– Эй, иди-ка сюда, – позвала она разбойника. – Слушай, еще раз здесь увижу, вторую руку подпалю. Понял? Чтобы духу твоего здесь через пять минут не было!
Мужичка сдуло как ветром. Не оглядываясь, он в припрыжку побежал в сторону леса.
– Ну и кровожадная ты! – присвистнул блондин.
– Испугалась просто, – застеснялась девушка.
Березу они втроем кое-как оттащили с дороги. Решили, раз все равно потеряли много времени, сделать тут же привал. Макар быстро нашел ручей, принес воды. Габриэль набрал валежника и развел костер. Сеньке оставалось сварить кашу. Готовить она любила. Кулинария всегда снимала стресс, помогала расслабиться и отвлечься. Поэтому она с энтузиазмом забралась в дорожную сумку с продуктами и принялась колдовать уже над котелком. Макар снова сбегал в лес, принес оттуда пригоршню ягод – белобокой еще брусники и совсем зеленой облепихи. Девушка раздавила их прямо в кружках, добавила веточек и листиков растущей тут же малины. Получился ароматный чай. Компания быстро пообедала, свернула лагерь и отправилась дальше. До самого вечера они не встретили ни одной живой души. Даже птицы, и те чем дальше в лес, тем вели себя тише. А потом и вовсе умолкли.
Сумерки застали товарищей на лысоватой опушке. Ночевать под открытым небом не особо хотелось. Но выбора не было. Для Сеньки это была первая в жизни походная ночевка без благ цивилизации. Обычно, даже если и выезжали с родителями на природу, брали с собой палатки, надувные матрасы, мангал, канистру с водой и газовую горелку. Да и места вокруг Питера вдоль и поперек исхожены туристами. Там, если и захочешь, особо не спрячешься от людей. Здесь же – складывалось ощущение, что они остались одни в целом мире. Девушка заметно нервничала из-за перспективы спать практически на голой земле в глухом лесу, где и дикие звери могли заглянуть на огонек, и разбойники вроде давешнего знакомца.
За ужином распределили дежурство по очереди: с вечера до трех ночи – Габриэль, потом до рассвета Есения, и утренние часы достались Макару. Паренек хотел было повозмущаться, что это не справедливо, что он уже взрослый и может спокойно ночью постоять в дозоре. Но напоминание, как он храпел на всю корчму, когда сторожил вещи, быстро сбавило пыл. Вместе с Габриэлем они соорудили лежаки из мягкого молодого осинника.
– Почти королевские покои, – усмехнулся блондин, показывая Сеньке зеленую постель.
– Ага, еще и со спа-эффектом и аромотерапией, – поддержала шутку девушка.
Габриэль ее, конечно, не понял, но переспрашивать не стал. Мало ли, какие заморочки у княжны. Сенька вдруг снова подумала, что он не похож на местных жителей. По крайней мере, на тех, что она успела увидеть. Что-то в нем было такое, что выделяло его на фоне других. Не только внешне. Он слишком чисто говорил, правда, немного с каким-то акцентом. Манеры его вообще были выше всяких похвал. И имя. Явно не отсюда. Он даже одевался не так, как все здесь! И, если бы Сеня встретила его в Питере, наверное, не поверила бы, что он из вымышленного средневекового мира. Вот! Он был очень похож на ее современников. И она никак не могла взять в толк, откуда он вообще появился на страницах ее произведения, если она его не писала. Это пугало больше всего.
Перед тем, как улечься спать, ей в голову пришла одна шальная идея. «Раз уж тут я колдунья (это слово ей понравилось больше, чем ведьма, магичка или волшебница), и, судя по отзывам, не плохая, то могу, наверное, и защитный контур какой-нибудь сотворить», – рассудила девушка. Она вспомнила, что для этого делали героини обожаемых ею книг. Они обычно чем-нибудь рисовали контур вокруг поляны. «Окей, попробуем», – закусила губу девушка. Нашла на полянке какую-то корявую палочку. С усердием ломовой лошади обошла лагерь по кругу, пропахав приличную борозду. Оглядела результат своих трудов. На всякий случай опоясала местечко еще и мысленной лентой. С выражением лица, как будто делала так раз сто как минимум, визуализировала, как учат на популярных тренингах личностного роста, завязала бантиком мерцающую бирюзовыми искорками полоску. Как только круг замкнулся, волшебная колючая проволока, действительно, блеснула в темноте. Сенька подпрыгнула, похлопала в ладоши.
– Я не знаю, будет ли она работать, но на всякий случай, не выходи за нее, – предупредила девушка.
– Я постараюсь, – улыбнулся внимательно наблюдавший за манипуляциями Габриэль. – Ложись спать.
– Ага. Спокойной тебе ночи.
Есения завернулась в плед, улеглась на топчан из веток. Он оказался на удивление мягким и очень вкусно пах. Девушка и не заметила, как сомкнулись веки, и она провалилась в сон. Глубокий, безмятежный. Кажется, ей даже ничего не снилось. А проснулась она от шипения и запаха гари. Села, потерла глаза. Было еще темно, небольшой костерок отбрасывал желтоватые блики. Габриэль стоял к ней спиной у переливающейся всеми цветами радуги оборонительной ленты и куда-то внимательно смотрел. Сенька поднялась с импровизированной постели, потянулась. Подошла к мужчине. На магическом заборе корчилось в конвульсиях незнакомое существо. Длинными кривыми когтями оно пыталось дотянуться до людей, но заступить за линию не выходило. Животное злилось, плевалось, снова и снова кидалось на магический эшафот. Морда исказилась от боли.
– Работает, – тихо сказал Габриэль.
– Вижу. А кто это?
– Это анчутка. Эндемик ваших лесов вообще-то. Не были бы такими тупыми и жестокими, могли бы попасть в Волшебную Красную книгу под защиту магов. Надеюсь, что она тут была одна и прилетала просто попугать.
Сенька поежилась. Сидеть в темноте и бояться каждого шороха ей не очень хотелось.
– Сколько сейчас времени? Наверное, мне уже пора заступать?
Габриэль достал из кармана часы на цепочке, щелкнул крышкой.
– Без четверти четыре.
– Почему ты меня не разбудил? Мы же на три договаривались.
– Успеешь еще надежуриться. Там на костре вода только вскипела, в моей сумке есть кофе. Не такой, конечно, хороший как у хозяина постоялого двора в Буравках, но довольно сносный. Завари, пожалуйста. Я не успел.
– Хорошо.
Сенька порылась в сумке достала бумажный кулек. Понюхала. Молотый. Сублимировать растворимый здесь еще не научились. Она всыпала на глаз порошок в котелок, залила кипятком. Поляна наполнилась бодрящим ароматом. Но даже он не смог перебить вонь догорающей анчутки.
– Я посижу с тобой, пока светать не начнет, – поставил рядом с костром две походные кружки блондин.
– Ты ведь совсем не выспишься!
– В седле покемарю, ничего страшного. Есть хочешь?
Девушка кивнула. Он достал хлеб, сыр, вяленое мясо. Порезал небольшими ломтиками.
– Или кашу сварить?
– Не беспокойся обо мне. Ты сам-то хочешь кашу? Я могу быстренько приготовить. Будешь?– она подскочила, развязала тесемки продуктовой торбы.
– Нет, спасибо, – остановил ее Габриэль. – Я только кофе.
Сеня тоже сделала большой глоток. Покатала по языку меленькие крупинки.
– Больше похож на цикорий.
– Может, и цикорий. Я в этом не спец. Беру, какой подороже и пахнет поприличней. Мать говорила, отец кофе очень любил. Вот и я пристрастился.
– Где твой отец?
– Не знаю, – пожал он плечами. – Я родился уже после того, как он пропал.
– Пропал? И вы его никогда не искали?
– Ага, вроде как просто исчез. Выполнил свою миссию и вернулся туда, откуда приходил.
– Как Терминатор, – вспомнила девушка. Но сразу же осеклась. Поняла глаза на Габриэля.– Да, ладно?!
Мужчина не ответил, но Сеня поняла, что попала в яблочко.
– Как такое возможно?
– Мама тогда только закончила школу травниц. Поругалась с дедом и ушла из дома. Пошла служить в армию, чтобы доказать, что не просто дочка влиятельного человека. Там, конечно, о своем родстве с графом Эрлаганом не распространялась. Но очень быстро поднялась по карьерной лестнице – от простой санитарки, до Верховной травницы. Потом много раз рассказывала, что просто оказалась в нужном месте в верное время. Хотя дед, при ней и не говорит, но друзьям хвастает, что у нее талант, – тепло улыбнулся Габриэль. – Там-то она и познакомилась с отцом. На Совет его однажды привел Генриус. Да, тот самый, из таверны. Сказал, что вызвал из параллельного мира. Что с нечистью иначе не справиться. Помнишь, хозяин постоялого двора рассказывал про войну? Так вот, не так быстро отец справился с противником, как в легендах сейчас рассказывают. Он в нашем мире прожил вроде не меньше года. Ну, так по крайней мере мать рассказывает. Говорит, это была любовь с первого взгляда. И весь этот год они в тайне от дедовской родни делили не только стол, но и постель, – Габриэль усмехнулся. – Хотя, какая там тайна. Все, конечно, прекрасно знали об их связи. Но война же, там не до сантиментов. Хотя, мама защищает отца, мол, руки ее просил у деда. Тот, вроде как даже не отказал. Хотели сыграть свадьбу после победы. Но пожениться так и не успели. На утро после финальной битвы отец вышел из палатки до лесу. И больше его никто не видел. Растворился, как его и не было. Выполнил миссию, отчитался Генриус, – горько заключил он.
Сенька, не ожидавшая такого откровения, боялась вставить слово и нарушить хрупкое доверие. А Габриэль продолжал:
– Мама не сразу поняла, что беременна, скакала еще по послевоенным лагерям, лечила раненных. А когда скрывать уже не получалось, вернулась в отчий дом. И если бы дед не занимал высокий пост в своей стране, не был суровым полководцем, которого все боялись, ее бы вряд ли обратно приняло общество. А так, вроде как почетно – сама героиня еще и понесла от героя, спасшего Семидержавье. Я маленький был, жутко гордился, что мой папка герой. Потом подрос. Соседские пацаны безотцовщиной дразнили. И я обвинил мать, что она сказку сочинила красивую про благородного мужика, избавившего мир от нечисти ценой своего счастья. Чтобы мне обидно не было. А она знаешь что сделала? Она тогда вещи мои собрала и отправила в армию. Уму-разуму набираться. Мне семнадцать тогда было. Дед хотел под свое крыло взять, да я ж строптивый, сам все знаю, сам умею, сам свой путь выбираю. Вот так попал первый раз в казарму. А потом военное дело уже смыслом жизни стало. Где только не служил! И ты права, я наполовину эльф. Мама эльфийка. Из военной династии. А я вот такой странный. Не похожий на них совсем. Ни внешне, ни внутренне. Даже на полуэльфов не похож. Вроде как в отца пошел. Наверное, поэтому не люблю надолго оставаться в Эльфийском Лесу, как бы дед с матерью не уговаривали. В общем, вот так, – широко улыбнулся он Сеньке. – Давай еще кофе налью.
– У меня еще полкружки, – мотнула она головой – Габриэль, тебе есть, чем гордиться. И ты когда-нибудь обязательно поймешь и отца, и мать. Они не виноваты, что так получилось.
– Я их и не виню. Давно уже пережил все эти детские травмы. Думаешь, рассказал бы тебе все это так просто, если бы заноза до сих пор ныла?
– Нет, наверное.
– Наверное. Я, к слову, думал, Доброслав тебе обо мне рассказывал. Он мать мою с детства знает. И та история тоже на его глазах случилась.
