Цифровая пустошь
– Почту за честь, мэм. Я рад, что мы будем продолжать сотрудничество, – падре опасливо покосился на оперативника, который в это время аккуратно собирал аптечку со шприцами.
– Тогда за дальнейшее сотрудничество, – американка мило улыбнулась и подняла бокал вина.
После ухода падре Ребекка перебралась за рабочий стол и на своем ноутбуке запустила программу визуального детектора лжи. Во время разговора поведение и реакции итальянца записывались на камеру. Сейчас искусственный интеллект с беспристрастностью калькулятора анализировал мельчайшие детали, постепенно выстраивая кривую отклонений, способную определить степень правдивости ответов итальянца и искренности его намерений. Мимика, позы, бессознательная жестикуляция, движение глаз и состояние зрачков давали массу информации для анализа и заключений. Самоуверенность переросла в недоверие, когда Колетти вывели из зоны комфорта. Потом последовал испуг, переходящий в страх за собственную жизнь. Затем на контрасте – облегчение и желание поскорее закончить неприятный разговор. Эмоции совпадали с визуальными проявлениями. Итальянец либо был отличным актером, либо действительно говорил правду и был искренен. Если связанные с Ватиканом итальянские банкиры вообще могут быть искренны.
Только оказавшись в комфортной прохладе салона на заднем сидении своего дорогого мерседеса, Колетти выдохнул и, включив экран, блокирующий сигналы мобильных устройств, не стесняясь, выругался.
– Как все прошло? – не оборачиваясь, спросил водитель.
– Вроде нормально, – отдышавшись, ответил падре. – Правда, эта сучка пыталась обколоть меня какой-то дрянью. Но, похоже, она приняла мою версию событий в России. Твою мать! Долбаные янки. Хамы и варвары. У меня до сих пор руки трясутся.
– Это хорошо, – мерседес тронулся и вырулил из проезда, ведущего от отеля на проспект. – Я не про руки. Я про то, что все прошло удачно. Вся эта игра зашла слишком далеко. Надо скорее заканчивать. Американцы могут нам помешать?
– Если начнут вплотную крутить «Ignis», выйдут на верхушку. Тогда, считай, делу конец. Их методы не оставляют нам ни одного шанса.
– Может, стоит их отвлечь? – водитель остановился на светофоре и взглянул в зеркало заднего вида, где отражалось лицо Колетти.
– Ты имеешь в виду что-то радикальное? Хм… А это мысль, – Колетти открыл минибар и налил себе дорогого виски в тяжелый хрустальный стакан. – Есть один вариант. Не факт, что сработает. Времени на подготовку мало. Но если все получится, это серьезно притормозит янки. Правда, тогда мы должны будем исчезнуть уже завтра. И я совсем не уверен в успехе.
– За банк не волнуйся. Там все подготовлено. Мне понадобятся сутки, чтобы его очистить. И соберись. Надо довести проект до конца, чего бы это не стоило. Через пару недель нас уже никто искать не будет. Потом всех с божьей помощью ждет новая жизнь.
– Я собран. Передай братьям, что до завершения операции заседаний Совета не будет. За мной наверняка сейчас будут наблюдать, поэтому переходим в режим полного молчания и прячемся по норам.
– Согласен, – кивнул водитель, в качестве которого выступал Сантино – один из близких друзей и партнеров Колетти. – Тогда я начинаю стерилизацию банка.
– Да. Тянуть больше нельзя. Переводи активы в крипту. И разбрасывай по нашим личным кошелькам. Не забудь отстегнуть долю нашим друзьям из Сицилии. И позаботься о достойной компенсации управляющему и сотрудникам банка. Возможно, кому-то из них придется сидеть в тюрьме за наши грехи.
– Не забуду. Их дела зачтутся. Ведь мы продвигаем замысел Господень.
– Мы продвигаем замысел Господень, – без особого энтузиазма эхом отозвался падре с заднего сидения, перекрестился быстрым движением и надолго замолчал, обдумывая следующий шаг.
В люксе отеля Кейси бросила вопросительный взгляд на одного из своих людей.
– О чем он говорит в машине? Может, звонит кому?
– Мы его не читаем, – ответил тот, перебирая настройки на своем ноутбуке. – Похоже, внутри салона его тачки работает устройство подавления сигнала. Возможно, установлено стационарное экранирование.
– Чертов итальяшка. Он все еще надеется нас перехитрить. Ладно, пусть еще немного поиграет в шпионов. А пока найдите мне шефа Европы Питерса.
Снисходительно хмыкнув, Ребекка долила себе вина в бокал и, поднеся к носу, втянула тонкий немного терпкий аромат. Ей нравилась Италия. Ей нравилось дорогое вино. Ей нравилось отдавать команды своим сотрудникам. Она обожала свою работу, которая позволяла ей управлять жизнями посторонних людей, решая их судьбу, в безопасности и комфорте своего кабинета. А еще ей нравились сложные головоломки типа той, что подбросил ей падре, и она как опытный шахматист вела свою тонкую партию, способную поднять ее на очередную ступеньку по карьерной лестнице АНБ, а может быть, и гораздо выше.
То, что Питерс, шеф сектора «Европа», не согласился на встречу сразу, а перенес ее на вечер, означало, что он перед разговором решил посоветоваться с начальством. Ребекка не осуждала его за это. Хотя в ЦРУ у сотрудников верхнего оперативного звена все еще оставалась достаточная доля самостоятельности, а начальство продолжало смотреть сквозь пальцы на рискованные импровизации, в последнее время ситуация начала меняться. Некогда славящаяся дерзкими операциями Контора стала превращаться в унылую зарегулированную внутренними политиками и процедурами структуру с жесткой иерархией и кучей согласований. Совсем как славящаяся снобизмом и высокомерием, но давно потерявшая эффективность английская MI6, существующая последние годы лишь для того, чтобы потешить самолюбие стоящих у власти лондонских политиков. К тому же Питерс уже наверняка знал о ее встрече с Колетти, хотел поднять его материалы, а может быть, даже и встретиться лично.
Отследить падре в Риме без привлечения спутников было невозможно. По смартфону он о делах не говорил. К тому же большую часть времени его мобустройство находилось в блокирующем сигнал чехле или в локальной зоне подавления сигнала. А орбитальные средства привлекать не хотелось. Рим не был ее территорией. На операцию здесь пришлось бы просить разрешения у руководителя «Группы Браво», отвечающего за электронную разведку в Европе, а это означало серьезную засветку и возможность внепланового отчета перед директором, что на данном этапе было крайне нежелательно. По инструкции все операции, выходящие за рамки ее территориальной ответственности, должны быть согласованы с начальством. Бруно Колетти как раз и являлся такой операцией. Поэтому Ребекка, справедливо полагая, что итальянец все равно никуда не денется, решила оставить его на время без присмотра и поговорить с коллегой из Лэнгли.
С Питерсом встретились ближе к вечеру в люксе отеля. Тот в качестве извинения за задержку встречи приволок с собой вместительный бумажный пакет, из которого торчал хрустящий багет и горлышко бутылки красного вина.
– Привет, Бекки, – он быстро пожал ей руку и начал выкладывать содержимое пакета на журнальный стол. – Извини, куча работы навалилась. Я целый день на ногах. Даже перекусить не успел. Вот, заскочил в деревенскую лавку к знакомому макароннику и прикупил кое-чего пожевать. Пара сыров, нарезка пармской ветчины, салями, домашний паштет и, конечно, бутылочка красного.
– Чем же ты тут так загружен? – поинтересовалась Кейси.
– Начальство обеспокоено повышенной активность смежников на нашей поляне, – хитро улыбнувшись, ответил цэрэушник.
– Так ты уже стуканул наверх? – она взяла предложенный бокал вина и, сделав глоток, одобрительно покивала головой, оценивая вкус.
– Бекки… – Питерс скорчил обиженную гримасу. – Ты знаешь, какая у нас атмосфера. Президент меряет директоров, как перчатки. Те, кто приходят, нихрена не смыслят. Вытворяют такое, что перед молодняком стыдно. Головы в Конторе летят налево-направо. А я своей головой дорожу. Мне нравится Италия. Вино вот, сыр, спагетти всякие.
– Ладно. Не злись. Нарежь лучше багет.
– Ты что! – искренне возмутился он. – По местным крестьянским обычаям хлеб надо ломать. Смотри… Отрываешь кусочек, потом на него мягкий сыр, а ломтик сухой ветчины отдельно. Вначале глоток вина, потом все это, потом снова вино.
– Так мы с тобой о деле не поговорим, – Кейси промокнула рот салфеткой и поставила бокал на стол.
– А что говорить. Мой босс удивлен твоей необычной активностью вокруг падре Колетти.
– Во-первых, активность вполне оправдана. Он ведь нам уже один раз помог в России. Во-вторых, мы с тобой договаривались, что я буду его использовать при необходимости.
– Да, но при этом держать меня в курсе, – цэрэушник с видимым удовольствием положил себе в рот тонкий кусочек салями и захрустел багетом.
– Брось, – отмахнулась она. – Ты же сам сказал, что он тебе неинтересен. А я вот выяснила, что он в России целую операцию развернул. Киберразведчик, мать его.
– Да? Ни хрена себе! – Питерс быстро дожевал багет и, сделав несколько глотков вина, придвинулся ближе к столу. – Рассказывай, что накопала.
– Он хочет через русского хакера запустить вирус во внутреннюю сеть русской церкви, чтобы иметь постоянный доступ к информации. Хакер работает вслепую. Вирус взят со стороны. Получается, твой падре влез на мою территорию, и, как ты понимаешь, я хочу знать, что происходит, и контролировать то, что он там творит.
– Вот гад. И нам ничего не сообщил, – цэрэушник допил остатки вина и снова наполнил свой бокал. – Гребаный миссионер. Он со своими религиозными идеями может нарваться на нешуточный скандал. Впрочем… Это даже хорошо. Думаю, мы это даже можем использовать. Италия одна из стран ЕС, которая еще не окончательно испортила отношения с Россией. Если мы всю эту ситуацию правильно обыграем, типа, подрывная деятельность итальянцев против Русской церкви и все такое, можно неплохо погреть руки.
– Ты подожди руки греть. Это было во-первых, во-вторых и в-третьих.
– А что? Есть еще и в-четвертых? – поднял брови цэрэушник.
– Есть, – Кейси достала из своей сумки тонкий непрозрачный файл и положила его перед коллегой.
Заинтересованно хмыкнув, тот тщательно вытер руки салфеткой и осторожно его открыл. Буквально через несколько секунд его брови поползли вверх, он присвистнул от удивления и, изумленно взглянув на Ребекку, сморщил нос, как от неприятного запаха.
– Нихрена себе. И это под самым нашим носом.
– Хочу уточнить. Под вашим носом, – улыбнулась она и подняла свой бокал в приветственном жесте. – Ты теперь мой должник Питерс.
Россия. Санкт-Петербург
В его «методичке» не было абсолютно ничего зловредного или даже подозрительного. Стэн несколько раз внимательно просмотрел программу перехода на новый интернет-протокол и с каждым разом все больше убеждался, что она не несет никаких опасных посторонних встроенных элементов. Он работал над ней уже больше года и досконально знал все блоки. К тому же в адаптации «методички» принимали участие программисты из Минобороны и кабмина, а еще из ФСБ и МВД. Уж они-то наверняка вывернули ее наизнанку в поисках вирусов, бэкдоров или тайных закладок, и, если бы она представляла скрытую опасность, его как разработчика уже бы давно нешуточно трепали спецслужбы.
Сделав несколько глотков энергетика, Стэн потер покрасневшие от напряжения глаза и сощурившись принялся строку за строкой вычитывать очередной блок командных кодов программы. Было уже около часа ночи. После новости об аварии с Марой он сразу засел за работу и отвлекся только один раз на то, чтобы пожевать кусок пиццы, который каким-то чудом сохранился в холодильнике. Но, видимо, он напрасно искал подозрительные зацепки в программе: «методичка» была безобидна, а опасения полковника Ткачука оказались напрасны.
Не отрывая глаз от экрана, Стэн устало вздохнул и откинулся на спинку кресла. Последний программный блок проверен. Как и все предыдущие, он оказался чист. Может, он не там ищет? Сама программа хранилась на облачном сервере. Сейчас он работал с ее последней изолированной копией, которую скачал на свой ноутбук. Был возможен вариант, что в последний момент перед передачей методички клиентам в нее внесут какие-то изменения. Заразят вирусами и оставят окна для удаленного ввода боевых программ. Но у клиентов будет почти две недели, чтобы все проверить и вычистить. Глупо рассчитывать на то, что лучшие программисты в мире, работающие в киберцентре ФСБ, не заметят вредоносные элементы. Значит, если от его программы и исходит какая-то угроза, то кроется она в другом. Здесь нужен был свежий взгляд и экспертное мнение того, кто пару лет назад не без оснований считался лучшим кибервзломщиком Питера. До тех пор пока одна очень серьезная американская IT-компания из Силиконовой долины не перекупила его за огромные деньги и не поставила во главе группы «белых хакеров», основной задачей которых было искать и взламывать ее программное обеспечение в поисках уязвимостей.
Поморгал уставшими глазами, пытаясь сосредоточиться, Стэн невзирая на поздний час, потянулся за смартом.
– Привет, Кос, – без особого энтузиазма поздоровался он. – Судя по грохоту, ты в клубе?
– Хе-хей! Привет, амиго! Нашлась пропажа, – стараясь перекричать музыку, проорал в трубку Кос. – Я уж думал все, пипец пришел нашему Стэнику. Телочку нашел себе новую. Друзей забросил.
– Ты где, бро?
– В нашей дыре на Грибоедова. Подкатывай. Я сегодня один, без Ксюхи. Ее в командировку на Урал заслали. На минутку зашел вискарика потянуть перед сном, да на девчонок поглазеть. Может, цепану кого на ночь. Но, если ты подтянешься, повисим, повеселимся.
– Оки46. Буду минут через сорок. Ты не бухай сильно. Разговор есть.
– Давай, бро, жду, – весело отозвался Кос. – Сорок минут мне мало, чтобы набухаться, ты же знаешь.
В несколько глотков допив энергетик, Стэн поднялся из-за стола. Еще раз глянул на часы и, решив не беспокоить в такое позднее время Петровича, вызвал такси.
Несмотря на будний день, в клубе было людно. Костик уже обзавелся двумя подружками и, обняв обеих, словно опасаясь, что прильнувшие к нему девчонки могут ненароком упорхнуть, сидел на одном из боковых диванчиков, увлеченно им что-то рассказывая. На столике перед ним стояла бутылка недешевого игристого вина и несколько пустых стаканов из-под виски, в которых еще не растаяли кубики льда.
– Привет, Кос, – Стэн присел на стоящее сбоку кресло.
– Привет, бро! – друг протянул ему руку и энергично замахал проходящей мимо официантке. – Еще бутылочку игристого для дам. Мне повторить «черного ходока»47. А моему другу? И моему другу тоже.
– Да я не настроен сегодня на вискарь. Я на полчаса заскочил. Совет твой нужен. Работа горит.
– Как-то английские ученые просчитали, что шанс положительного исхода делового разговора повышается на четверть, если он проходит в доброжелательной расслабленной обстановке, которую создает добрый шотландский виси. Знакомься, это Марина, а это Карина. Или наоборот. Я их весь вечер путаю. Приехали из Украины в Питер. Зачем? Правильно. Поступать в университет. А в какой, еще не решили. Ну, ничего. Питер сам по себе универ что надо. На всю жизнь здесь ума и опыта наберетесь. А с вашими данными еще и бабок намоете. Ну-ка, красотки, дайте я пересяду к своему другу на минутку. Я его знаю. Он, если настроен на работу, то всем вечер испортит. А вы пока с игристым потренируйтесь. Считайте, что я ваш первый преподаватель и мне у вас сегодня ночью зачет принимать. Групповой, – Костя, расплывшись в улыбке, выпустил девушек из своих объятий и пересел поближе к Стэну. – Ну, что у тебя?
– Твой прошлый опыт нужен. Я вот год уже работаю над «методичкой» для IPv6 и тут подумал ее проверить на безопасность.
– Ну и… Проверил?
– Проверил. Нет в ней нихрена опасного. Прога48 чистая, как альпийский снег.
– А с чего бы ты полез ее на безопасность проверять. IAB – серьезная контора. Считай, самая вершина иерархии интернета. С какой стати им гробить свою репутацию? Это ж положит конец единой сети.
– Хрен его знает. Мне через неделю в Москву работу сдавать. Не хотелось бы облажаться. И на душе как-то неспокойно. Новостей, наверное, насмотрелся.
– Вот что я тебе скажу, бро. Не парься. В Москве не идиоты сидят. Там такие киберпсы. Не нам с тобой чета, – Костя принял у официантки два стакана с виски и аккуратно поставил на стол. – Если в твоей проге и есть что, они вычислят это на раз-два.
– Так-то да. Но тогда я сам попаду под удар. Программа ведь в общем доступе для моей группы, в нее любой может влезть. Сейчас вот мне двух индусов дали.
– А… Ты задницу свою прикрыть хочешь. Я думал, безопасностью страны озаботился.
– Ты же видел мою «методичку», – Стэн поднял свой стакан, чокнулся с другом и сделал небольшой глоток. – Скажи, где бы ты в ней запрятал жучка49.
– Ну, судя по тому, что ты не последний лох, ты, наверное, уже самые очевидные места проверил. Значит, если и есть что, то запрятано очень глубоко. Тут есть две методики. Исключение и синтез. Исключение – это когда ты тупо выводишь кусок программы на экран и начинаешь блокировать отдельные командные строки. Одну за другой. По очереди. Если прога перестает работать, значит строка аутентичная, то есть является неотъемлемой частью программы и не несет опасности. Если ты заблокировал строку, а программа продолжает нормально работать, значит к ней могут быть вопросы. Она либо не несет нагрузки в рамках общей задачи, либо это строка отложенного действия. Ну, типа таймер там к ней привязан или еще что. Как только нашел такую строку, смотри историю и копай, откуда она, когда появилась и нахрен вообще нужна. Но скажу сразу – большинство программ забито такими мертвыми строками. Это могут быть остатки от прошлых редактирований кода и вообще все, что угодно.
– Круто, спасибо за подсказку. Буду ковыряться. Только времени нет. Мне скоро работу в Москву сдавать.
Стэн чокнулся с другом еще раз. Тот посмотрел на него, поморщился, словно кто-то наступил ему на ногу, и, вздохнув, продолжил:
– Ладно… Не могу видеть твою кислую физиономию. Помогу старому дружбану. Есть у меня одна программка, собственность компании, на которую я работаю. Она может на твоей «методичке» всю работу сделать за полчаса. Я тебе ее завтра передам. Но, блин, прошу… Я кучу всяких подписок давал о неразглашении. Так что не копировать, работать с моего носителя. И никому… После использования удалить все следы и саму программу тоже.
– Блин, Кос, спасибо, – Стэн приобнял и тряхнул друга за плечо.
– Спасибом не отделаешься. С тебя простава. Но слушай дальше… Есть еще одна методика, как можно клопов погонять50 – синтез. Здесь все сложнее. Элементы вируса могут быть хорошо замаскированы, разнесены по разным блокам и даже выполнять некоторые функции в материнской программе. Это высший пилотаж. В нужный момент такие разнесенные элементы должны собраться в боевую программу для выполнения основной задачи. Поскольку они являются частью базовой программы, вычислить их очень сложно. Здесь есть два варианта. Либо в самой программе есть спусковой механизм, дающий команду на сборку вируса. Скорее всего, это таймер или триггер51, настроенный на внешнюю команду, который может быть привязан к событию, обновлению или к новости какой. Вычислить такую сборку очень сложно. И здесь я тебе ничем не помогу.
– Спасибо за совет, бро, – Стэн допил виски и задумчиво позвенел кусочками льда в пустом стакане. – Пойду я. Буду копать, пока не придет ощущение, что сделал все как надо.
– Ну вот… А я на тебя рассчитывал. Может, Марину или Карину тебе в помощь отправить? – Кос красноречиво покосился на девушек, с абсолютно счастливым видом сидящих с бокалами игристого в руках.
– Нет, в другой раз. С этими двумя ты и без меня справишься, – он протянул другу руку и, тряхнув ее, поднялся из-за стола.
По дороге домой Стэн заскочил в ночной супермаркет, чтобы купить упаковку энергетика и пару замороженных пицц. Дома, разогрев себе то ли поздний ужин, то ли ранний завтрак, он снова засел за работу. Через час перебирания командных строк он понял, что засыпает на ходу, оставил несколько инструкций индусам по «методичке» и завалился спать.
Утром его разбудил настойчивый звонок в дверь.
– Ну что, страдалец? Киберузник совести, – в дверях стоял Кос с упаковкой пива. – Ты хоть поспал немного или корпел всю ночь?
– Поспал пару часов. Мог бы больше, но тут дружбан один заявился. Наверно, для опохмелки компания нужна.
– Не язви. Я помочь пришел, – Кос плечом отодвинул хозяина в сторону и прошел в квартиру. – Помнишь, я тебе вчера про прогу говорил, ту, что автоматом может спящие и мусорные строки вычислить. Так вот, не могу я тебе ее передать. Там моя подпись цифровая, и как только ты с ней засветишься, меня вычислят и нахрен выгонят с работы. А работу я терять не хочу. Пиндосы платят огромное бабло за то, что я их мозги взламываю. Да и интересно мне.
– Блин… Жаль, я на тебя рассчитывал.
– Не грусти, бро. Передать тебе мою цифровую подпись я не могу. Профессиональная этика не позволяет, – Кос бухнул упаковку пива на стол рядом с ноутбуком и уселся в рабочее кресло. – Но сам я ее использовать могу. Мне компания дала право взламывать что угодно на всех языках программирования. Так что давай пароль от твоей железяки.
– Спасибо, старик, – облегченно выдохнул Стэн.
– Будешь должен, – бывший хакер достал из кармана джинсов флэшку и вставил ее в гнездо. – У тебя есть что пожрать? А то эти две хохлушки меня вконец вымотали.
Хлопнув друга по плечу, Стэн выбежал на кухню, засунул пиццу в микроволновку, запустил экспресс-разогрев и через минуту вернулся с тарелкой и бокалом для пива.
– Я из банки, – бесцеремонно пшикнув пеной на клавиатуру, заявил Кос, сложил конвертом целый кусок пиццы и, засунув его себе в рот, промычал: – Смотри… Вот моя прога. Я ее уже открыл и запустил. Теперь тебе нужно просто выбирать блоки для сканирования или целые сегменты. Остальное она сделает. Потом вот тут запустишь общий скан и анализ и все. Твоя методичка сколько весит?
– Почти четыре гига52.
– Херня. Если все норм пойдет, за полчаса справишься, – Кос на несколько секунд приложился к банке с пивом и довольно крякнул. – Ну, ты пока колдуй, а я на диванчике дреману. Но только уговор – мою программку не копировать и к сети не подключаться.
Не спрашивая разрешения хозяина, он встал и, открыв новую банку пива, перебрался на диван.
Уже с первых минут сканирования стало ясно, что в «методичке» довольно много мусора, то есть обрывков команд и кодов, оставшихся после прошлых вариантов редактирования и не несущих никакой смысловой нагрузки. Но найти нерабочие строки в программе было не самым главным. Важно было вычислить, не являются ли некоторые из них разнесенными кусками вируса, которые в нужный момент могут собраться в боевую программу.
Поняв, что сам не справится, Стэн обернулся на мирно посапывающего на диване друга. Его помощь и опыт хакера сейчас как нельзя бы пригодился. Но, по-видимому, пока придется разбираться самому. Он выбрал самый простой вариант действий: систематизировать не несущие нагрузки куски команд по времени введения в программу и детально их изучить. Но это после того, как Костина программа полностью закончит сканирование. А пока… Он достал из сумки «безопасный» телефон, который дала ему для связи Мара, и набрал последний номер во входящих звонках. Как и ожидалось, трубку снял Серега.
– Как она? – чувствуя, как замерло сердце, спросил Стэн.
– Лучше. Они уже в Москве в Бурденко53. Врачи говорят, через месяц будет прыгать, как молодая козочка. Но пока в гипсе. Ты сам как? Она о тебе спрашивала.
– Работаю, – не найдя ничего лучшего, ответил он.
– Работай, брат, – отрезал наемник и отключился.
Сбитый с толку Стэн несколько минут задумчиво смотрел на простенький мобильный телефон. «Работай, брат» или «работайте, братья». Он уже где-то слышал эту фразу, но не мог вспомнить где.
Италия. Рим
Работу в Италии можно было считать законченной. После вчерашнего разговора с Ребеккой Питерс срочно связался с начальством и в деталях обрисовал ситуацию с учетом последней информации. В Лэнгли обещали согласовать с АНБ совместный план разработки Колетти и его окружения, а пока просили не препятствовать руководителю «Группы А», но и не оказывать ей значимой поддержки.
У Ребекки было достаточно опыта, чтобы понять, в какую игру решило сыграть ЦРУ. Ситуация с Колетти оказалась более сложной, чем представлялась на первый взгляд. Его деятельность в России не выглядела приоритетной, цели были туманными, а методы дилетантскими. При таком раскладе падре однозначно должен был привлечь внимание ФСБ. А это означало провал и вытекающий из него международный скандал. Провал этот должен был повиснуть на «Группе А» АНБ и лично ее руководителе, еще раз подчеркнув важность оперативной агентурной разведки и то, что ей должны заниматься профессионалы из ЦРУ. Но в этой ситуации Кейси оставила для себя выход через заднюю дверь, через черный ход, которым она поделилась с Питерсом.