Офицер Вайрочаны

В этом месте рукопись снова прерывается до момента, когда Монтесинос описывает возвращение пяти участников похода:

«Мы прошли без остановки последние тридцать лиг. Истощённые и больные, мы не вернулись бы, если бы не Сартаи. Этот пайтитец добывал пищу и воду, когда казалось, что сделать это было невозможно. Поход унёс жизнь многих славных людей и моего брата – благословенного дона Франсиско. Клянусь, я отомщу Сампати!»

Дальше неразборчиво, и, наконец, последняя часть рукописи:

«Уверен, что целесообразно будет организовать следующий поход. Золото пайтитцев существует, и наш орден должен получить его львиную долю, остальное – для Филиппа, а если думать о сокровищах подземного царства, то вход, как рассказал Сартаи, надо искать на одном из островов озера Титикака, хотя мне представляется, что о них лучше не мечтать. Даже Слово Божье не совладает с той бестией, силу которой я наблюдал. Кристаллический череп, который Сартаи успел вынести из разрушенного храма, будет передан мной в наше отделение в Лиме.

В заключение прошу светлейшего генерала разрешения выдать часть вверенных мне средств на повторный поход в Пайтити».

Господин штурмбанфюрер, насколько нам известно, Монтесинос не получил поддержки генерала и был вынужден скоро уехать в Европу. Хрустальный череп был подарен вице-королю, затем часто переходил из рук в руки. С большой долей вероятности могу предположить, что череп, который был доставлен в рейх Зегерсом, принадлежал Монтесиносу и не является подделкой.

Хайль Гитлер!

Гауптштурмфюрер СС Эрнст Шеффер. 11 апреля 1940 года

Горин протёр запотевшие очки и подумал о том, что три дня назад жизнь казалась ему удивительной штукой, затем внимательно пролистал следующие документы:

Вольфраму Зиверсу

Господин штурмбанфюрер, Август Хирт к работе над расшифровкой информации, заложенной в черепе, привлёк Ганса Майера – берлинского медиума, которого поместили на несколько часов в закрытую комнату вместе с артефактом. В результате эксперимента медиум потерял сознание и теперь находится в состоянии комы. Хирт надеется, что если удастся вывести его из этого состояния, то Майер поможет понять суть происходящих в черепе процессов.

Горин начал читать следующий документ-копию, подписанный Зиверсом:

17 июля 1942 года

Совершенно секретно

Господину оберсту Карлу Хайнцу Роховски

Операция «Арийское солнце» одобрена рейсхфюрером, осталось согласовать дату отплытия с адмиралом Редером, однако не позднее 25 июля 1942 года. По прибытии в Киль участники экспедиции получат необходимую экипировку. Если будут отдельные пожелания, прошу обратиться к поступающему в ваше распоряжение штурмфюреру СС Клозе. В Пуэрто Пирамидес на базе вас будет ждать ещё один участник экспедиции. У него находится точный план нашего полуострова и острова Амантани с предполагаемыми координатами входа в пункт назначения. В Капачино к вам присоединятся двое местных, они станут проводниками научной экспедиции Бернского университета. Таков будет ваш статус, чтобы не вызывать подозрений. Я с вами встречусь 20 июля 1942 года.

Хайль Гитлер!

Штурмбанфюрер СС Вольфрам Зиверс

«Потрясающе, – подумал Горин. – Абсолютное оружие… Что ж, найти его будет теперь и нашей целью».

Глава 6

Горин ехал на встречу с Президентом подготовленным, насколько это было возможно сделать в такой короткий срок. Письменный вариант проделанной работы он выслал вчера вечером. Туда вошли отчёты о событиях в Петербурге и Калининграде, переведённые обнаруженные материалы, касающиеся загадочного абсолютного оружия, и рассказ Трезубцева о приобретении экспедицией в Перу хрустального черепа. Собственные выводы и предложения Горин приберёг для непосредственного контакта.

Как только шофёр выключил зажигание, Горин вышел из машины. Охрана провела его в небольшое помещение на первом этаже, предварительно попросив сдать оружие. Появился секретарь Президента, они поздоровались. Сатаров – так его звали – выполнял своего рода роль связного между Президентом и группой «Бульдог». Официально Горин считался помощником Президента по чрезвычайным ситуациям; о том, что он к тому же возглавляет боевое спецподразделение, знали только Верховный, начальник ГРУ и, собственно, сам секретарь.

– Через некоторое время, Михаил Васильевич, вас проводят в кабинет хозяина.

Президент не спал вторые сутки, проводя интенсивные секретные совещания с первыми людьми государства, на которых принимались важнейшие решения. Министру иностранных дел поручили лично вести переговоры с американской стороной о совместном изучении хрустальных черепов. В этих переговорах твёрдым условием было проведение таких исследований в России. Руководство космических служб получило задание: любой ценой сохранить в секрете произошедшее и провести всесторонний анализ собранных данных о летательных аппаратах, посетивших околоземную орбиту. Только США и Россия обладали техническими возможностями, позволившими зафиксировать контакты НЛО с Землёй.

В ожидании приёма Горин размышлял о том, что для США и России наступают весёлые времена. Существование разумной жизни за пределами планеты теперь стало фактом. Бег мировой истории подошёл к тому моменту, когда многие земные проблемы отходят на второй план. Будущее, и так мало предсказуемое, становится заложником того, что вообще не поддаётся никаким прогнозам – отношения к нам другой цивилизации, стоящей на порядок выше. Психологический удар от осознания этого прошёл у Михаила Васильевича Горина достаточно быстро. Пятнадцать лет работы военным атташе в горячих точках Африки научили его многому. Не научили, правда, как сохранить семью. Жена не выдержала его постоянного отсутствия, но подарила ему чудесную дочь, которую они, оставаясь в хороших отношениях, вместе воспитали. И сейчас, когда он, наконец, перестал подолгу отсутствовать, всё своё свободное время он старался посвятить дочери. «Знала бы она…» – подумал Горин. После возвращения на родину Михаил Васильевич был назначен заместителем начальника четвёртого отделения ГРУ. Проработал на этом посту пять лет, затем возглавил секретный отдел по предотвращению локальных конфликтов в СНГ, ну а потом последовало приглашение в команду будущего Президента.

– Пойдёмте, – приоткрыв дверь, позвал его Сатаров.

Казалось, коридор никогда не кончится, звук шагов был почти не слышен, тонул в бархатистом покрытии ковра и в абсолютной тишине. Наконец, показались знакомые двери кабинета.

«Morituri te salutant», – усмехнулся про себя Горин, переступая порог. – «Идущие на смерть приветствуют тебя!»

Крепкое рукопожатие Президента, и ему предложили сесть за круглый стол. В помещении царил полумрак, в приоткрытое окно дул порывистый ветер. Президент сидел, в задумчивости прикрыв глаза. Горин знал эту манеру своего шефа концентрироваться.

– Что ж, Михаил Васильевич, я внимательно ознакомился с вашим отчётом, – негромко произнёс хозяин кабинета. – То, что произошло, невозможно осмыслить в такой короткий срок, да и вообще неизвестно, возможно ли, поэтому будущие проблемы, связанные с появлением других разумных форм жизни, эээээ… мы оставим на потом. Не дай Боже, если ОНИ будут враждебны. (Президент покачал головой.) Сейчас нас тревожит судьба описанного в документах оружия, если таковое действительно существует. Хотя вы, Михаил Васильевич, похоже, в этом не сомневаетесь.

Горин понял, что шеф ждёт окончательного подтверждения.

– Я абсолютно уверен в его существовании.

– Найденные материалы – это копии документов из Архива немецкого института «Аненербе», полностью доставшегося после войны американцам. Я правильно понял? – спросил Президент.

– За исключением карты Роховски – она подлинная.

Горин решил, что пришло время представить приготовленный им план действий, но Президент прервал его, произнеся: «Да, да». Взглянул на старинные настенные часы, затем встал, подошёл к своему столу, поднял трубку:

– Юрий, если гость пришёл, то проведите его ко мне.

Через несколько секунд двери кабинета раскрылись, и Сатаров ввёл высокого человека с небольшой седеющей бородой. Президент радушно улыбнулся, приглашая гостя сесть.

– Михаил Васильевич, представляю вам Вадима Петровича Ледогорова, отдел секретных операций при Совете безопасности. С ним мы и обсудим наши дальнейшие действия.

Горин встал. Они крепко пожали друг другу руки.

– Наслышан о вас, – сказал, садясь, Ледогоров.

– Прекрасно. Теперь мы можем начинать. Послушаем ваши соображения, Михаил Васильевич, – обратился к Горину Президент.

– Всё произошедшее я бы разделил на три аспекта. Первый – существование внеземной цивилизации стало фактом, – Горин сам удивился обыденности этих слов. – Второй аспект – это хрустальные черепа, собирающие для НИХ информацию. Третий аспект – это наличие некоего супероружия, оставленного неизвестной цивилизацией для спасения человечества.

Горин сделал паузу.

– Что рассказывают найденные нами документы? Немцы проделали колоссальную работу и сумели найти доказательства существования супероружия, назовём его абсолютным. Им удалось установить вероятное его местонахождение. Это «подземный мир»: видимо, не все захотели выходить на поверхность Земли. В наши руки попала карта, составленная начальником немецкой экспедиции Роховски, с указанными возможными местами входа в вышеуказанный «подземный мир». Карта оригинальная, не копия. Немцы успеха не добились. Всё это было бы фантастикой, если бы не произошедший контакт. На многое теперь стоит взглянуть по-иному. Так же, я уверен, поступят американцы. Кроме документов «Аненербе», они обнаружили в пещере близ города Халлейна замурованный в камни сейф Гиммлера. Уверен, и там, и там были рапорты Зиверса о том, что рейхсфюрера интересовало больше всего, а именно о поисках Шамбалы в Индии и поисках абсолютного оружия в Перу. До сегодняшнего момента для американцев это были ничем не обоснованные теории, сейчас они начнут действовать.

– То есть займутся поиском и Шамбалы, и оружия, – отозвался Ледогоров и продолжил, – и потому мы должны реагировать быстро. Уверен, что вы, Михаил Васильевич, хотите предложить отправить экспедицию по следам Монтесиноса в Перу.

Горин кивнул головой:

– Я думаю, надо привлечь Трезубцева. Он превосходно ориентируется в интересующих нас районах, плюс огромный опыт исследователя.

– Трезубцев получил всемирную известность, открыв лабиринт, ведущий в каменный массив Баальбека, – добавил Ледогоров. (Видимо, он хорошо подготовился к сегодняшнему разговору.) – С авторитетом Владимира Сергеевича ничего не стоит организовать всё в кратчайшие сроки.

– Думаю, что начинать действовать нужно как можно скорее, – подытожил Президент. – Прошу информировать меня в рабочем режиме о разработке предстоящей операции.

– Так точно, господин Президент. Мы завтра же приступаем к работе.

Горин согласно кивнул головой.

– Вот и прекрасно.

Президент поднялся с кресла и, крепко пожав руки гостям, проводил их до двери. Оставшись один, он снял пиджак, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и, подойдя к приоткрытому окну, вдохнул полной грудью: «Важно, чтобы ситуация не вышла из-под контроля. Вроде всё сделано правильно, хотя всего не предусмотреть, а уж вряд ли можно предвидеть действия инопланетян». При этой мысли один из самых влиятельных людей на планете почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок.

Глава 7

Прощальный круг над Абу-Даби, и самолёт взял курс на Дели. Игорь бросил равнодушный взгляд в иллюминатор: за три года он не привязался к этому городу, так что разлука без печали, и если бы не Жаклин, Голицын улетел бы четыре дня назад. Но Жаклин Курнуайе, французская журналистка из Дубая, с которой он был связан уже год, заслужила столь долгое прощание. Им редко удавалось побыть вдвоём. Теперь же Жаклин взяла короткий отпуск, и, как писал Аверченко, «всё заверте…»

Игорь отстегнул ремень, закрыл глаза. Свати Шарма будет рад его неожиданному приезду. Он вспомнил «Глаза тигра» – школу боевых искусств, в которой он впервые увидел Хранителя Дханур Веды. Вспомнил то необычное чувство, которое охватило его после слов Свати о том, что он должен через пять дней появиться в Раджгире, где пройдёт первый этап подготовки будущего Хранителя. Там Игорь узнал, что второй этап начнётся, когда ученику исполнится 21 год. Затем последует два посвящения в монахи храма Вишну Пурана, и наконец, предстоит пройти третий, самый важный – это битва с тремя служителями культа Быка, одного из вселений Будды. Если одержишь победу, то становишься офицером космического Будды Вайрочаны, распространяющего Свет во все стороны, и членом высшей иерархии в касте хранителей Веды. Вспомнил разговор с родителями. Отцу тогда оставалось полгода до завершения контракта. Всё в таком случае складывалось удачно. Отца удалось уговорить. А вот мама сопротивлялась со слезами… Но в конце концов уступила. К тому же Голицын-старший навёл справки о хранителях и понимал, что плохому они не научат. Посоветовался и с Трезубцевым, который, узнав о том, что Игорь выбран брахманом для обучения, призвал родителей не препятствовать этому ни в коем случае.

«Знания, которые получит мальчик, бесценны! Многие бы отдали миллионы за обладание ими», – сказал он тогда отцу. Правда, Голицын-младший ещё раньше позвонил профессору и всё рассказал. Тот, конечно, обещал сделать всё возможное для того, чтобы уговорить родителей. Об этой маленькой хитрости Виктор Сергеевич и Елена Анатольевна никогда не узнали. «И теперь уже не узнают», – с болью подумал Игорь.

Внезапно он почувствовал какое-то беспокойство. Офицер Будды Вайрочаны внутренне напрягся, слегка поднял голову и огляделся. В салоне бизнес-класса всё выглядело обыденным. Три часа полёта до Дели не казались чем-то выдающимся. Пассажиры кто дремал, кто был занят чтением. В общем, обычный рейс, но Голицын, воин Дханур Веды, не мог ошибаться: опасность приближалась. Он посмотрел на перстень: камень постепенно приобретал тёмный оттенок.

«Что-то должно произойти», – пронеслось в голове у Игоря.

Он встал, пошёл по направлению к туалету. В данной ситуации это было единственное место, где невозможно застать врасплох. Закрыв дверь, он стал ждать. Ожидание не было долгим, отчётливо раздался испуганный крик, вероятно, принадлежавший стюардессе, стоявшей неподалёку, затем ещё несколько, более отдалённых, и потом тишина.

Игорь расстегнул рубашку, слегка смочил волосы водой, принимая вид неряшливого пассажира, затем достал из кармана портмоне, в одном из отделений которого находились четыре остро отточенные пятипенсовые монеты. Он вынул одну, вставил её между указательным и средним пальцем. Теперь Голицын был вооружён и очень опасен. Он посмотрел на часы: до Дели оставалось лететь полтора часа, затем его ждал рейс на Патну. Наконец, открыл дверцу и буквально вывалился наружу, создавая образ изрядно напившегося пассажира.

Осоловевшими глазами окинул взглядом салон: их было двое, пытавшихся захватить самолёт. Один стоял рядом с кабиной пилотов, другой же, высоко держа пистолет в руке, удерживал пассажиров в повиновении, обхватив стюардессу. Увидев Игоря, размахивающий оружием крикнул ему по-английски, чтобы он быстро садился, однако Голицын, слегка покачиваясь, сделал несколько шагов вперёд, оказавшись между террористами, и остановился. Тот повторил, добавив ругательство, однако Игорь не двинулся с места. Ещё раз выругавшись, человек с пистолетом приказал по-арабски сообщнику запихать пьяного пассажира на место. Тот приблизился сзади к Игорю и пнул его ногой по направлению к пустому креслу. Голицын упирался, но сделал несколько шагов, считая, что это удачный способ довести его до нужного места. Идущий сзади продвинулся к нему и снова пнул. Игорь шагнул вперёд, едва удерживая равновесие: ему требовалось, чтобы эти двое сблизились, насколько это было возможным. У отдававшего приказы могло кончиться терпение и… Голицын медленно направился к своему месту, одновременно приближаясь к вооружённому террористу. Расстояние сократилось до трёх метров. «Что ж, этого достаточно».

Игорь, словно теряя равновесие, взмахнул руками и метнул монету в стоящего перед ним террориста. Секунда – и она, острая, как бритва, вонзилась в руку, держащую оружие. От боли и неожиданности боевик выронил пистолет. Воспользовавшись этим, стюардесса вырвалась. Голицын же, рванувшись, схватил упавший пистолет и развернулся ко второму террористу, который замер, не понимая до конца, что произошло.

– На колени! – быстро прокричал Игорь по-арабски. – На колени!

Воспользовавшись замешательством, несколько сохранивших самообладание мужчин набросились на террориста и повалили его на пол салона. Голицын обернулся. Второго боевика тоже мгновенно скрутили.

– Верёвка найдётся? – обратился Игорь к стюардессе, у которой, судя по её взгляду, шок уже прошёл. После того как обоих связали, Голицын достал платок и вынул глубоко вонзившуюся монету из окровавленной руки боевика.

Тем временем стюардесса, прибежавшая из другого салона, бросилась успокаивать пассажиров. Те же, в свою очередь, пытались оказать знаки внимания Игорю: все хотели пожать ему руку. Голицын благодарил в ответ, просил всех занять свои места. В оставшееся до посадки самолёта время напряжение в салоне не исчезало: каждый пассажир понимал, что находился на волосок от гибели, и переживал стресс по-своему. У одних проснулся аппетит, у других – жажда крепких напитков, так что измученным стюардессам работы хватило.

«Теперь надо подумать, как объяснить произошедшее представителям индийских спецслужб. Разговор с ними лёгким наверняка не получится», – Игорь откинулся в кресле.

Так и случилось. После посадки самолёт был окружён спецподразделением, бойцы которого забрали нападавших. Оставшийся в салоне офицер, развернув список пассажиров, назвал фамилию Игоря, тот поднялся и под аплодисменты пассажиров направился к выходу. Затем ему предложили пройти в стоящий рядом с «боингом» микроавтобус, где и состоялся импровизированный тщательный допрос на английском языке. Больше всего их интересовало, не связан ли Голицын со спецслужбами России. Подобное поведение было присуще, скорее, воину-профессионалу, чем обычному туристу. Игорь объяснил, что просто увлекается единоборствами, заметил, что, будучи юношей, изучал самбо и, находясь с родителями в Багахе, освоил боевое искусство вирумкаи, а частые приезды в Индию объяснил юношеской любовью к культуре штата Бихар. Самое трудное – наличие у него отточенных монет, пронесённых им в самолёт, – назвал просто счастливой случайностью. После поездки в Йемен, где невозможно чувствовать себя в безопасности, он забыл вынуть их из портмоне. Про себя Голицын подумал: «Интересно, как они проморгали оружие, пронесённое на борт террористами?»

Непонятно, были ли два ведущих допрос офицера удовлетворены ответами. Однако они поблагодарили Игоря от имени правительства Индии за спасение пассажиров, добавив при этом, что, находясь в Индии, Голицын в любой момент должен быть готов к вызову для дачи показаний по делу о попытке захвата самолёта, и предупредили, что сообщат о произошедшем в российское посольство. После этого Голицына подвезли к зданию аэропорта.

К счастью, ему не пришлось долго ждать рейса на Патну, и через несколько часов милый викторианский отель в центре города радушно принял его. Рано утром Игорь, наняв такси, выехал в Раджгир. Удобно расположившись на заднем сидении «амбассадора», он решил-таки отправить SMS знакомому консулу в Калькутте. Когда-то в Абу-Даби Игорь помог проводившему там свой отпуск Семёнову, так звали консула, выпутаться из довольно некрасивой ситуации, в которую тот попал по незнанию местных обычаев. «Посмотрим, какова теперь будет благодарность», – подумал Голицын.

В сообщении он написал, что находится в данный момент в Индии, спрашивал о здоровье и успехах и предложил встретиться. За завтраком он просмотрел центральную прессу: о произошедшем на рейсе из Абу-Даби не было ни слова. «В данном случае спецслужбы Индии хорошо поработали, но после случившегося за мной, вероятно, будет вестись слежка». Вот этого бы Игорю абсолютно не хотелось.

Ответ пришел быстро. Консул написал: «Рад приветствовать старого друга! Сегодня попались на глаза бумаги о вашем пребывании в Багахе. К сожалению, ближайшие несколько дней буду очень занят. Позвоню, как только освобожусь».

Игорь всё понял: в дипломатические представительства России не соваться, индусы запросили о нём информацию. Остаётся ждать звонка.

Голицын глянул в заднее стекло автомобиля: во всяком случае, от двух агентов, следящих за ним от момента прибытия в Патну и преследующих его сейчас на сером «субару», он сумеет избавиться. Расстояние между Патной и Раджгиром составляло семьдесят километров, проехали уже километров пятьдесят, значит, осталось ещё минут двадцать. Игорь взглянул на часы: в это время огромное количество туристов стекалось к пещере Пиппла – это будет идеальное место, чтобы освободиться от слежки, что он и сделает, предварительно зарегистрировавшись в отеле как турист.

«Придётся связаться со Свати Шарма, сюрприза не получится, но без его помощи не обойтись: исчезновение из поля зрения следящих агентов должно выглядеть натуральным», – подумал Игорь.

В Раджгире Голицын планировал находиться максимум три дня. Хотелось просто побыть в полагающейся ему, как одному из хранителей Дханур Веды, тайной комнате в галерее в монастыре Джарасандха-ки-Байтхак и, конечно, пообщаться с другом. После потери самых близких ему людей монастырская келья казалась идеальным местом для восстановления душевного равновесия. В текучке каждодневных обязанностей, связанных с его работой, Игорь постоянно убегал от осознания случившегося, и теперь настало время принять удар.

– Подъезжаем, – прервав размышления Голицына, сказал таксист.

Перед Игорем выросло знакомое двухэтажное здание с гордым названием «Свет Будды». Выходя из такси, он расплатился, но попросил водителя подождать, заказав следующий маршрут к пещере Пиппла. Быстро завершив формальности с молодым индусом, распорядителем отеля, глаза которого просто летали по вошедшему Голицыну, его багажу и документам, Игорь купил местную телефонную карточку и, закрыв за собой дверь куцего номера, позвонил Свати. Был немногословен, учитель всё понял, и план действий был готов.

Голицын вышел из отеля в рубашке с коротким рукавом, налегке: он хотел произвести на агентов вид туриста, который поздно вечером будет возвращаться без ног в отель и падать мертвецки усталым до следующего выхода. Когда такси отъезжало, следом за ним двинулся «субару» с водителем и пассажиром. Подъехав к месту, откуда начинался путь к пещере Пиппла, Игорь нарочито медленно расплатился с таксистом и в таком же темпе, с интересом оглядываясь по сторонам, иногда делая снимки, влился в толпу. Из машины вышел один из агентов и на оперативном расстоянии двинулся следом. Как и было запланировано, перед самым входом в пещеру навстречу неожиданно вышла невесть откуда взявшаяся колонна паломников бога Шивы Махалинги, одежда которых включает плащ с капюшоном. Поравнявшись с ними, Игорь слегка пригнулся и почувствовал, как кто-то мгновенно набросил на него мягкое полотно и прикрыл голову. Развернувшись, он двинулся в обратном направлении, так паломники довели его до входа в монастырь, где его уже ждал Свати Шарма. Исполнив все полагающиеся их сану ритуалы, они прошли в приготовленное для Игоря помещение.

Глава 8

Супруга Трезубцева, Ольга, вернувшаяся из Нижнего Новгорода, куда она раз в два месяца ездила навестить родную сестру, не узнавала мужа. Всегда выдержанный, умеющий сохранять спокойствие в любой ситуации, он был возбуждён, не мог усидеть на месте, при каждом телефонном звонке вздрагивал и бросался к аппарату, как к утопающему. На вопросы отвечал, что ждёт важного звонка, касающегося грандиозной экспедиции, для проведения которой готовит материалы.

– Ты ведёшь себя так, как будто знаешь, где искать Атлантиду, – обнимая его перед сном, произнесла Ольга и была несказанно удивлена ответом:

– Это нечто большее, чем остров Платона. Это, моя дорогая, другой мир.

– Ты что, Землю Санникова хочешь найти? – пошутила Ольга.

Владимир Сергеевич рассмеялся и поцеловал жену:

– Спи, просто впереди удивительные события, и я надеюсь не остаться в стороне.

Рано утром, гуляя с собакой, Трезубцев размышлял о том, что уже миновала неделя, а телефон молчал: «Неужели интуиция обманула?»

Между тем жизнь в музее протекала своим чередом. Охранник Калинкин, как и прежде, приходил на работу и совершенно не помнил о произошедшем. Размышлял Владимир Сергеевич и о начинающемся через два дня в музее европейском уфологическом семинаре, на котором будут выступать как заклятые «верю», так и заклятые «не верю».