– А меня нарисуете?
– И меня! Я тоже желаю свой портрет!
Ажиотаж вокруг портретного сходства вызвал у Джи укол ревности.
– Дайте художнику закончить свой шедевр! Это вам не хухры мухры, а настоящее искусство! И вообще, он принимает только по записи!
– Ну вот, готово! Подпишу вам, на добрую память.
В нижнем углу листа Алекс написал свое имя, и развернул альбом к Бену.
Оценив свой портрет, Бен с восхищением посмотрел на Алекса.
– Совсем не ожидал такого сходства! Ну, прямо как фотография, даже лучше! Вот это и есть волшебство! И кто имеет право утверждать, что у тебя его нет, и что ты не волшебник?
– А по – моему, совсем не похож!
Бен узнал голос, и оглянулся. За его спиной стоял Брэд, которого все за глаза называли Занудой – любимец мистера Кастла, которому вечно не нравилось все, что нравилось другим. Поджав пухлые губы, он с вызовом посмотрел на Бена, и, оттолкнувшись от скамейки, дал разгон своим крылатым кроссовкам.
Бен только пожал плечами.
– Художник, не обращайте внимания! Просто угрюмый Брэд не привык видеть Бенни с синими фингалами – дружеский смех ребят поддержал меткое замечание Би-Джи.
– Подождите, еще один важный штрих!
Он взглянул на опешившего навигатора, и подхватив отложенный в сторону карандаш, нарисовал Би-Джи, как смешную копию Бена, сидящим на плече главного героя, и тоже с синяком, в точности передав его озорной вид.
– Вот теперь все. – сказал довольный собой художник.
– Браво! С талантом не поспоришь!
– Вот это круть! Мне бы так! На досуге, возьмусь за краски, и займусь рисованием! – загорелся идеей скутерист, дылда Тэд.
– Прикольно! – оценил Би-Джи, весьма довольный своим портретным сходством. – Старик, и как будем делить этот шедевр?
Алекс оторвал лист и вручил его Бену.
Не успел он отдать портрет, как художника обступила толпа волшебников, спорящих между собой, кто будет следующим, оттеснив Бена в сторону.
– Вот видишь, Алекс нашел себя! Почему ты не можешь? Подумай, может ты на каком-нибудь инструменте играть умеешь? – не сдавался Джи.
Бен отрицательно покачал головой.
– А как насчет хореографии, или пения? – поинтересовался Би–Джи, но увидев скривившееся лицо Бена, тут же предложил.
– Например, вот так…
Набрав полную грудь воздуха, при этом чуть не раздувшись вдвое, Джи затянул во все горло, продемонстрировав отрывок из известной оперы Кармен.
– У любви, как у пташки, крылья, (и к дополнению к этому, Джи затрепетал крылышками)
Ее нельзя никак поймать.
тщетны были все усилья,
Но крыльев ей нам не связать.
Лю-ю-юбовь! Лююююбовь! Люююбовь! Люююбовь! – максимально растягивая гласные, пропел Джи, закончив арию на высокой ноте, после чего в зале воцарилась мертвая тишина.
Все обернулись, и посмотрели в их сторону.
– Браво, брависсимо! – раздался возглас из толпы волшебников, и грохнули бурные овации.
Джи засиял от счастья, произведя три низких поклона в разные стороны.
– Вот видишь? – подмигнул он к Бену, – успех налицо!
– Ну, нет уж, моя ария уже спета. Теперь как-нибудь без меня! – в сердцах бросил Бен, и развернувшись, помчался к лифту.
Провожая друга взглядом, Джи удрученно опустил лапки, и повесил нос.
Глава 9. О том, где же здесь поставить точку-заклятие невозможно расколдовать
В воздухе хлопнуло, и Быстрокрылка, исчезнув из кабинета мистера Джорджа Миддлтона, моментально очутилась в волшебном городе Гризео Аква, в доме главного волшебника сэра Ардена Арчибальда Боларда.
Шустрая пташка несла на своих крыльях ответственную службу посыльного между двумя мирами. Она была единственной среди летающих собратьев, способной преодолеть серую, непроходимую преграду волшебного тумана, скрывающую этот город, и также беспрепятственно попадать в мир людей.
Сделав круг, птичка села ему на плечо, и скинула конверт. Он упал на голову любимца Арчибальда – двукотика – мясоеда и вегетарианца в одном теле, который увидев добычу, молниеносно рванул с места, пытаясь схватить быстрокрылку длинными лапами, с выпущенными когтями. Но не тут-то было. Его проснувшаяся половинка, упираясь, упрямо тянула хищника вниз, препятствуя славной охоте.
– А ну, брысь, сколько раз тебе повторять, не смей бросаться на быстрокрылку! – сурово заговорил с мясоедом волшебник. Двукотик жалобно мяукнул, и улегся на колени хозяина.
Белый конверт приземлился сургучной печатью вверх, на котором красовался ленз от перстня его сестры, и изображал ящерицу, сидящую на виноградной лозе. Сэр Болард взял нож для бумаг, и вскрыл его.
Внутри оказался белоснежный листок, на котором было написано всего лишь несколько слов:
«Жду тебя в семь вечера, в башне «колыбель солнца».
Сестра.»
Едва успев прочесть послание сестры, как листок вспыхнул, загорелся синим пламенем, и сгорел до тла, не оставив и пепла.
– Как всегда, в своем репертуаре! – подумал Болард, – встреча с ней сулит одни неприятности!
Он пустился в грустные размышления, почесывая то одно, то другое ушко своего любимца. Необыкновенное, рыжее, в темную полоску создание имело две головы, разделенные длинным мохнатым туловищем, четыре лапы, и два полноценных кошачьих характера, во всем и везде противоречащих друг другу. Одного назвали – Биг, а другого – Бен. Хвоста у двукотика не было, и обделенный такой грацией, они частенько злились друг на друга. Один был мясоедом, другой – на дух не переносил мясо, предпочитая ему вегетарианский корм. Но поохотиться, как правило, любили оба. Когда одна голова хотела спать, другая желала поесть или прогуляться по саду, и наоборот. Один из котиков упрямо тащил другого в одну сторону, другой в другую. Силы были равны, поэтому, двукотик долго не сходил с места, рыча, и фыркая друг на друга. Устав браниться, они тут же, галопом, старались изо всех сил убежать, каждый в свою сторону. Мир и покой они находили только рядом с волшебником, и две головы громко мурлыкали в унисон, когда он гладил двукотика, по очереди почесывая то одного, то другого за ушками.
Мистер Болард уже и не помнил, как это чудо завелось у него в доме, приписывая его появление грустной истории про двух котят, брошенных злыми людьми в коробке, в темном парке. Несчастные создания мяукали до хрипоты. Лишь эхо пыталось им помочь, донося их крик до людских ушей. Но никто из людей не захотел прийти к ним на помощь. Боясь потеряться, они приросли друг к дружке телом, и больше не расставались. Выйдя из темного парка, они нашли дорогу в волшебный город, где нашлось место и для двукотика, пострадавшего от жестокости и равнодушия людей.
Эту историю он рассказывал всем, кто впервые видел и интересовался происхождением этого необыкновенного создания.
