Хроники Вечности

Никогда в жизни Виктор не пробовал такой вкусной воды. С каждым глотком он ощущал чистоту, свежесть, даже блаженство, чувствовал, что это живительная жидкость. Он прикрыл глаза от наслаждения и увидел себя, пьющего из быстрого горного ручья, а вокруг лес с высоченными соснами и вдалеке снежные вершины, дух захватывает. Выдохнул, произнес восторженное «эх» и с удивлением глянул на Гену, протянув пустой стаканчик. Инженер улыбнулся, отчего морщины вокруг глаз стали глубже и вернулся на стул. Витя медленно сел, пощупал голову и облокотился на колени, глядя инженеру в глаза, которые, как оказалось, были разного цвета. Один светло-коричневый, а другой серый. Он пристыдил себя, что не заметил такой интересной детали раньше, но потом оправдал – не до этого было. Обернулся и глянул в маленькие окошки под потолком – судя по всему, глубокая ночь. «Эх, была не была, – подумал Витя и махнул ладошкой, – расскажу что видел во сне».

Пока Витя рассказывал сон, Гена выкурил три сигареты, любуясь клубами испускаемого дыма. Он не перебивал, не задавал вопросов, только изредка покачивал головой. Переводить ощущения в речевую форму, было непросто. Словарный запас Вити не включал тех терминов, которыми можно было бы описать пережитое и с каждой произнесенной фразой он всё острее чувствовал абсурдность своего видения. Когда он закончил, то скривил лицо, вжал голову в плечи и неловко резюмировал «как-то так». Геннадий помолчал ещё минут пять. А Виктор поймал себя на том, что уже не испытывает злости к инженеру, а чувствует себя мальчиком, пришедшим к учителю, чтобы узнать решение задачи. «Ну всё, он и мне промыл мозги» – промелькнуло в голове разочарование, но Гена не позволил его развить.

– Нет, очень полезное видение. – Он помассировал нижнюю губу, – Всё состоит из энергии. И всё связано со всем. – Он цокнул, – как бы тебе объяснить, – громко выдохнул, – все существа соединены энергетическими нитями в нашем мире, между мирами, в разном времени. Я называю это ментальными каналами. И это огромная, многомерная система. Полностью осознать её невозможно потому, что вот тут, – он постучал указательным пальцем по виску, – слишком много ограничений. – Он облокотился на спинку стула и запрокинул голову, – Слишком, слишком много.

Витя внимательно слушал, пытался применить слова Гены для решения своих проблем. Но всё было таким общим, неконкретным, что он зашёл в тупик в своих размышлениях и перебил инженера:

– Вы говорили, что можете помочь, так? – попытался перевести разговор он в конструктивное русло, – как мне найти мать с бабушкой и вернуть Костю в здравый рассудок?

– На конкретные вопросы хочется конкретных ответов, – протянул Геннадий, – но у меня их нет.

– Ну, конечно, биоэнергетика – это вопросы про высшую материю, а не ответы про приземленные неприятности. – Разочарованно усмехнулся Виктор. – Вы ввели меня в транс или загипнотизировали, осыпали цитатами из какого-нибудь философского трактата и считаете, что помогли. А на деле, никакого толка от всех этих слов. Ни капли полезной информации. – Он встал и отряхнул одежду от мелкого мусора с дивана.

– Ты прав. – Ответил Геннадий. – Только вот никакого толка и не будет, пока ты, – он погрозил Вите указательным пальцем, – вот ты сам, не перестанешь считать себя сумасшедшим или лунатиком.

– Я себя таким не считаю, – сцепив зубы ответил Витя.

– Считаешь! – Разозлился Гена и вскочил со стула, – а из-за тебя всё рушится! Тысячи людей остались в единственном экземпляре во всей Вселенной! Друг твой пошел в секту, чтобы тебе же доказать, что ты нормальный и сны твои чистая правда! А ты, идиот! – он сцепил кулаки и поднял плечи, – бестолочь ты! – Гена замолчал и расслабился, закрыл глаза, сложил руки в треугольник на груди и добавил, – Дневники свои читай.

– Нет у меня их, – буркнул Витя и отвернулся.

Геннадий рассмеялся и медленно похлопал в ладоши.

– Девка спёрла?

Виктор промолчал.

– Ладно, мальчик ищущий правду… – Инженер поставил стул рядом с одним из стеллажей, забрался на него и поводил по верхней полке рукой, пододвигая к краю что-то крупное. Он достал стопку альбомных листов и протянул Вите, спрыгнув на пол со стула, – на, я копии сделал. Слишком уж ценная у тебя информация там была. Домой иди, утро уже. – Геннадий пошел открывать дверь, – и думай.

Полученную при общении с кем-либо информацию, надо переосмысливать в одиночестве, а во время уединения – обсуждать с людьми. Так, и только так можно прийти к более-менее объективным умозаключениям. Если не позволишь себе время от времени изолироваться от социума – погрязнешь в чужой правде, которой далеко до истины. Если будешь чрезмерно избегать коллектива – завязнешь в собственном воображении. «А что я теряю если почитаю их?» – подумал Виктор про дневники, придя домой, – «Хуже всё равно не будет». Отчего-то он испытывал стыд. То ли от того, что вокруг всё рушится, а он бездействует. То ли от того, что безумный инженер сказал ему, будто это он виноват во всех бедах, потому что живёт неправильно. Да уж, придётся столкнуться с прошлым. Он вытащил из рюкзака стопку бумаг с распечатанными страницами из дневников, бросил их на кухонный стол и поставил чайник.

Противно зазвонил дверной звонок, он глянул в глазок. С той стороны стоял полицейский в фуражке и с какой-то папочкой в руках.

– Кто там? – спросил Виктор.

– Здравствуйте, я ваш участковый. На вас донесение. Открывайте.

Голос Витя уже подал, поэтому пришлось открыть, хоть визит служителя правоохранительных органов и казался крайне подозрительным. Оказалось, что на Виктора подала жалобу управдом за то, что он уже как три дня гадит на лестничной площадке.

– Что, простите, я делаю? – не поверил Виктор своим ушам.

– Гадите на лестничной площадке. В туалет ходите. По-большому. – С вызовом и брезгливостью в голосе повторил полицейский.

– Это абсурд! Я живу в этом доме, зачем мне тут кучи валить?

– Слушайте, не знаю что у вас за фетиш, но извольте заплатить штраф за мелкое хулиганство.

– Какой штраф? Мою вину ещё доказать надо. – Нет, они так просто его не возьмут, это же полная глупость!

– Доказана уже, десять из десяти соседей опознали вас на записи с видеокамер.

– То есть я по вашему ещё и дурак, так что ли? Гадить под камерами, – Витя нервно засмеялся.

– Вот квитанция. – протянул участковый бумажку. – Оплатите в течение трех дней.

Виктор взял платежку, закрыл дверь и стал внимательно изучать то, что написано. М-да, нужно идти к управдому и разбираться, чтобы отзывала свою жалобу. Нет, ну почему нельзя было сначала прийти поговорить? Сразу бы выяснили кто и в чём виноват. Наверняка же просто некто похожий повадился кучи валить на лестничной площадке. Кто угодно, но точно не он.

С горем по полам, Витя нашел чистую одежду, обулся, запер дверь и пошел к управдому в соседний подъезд. Это была тучная женщина, которая постоянно ворчит и жалуется на работу, на то как она обо всём доме заботится, а они только и знают, что приходить к ней с проблемами. Он набрал на домофоне «1». Офис управдома напоминал секретный штаб, ведь именно она следила за камерами, которые были выведены на несколько мониторов. Витя глянул на фиолетовый берет на её голове и разноцветный шейный платок – либо только пришла, либо уже уходит.

– А вот и ты, гадёныш. – презрительно сказала она, – то-то же! Я сразу тебя узнала. Надо же о людях думать, о соседях своих. Вот Галина жила отродясь такого не было, а вы испорченное поколение. – она, прихрамывая, пошла к вешалке не давая Вите ни слова сказать, – ухожу я, рабочий день закончен. Некогда разбираться с тобой.

– Это не я гадил на лестнице, – спокойно сказал Витя.

– Ага, как же не ты, – она продела одну руку в рукав пальто, а другой водила за спиной, пытаясь найти второй. – Глаза-то всё видят, – она махнула головой в сторону мониторов.

– Я на лестничной площадке не бываю, на лифте езжу. – так же ровно произнёс Виктор.

– Да кто ж поверит тебе, засранцу. – она совершенно не желала слушать. – Одни интернеты да телефоны у вас в голове, никакого воспитания.

– Покажите записи. – он стал возле двери.

– Завтра, Лимов, рабочий день у меня закончился, выходи, давай. – она напористо пошла на него. Учитывая габариты управдома, Виктор всё же попятился и вышел.

– Я приду завтра. А вы заберете свою жалобу из полиции. Это был не я. – он не прощаясь пошел в свой подъезд, а женщина, прихрамывая и повторяя «ага, не он, видели мы все» – пошла в другую сторону.

Совершенно возмутительная ситуация. Витя даже не мог представить себе таких условий, при которых он пойдет справлять нужду в подъезд вместо своей уютной «комнаты для размышлений». Ну бред какой-то. Ошиблись, перепутали его с кем-то, оклеветали и уже заклеймили засранцем. Наверняка те десять опознавших его, будут теперь сторониться при встрече, детям своим рассказывать про «дядю, который какает в подъезде» и показывать пальцами. Позорище. Вот ведь как бывает! Ничего не совершал, а виноватым себя чувствуешь.

Он поднялся на лифте на двадцатый этаж, усмехаясь своему «хуже не будет». Глядя в пол, на ровные белые квадраты, и, переступая через линии, пошел по коридору, но увидел на полу тень. Поднял глаза и замер. Оксана, мать его. Истину говорят про преступников и про их тягу. Возвращаются всё-таки, гады, на место преступления.