– Ты иди воинов оповещай, завтра по сигналу всем общий сбор на торговой площади. Сигнал три зеленых ракеты в воздухе. Подготовку держать в строжайшем секрете. Сигнал подадим в самый последний момент, когда карты готовые на выходе у ворот стоять будут. Потом картами займись – продовольствие, вода, лекарства, оружие. Всего чтобы было с запасом, недели на две.
– Хорошо сделаю. Еще команды карторов найти нужно.
– А что их искать? Они все на постоялом дворе собраны, еще одна в городе, сейчас людей отправлю, их соберут, и на торговую площадь готовить карты отправят. А полуночников туда завтра пригоним, а сегодня я с ними сам поговорю.
– Почему завтра, почему сам?
– Сегодня они ерепениться будут. Им время для размышлений нужно будет, чтобы понять, что выбора у них нет. А сам, потому как ты с ними к копальне ходил, с вожатым их знаешься – это дело осложнить может, напор твой смягчить. А нам дифирамбы им петь некогда, мне нужно, чтобы они завтра паруса под первый ветер на картах ставили. Вот на этом и закончим. Давай, друг Игер, ступай по делам.
Воин поднялся, кивнул коротко и вышел из дому. Воевода посыльного подозвал, дал команду людей собирать у дома. Посыльный умчался.
Дожидаясь пока воины на улице соберутся, Воевода оружие проверил – выщелкнул магазин из пистолета, затвор назад отвел, вперед отпустил, магазин назад вставил, в кобуру пистолет вложил. Потом автомат проверил, за спину закинул. Посыльный вернулся.
– Люди собраны, ждут.
В сопровождении двух десятков воинов Воевода Верд сен Вер направился к постоялому двору. Внутрь вошел – в зале сидело много караванеров.
– Внимание, слушаем меня очень внимательно, повторять не буду! Те, кто не услышит или не поймет услышанное, услышит вот что.
Воевода достал пистолет, в потолок выстрелил.
– Некоторые услышат этот звук в последний раз в жизни.
В зале повисла гробовая тишина.
– Шеф-капитан в зале есть?
Тишина, никто не шелохнулся.
– Никто вопрос не расслышал?
– Нет его, он умер, еще по приходу в город.
Бросил кто-то из зала.
– Мастер-помощник, старкары – руки поднять.
Вверх вытянулись две руки.
– Кто такие?
– Старкары.
– Где еще один старкар и мастер-помощник?
– У себя наверху.
– Сюда их зовите, вы помогите им, чтобы побыстрее дошло.
Скомандовал Воевода воинам. Те старкара одного взяли, наверх с ним ушли. Вскоре вернулись с мастер-помощником Гиксом и одноруким старкаром.
– Этого пока отдельно.
Сказал Воевода, указывая на однорукого старкара.
– Остальным подняться на этажи, выстроиться вдоль коридора по одной стороне. Других людей из комнат тоже в строй поставить – бегом марш!
Люди заторопились наверх, выстроились в один ряд, как Воевода им сказал. Тот в сопровождении воинов на второй этаж поднялся, вдоль строя пошел.
– Ты из строя шаг вперед. Ты, ты тоже.
Воевода шел, указывая пальцем в грудь людей, те выходили из строя.
– Этих вниз отдельно к однорукому.
Бросил он воинам. Воины под дулами автоматов людей вперед погнали.
– Что здесь происходит? Что вы делаете?
Голос от конца коридора.
– Кто такой? Сюда его!
Воины светловолосого, голубоглазого юношу, среднего роста к Воеводе доставили.
– Еще раз – кто такой?
– Вожатый Лекс.
– Тот самый вожатый стало быть, я тебя себе другим представлял. Этого отдельно к мастер-помощнику и старкарам.
– Какого…
Договорить парень не успел, воин силой заломил ему руку за спину и вниз по лестнице повел. Потом Воевода на третий этаж поднялся, процедура с отбором людей повторилась. Отобранных людей тоже вниз, в зал спустили. Сейчас в зале по одну сторону отобранные Воеводой люди были, по другую сторону вожатый, мастер-помощник и старкары. Между этими группами стояли воины с автоматами наготове. Воевода к группе вожатого подошел.
– Завтра караван выходит из Атолла, идем за моей дочерью, которую сейчас удерживают в плену те, кто две недели назад бойню в городе устроил. Спрашиваю один раз – согласны ли вы по доброй воле карты в Пустошь вести? Оплата труда в тройном размере.
Люди переглянулись.
– О какой доброй воле речь идет, если…
Воевода не дал договорить вожатому, раздался выстрел вверх.
– Да или нет?
– Нет. Мы не воины, а это не наши разборки, вы не имеете права нас принуждать.
Воевода усмехнулся.
