Нейрорыцарь
Вторая передача. Коптер толкнул Ивана в спину, чуть поднялся над землей и поплыл в воздухе, слегка забирая в сторону.
Третья передача. Небо упало на Ивана. Перегрузка вдавила его в скамью.
Он сразу вернулся на вторую передачу, не поднимаясь за высоту небоскреба – чтобы не выходить в общее воздушное пространство.
– Цири, переключи шлем в режим обзора “вперед-вниз”.
Теперь Иван мог лететь, видя не только то, что было у него перед глазами, а ещё то, что “видела” его макушка. Как птица – он потерял стереозрение, но зато узрел всю ширь мира.
Осталась мелочь – перевернуться лицом вниз, потому что пока Иван видел лишь облака.
Этот маневр легко исполнялся ИИ, но человеку требовалась сноровка.
Иван отключил обе правых турбины, мир крутнулся вокруг и желудок сжался.
Он сразу включил их, направляя все четыре турбины в обратную сторону и легкими движениями стабилизировал полет. А потом – отплыл подальше от своего дома.
Теперь каждая рука и каждая нога контролировали по одной турбине. Кистями и ступнями он мог двигать ось вращения турбины, а сгибая локти и колени – приближать и удалять турбины на направляющих. Это не только меняло момент силы для каждой из турбин, но и немного изменяло скорость турбины в рамках включенной передачи. Всё это позволяло полностью управлять полетом, даже без помощи ИИ.
Режим полного ручного контроля – развлечение не для каждого. Понятно, что и коптер есть не у каждого. Но лишь экстремалы и профессионалы заморачивались тем, чтобы заставить свое тело и мозг полностью включиться в полет и ощутить его на все сто процентов.
Иван был фанатом полета и не хотел терять ни грана впечатлений.
Он набил достаточно шишек, тренируясь – и пару раз чуть не сломал шею.
И, к счастью, его мозг был достаточно развит, чтобы осилить это управление. А желудок – достаточно крепок для маневров, петель и кульбитов.
Иван взмыл над небоскребом. Солнце уже взошло выше, но стеклопласт и карбометалл все еще сияли золотом. Москва раскинулась во всей шири – небоскребы различной высоты и формы – башни, шпили, шары и эллипсоиды. Ровные, почти пустые улицы, плавные изгибы вакуумных труб гиперпетли… Зеленые квадраты минипарков с блестящими монетками прудов тут и там…
Народу на улицах с утра было немного, как обычно. Большинство сейчас не спешит на работу, а спит после виртмиров. Или спит в виртмирах. Или – все еще не спит в виртмирах. Минимальщики, что с них взять. Живут в двух кубометрах, существуют на соцпайке, большую часть сознательной жизни проводят в условно-бесплатных виртмирах, рискуя получить пролежни без миостимуляции…
От домашнего небоскреба замигал габаритный сигнал. Давешний летун приближался к Ивану на высокой скорости.
Резко затормозив в нескольких метрах, летун помахал ему. Точнее – помахала. Длинные темные волосы развевались вокруг лицевой маски. Волосы, конечно, не показатель – но серебристый комбинезон не скрывал, а скорее подчеркивал развитую спортивную фигуру девушки. Даже более чем развитую – туго обтянутая комбезом округлая грудь, узкая талия и длинные ноги намекали на хорошую генетику и отборных предков… Лицо, правда, скрывал блестящий на солнце визор летной маски. Защитного шлема на голове не было.
Белый коптер девушки был явно мощным и дорогим. Четыре форсированных турбины дополнялись двумя поворотными крыльями для горизонтального полета.
– “Уайт-Фаер-2110”, – подсказала Цири, когда Иван засмотрелся на машину. – Ну просто радуга!
Сине-золотой “Хоук-460” Ивана был хорошим универсальным выбором, да еще и улучшенным по программно-функциональной части. Иван прокачал его программы в тот период, когда еще не увлекся ручным пилотированием. Но коптер дамы был, конечно, намного круче, и указывал на ее богатство и происхождение.
А еще он был украшен серебристыми узорами и тюнингован, показывая любовь девушки к этому виду спорта.
– Посмотрите-ка, что за единорог вышел к нам из леса! – съехидничала Цири.
– Намекаешь, что я могу приручать единорогов? – в ответ пошутил Иван слегка невпопад.
Кричать на ветру под шум турбин было бесполезно, а приближаться вплотную – небезопасно и одновременно слишком интимно. Поэтому летунья жестами, известными всем пилотам-фанатам, предложила Ивану посоревноваться. Ты, я, туда, десять! Жестами она показала направление и на пальцах расстояние в десять кварталов. Он прикинул и кивнул. Всё стандартно, уточнять не нужно.
– Цири, занеси финальную точку в память и подсвети при приближении!
Губы девушки за стеклом маски неслышимо проговорили аналогичную фразу.
А затем они оба подняли руку и глядя друг на друга стали загибать пальцы.
–
Три…Два…Один…Старт!
Коптеры рванули вперед, чуть не столкнувшись. Увернувшись, Иван ловко закрутился в воздухе, а девушка лишь подала чуть в сторону, в итоге сразу вырвавшись вперед.
Рискованно, но эффективно… У кого нервы крепче, да? И попа бронзовее. И стальные… Тросы вместо нервов.
Она летела на полуручном, управляя рычажками. Недостаток ловкости и маневренности компенсировала скоростным полетом с выдвинутыми крыльями.
Иван следовал в десятке метров позади за серебристой фигуркой.
Они резко обогнули небоскреб, причем Иван чуть не впечатался в следующий дом. За окнами мелькнуло ошарашенное мужское лицо. Стоп-кадр – мужчина отшатывается и выливает на себя кофе из чашки.
Летунья уверенно двигалась по маршруту по пологой траектории без резких маневров, заранее начиная вход в повороты. Но при этом ей приходилось чаще понижать скорость. Впрочем, это компенсировалось мощью турбин на прямых участках.
Иван же тоже ускорялся на каждом отрезке, но потом, филигранно притормаживая, совершал резкие кульбиты, пытаясь вырваться вперед, выигрывая лишние секунды и метры.
Он двигался не по дугам, а по прямым со сглаженными углами. Он сильно рисковал, и в общем-то сам не понимал пока, зачем. Азарт поглотил его с головой.
Новый дом перед лицом. Новый поворот! Ощущая, что тяги не хватает, и сейчас он впечатается в стену, Иван бросил стремена. Хорошо, что есть механический круиз-контроль и турбины зафиксировали текущее положение!
А Иван согнул руки и ноги, и по кошачьи “приземлился” на стеклянную стену и, толкнувшись, отпружинил вперёд. Хорошо, что подошвы, перчатки и налокотники не совсем жесткие снаружи, а из толстого полутвердого ячеистого резинопластика. Но болезненный удар в суставы он ощутил.
Зато отыграл пару метров.
Которые летунья за несколько секунд ускоренного полета вернула себе на прямом участке.
Теперь Иван так ускорился, что на следующем углу он точно должен был впечататься в небоскреб. Он весь напрягся, выворачивая турбины, сражаясь с гудящим воздухом, который дергал и рвал управление из рук.
Стена выросла перед глазами буквально за доли секунды.
И за доли секунды до удара хлопнула аварийная защита. На комбезе, на плечах и туловище Ивана выскочили подушки безопасности. Они не только смягчили удар, но и отбросили его рикошетом вперед и вбок, позволяя сохранить часть нужного вектора скорости.
– Сброс подушек!
Подушки отстегнулись, и медленно порхали вниз. Они еще не были полностью использованы и могли быть надуты сильнее, но сейчас они мешали бы ускоряться.
Теперь Иван и летунья шли примерно вровень, хотя и на чуть разной высоте, а также разных траекториях.
– Иван, у нас больше нету страховочных средств. Рекомендую снизить скорость.
Иван не ответил, но в следующий поворот начал входить и притормаживать чуть раньше.
И очередной небоскреб Иван миновал в считанных дециметрах, чуть прижмурив неосознанно глаза, почти ожидая скрежет крыла о стеклопласт. И на следующем далее пустом прямом отрезке Цири опять подала голос:
– Иван, рекомендую понизить скорость. Нам все равно её не обогнать, мощность твоего коптера на двадцать процентов ниже. Текущий уровень риска не оправдан.
– Ты не понимаешь, Цири. Если я сдамся, то проиграю. А если не сдамся – то не буду проигравшим, даже если приду вторым. Потом объясню, не отвлекай!
Навстречу летунам стремительно приближалось парящее в воздухе летнее летное кафе-дирижабль. Народу ранним утром еще не было, лишь робот-официант занимался вечной уборкой. Летунья опять чуть притормозила, чтобы обогнуть его по дуге. А Иван… Иван разогнался и, полусложив крылья, проскочил прямо между баллонами и столиками, чуть не задев робота турбиной. Повезло, что у железки оказалась феноменальная реакция и нечеловечески гибкая шея… Робот развернул голову на сто восемьдесят градусов, как сова и укоризненно покачал ею, что-то говоря вслед. Наверное – “Человеки в опасности!”
На финальном отрезке Иван с летуньей опять оказались вровень, стремясь к одной и той же точке пространства, которую Цири подсветила на визоре. Опять – по сходящейся траектории. Таковы неписаные правила – начать и закончить надо на одной высоте!
Поняв, что летунья сейчас опять с ним столкнется, Иван сделал выбор – он уже ленивым кульбитом увернулся и притормозил.
Летунья молнией пронеслась дальше и вскинула руки в победном жесте. Закувыркалась в воздухе, изображая победный танец.
А затем по широкой дуге вернулась обратно. Иван висел в воздухе, улыбаясь сквозь визор. Она подлетела поближе и показала большой палец. Затем изобразила воздушный поцелуй… И рванула вверх.
Раскрыв рот, Иван проводил взглядом бело-серебристый коптер, нацеленный на транспортный самолет далеко вверху.
– Говоришь, даже если проиграешь, то не проиграешь?
– Да… Я, честно, надеялся, что мы после гонки поболтаем и вместе залетим в кафе…
– Эх, Ваня… Скажу тоже честно – шансы были. Но, похоже, девушку вызвал домой родственник, вероятно – Мажоритарий. Слишком уж задорно и весело вы тут с ней гоняли. Полиция могла оштрафовать и наругать. И, кстати, на твоем месте, я бы сейчас дальше не светил в небе голым визором, а быстрее двинул бы по своим делам.
Иван осознал, что вспотел, устал и даже выдохся. А еще заныли несколько свежих синяков, ссадин и он осознал, что на стекле шлема образовалась протертость. Без трещин, но царапнуло неслабо.
– Не волнуйся, мозг в результате удара не пострадал! Точнее – пострадал не в результате удара!
У Ивана не было сил пикироваться с Цири. Впрочем, он знал, что она не обидится, если он промолчит. Он снизился по пологой дуге и на автопилоте двинулся к ближайшей общественной сток-парковке. А оттуда – пешком до станции гиперпетли, чтобы отдышаться, а потом отдохнуть.
Индикаторы на табло показывали, что поезд в вакуумной трубе скоро прибудет на почти пустую станцию. Иван зашел в одну из кабинок.
С легким хлопком в кабине гиперпетли появилась индивидуальная капсула, открылись двери, и Иван сел на мягкое диагональное кресло-лежак. Дверь закрылась, за стенками зашипел воздух. Кресло промялось внутрь и выдвинулись обручи, фиксирующие тело.
Капсула начала разгон в вакуумной трубе.
2.День.Import
Иван работал в одном из датацентров-терминалов, обслуживающих Матриарха – Глобальный Искусственный Интеллект (ГИИ). В просторечии – Мать. Название в первую очередь отражало бесконечную заботу, опеку и присмотр, которые ГИИ обеспечивал всему развитому человечеству. А во вторую – отдавало дань вкладу, который женщины внесли в развитие технологий и конкретно в обучение ГИИ сбалансированному недискриминационному инклюзивному подходу.
ГИИ был построен на основе множества сверхсложных квантовых мультипроцессоров, собранных в ДатаЦентры, разбросанные по всему развитому миру, и соединенных в единую вычислительную сеть – Квантовую Супер-Сеть, она же КСС.
Иван же служил мастером-детектором паттернов ИИ. В повседневной речи он традиционно называл себя просто ИИ-аналитиком. А то детектор с детективом часто путают…
В XXI веке первые ИИ уже достигли той грани, за которой стало сложно понимать, как они пришли к тому или иному результату. В отличие от обычных программ, которые можно отлаживать шаг за шагом, исследуя их проблемы и нюансы, пронаблюдать ситуации внутри ИИ намного сложнее. Точно также, как раньше было трудно влезть в человеческий мозг и пронаблюдать каждую мысль и весь тот хаотический феерверк, что царит в разуме среднего человека.
Да, в наши дни нейроинтерфейс, которым древний эксцентричный миллиардер навсегда связал свой разум с разумом обезьяны, развился до степени, когда ГИИ может атомизировать мышление человека и разобрать его на мельчайшие транзакции.
Однако вот универсальных способов, позволяющих проделать обратную операцию, пока не появилось.
Человеческий мозг все также остался мозгом развитой обезьяны (даже если она связана с мозгом другой обезьяны). В кратковременной памяти у нас в среднем держится не более семи объектов. Попробуйте посчитать глазами предметы одного типа, лежащие рядом – и вы увидите, что максимальный набор, который можно ухватить одним взглядом будет содержать семь или менее объектов. Дальше вам придется уже мысленно складывать количество элементов в группах, и скорее всего, вы будете делать это еще меньшими группами – по три-четыре объекта.
Ну а чтобы искать и анализировать закономерности в ИИ глобального масштаба, среднего мозга оказалось недостаточно даже с нейрочипом. Тут нужны другие инструменты. Одним из них стали люди с редкой способностью открывать себя бесконечному потоку информации и улавливать паттерны на интуитивном уровне, а самый талантливый из них сейчас подходил к датацентру.
Этим человеком и был Иван Штейн.
Датацентр был окружен уютным лесопарком с красивым озером в поле зрения. В ночном сумраке он был похож на небольшой замок, состоящий из форпостов и шпилей. Но яркое солнце ярко подчеркивало разницу между каменным веком и веком кремниевым. Ну или скажем по-другому – между эпохой кремниевых топоров и эпохой кремниевых разумов.
В лучах солнца ДЦ сверкал и переливался, напоминая сказочный город из анимированных картинок прошлого. Широкие просторные корпуса-донжоны для тех, кто хочет быть поближе к земле и уютному дивану. Высокие тонкие башни-шпили для начальства и любителей широкого обзора. Посадочные площадки и подземные сток-парковки для коптеров, квадов10 и бициклов. Только стен нету, как и положено сказочному замку в противовес рыцарскому.
Сейчас, в утренние часы всё это было оживленным. Прилетали и парковались коптеры. Люди группками и по одному выходили из станции гиперпетли. Кто-то приезжал на квадроциклах и бициклах.
Технари – народ разнообразный. Кому-то ощутить скорость в радость, а кто-то ленив и предпочитает уткнуться в нейровизор11 по пути на работу. Для любителей комфорта и группового общения есть гиперпетля с большими вагонами. Ну а если вчера хотел порулить, а сегодня хочешь подремать – покупай квад и включай автопилот по желанию.
Сегодня Иван прибыл в инди-капсуле гиперпетли. На входе в здание он получил на худ нейрочипа созвездие свежих зеленых уведомлений, мигнувших на краю зрения. Желтых предупреждений и красных срочных проблем не было, так что он не стал фокусироваться на внутреннем экране. Достаточно было расслабить глаза и устремить взгляд в бесконечность, чтобы активировать нейровизор, подключенный, по сути, прямо к глазному нерву. Но пока нужды и интереса не было.
Также Иван не стремился с утра пораньше побыстрее нырнуть в метапланетарный поток и предаться полумедитативному трансу в ожидании проблем в своем офисе. Вначале стоило узнать новости, пообщаться с коллегами, и, возможно, получить конкретную сложную задачу.
Он взял релатоник и присел на одиночную пушинку в комитинг-зале. Мягкие пружинящие волоски белой пушинки разошлись, принимая и поддерживая его тело. Народ уже начал собираться, люди входили и выходили, здоровались с Иваном и друг с другом.
– Как дела? Смотрю ты употевший весь… Неужели бегом бежал на любимую работку-работулечку?
Айзек Ами Вейссман, высокий, худощавый, смуглый и чуть сутулый мужчина в простой серой одежде, обошел пушинку и подсел рядом. Он держал в руках блюдечко с ярко-желтым цитрофруктом. На его висках блеснули серебристые монеты неинвазивного нейрочипа.
– Привет, Айзек! – улыбнулся Иван, повернувшись. – За хорошей работой можно и побегать, а наша-таки бывает весьма хороша!
– И не поспоришь! Значит прямо бежал, да? Небось, мечтал снова припасть к стопам родного начальства?
– Да нет, я просто на коптере летел, причем в ручном режиме, считай на мускульной тяге! Да еще и зарубился по ходу с одной девчонкой. Знаешь, как это у нас бывает, у летунов. Слово за слово и начали турбинами меряться!
– И чья турбина оказалась длиннее? – ехидно уточнил Айзек, жуя свой фрукт.
– Победила дружба! – ответил Иван, широко улыбнувшись. – Пропустил даму вперед и только хотел познакомиться – как ее мама с папой позвали домой. Мол, нечего с незнакомым мальчиком в облаках баловаться.
– Ну завтра-то ты её догонишь и потребуешь айди?
– Будем надеяться! Вроде первое впечатление было взаимно приятным.
– Эх! И где вы только таких находите… – загрустил Айзек – Я вот как ни рефрешну профайл – постоянно матчится то минимальщица, то доминантка…
– Ну минимальщиц не стоит сбрасывать со счетов – возразил Иван – Если девушка в активном поиске, значит у нее есть мотивация вылезти из виртмиров и научиться чему-то полезному. Дай ей шанс, как говорится в анекдоте!
Друзья посмеялись.
– Опять же, может ей только стартовый толчок нужен. И этим толчком можешь оказаться ты!
– Хм, звучит словно обидная русская шутка… – подозрительно сощурился Айзек.
– Гхм. Ну ладно, неважно. Ещё надо расширять круг общения, хобби, интересов… Не только же в железках копаться! Я так понимаю, девушки в тусовки железячников не особо стремятся?
– Не… – вздохнул Айзек. – Они предпочитают более общительных парней.
– Ему бы для начала перестать сутулиться и гардероб сменил, – подала голос Цири. – Удобное – не значит красивое! Уже девушки начнут больше внимание обращать
– Тут Цири тебе подсказывает, что надо перестать сутулиться, и одежду другую выбрать.
– А что с этой не так? – удивился Айзек. – Удобно же!
Они оглядели свою одежду. Айзек был одет в водолазку из смартткани – олеофобную, антистатиковую, со встроенным экраном на груди. Сейчас она демонстрировала короткий ролик – черный ниндзя неторопливо и ловко отбивал медленно летящие в него стальные звездочки. Те отражались в сторону собеседника. Всё происходило очень замедленно, почти в режиме буллет-тайм12. Также на нем были удобные джинсы из смартткани.
– Хорошо, что у тебя хоть на ягодицах никаких картинок не крутится, – пробормотал Иван.
– Хмм, а это идея! – задумался Айзек. – Можно ведь так круто обыграть…
– Не-не! – замахал Иван руками. – Тебе и переднюю картинку отключать надо! Надо посерьезнее немного одеваться, чтобы женский взгляд на тебе останавливался!
– Ну не знаю… – засомневался Айзек. – Ты вон почти в трусах пришел!
Иван уже сбросил свой синий комбез и остался в светлых летних шортах и органической рубашке-поло. Они отлично впитывали пот, а потом испаряли его без запаха и пятен. Главное постепенно всё же бросить в стирку, а то начнешь кристаллами соли потрескивать, а то и сверкать ими, как модный вампир. Кожу не натрет – кристаллизация работает снаружи. Но будет слишком уж молодежно.
– Да, но ты оцени штрих! – Иван поднял палец вверх. – Не смартфутболка, а рубашка-поло с воротничком! Воротничок! Девушка смотрит и видит стильного, серьезного мужчину!
– И как тебе это помогает? – с легкой ехидцей спросил Айзек, не собирающийся легко сдавать позиции. – Давно на свидание ходил?
Айзек, не подумав, угодил в больное место, но Иван недаром посещал нейропсихолога.
– Заметь, ходил! – с достоинством ответил Иван. – Дальше виртсекса дело не пошло, но это уже другой разговор.
– Хмммм… – задумался Айзек, а потом печально воздел руки. – Блин, я в этих тряпках вообще не смыслю!
Их разговор прервался музыкальным сигналом и приятный женский голос объявил:
– Просим всех свободных работников датацентра собраться в комитинг-спейсе или виртподключиться к собранию!
Айзек быстро бросил остатки цитрофрукта в пасть тумбообразного бежевого уборщика, крутившегося рядом. Ему на ладони пшикнула водяная взвесь, он потер руки, и девайс ловко подсушил их струей теплого воздуха.
– Ты Сагочке поставь напоминалку, чтобы перестать сутулиться. И попроси её подобрать тебе пару вариантов стильной одежды. – торопливо заговорил Иван, наклонившись к Айзеку. – Пусть прямо вот сегодня тебе закажет и завтра оденешь!
– Эх! – вздохнул Айзек. – На что только не пойдешь ради любви!
Он зашевелил губами, давая указания своему ЛИИ13 тихим голосом.
В центре спейса немного выше пола появились холопроекции ко-директоров датацентра – Ангелины Сажальской и Цзу Джонса.
Ко-директора начали в унисон на два голоса зачитывать последние новости, начиная с малозначительных, позволяя опоздавшим подойти и подключиться.
Каждый голос звучал в одном ухе – мужской и женский с разных сторон. Эффект получался занятным – составной голос напоминал голос мальчика-подростка. Лица вращались, обзирая всех присутствующих как Двуликий Янус.
Ко-директора озвучили стандартный набор общемировых новостей, глобальные технические планы, изменения в предсказаниях… Завтра будет пониженная нагрузка, если разгребете дела сегодня…
Многие вежливо слушали, но кто-то перешептывался, кто-то пил кофе или другие релатоники. Смысл этого собрания пришел еще из давних времен. “Слушайте и не говорите, что вы не слышали!”. Но, раз аварий и катастроф нету, то и слушать можно вполуха.
После собрания часть народа разошлись по ячейкам. Иван с Айзеком, как и многие другие, задержались, обсуждая новости.
– Ваня, ты, кстати, собираешься на турнир ЛИИ выставляться?
– Да, думаю. Буду сегодня Цири готовить.
– Давай-давай! Посмотрим, как она затащит Игры ИИ в этом году!
– А ты Сагочку не побоишься выставить?
– Sarah can Kerri, you know that!
Друзья посмеялись древней шутке. Речь шла про Игры Искусственных Интеллектов – внутренний неофициальный турнир, который с недавних пор раз в полгода проводили айтишники ДЦ. Вначале коллеги просто сравнивали свои ЛИИ в разных задачах, играх и симуляциях, а потом это приобрело характер соревнований, стало обрастать традициями и расти вширь. Но при этом – новые интересные идеи приветствовались – лишь бы дух исследования и честного соревнования сохранялся.
– И все же… Вот у тебя ведь неинвазивный нейроинтерфейс. – уточнил Иван очевидное, чтобы продвинуть свою идею.
– Да… Я принципиальный бескон14. Нам, консервативным евреям, равви запрещает пихать всякое некошерное прямо в душу. Ну и таки-зачем – если можно обойтись без этого?
– Обойтись-то можно, но не для всякой задачи. Тебе хорошо – ты техник. А мне вот нужно гонять терабайты данных прямо через мозг.
– Ну, если у тебя мозги не чешутся во время работы, то значит все нормально! – хлопнул приятеля по плечу Айзек.
– Ага… А когда зачешутся и распухнут – сбегу в пустыню к зомбикингам!
Они опять засмеялись.
– Ну так вот, – вернулся к своей мысли Иван. – бескон-чипы в среднем слабее инвазивных15 из-за сложностей экранирования, более низкой скорости нейропередачи и подобного. Поэтому твоя Сагочка и другие бесконтакты будут в невыгодном положении по сравнению с моим тяжеловесом.
– Спасибо, Иван! – прозвучало в его голове. – этот комплимент я пронесу в своем тяжеловесном железном сердце до самой утилизации!
– Да, такая тема обсуждалась. – ответил не слышащий Цири Айзек. – Ребята в конфе недавно как раз спорили, что проще – не допускать вас, мультиканальных, до нашей вечеринки в детской песочнице? Или просто выдать вам свою песочницу для больших дядь? Просто вас, толстых, не так уж и много… Да еще и нейрочипы у каждого почти штучные, и иногда возможности уникальные…
– Есть еще вариант. Можно, например, ограничить пропускную полосу управляющих каналов до общего средне-приемлемого уровня. И ввести искусственное замедление путем урезания возможностей контроля.
– Как ты это видишь? – уточнил Айзек.
– Ну, чтобы задачи носили не вычислительный характер. Или не только. Например, пусть ЛИИ управляют виртуальным коптером, или квадом не командами, а рулями с физической моделью!
– Хммм….
– А ещё, в гонках на машинках можно выдавать на вход ЛИИ уже упрощенный, подчищенный экран с заранее подписанными изображениями, векторами движения и прочее. Ну, чтобы максимально упростить всем задачу.
– Ха, звучит как-то упрощенно, но надо подумать. Управление квадами и коптерами у нас там уже проработано, но можно попытаться поменять параметры. Или добавить нечто новое.
– Ну да, например управление лошадью, которому надо учиться на ходу!