Когда я, изрядно потяжелевший, отвалившись от стола, начал надевать плащ, чтобы пойти в ратушу к капитану, меня опередили. Прибежал мальчишка-посыльный и заявил, что «господин капитан пришёл в себя». Новость меня обрадовала, и я отправился проверять состояние пациента.
Ратуша была достаточно большим зданием, чтобы использовать её ещё и в качестве госпиталя. Только перенесли больного в другую комнату, где, как нельзя кстати, были большие окна и много света. Раненый капитан лежал на постели с высокими подушками, лицо его было всё ещё бледным, но взгляд выражал полное отсутствие желания умирать. Услышав хлопнувшую дверь, он повернул голову и тихим голосом заговорил:
– Герберт Франц, капитан стражи.
– Вольдемар Ситник, – бродячий доктор.
– Вчера вы меня спасли?
– Считаю, что спасать жизни – задача любого врача. Даже если ему за это не платят.
– Кстати, – он легко кашлянул и сморщился от боли, – вам ведь вчера выплатили не всё?
– Да, кое-что осталось, – не стал я спорить, открывая чемоданчик, я потом скажу, во что обошлись пилюли, которые я вам оставлю, за работу не возьму ничего.
– Почему?
– Есть у меня мнение, что капитана стражи, который в одиночку нападает на логово бандитов, можно и нужно было оперировать бесплатно. Я могу взять плату, но не деньгами. Пусть в славном городе Виттенберге у меня будет друг.
– Который к тому же капитан стражи? – он попытался засмеяться и снова скорчился от боли.
– И это тоже, – не стал я спорить, натирая его руку спиртом – сейчас я дам вам лекарство, оно снимет боль, возможно, вы уснёте, но это к лучшему. Пилюли оставлю здесь, они не дадут начаться воспалению.
Игла воткнулась в тело. Попутно отметил, что жара нет, а пульс, хоть и слабый, но ровный, хорошо. Морфий подействовал быстро. Глаза капитана подёрнулись пеленой, а голос стал сбивчивым. Я успел дать ему таблетку и воды из кувшина, чтобы запить. Оставил ещё недельный запас, рассказал сиделке, как принимать. Однако, везунчик он, капитан Франц.
А у меня, в последний день пребывания здесь, были ещё дела. Сначала отправил Яна на рынок прикупить еды и вина для дальнейшего похода, там, где мы пойдём, поселения редки, так что пополнять запасы будет трудно. А пять здоровых мужиков жрут на удивление много. Дальше, неплохо бы из вещей чего прикупить. Рубашку мою постирали, но нужна ещё сменка. К тому же Ян у нас довольно бедно одет, не пристало спутнику хорошего врача одеваться как деревенский мужлан. Да и доспех какой-нибудь не помешает. Всё же дорога небезопасна.
За доспехом отправились с Яном Оскар и Хорват. Первый – воин, второй вырос где-то между шахтой и кузницей, поэтому качество любых железяк определяет на глаз. Выбирали долго. Я успел простерилизовать все инструменты и провести ревизию запаса медикаментов. Запас впечатлял. Хватит надолго. Парни вернулись часа через три. Довольные и немного уставшие. Ян был одет по городской моде, хотя и без излишеств, никакого шёлка, бархата и золотого шитья. Но главное, дорожный плащ скрывал кольчугу из тонких колец (с моей не сравнить, но тоже ничего), с рукавов до середины предплечья и длиной полов до колен.
– Видал? – с гордостью показал на парня гном, – самое лучшее, что было у того пройдохи, но отдал не торгуясь, знает, жулик, что не на тех напал.
– Хороша, – не стал я спорить, – что-то ещё взяли?
– Нет, там было кое-что, но хватило только на шлем, – гном вынул из рюкзака шлем в виде стальной тюбетейки с кольчужным обрамлением. Мисюрка по-русски. Голова целее будет.
Кому-то может показаться странным, что доктор своих спутников заставляет быть отрядом воинов. Но этот кто-то просто не ходил по здешним дорогам. Возле крупных городов, где стража проводит рейды, относительно безопасно, а вот там, куда мы идём, просто мрак. Причём, не только разбойники, но и банальные волки могут сильно испортить жизнь путнику. Хуже всего, когда разбоем занимаются те, кому по должности положено с ним бороться. Феодалы, чьи бедные земли находятся на задворках королевства, а три с половиной крепостных крестьянина не могут удовлетворить потребности. Вот эти-то «рыцари с большой дороги» и представляют главную опасность даже для крупных караванов. Те имеют охрану, но не настолько сильную, чтобы противостоять профессиональным воинам. А пятеро путников для них на один зуб. Так что доспехи и оружие для нас не только не лишние, это насущная необходимость, как и боевые навыки, которые стараемся совершенствовать. Надо будет по возможности и запас огнестрела пополнить и своих научить им пользоваться. В телеге один арбалет лежит с дюжиной болтов. Оскар и Хорват умеют стрелять, я тоже смогу, если надо, Ян с такой сложной техникой не справится, а Эдмунд просто презирает оружие, убивающее на расстоянии.
Надо сказать, что в городе мы неплохо поживились. Пара сотен серебром – это почти сорок грамм в золоте, но обменивать не стану. Пусть на расходы останется. Экипировка и еда. Всё стоит денег. А золото мне дадут гномы. Причём хорошей пробы и не в виде уродливых монет, а в виде слитков с заданным весом. Дело за малым. Необходимо дотащить наш отряд, причём непременно с грузом, до Северного хребта. При этом, как я уже говорил, придётся посетить ряд не самых приятных мест, так что успех праздновать рано.
Но и отчаиваться не стоит. Лично я надеюсь, что всё пройдёт гладко, гномы получат обещанное, я получу золото, вернусь домой, обменяю на деньги, потом снова вернусь уже с новым товаром. Мысль об этом согревала и радовала.
Вечер последнего дня прошёл в сборах. Ян вовремя заметил, что упряжная лошадь потеряла подкову. Но это исправили быстро. Расходники в запасе были, а гном отлично управлялся с ремеслом кузнеца. Хотя и фыркал на тему забивания гвоздей микроскопом и своей нелюбви к лошадям.
Я сверился с картой. Карта у меня была своя, только здешняя, которую я попросил у бургомистра, куда надёжнее и точнее. Даже масштаб неплохо соблюдён. Выходило, что относительно безопасной дороги у нас впереди километров двести. Потом придётся свернуть с королевского тракта и отправиться на север. Места не то, чтобы дикие, но слабо заселены. Климат не самый мягкий, почвы не самые плодородные, крестьяне не самые трудолюбивые (старайся – не старайся, а больше трёх мешков с одного не получишь). Есть, конечно, и то, что даёт прибыль. Например, транзитная торговля. С севера везут промышленную продукцию гномов, а на север – хлеб и другие продукты. Только вот используют для этого совсем другие дороги, до которых нам добираться куда дольше. А та, по которой поедем мы, обслуживает от силы пять процентов трафика. А скоро, я слышал, вовсе загнётся сухопутная торговля. По морю куда быстрее, дешевле и безопаснее. Только осталось порты достроить. Прогресс не стоит на месте. Сам по себе. А я собираюсь дать ему пинка. И дам.
Спать мы завалились прямо на мешках. Почти не раздеваясь. Утром, ещё до рассвета мы подъехали к городским воротам. Чёрта с два бы нас выпустили в такую рань, но, к счастью, слава лекаря, спасшего капитана стражи, здорово помогла. Когда солнце, наконец, встало, наша процессия уже бодро пылила по хорошей королевской дороге, оставив позади себя город и добрую славу в нём.
В дороге отсутствие прогресса сказывалось как нигде. Сидишь на лошади, по сторонам смотришь, а пейзаж всюду один. Либо редкий лес с кустарников, либо, что гораздо чаще, возделанные поля, где уже бодро колосились какие-то злаки. Телефон не достанешь и в игрушку не сыграешь. То есть, можно, конечно. Даже солнечную батарею с собой притащить. Только потом долго буду доказывать, что это не магия. И не докажу. И повесят к чертям. Можно почитать обычную книгу. У меня с собой медицинские справочники, да только не так просто сидеть с толстой книгой на лошади, она качается и норовит пойти не туда. Так что, ехал я, просто пялясь по сторонам и отчаянно зевая.
Друзья мои были лишены такой проблемы. Ян, похоже, дремал за поводьями, благо, дорога здесь прямая, как линейка. Оскар с Хорватом заспорили на военные темы, как обычно, кавалерист с пехотинцем. Если слон на кита влезет, что будет? Неприятно расстраивать Оскара, но гном, похоже, прав. При прочих равных пехота всё чаще бьёт кавалерию. А дальше – больше. Развитие производительных сил выбросит из сельского хозяйства уйму лишних людей. И все они, за неимением лучшего, возьмут в руки пики и алебарды и пойдут служить королю или герцогу. Пусть за горсть медяков и миску супа, но пойдут. А десять таких пехотинцев куда сильнее рыцаря и обойдутся дешевле. Такая вот экономика войны.
И только орк ни с кем, ни о чём не спорил, а бодро шагал по дороге, выбивая клубы пыли своими огромными сапогами.
Откровенно говоря, были бы и разбойникам рады. Тем более, что шайки больше десяти человек – редкость, а с меньшим количеством мы, скорее всего, справимся. Ещё и награду получим потом от властей ближайшего города. Да только нет здесь таких. Всех стража подчищает. Слышал, даже лес прочёсывали в поисках какого-то слишком настырного уголовника. Нашли, судили, повесили.
От скуки достал карту и начал прикидывать, сколько сегодня пройдём. Итак, скорость у нас, примерно, шесть-семь километров в час. С перерывом на обед идти будем одиннадцать часов. Итого, максимум – семьдесят километров. При таком раскладе окажемся в крупном селе, где, естественно, есть постоялый двор, так что есть-спать будем под крышей. Поделился исследованием с друзьями. Те одобрительно закивали.
После полудня устроили привал. В тени довольно густых деревьев, я, к радости своей, обнаружил родник. Чистая вода в этом мире – большая редкость. Как правило, любой водоём загрязнён не хуже экваториальной реки. Стоит из такого попить, и далеко не уйдёшь. Скорее, там, на берегу и останешься. А тут кристально чистая вода, которую ни фильтровать, ни кипятить не надо. Я пил её с такой жадностью, что коллеги с меня дивились. Потом мы перекусили копчёным окороком и уже начавшим черстветь хлебом. После такого сложнее всего было поднять своих коллег и заставить двигаться дальше. Сон валил с ног даже меня. Гном не выдержал и завалился на телегу, прямо на тюки с товаром. Лошадь неодобрительно фыркала, но везла, а богатырский храп раздавался на много метров от дороги. Если я всё же затупил, и ночевать нам придётся в чистом поле, отправлю дежурить.
Но всё прошло не так. Совсем не так. С дорогой я действительно затупил, когда солнце уже клонилось к закату, никакого села мы не достигли. В деревеньках на пять дворов тоже можно было заночевать, да только там и без нас тесно. А уже в темноте нас нагнал всадник с факелом. Мы привычно схватились за оружие, но тревога оказалась ложной. Остановившись на почтительном расстоянии, всадник этот представился оруженосцем барона Людвига Крейцера. Барон вежливо приглашал нас остановиться у него в замке на ночлег, а конкретно меня – отужинать с ним. Я, откровенно говоря, от такого предложения растерялся и вежливо переспросил, а тех ли людей нашёл оруженосец? Тот ответил:
– Разумеется, доктор Вольдемар, именно тех.
Я растерялся ещё больше, но приглашение принял. Меня откуда-то знают и, вроде бы, любят. Замок барона мы видели примерно час назад, огромное здание на холме, из окна которого господин всегда свысока поглядывал на муравьёв-простолюдинов. А я, такой же простолюдин, отчего-то запал ему в душу.
Дорога к замку продолжалась уже в полной темноте. Тут не двадцатый век и прожектора со стен не светят. Холм, где находился замок, был достаточно обширным, небольшая деревня поместится. А дорога наверх была только одна, все другие склоны были искусственно стёсаны. Эскарпы и контрэскарпы, по всем правилам воинской науки Средневековья. А сама дорога, как нарочно, вилась зигзагами, с расчётом, понятно, на то, что противник будет маневрировать под обстрелом и положит уйму солдат. Не дураки замок строили, далеко не дураки.
Впрочем, большую часть этих подробностей мы разглядели уже утром, а пока наш провожатый шёл с факелом, кое-как подсвечивая дорогу. Любой из нас даже с фонарём здесь ноги переломает, но этот проводник дело знал. Даже телега благополучно поднялась наверх. В пути я попытался выведать у проводника, кто его хозяин и откуда он меня знает? Тот, к счастью, скрывать ничего не стал:
– А вы разве не помните, господин доктор, как вы меня спасли? Чёрный лес, эльфы, ядовитая стрела. А вы мне в рану раскалённый прут засунули, я чуть не обделался тогда, зато выжил.
Я хлопнул себя по лбу.
– А барон Крейцер?.. Точно!
– Да, он нами командовал. Мы тогда в королевской армии были, теперь лично ему служим.
Когда всё прояснилось, я немного успокоился и уже не подозревал барона в какой-то подлости. Возможно, хочет работу предложить, или за жизнь потрепаться, для последнего, впрочем, есть другие бароны и рыцари. Я не самый подходящий вариант для посиделок. Ну да, будем посмотреть.
Когда вторые ворота замка захлопнулись за нашими спинами, уже другой провожатый предложил пройти с ним. Естественно, что спутников моих никто никуда не звал. Настолько гостеприимство барона не простиралось, но разместили их в просторном сухом помещении и снабдили неплохой едой. Убедившись, что с ними всё в порядке, я отправился, куда сказано, нельзя заставлять ждать такого человека. Кольчугу я снял, также отдал охране кистень. Нож и стилет забирать не стали, на револьвер никто внимания не обратил.
В главной зале было жарко натоплено. На массивном деревянном столе лежала туша жареного кабана. Вокруг него были расставлены тарелки с разными закусками. Солидный кувшин, стоящий рядом, не оставлял сомнений в своём содержимом. Два серебряных кубка также намекали о предстоящей беседе. Над всем этим великолепием восседал на мини-троне здоровенный детина лет тридцати пяти. У него была густая чёрная борода, которую он раньше не носил. Одет он был, несмотря на жару в кафтан с золотым шитьём и воротником из меха соболя.
– Ваша милость, – я вошёл и церемонно поклонился.
Он кивнул и указал мне на стул напротив себя.
– Присаживайся, доктор, разговор будет длинным, но не переживай, вина хватит до утра.
Меньше всего я сейчас переживал за наличие вина.
– Так что, ты готов к разговору?
Я кивнул, присел за стол, огляделся в поисках слуги, но, поскольку разговор предполагался конфиденциальный, выходило, что на розливе сегодня я. Наполнив бокалы доверху, я протянул один барону, тот принял, кивнул благодарно и опрокинул половину себе в рот. Я последовал его примеру. Вино было отличным. В моём мире такого нет.
– Так вот, доктор, – начал барон, обгладывая кабанью кость. Кабан, казавшийся целым, на самом деле был нарезан вдоль и поперёк, оставалось только отламывать себе куски. – Так вот, ты, как я вижу, завёл себе охрану, молодец. Мои люди сказали, что эти четверо выглядят грозно.
– Так нужно, – скромно ответил я, – от разбойников.