2
Квартирка – маленький поезд о трех вагонах: спальный, салон и ресторан, даром что на кухне-ресторане и повернуться негде. Прихожая – локомотив, задает скорость и ритм. На работу, с работы, редкая радость – никуда не ходить. Гости, пусть и не слишком частые. Ровно в десять утра – звонок. Друзей Мод не ждала, у нее их просто нет. Значит – по делу.
Взгляд в зеркало-трюмо (флакончик все там же, за косметичкой), помада, последний, завершающий штрих. Результатом осталась не слишком довольна, но портрет уже не перепишешь. Быстрым шагом – в прихожую.
…За окнами – серые тяжелые тучи, стекла в мелких каплях, не окно, а чистый импрессионизм.
Взгляд в глазок, тяжелая стальная цепочка, замок – сердитый американец.
Клац!
– Здравствуйте, мадемуазель Шапталь. Мне назначено.
…Молодой, ее немногим старше, остроносый, худой, на щеках – малые ямочки, скромный серый костюм, шляпа в руке, закрытый зонтик у ноги.
Симпатичный. Нерешительный. Не из богатых. И легкий, еле заметный акцент. Австриец? Нет, скорее поляк или чех.
– Заходите, – улыбнулась Мод. – Насколько я знаю, вас зовут Ростислав.
Эксперт – понятие весьма широкое, как и само искусство. Приходилось заниматься не только картинами. К мадемуазель Шапталь обращались очень разные люди. Этого молодого человека попросил принять коллега, тоже эксперт, хоть и не по искусству.
– Заходите, заходите! Зонтик я поставлю в ванной, шляпу вешайте на крючок… И не смущайтесь, фамилия ваша мне не нужна, конфиденциальность гарантирую и – чем могу, помогу!
Привычные слова, привычная улыбка. Клиент! Только на этот раз слишком уж нерешительный. Или потому что иностранец – или дело не совсем обычное.
– Проходите, мсье Ростислав, садитесь. Мне кажется, вы не курите, но на всякий случай – пепельница на столе.
Работа эксперта учит наблюдательности. Не курит, смущается, фамилию прячет, видом никак не жулик. Что еще? Ухожен, накормлен, не женат. Акцент… А если вместе сложить? Мамин любимец, скорее всего, единственный сын, рос без отца.
Эмигрант…
*?*?*
– Да-да, о вашем гонораре меня предупредили, мадемуазель Шапталь. Чек могу выписать прямо сейчас. И… У меня всего два вопроса.
Мод покачала головой. Не просто смущается, а словно урок не выучил. Никак нашкодил, парень? Нет, не похоже.
– Не спешите, мсье Ростислав. И не волнуйтесь, вы живы, здоровы, и полиция за вами не гонится. Итак, первый вопрос?
Закусил губу, на миг прикрыл глаза.
Выдохнул.
– Мне дали список самых известных парижских ясновидящих, сейчас я вам покажу. Посоветуйте, к кому лучше обратиться.
Работа обязывает. Мод не дрогнула лицом.
– Ответ бесплатный: ни к кому. Поберегите время и деньги, мсье Ростислав. А заодно и нервы. Результаты будут, мягко говоря, не очень точными. Они все жулики! Не верите мне, обратитесь в полицию, там материала на «Тысячу и одну ночь». Кого вам рекомендовали? Персидского мага Жеводюса, Лурдскую Девственницу и мадам Клеман?
Его рука, узкая, тонкой кости, скользнула в карман пиджака.
– Ну… В общем-то, да. Особенно мадам Клеман, говорят, она способна делать невероятные вещи…
Список все же не достал, и Мод вновь с трудом удержалась от улыбки. Остальные фамилии наверняка еще более «невероятные».
– Мсье Ростислав! Ключевое слово во всем, вами сказанном, – «говорят». За эти слухи мадам Клеман очень хорошо платит. Сама же берет такие деньги, что может устраивать целые цирковые представления. Останетесь довольны! Но ведь вам требуется нечто иное, правда? А вообще-то у нее две судимости, причем первая – за карманные кражи.
Сказала, как есть – и пожалела парня. Прежде смущался, теперь же расстроился до невозможности. Виду постарался не подать, но голос дал слабину.
– Но… Но что мне делать, мадемуазель Шапталь? Дело у меня очень… очень странное. Наука не может помочь, я обращался к серьезным специалистам. Может, ясновидящим все же что-то дано…
– Не дано! – отрезала Мод. – Вы, Ростислав, пришли к эксперту, так что слушайте. С первым вопросом ясно, давайте второй. Вы пришли ко мне, а не к обычному детективу, потому что речь идет о картине или рисунке?
Задумался, смешно дернул носом. Решился.
– Скорее, об изображении. Можно сказать, светописи…
Плотный картонный конверт. Фотографии на твердом паспарту. Одна, вторая, третья…
– Мне передали это полгода назад, мадемуазель Шапталь. Человек, которому я верю, сообщил…
Мод подняла руку.
– Погодите! Сначала я посмотрю.
*?*?*
Рисунок, цвет, композиция… Рисунок удивительно четкий, наверняка со стеклянного негатива, виден каждый камешек, каждая пуговица. Лица… Пятеро, трое бородатые, словно средневековые разбойники, двое – определенно азиаты, безбородые, но с внушительными усами. На всех пятерых – меховые куртки и шапки, очень похожие, однако разного цвета. У всех темные, у того, что посередине, самого бородатого, – светлая.
Цвет… Золотистая сепия, ею увлекались в начале века.
Композиция – с этим все просто. Каменистая земля под ногами, слева – высокий деревянный крест, на нем табличка с не слишком аккуратной надписью. А вот текст не разобрать, буквы странные. Кириллица? Поверх всего цифры: 1902. Все пятеро стоят, самый бородатый – чуть впереди, лицо хмурое и величественное, сам себе памятник. У того, что слева, кончики усов лихо закручены вверх, тот, что справа, покрепче и плечами шире.
Азиаты невозмутимы, на лицах ничего не прочтешь. У обоих в руках – карабины.
Всё? Нет, не всё, на заднем плане – гора с острыми скальными зубьями. Очень приметная, раз увидишь, не спутаешь.
А вместо резюме – затертая надпись на обратной стороне, вновь кириллица, но «VIII. 1903» разобрать можно.
Остальные снимки Мод проглядела бегло. Та же каменистая земля, гора у горизонта, деревянный крест, азиаты с карабинами и бородачи. Но уже не трое, меньше. И на одном снимке азиат, который слева, какой-то странный.
Теперь следовало взять увеличительное стекло, но девушка решила не спешить.
– Фотографии похожи на подлинные. Нужна настоящая экспертиза, но на первый взгляд тени совпадают, монтажа нет. Какие-то дикие места, охотничья партия или экспедиция. Канада либо Сибирь, но, учитывая кириллицу, скорее всего второе. Даты указаны. Так в чем проблема?
Мсье Ростислав ответил не сразу. Пальцы пробежались по скатерти, губы сжались в узкую щель.
– Проблема в том, мадемуазель Шапталь, что эти фотографии не могут быть подлинными. Вы видели надпись? Август 1903 года! К этому времени почти всех, кто на снимке, уже не было в живых. Но это очень длинная история…
