Внизу у таверны стояла старуха и клюкой указывала на Мирэю.
– Принцесса! – прошипела она, – спуталась с солдатом, шлюшка.
Мирэя остолбенела.
– Бежим, – прошептал Юниэр, – но она не двигалась.
Старик с надтреснутым голосом тоже изучал ее, потом вдруг кинулся вперед.
– Держи ее, Терлок! – визжала старуха.
Колдун попытался схватить Мирэю, но Юниэр был начеку и оттолкнул его.
– Обожжешься, недоумок, о королевскую плоть! – пригрозил он.
Терлок свалился с крыши прямо на старуху.
– Получила, Гарпия! – засмеялся кто-то.
Не теряя времени, Юниэр и Мирэя спрыгнули с другого конца крыши и помчались что есть мочи.
– Никуда не убежите! Светитесь, предатели, – кричала им вслед разъяренная Гарпия.
– Все как-то по-дурацки в этом году, – вздохнул хозяин таверны, слезая с крыши.
Юниэр буквально втолкнул принцессу в небольшое, напоминающее карету, помещение с окошком. Мирэе показалось, что вихрь понес ее с запредельной скоростью вверх, к солнцу, а потом она, закрыв глаза от страха, упала вниз, в глубокую яму.
– Что это? – закричала она.
– Карусель, Драконьи горки, – невозмутимо отозвался Юниэр. – Мы летим в Зеркальные пещеры.
Скоро они уже скользили по гладкому полу Зеркальных пещер.
"Странно, – думала принцесса, – столько народу спешило сюда, а мы тут как будто одни". Они медленно передвигались по длинным коридорам, волшебные зеркала завораживали их. Мирэя пристально вгляделась в одно из них и не увидела рядом Юниэра; вместо него ее спутником был огромный белый зверь, похожий на могучего волка. Сама она, закутанная в фиолетовый плащ, поднималась вверх по лестнице к алтарю на вершине Шанды. Она показалась себе взрослой и значительной, обладающей силой. Потом ее взору предстало иное видение: она лежала на камнях, в пустыне, ей было так горько, так нестерпимо больно, как будто она потеряла близкого человека. Серая тень быстро пронеслась мимо, и из ее груди вырвался хриплый жалобный крик: "Чернолун!" И эхо повторило душераздирающий вопль: "Чернолууун!" Она лежала как мертвая, лицо посерело. Опять подошел белый волк и лизнул ей руку.
Видения взволновали Мирэю, она не только видела, но и ощущала все. Девушка недоуменно взглянула на запястье, которого только что коснулся шершавым языком неведомый зверь. Последним, что привиделось ей, была огромная сокрушительная волна, которая сомкнулась у нее над головой.
– Что видел ты, Юни? – спросила Мирэя.
Лицо любимого было грустным.
– Я уйду в горы, – вздохнул Юниэр, – туда, где только снег и не бывает весны.
Он не договорил. Внезапно они оказались в большом зале, залитом слепящим светом, и Мирэя зажмурилась.
– Вот мы и встретились, – раздался вкрадчивый голос. – Почему ты, дочь Киннара, бежала вчера от Сиреневой короны?
– Я подумала, что будет лучше, если ее получит более достойная девушка, – ответила Мирэя.
– А зачем ты пошла на чужой праздник?
– Это мое дело! Не за короной же, – рассердилась принцесса.
– Ну а ты, Юниэр Неизвестный, почему убежал?
– Я должен был сидеть в засаде, далеко от праздничной поляны. Но какое ты имеешь право задавать такие вопросы? – раздраженно спросил Юниэр. – Это не честно, ты нас видишь, а мы тебя нет, выходи.
– Мне это ни к чему, – спокойно возразил голос. – Я буду вашим незримым приговором. Вы должны умереть!
– Это почему же? – возмутились в два голоса Юниэр и Мирэя.
– Посудите сами, разве может быть две королевские пары? – объяснил колдун. – Люди избрали других кумиров, а вас придется убрать, чтобы сохранить равновесие. Мы вас засыплем песком, вам даже не придется расставаться.
– Не слушай его, бежим, Мирэ! – шепнул ей на ухо Юниэр.
Мирэя не заставила себя упрашивать, и они помчались по узкому коридору. Свет тут же пропал. Было скользко, девушка упала на живот и, помогая себе руками, въехала в темный туннель, по которому ее стремительно понесло головой вниз.
– Не уйдете! – услышала она вслед.
Приземлившись, Мирэя бросилась к выходу. Ее остановил стражник:
– Предъявите платок, девушка, – приказал он, – знаю я вас, второй раз захотите зеркала разглядывать. Больше не положено.
– Сейчас, сейчас, – засуетилась она, развязывая узел, – вот, возьмите – век бы не глядела в ваши зеркала.
Ее выпустили, и она постаралась затеряться в толпе. "Бежать! Сейчас же во дворец! Но, как же Юниэр? Где он? Неужели его схватили?" – Без него она не могла уйти.
Вдруг она услышала знакомый вкрадчивый голос. Из пещеры вышли колдуны в черных плащах. Их было трое, и все – на одно лицо. "Мы пропали!" – подумала Мирэя. Но тут раздался громкий звук рога, и толпа расступилась. К пещере подъехал всадник, он держал на поводу еще одного скакуна, в котором она узнала Чернолуна.
– Дорогу вестнику короля! – зычный голос перекрыл гул толпы. – Садитесь, принцесса, – обратился к ней посыльный.
Мирэя видела, как руки старцев поднялись одновременно, и поняла, что они плетут против нее заклинание. "Яро осты", – вдруг слетели с ее губ неизвестные слова. Колдуны отдернули руки, как будто им обожгло пальцы. Пользуясь их замешательством, Мирэя вскочила на Чернолуна, и конь вынес ее из толпы. Они направились во дворец. На полдороги Мирэя вспомнила, что надо поблагодарить спасителя, но всадник исчез.
Когда она подъехала к дворцу, сердце ее сжалось. Ей показалось, что все люди исчезли, вымерли – так пусто было вокруг. Копыта Чернолуна громко стучали по плитам. Не было и стражников у входа во дворец. "Что случилось? Где все?" – девушка похлопала скакуна по шее, ища поддержки у друга, и тут же всем телом ощутила, что конь тверд и холоден, как мертвец. Мирэя в панике спешилась и поспешила во дворец. Было жутко, хотелось поскорее встретить хотя бы одну живую душу и узнать, наконец, что же случилось. Но всюду ее встречала пустота, нигде никого не было. "Они ушли или умерли?" – гадала Мирэя. Тут она услышала стон и определила, что он доносится из кабинета отца. Через мгновенье открыла тяжелую дверь и вошла к нему. На диване лежал король, весь в белом, и смотрел на нее угасающим взором.
– Отец! – кинулась к нему Мирэя, схватила его руку и прижала к себе. Король слабо улыбнулся.
– Что произошло?! – спросила принцесса. – Где люди?
– Все оставили меня, – вздохнул Киннар. – А я оставляю тебя.
– Не говори так! – возмутилась Мирэя. – Ты не можешь так поступить. Ты еще полон сил, а я ребенок.
– Ты смелая, у тебя сильный характер, я знаю, что могу оставить на тебя свой народ.
– Прошу тебя, не надо, – всхлипнула Мирэя, – я одна, и мне страшно. Не умирай.
– В тебе вся надежда Сундара, моя храбрая девочка. Я знаю, какое трудное время грядет. Обратись за помощью к нарисейцам, вместе вы справитесь.
