Когда заговорят камни
– Можно конечно, – согласился Витек, – Только грязи много…. Условие, спор идет на тысячу, угадаю, моя, нет ваша, – выложил он на стол тысячную купюру.
– Нет, не пойдет, давай по пять! – прихлопнул ладонью розовую купюру «серый пиджак».
– По пять, так по пять, – согласился Виктор.
– Давай, отворачивайся, – скомандовал спорящий.
Наш настырный попутчик вынул из кошелька купюры, добавил к ним несколько монет и подал команду Виктору.
– Три тысячи пятьсот рублей, семьдесят копеек, – откликнулся наш ясновидящий по деньгам.
– А вот и нет! – торжественно перебил его серый, – бумажки ты сосчитал верно, а монеты – нет!
Он протянул раскрытую ладонь девчонкам.
– Сами сосчитайте!
Девчонки быстро перебрали купюры, все точно – три тысячи пятьсот рублей, но монет было меньше, всего пятьдесят копеек, как сейчас помню, две по двадцать, одна десять.
Дядька в сером наряде, торжественно демонстрировал всем пустую ладонь.
– А вот и ещё двадцатник! – Виктор быстрым движением схватил за запястье «серого» и другой ладонью хлопнул снизу его руки. Монета достоинством в двадцать копеек выскочила на ладонь.
– Ой, – удивилась худенькая студенточка, – она у вас между пальцами закатилась!
Дядька в сером пиджачке, что-то прошипел как рассерженный гусак, бросил свои пять тысяч на стол перед Виктором и, вскинув рюкзак на плечо, ушел из нашего купе.
– И вы возьмете эти деньги? – полюбопытствовали девчата.
– А чего не взять? – хмыкнул Витек, – вон он, сколько в карты выиграл и все только благодаря своим фокусам, – Деньги, те, что человек не заработал, а приобрел нечестным путем, они всегда имеют грязный свет.
– Как это? – не выдержал я.
– А так – заработанные деньги или вот такие как девчонкам родители дали, они мне видятся в ровном, чистом свете, а те, что украдут или вот как у этого, – Витек небрежно махнул рукой в сторону прохода куда ушёл «серый», – Его деньги, все словно в кляксах или пятнах…
– Интересно, – подал голос крепкий мужчина с волевыми чертами лица, – и всегда это у вас так, можете отличить чистые деньги от грязных – нечестно приобретенных?
– Да пустяки все это, – отмахнулся Витек от его вопроса, – видно сразу…. И перевел разговор на другую тему.
Часа два мы все беседовали на разные темы и больше не возвращались ни деньгам, ни к необычным способностям нашего попутчика.
После какой-то станции, когда улеглась суета от посадки-высадки пассажиров, на проходе нашего купе, появились двое полицейских.
– Вот где настоящие магниты, – не удержавшись, съязвила одна студентка.
Но стражи порядка не среагировали на её выпад. Из-за их спин высунулся наш «серый» попутчик и махнул рукой в сторону Витька:
– Вон тот, справа…
– Гражданин, ваши документы! – тоном, не терпящим возражения, подал голос полицейский с погонами сержанта.
– А в чем дело? Что я нарушил? – Виктор не спешил показывать свой паспорт.
– Так надо, проверка, – протянул руку сержант.
– Да, пожалуйста, – достал паспорт Витек.
Сержант раскрыл розовую книжечку, сравнил изображение на фотографии с оригиналом и спрятал паспорт у себя в нагрудном кармане.
– Вам придется пройти с нами…– скомандовал он нашему попутчику.
– А что я нарушил? Почему я должен сходить с поезда? – осведомился Виктор.
– Все объясним в отделении полиции!
Сержант, не терпеливо потянул Виктора, взяв его за локоть.
– Это из-за этого дядечки. Так он сам предложил спорить, мы свидетели! – начали защищать Виктора девчонки.
– Не волнуйтесь гражданки, мы во всем разберемся, – успокоили полицейские студенток.
Виктор встал и пошел следом за полицейскими.
Мы стали хором возмущаться и шуметь, только наш попутчик крепкого телосложения, проводив взглядом, полицейских, спокойно достал телефон, набрал номер и попросил сообщить ему фамилию и звание начальника линейного отделения полиции по маршруту нашего поезда..
Затем, так же, спокойно позвонил по номеру, что указал ему собеседник и голосом, не терпящим возражения, приказал какому-то майору дать команду своим сотрудникам прийти в наш вагон и привести задержанного гражданина.
Минут через десять, появились наши «полицаи» как их сразу же назвали студентки.
Между ними немного согнувшись, стоял Виктор.
– Кому мы тут потребовались? – в тоне сержанта сквозило раздражение с плохо скрываемой угрозой.
– Мне понадобились, – спокойно сообщил наш неугомонный защитник.
– Ваши документы – сразу же наехал на него сержант.
– Предъявите сначала ваше удостоверение, а перед этим, представьтесь, как положено по полной форме! – отчеканил крепкий мужик.
– Слышь, Николай, еще один знаток законов выискался! – ухмыльнулся сержант, – а не много ли ты папаша хочешь? Документы! – повысил он голос.
– Сержант, согласно пункта три должностной инструкции сотрудника полиции, вы обязаны предъявить личное удостоверение, кроме того, назвать свое имя, фамилию и отделение полиции! Я жду! – уверенный и ровный голос нашего попутчика произвел какое-то действие на сержанта. Он вынул книжечку удостоверения, развернул её и показал.
– Ну, все понятно? Документы! – приказной тон его голоса, стал ещё жёстче.
Наш мускулистый попутчик не спеша достал удостоверение такого же цвета и, развернув его некоторое время, подержал у глаз сержанта.
– Это…, Как же это, извините, товарищ полковник, ошибка вышла… – замямлил сержант.
– Виктор, сядьте на место, – скомандовал полковник, заметив слабую гримасу на лице Виктора, спросил, – Тебя они били?
Тот замялся, неопределённо пожав плечами:
– Ясно, – нахмурился полковник, – сколько денег они у тебя взяли?-
– Да почти все, оставили только три тысячи: – «Хватит с тебя, говорят!»
– Товарищ полковник, разрешите доложить, – зачастил старшина, – к нам обратился гражданин с заявлением, что у него вот этот молодой человек похитил у него деньги, мы приняли меры и задержали его…
– Так, предъявите заявление гражданина, протокол осмотра и изъятия денежных средств, протоколы опроса свидетелей, – полковник протянул руку к черной папке, которую держал сержант.
– Так мы это, ещё не все оформили…, – полицейский старался убрать папку подальше.
– Так, рядовой, – обратился полковник к младшему по званию, – возьмите папку у старшины. Второй полицейский повиновался. Полковник расстегнул молнию на папке, быстро просмотрел бумаги и одну подал рядовому.
– Ну и где заявление, протокол изъятия? – Сядьте за стол и пишите протокол, а вы гражданки будите понятыми, рядовой внесите их данные в протокол!
– Может, обойдемся без протокола, товарищ полковник, – заюлил старшина, – мы принесем извинения гражданину, – он кивнул в сторону Виктора, – вернем ему его деньги и компенсируем моральный ущерб, так сказать за причиненные неудобства…
– Помолчите, старшина, вот из-за таких как вы, у простых граждан складывается мнение, что в полиции служат только вымогатели, и те люди, что бандитскими методами вершат свой правопорядок…
– Сколько они у вас отобрали денег? – обратился полковник к Виктору. Тот назвал сумму.
– Все у старшего по званию или часть он передал рядовому?
– Все вот у него, – кивнул Виктор на старшину.
– Старшина, все из карманов на стол! – приказал полковник в штатском.
Полицейский, с красным от смущения лицом, вынул из кармана слегка измятые ассигнации.
– Это все? – осведомился полковник.
– Так точно, все, – принял смирное положение старшина.
– Какую сумму вы взяли с собой, выходя из дома? – спросил полковник.
– Две тысячи пятьсот рублей, – даже как-то радостно откликнулся полицейский.
– А ну-ка, Виктор, включите ваше воображение, есть ли ещё деньги у этого человека? – попросил наш полковник.
– Есть, – с охотой откликнулся тот, – в нагрудном кармане, семнадцать тысяч восемьсот, в правом кармане, девять тысяч двести и в кобуре пистолета две пятьсот…
– Значит они, домашние деньги, в кобуре пистолета, – подвел итог попутчик в звании полковника.
– Давайте, Виктор, давайте дальше, какие купюры в крапинках грязи в вашем видении…
– Да чего смотреть, все кроме тех, что в кобуре, в грязно-зелёных разводах, да пятнах…– тихо откликнулся Виктор.
– Значить, незаконными методами вы, старшина, присвоили двадцать семь тысяч, вот так же как у него, – полковник кивнул в сторону Виктора, – кому под дых, кому по шее, у торговок мзду собрали,… а ведь прошло всего воловина дня! И это я думаю, не самый плохой день! – Так, снова обратился он к Виктору, – а у рядового, сколько денег и есть ли грязные?
– Нет, грязных денег у него нет, да и немного их у него, всего-то полторы тысячи, копейки смотреть?
– Да, нет… Копейки, нам не интересны, что не успел поделиться с компаньоном? – обратился полковник к сержанту.
– Это мои деньги. Жена дала, посмотри, говорит, стиральную машинку, мы три месяца откладывали, – начал азартно оправдываться полицейский.
– Стоп! Хватит! – резко оборвал его полковник, – Помолчи и посмотри…– Виктор, отвернись, – попросил он.
Молча, достал из кармана тысячную купюру, пометил её и показал всем, записал на газете номер и серию.
– А теперь Вы, – он обратился ко мне, – Возьмите и присвойте эту купюру, пусть Виктор продемонстрирует нам свои способности.
Я, догадался, что хочет показать всем полковник. Вынул из кошелька с пяток ассигнаций, демонстративно перемешал их на столе, вложил в середину меченую «денежку» и зажал все в ладонях.
– Виктор, какую сумму я держу в руках? – задал вопрос нашему ясновидцу.
– Восемь тысяч, семьсот рублей – тотчас откликнулся тот, – Но одна бумажка не ваша, она не так «светит»
– Да чего там, Вы сами сказали, взять эту меченую купюру – запротестовал старшина.
– Весь следственный эксперимент не в этом! – остановил его полковник, – Сейчас Вы сами назначите человека, который будет брать по одной купюре и Виктор нам укажет на ту купюру, что по нашей просьбе присвоил Александр, – он указал на меня.
– Хорошо! – согласился старшина, – Пусть будет – она, – и он указал пальцем на одну из студенток.
Признаться, эта затея полковника меня немного смутила. А вдруг Виктор не сможет указать на нужную купюру?
Но тот, спокойно называл достоинство каждого денежного знака и четвертой назвал нашу меченую деньгу.
– Вот так, все деньги, что ты прибрал сегодня к грязным рукам этот человек, самый лучший экстрасенс, по денежным знакам, легко укажет. Из-за таких как ты, наши люди о полиции думают хуже, чем о бандитах!
Полковник набрал по телефону номер и сказал:
– Это полковник ФСБ Ляхов, машину с нарядом на вокзал к поезду 234,– и тоном, не терпящим возражения, добавил: – А вы, Виктор, пройдете с нами!
Заметив настороженность на наших лицах, добавил:
– Не волнуйтесь, товарищи попутчики, я хочу предложить Виктору интересную работу, мы его не обидим. А то, с таким талантом, он может легко заблудится в жизни!
Жаль, больше я ничего не знаю о судьбе случайного попутчика, но верю, что в его жизни все хорошо.
Путешествия вашей мечты
часть первая
– Господин Метельский! Рад вас видеть в добром здравии!
Я обернулся на голос. Изобразив на лице улыбку, ко мне подкатывался «Колобок». Нет, не тот из далёкой детской сказки, этот был крупнее и чего там говорить – упитаннее. Это был наш человек, завсегдатай клуба предпринимателей, и мы все за глаза называли его по кличке. Да он и сам прекрасно знал об этом.
Колобков, Абрам Михайлович. Еврейского в нем было, разве, что имя, а от персонажа сказки – полноватая фигура, затянутая в тесный костюм. Не знаю, с какого боку он причислил себя к славным сынам Сиона, только сообразил совместную с израильтянами фирмочку и гнал оттуда товары, поставляя взамен металл, бумагу и пластмассы. Дела у него пошли в гору и он, с несвойственной истинному еврею щедростью, отвалил немалую сумму на нужды города. Отцы и матери нашего городишки в долгу не остались и повесили ему на грудь, да и на пивной живот ещё немало осталось, широченную ленту с латунной бляхой и надписью: «Почётный гражданин города….». Не стану называть имя города, наверное, и у вас таких почетных горожан хватает!
Я тоже отвесил ему любезную улыбку, а как же – этикет обязывает!
– Здравствуйте Абрам Михайлович! И вам не хворать! Благодарю за заботу!
Как-то само собой, мы организовались в клуб. Сначала это были разрозненные группы предпринимателей, но потом, мы создали крепкое объединение. Наши деньги, разом укротили рэкетиров. Премии лучшим работникам милиции заставили наших доблестных тружеников переливчатого свистка и полосатой палки, работать на совесть. Много полезного принес клуб и нашему брату – предпринимателю, поэтому посещения клуба вошли в еженедельный ритуал.
– Вы господин Метельский выглядите не очень, дела пошли неважно? – «колобок» бережно подержался за мой рукав. Этот зануда никогда не называл меня по имени и отчеству. Считал видно, что хватает и приставки – господин.
– Дела пока идут неплохо, устал вот только немного – от «колобка» не так-то легко отделаться.
– Так отдохни! Отправься в теплые страны, погрейся на солнышке, в океане поплавай! Чего денежку зажимаешь?
– Так денежка счёт любит! А вот насчёт – отдохнуть, это, пожалуй, дельный совет!
– Вот, вот! Да ещё отдохнуть так чтобы долго помнилось. Могу порекомендовать вам одно очень дельное турбюро. Мне годик назад вот так же случайно порекомендовали его. «Колобок» придвинулся ко мне и заговорщицки прошептал:
– Ничего более поразительного в своей жизни у меня не было!
– Любопытно, и куда вас забросило это турбюро?
– А это куда сами пожелаете, хоть в детство, а захотите – мой собеседник снова перешел на шепот – Ещё дальше, к дедушкам и бабушкам! – он захихикал, прикрыв рот ладонью.
– Давайте адресок турбюро. Недельку поработаю, завершу кое-какие дела и навещу их.
– Вот, визитка: возьми, позвонишь и всё обговоришь с ними.
Визитка, недели две без дела лежала в моей барсетке, пока не попалась под руку.
Повертел, вспоминая, что это и откуда. Так и быть – позвоню.
Приветливый голосок секретарши понравился сразу и через полчаса я толкнул двери турбюро. В комнате, куда любезно проводила девушка в ослепительно белой кофточке, меня встретил серенький мужичок неопределённого возраста. Поправив очки, он пригласил меня сесть и воззрился на меня.
– Так-с, уважаемый, э-э ….
– Георгий Михайлович, – подсказал я ему.
– Георгий Михайлович! Куда изволите отправиться? В юность, детство или может дальше?
– А дальше – это куда? – полюбопытствовал я.
– Как?! Разве вам не сказали? – он повертел в руках визитку, которую я ему отдал.
– Обычно наши клиенты рассказывают о тех услугах, которые мы им оказываем. Тогда я проведу краткий экскурс по путешествиям, которые предоставляет наша фирма.
Мы не отправляем наших клиентов ни в жаркие страны, ни в Гренландию или Антарктиду. Мы заставляем путешествовать их внутри своей памяти.
Профессором Смирновым было открыто удивительное свойство нашего мозга – он помнит все, что мы хоть раз увидели или услышали. К сожалению, вот так просто – по нашему желанию вспомнить это мы не можем, а может это к счастью?
Представьте – вы помните даже вкус манной каши, которой вас кормили, скажем, в два годика. Так вот, по каким-то неведомым нам обстоятельствам или даже капризам, наш мозг выдает нам отдельные порции прошлого. Я, ученик доктора Смирнова, развил побочное явление в его работе посвященной проблемам памяти. Мне удалось с помощью определенных воздействий на мозг, добиться устойчивых воспоминаний. Таким образом, наши воспоминания и служат базой наших же путешествий. Сначала мы отправляли наших пациентов в ближайшие воспоминания, ну, там первая любовь, свидание. Затем детские годы. Однажды один из клиентов в шутку попросил устроить ему тур…. в утробу матери! Посмеялись, однако, когда я проверил эту просьбу на добровольце, то оказалось это возможно! И мы пошли дальше!
Толстячок, снял очки, положил их на стол, вскочил и зашагал по комнате туда – сюда.
– Представляете, неведомым образом наш мозг хранит воспоминания наших предков! Прадедушки, прабабушки, да что там! Даже их предки, все их деяния все их денёчки, есть в нашей памяти!
«Фирмач» плюхнулся на стул, надел очки и, воззрившись на меня, продолжил:
– Чтоб вам было понятней, наша память устроена наподобие копья: на острие вы, ваша жизнь, а позади, древко копья, ваши предки. Мы можем предоставить вам путешествие в мир воспоминаний в мир людей живших очень давно. Куда изволите отправиться?
Слегка пораженный услышанным, я немного помолчал и, не особо подумав, брякнул:
– А в нашествие Батыя можно?
– Ага, двенадцатый век, можно…. Только по какой линии желаете, мужской или женской?
– Давайте начнём с мужской.
– Хорошо, заполните анкету, и нам нужно будет снять показания определённых биотоков мозга. Зная эти данные, мы сможем найти нужную линию. Да, ещё оплата, у нас она предварительная, сумма на ваше путешествие – он постучал клавишами компьютера,
– Вот, – протянул мне бумагу, вылезшую из принтера.
Я взглянул на сумму. Довольно приличная для путешествия, сидя в кресле да ещё почти дома!
– Вас смущает сумма? Вам кажется она несколько завышенной?
– Признаться да, все-таки это почти дома, не выезжая из города….
– Можем сократить вдвое, если вы не будете настаивать на полном просмотре памяти вашего предка в заявленное вами время. Проще говоря, вы не будите переживать его кончину.
– Как?! Я увижу и смерть своего пращура?!
– Немного не так, – доктор поморщился, – Вы её переживёте, со всеми страхами, болью и ужасом. Можем убрать, тогда не придется стирать этот кошмар из вашей памяти. Это затратно.
– Доктор – я стал называть очкарика доктором после того как он облачился в белый халат и стал похож на этакого деревенского доктора, – А если не стирать? Я что буду помнить все подробности?
– Да, вы Георгий Михайлович, проживёте как бы отрывки из жизни другого человека. Спрессованный архив. Не станете же вы в реальном времени проживать жизнь своего предка? Вам просто не хватит остатка жизни! Основные моменты, так сказать, вехи!
Впрочем, если сумма вам кажется великоватой, вы можете заказать два путешествия. Доплатите за второе тридцать процентов и пожалте в прошлое!
– Хорошо, вы меня заинтриговали. Если учесть что во время путешествия мне не надо есть, пить, тратится на сувениры, два путешествия вполне устроят.
– Прекрасненько! Давайте заполним вот эту формочку, он протянул мне лист бумаги. Ничего особенного – ФИО, адрес, возраст, чем болели…. Разве два пункта: время, в которое желаете отправиться и часы пребывания там. Я вопросительно взглянул на доктора.
– Ваше путешествие происходит лёжа. Это как бы сон, только настолько реальный, что порой на теле остаются следы от ударов, ушибов. Хорошо, что они быстро проходят, чего не скажешь о психике. Порой она меняется, к счастью в лучшую сторону. Обычно на одно путешествие уходит от четырёх часов до восьми. У вас два – рекомендую взять по пять часов. Физиология, знаете ли, не особенно приятно будет возвращаться в памперсе.
– А что, разве перед отправлением нельзя справить все свои физиологические потребности?
– Это обязательно, да ещё и дополнительные процедуры пройдётё! Да вы не волнуётесь, рядом с вами всегда будет находиться несколько наших сотрудников. Они ведут непрерывное наблюдение. Итак, ещё вопросы?
– Нет, вопросов нет – я подписал договор.
Через два дня, в сопровождении доктора, входил в просторную комнату вовсе не похожую на больничную палату.
Тело было расслабленно ванной с какими-то травами и ароматизаторами. Немного было неприятно после довольно объёмной клизмы, но куда деваться – надо!
Меня заботливо подвели к довольно просторному ложу. Из одежды на мне был только спортивный костюм, а за левым ухом, пластырем укрепили небольшую штуковину, как мне объяснили – универсальный датчик, считывающий все жизненные параметры моего тела.
– Это вам перед стартом – доктор протянул мне стакан с жидкостью напоминающей лимонад, – Обычно наши путешественники хотят знать, как мы оправляем их в путешествие. Ложитесь и смотрите…
Два помощника сноровисто отодвигали стенные панели, на длинных поворачивающихся турелях устанавливали надо мной приборы непонятного назначения, подкатили к голове большую арку из белой пластмассы, что-то наподобие трубы томографа, только с разрезом внизу.
– Ну что, Георгий Михайлович, в путь? – доктор, что-то включил, в голове послышался легкий шум, и я провалился в темноту.
Тьма сменилась морем света. Я стоял на помосте из грубо сколоченных бревен и напряженно, до боли в глазах, всматривался вдаль. Там, среди берёзовых колков, на изумрудной зелени травы, стояли войлочные шатры, двигалось множество людей, ржали кони, горели костры.
– Воевода Михаила! Мы сделали все, так как ты сказал: и корчажки с водой подтащили ближе и смолу. Каменья да чурки расположили рядошком. И день и ношь, наши воины сменяясь роють ход к оврагу. Поболе половины прошли. Еще бы день и мы закончим. Што татаровья затевають?
– Зри сам ратник Демид: вишь котлы поблизь подтянули, дрова им полоненные поселяне готовят, огонь, должно быть разводить станут.
– Чево эт оне, обед готовить собрались?
– Не знаю…. Даст бог спознаем ранее чем они на тын полезут! Ты вот што, Демид, приведи ко мне трудника, того што прибёг из монастыря святого Феофана.
– Счас, сделаю, приведу его пред твои очи воевода!
Жарко! Да и кольчуга давит на плечи. Тыльной стороной ладони вытер пот со лба. Словно черная шторка дернулась перед глазами и стою я уже в просторной светёлке добротно срубленного деревянного дома. Губы шепчут молитву, а глаза с верой и надеждой смотрят на лик святого сурово взирающего на меня с иконы.
– Воевода Михаила! Я привёл монастырского трудника!
Я сел на стул с высокой резной спинкой, неторопливо огладил русую бороду, в которой уже начала проблескивать первая седина:
– Как твое имя, инок?
– Светлый воевода! Я еще не был допущен к таинству святого причастия! Я всего три месяца как трудник в монастыре. Моё имя – Дионисий.
– Дионисий, расскажи все, что знаешь о набеге татарском на монастырь святого старца Феофана.
– Слушаюсь, светлый воевода! Третьего дня, сразу после молитвы и утренней трапезы я и еще три инока были назначены копать колодезь, что за конюшнями. Мне выпало спуститься под земь и киркой да лопатой сбирать песок с мелкими каменьями в бадейку. А братия крутила ворот и вытягивали ту землицу наверх. Моя кирка ударилась о камень, и я крикнул наверх, шоб они не ждали от меня бадейки. Камень-то обдолбить надобно, да и мне водицы попить захотелось. Кто-то из них пошел за водицей, а другой чегой-то тоже за ним устремился. Камень оказался небольшой, так с лошадиную голову, я закатил его в бадейку и дернул верёвку. Никто не отозвался. Крикнул – никого! Тодысь я упираясь плечами и ногами в стенки колодезя, с божьей помощью выбрался наверх. Господи! Спаси и помилуй мя! Монастырь горел, всадники на низеньких лошадях, гонялись за братией и секли их кривыми саблями. Кое-кто из монахов оборонялся оглоблей, дык татаровьев было во множестве. Я тадысь, крадучись схоронился в чащобе, что за конюшнями и смотрел, как вороги убили всех монахов и ириомонаха Никодима тожь посекли саблями, упокой господи его душу! – трудник перекрестился на иконостас в углу.
Все присутствующие осенили себя крестным знамением.
– Когда от монастырских строений остались токма уголья, я утвердясь молитвой, ночью пробрался в посад, а оттуда дружинники провели меня в городец, слава господу нашему покормили и представили пред твои светлые очи воевода.
– Трудник Дионисий, сказывай как через татарские дозоры в нощи пробралси?
– Светлый воевода! Дык я как рассудил: татаровья спать тож хочут. Выстовят они дозор, да не везде, тот дозор должон по тропочкам да по лесочкам хаживать, а ночка то тёмная, да росная! Вот оно и зябко. Да кого имя бояться? Их вон, как песка в нашей речке Дресвянке. Вот они и жмутся к пастухам, что в ношное коней пасть снаряжены. А с собой собак берут, что б они кого унюхали и тот час забрехали.
– Тем более, ты как от собак схоронился?
– Дык нет тут никакой мудрости! Я когда мальцом у тяти с мамкой жил, мы налаживались на огороды монастырские хаживать. Сильно не бедокурили, а немного репы надергаем, да вишеньем полакомимся. Сады они вона какие – сторожей на них один, два, да собак столько же. Мы, как только собаки нас почуют, сразу за дерево. А с собой кошку в мешок берём, как только вытряхнем кошку-то, они за ней, та на дерево, они брешут на неё, пока сторожа не подойдут. Оне и отташщат собак. Вот я и сотворил такую хитрость. Да и грех на душу взял. Один из дозорных шибко любопытный оказался: решил обойти рощицу. Более дозора нести не могёт.