Босиком по битым стеклам. Сиротка из Больших гулек
Лишь Истану, ту самую вдову, приютившую в своём нищем домишке сиротку на свой страх и риск, не тронули, а очень даже и наоборот – дом её обыскали, конечно же, но все прочие горести женщину минули, хотя она и была не прочь закрутить любовь с кем – либо из молодцов-гвардейцев самого герцога Валенсийского.
Что именно искали чужаки – оказалось тайной за семью печатями, но что-то, вероятно ими найдено было, потому как тётка Мартиса и ейный мужик, долговязый и неразговорчивый выжига по имени Джочиш, были ими заарестованы, усажены на телегу и под охраной увезены в неизвестном направлении.
Шельмоватый староста Больших гулек мигом смекнув свою выгоду, шустро прихватизировал опустевший домишко – крепкий и тёплый, объявив его общественной собственностью и под шумок вывез из разорённого гнезда государственных преступников немало полезных для собственного хозяйства вещичек.
Но то происходило в Больших Гульках, местечке, мало чем примечательном, а вот на постоялом дворе с незатейливым названием «Дом у дороги», случилась совсем иная история.
Трое дворян, изрядно разгорячённые выпитым вином, а употребили они не меньше трех полнехоньких кувшинов, азартно спорили, то и дело приглушая голоса до звонкого шёпота, а затем, забывшись, начинали шумно браниться и ссориться друг с другом.
– Твоя вина де Броэ! – горячился самый молодой из присутствующих – смазливый блондинчик в роскошном камзоле, изрядно заляпанным жирным соусом. Он прохаживался по тесной комнатке и, то и дело натыкаясь на стулья и обеденный стол, беспрестанно бранясь – Не мог как следует прижать эту вертлявую шлюшку. Вот отец и рассерчал! Сам знаешь – он и без того зол на нашу компанию за прошлые заслуги. Теперь ещё эта история! Чем ему только приглянулась девка-то? Смазлива, ничего не скажешь и сложена хорошо! Сиськи, опять же… Но, смазливых много, что ж их, всех в герцогскую карету пихать, без разбору?
– Тёмная, тёмная история, господа! – второй участник разговора, которого прочие величали просто и без затей – шевалье д, Алье, громко икнув, опрокинул в глотку кружку крепкой браги. Разумеется, пить брагу дворянину, пусть и не имеющему за душой ничего кроме долгов, то ещё непотребство, но что поделать? Шевалье любил испить именно браги, крепкой и забористой, да и денег на изысканные вина у него не было. Не встреться на пути шевалье юный маркиз Бийский, единственный наследник герцога де Анфор, с виконтом де Броэ, то остался бы он киснуть в, богом позабытом хуторке из трех хаток, доставшемуся ему по наследству после смерти отца. Не иначе, как само провидение привело двух знатных оболтусов в убогое жилище разорившегося дворянина, которому только и оставалось, что хлебать дешевое пойло и щупать уродливую дочку своего единственного арендатора, питавшего надежды на то, что нищий аристо, устав от беспробудного пьянства и отсутствия перспективы, все-таки женится на этой самой девице, возведя ее в совсем другое сословие.
Но, лихой и скорый на различные проказы, шевалье пришелся по сердцу молодому наследнику герцогства и был извлечен из привычной среды обитания и спасён от прозябания в медвежьем уголке волевым решением маркиза. Теперь повсюду их видели только втроем.
Да, дел они натворили немало, всё больше, непотребных, но, если обычно герцогу было плевать на бесчинства молодых людей, то эта селянка чем-то приглянулась могущественному вельможе. Юнцов посадили чуть ли не под арест, чем вызвали злость у молодых и дерзких дворян.
– Может быть она тайная любовница твоего отца, Луи? – небрежно поигрывая остро заточенным кинжалом, лениво поинтересовался де Броэ. Он уже оправился от неприятных последствий того коварного удара, нанесённого босой ногой наглой девки по своему причинному месту, но холодная ярость, застывшая, в болотного цвета, глазах молодчика, свидетельствовала о том, что молодой дворянин ничего не забыл и ничего не простил. При первом же удобном случае он обязательно вернёт грязной оборванке должок! Не станет же герцог всю жизнь караулить какую-то побродяжку?
– Как ты смеешь такое говорить о моём отце? – моментально вспыхнул юный маркиз – Не будь ты моим другом, то..
– Полно! – в разговор поспешно вмешался шевалье, рискнув сгладить неприятный момент. Ему очень нравилось проводить время в компании родовитых, а самое главное – богатых приятелей и не к чему было устраивать разборки на ровном месте, тем более из-за простолюдинки, пусть и смазливой!
– Моя мать не потерпит любовниц! – презрительно фыркнул маркиз, сменив гнев на милость – Да и не большой любитель отец до плотских утех. Вот клинком позвенеть – это про него!
– Тогда она – бастард! – выдвинул следующее, совершенно сказочное предположение слегка захмелевший де Броэ – Неизвестный, случайно найденный бастард твоего отца! Мой милый Луи, возможно я чуть не лишил невинности твою сестру – хмыкнул виконт, до сих пор и не помышлявший о женитьбе.
– Возможно тебе ещё предстоит совершить этот подвиг – сквозь зубы фыркнул юный маркиз, ужасаясь собственному предположению и представляя то, в какую ярость впадёт его мать, вторая жена герцога де Анфор, урождённая графиня Матильда-Брианна дю Валле – Если она бастард отца, то будь уверен, мой драгоценный друг – герцог сумеет настоять на своём, признает её и вынудит тебя жениться.
– Вот будет умора! – невольно хохотнул шевалье д, Алье – Но, кажется, тебе понравилось мять её грудки! Крепкие и сочные! Такой шанс!
Виконт, ставший объектом насмешек, вначале смертельно побледнел, затем – побагровел, но неожиданно громко расхохотался, уловив взгляд молодого маркиза. Тот вовсе не пришёл в восторг от перспективы обзавестись сестрой-бастардом, пусть и признанной по всем правилам. Во-первых – ему не хотелось делиться. Ничем. Луи – единственный, единственный наследник герцога Валенсии и сам станет герцогом после смерти своего отца! Не надобно им никаких бастардов. Где один, там, глядишь и ещё кто-нибудь объявится!
– Прости, Луи. – шевалье наполнил бокалы вином и легонько кивнул приятелям – Но от девчонки придётся избавиться. Я не хочу жениться на девке, выросшей в хлеву, ты, Луи – он коротко взглянул на маркиза – не желаешь иметь сестру-бастарда, а ты, д, Алье – терять двух таких замечательных собутыльников. Твоя вина в том, мой друг! Ведь это ты, шельмец, приволок ту распутную девку и приказал ей раздобыть смазливую подружку, да ещё и невинную!
– Ты же сам хотел окропить свой меч в девственной крови. – небрежно пожал плечами упомянутый шевалье, не желая принимать упрёки в свой адрес. Подкрутив куцые усики, добавил – Вот я и расстарался. Кто ж знал, что так нескладно получится!
И троица, изрядно одурманенных выпивкой негодяев, принялась составлять великий План. Они решили во чтобы то ни стало, избавиться от девицы, которая своим присутствием компрометировала их и доставляла ужасное беспокойство.
– Меня волнует твой отец, Луи – обратился виконт де Броэ к молодому наследнику – У герцога обострённое чутьё на всяческие заговоры, комплоты и прочие несуразицы. Не зря его величество так полагается на его опыт и авторитет.
– Отец отъехал в Блуп, там зреют какие-то неурядицы – толи голодный бунт, толи просто – дурость. У него назначена встреча с капитаном отряда «Чёрные птицы». Он намеревается призвать Птиц под свои знамёна.
– Капитан Кожаное лицо? – хмыкнул захмелевший шевалье – Таинственный уродец, всегда сражающийся на стороне победителей?
– Ему везёт. – виконт лениво отставил в сторону полупустой стакан с вином – Воспользуемся же благоприятным моментом и поступим, господа, мы следующим образом…
Юный маркиз, глаза которого порозовели от крепкого спиртного и шевалье, в крови которого плескалась изрядная доля алкоголя, склонили головы к де Броэ и принялись слушать виконта с удвоенным вниманием.
Выслушав предложение приятеля, молодые люди, синхронно кивнули – сойдет.
– Есть одна маленькая заковырка – предостерег виконта шевалье – Некий де Перье.. Кажется – он взглянул на юного маркиза – доверенное лицо твоего отца.
– Мерзкий тип! – блондинистый юнец поднёс к носу батистовый платочек, обильно украшенный банбонскими кружевами и тонкой вышивкой – Стыдно, господа! Как стыдно дворянину выполнять грязную работу ищейки – выслеживать, вынюхивать и доносить.
– Кто-то должен же этим заниматься? – смешком ответил де Броэ, наполняя очередной бокал выдержанным вином – Почему не Перье? Это же ему пожаловали дворянство за какие-то там заслуги?
– Ему пожаловали титул барона – фыркнул юный Людовик – И крохотный замок, на краю обитаемого мира.
– Тёмная, тёмная лошадка, господа! – согласился шевалье, что-то высматривавший в запылённом окошке – Но Перье нам не помеха. Смотрите, господа – он как раз покидает наше общество, а вместе с ним и его шпионы.
Дворяне дружно бросились к окну и, отталкивая друг друга локтями, принялись наблюдать за тем, как невзрачный господин, сидящий верхом на смирной лошадке, отправляется в путь дорогу, выезжая из ворот постоялого двора.
– Вот и славно. – воодушевлённый отъездом самого опасного человека среди людей своего отца, маркиз, с очень довольным видом потирал ладони – Всё складывается весьма удачно! Устроим маленькую катастрофу в этом клоповнике!
И азартные дворяне, твёрдо вознамерившиеся позабавиться, подняв полные стаканы за успех своего предприятия, немедленно приступили к выполнению задуманного.
Велико же было удивление хозяина постоялого двора «Дом у дороги», когда слуги в приметных ливреях, незадолго до этого утащившие вещи своих господ наверх, в свободные комнаты, от чего-то, поспешно и суетливо, вынесли их обратно и куда-то уволокли.
Сами же господа, таинственно хихикая, спустились вниз и уселись за один из свободных столов, потребовав для себя вина и закуски.
Уважаемый господин Бедручьо, возрадовавшись тому, что щедрые постояльцы, вроде бы и не собираются никуда сбегать из его прекрасного заведения на ночь глядя, продублировал распоряжение блистательных господ и лично проконтролировал подачу, затребованных ими блюд и изысканных вин. Все-таки, его постоялый двор почтил своим вниманием наследник самого герцога! Птичка высокого полёта, не чета всяким там купчишкам и худородным дворянчикам, имеющим в кошеле жалкую пару серебрушек.
Елена благополучно дрыхла, наслаждаясь непривычным теплом, мягкой постелью и свежим воздухом из слегка приоткрытого окошка.
Сон её был крепок и спокоен. Какое-то время.
Девушка чувствовала себя в полной безопасности, наверное, впервые в жизни – никто не будил её громким криком, не попрекал куском хлеба и не гнал на поле заниматься тяжёлым трудом.
Но сон её оказался нарушен сразу же после полуночи.
Какой-то дискомфорт она испытала вскоре после того, как закончившийся сон, странный и невразумительный, заставил её, всё ещё пребывающую в полудрёме, перевернуться на другой бок и, укутавшись тёплым одеялом, вновь попытаться вернуться в красочный мир сновидений.
Неприятный запах щекотал ноздри. Резкий и въедливый, он забивался в нос, ужасно раздражая. От него першило в горле и слезилось в глазах.
Елена, проснувшись, вскочила с постели резко, рывком, почувствовав, что её жизни угрожает нешуточная опасность.
Девушка громко закричала – из-под дверей явственно тянуло гарью.
– Горим? – озадачилась Елена, с тревогой вглядываясь в темноту за окном – Горим! Пора звонить 01!
Паника охватила всё её существо – пожаров она боялась до холодного пота!
Когда-то, в Больших Гульках, по соседству с бедным домиком вдовы, загорелась изба – то ли, сама по себе, то ли из небрежения хозяев, но пожар вышел знатный, страшный и смертоносный. Нет, сами хозяева – средних лет супружеская пара, успели выскочить из избы, да пожитки вынести почти все, но вот старики-родители мужа, да его малолетний сын от первой жены, погибли, задохнувшись в дыму. Досужие кумушки болтали о том, что не ладила молодая жена со свекровью, на и нахлебнику была не очень-то рада. Зачем ей, молодой и красивой, чужой ребёнок? Муж-то ей достался вдовым, да пожилым, того и гляди – представится вскорости.
Злые бабьи языки не пожалели молодку, но она от всего отрекалась – мол, глядите, люди добрые – я, сама пострадавшая – и гордо демонстрировала обгоревшие в огне кончики волос, да закопчённые нижние юбки.
Дело заглохло, да и не до разбирательств было несчастному мужику, потерявшему в одночасье и стариков-родителей, и ребёнка. Пережил он их ненадолго, померев через некоторое время, а вдова осталась единственной владелицей большого, хоть и слегка продымлённого, но каменного, дома с садом, виноградником и доходной лавкой.
С ужасом наблюдала Елена за тем, как тёмный дым вползает в её крохотную комнатушку. Дым казался ей живым существом, призванный неведомыми врагами для того, чтобы погубить именно её, несчастную сироту, лишь слегка вкусившую прелестей более лучшей и светлой жизни.
– Мама дорогая! – заметалась по комнате Елена – Пожарной машины в сельской глухомани днём с огнём не сыскать. Хотя.. – она в отчаянье заломила руки – Огня здесь, как раз-таки и хватает!
За окном, наконец-то, зазвучали голоса, полные паники.
Кричали – пожар! Спасайтесь, люди добрые! Горим!
Кто-то поминал Аму, кто-то – Апу, кто-то, кого-то куда-то посылал, кто-то, наоборот, истошным голосом созывал родных и близких.
Шум. Суета. Бестолковая беготня и потеря драгоценного времени!
Но про Елену так никто и не вспомнил!
Да и кому до неё какое дело? Герцогу? Толстяку целителю? Хмурым гвардейцам или тому безопаснику с неприметным лицом?
– Нет – решила Елена, кусая губы – Спасение угорающих – дело рук самих угорающих!
Девушка бросилась к дверям, прямо так, как была – в просторной ночной рубахе, в колпаке, с распущенными волосами и босиком.
Она ткнулась в двери, откинула щеколду и принялась биться о шершавые доски, точно крупная летучая мышь о стекло и таким же нулевым результатом. Двери не поддавались. Что-то держало их снаружи, не оставляя несчастной девчонке шансов на спасение.
– Замуровали демоны! – пронеслось в мозгу у перепуганной Елены – Врёшь – не возьмёшь! – и она, отскочив в сторону, хорошенько разбежалась и со всей дури врезалась в препятствие, отбив плечо о твёрдые доски.
Дверь не устояла!
Елена вывалилась в коридор, радостно вереща, летела, точно мотылёк на пламя свечи и тут же юркнула обратно, потянув дверь на себя и закидывая затвор обратно.
На всём этаже ярилось пламя, отрезая несчастной путь на волю.
– Так и сгореть недолго! – Елена заметалась в тщетной попытке собрать разбегающиеся мысли в кучку – Чёрт! Чёрт! Что же мне делать?
Стряхнув с головы ночной колпак, она намочила его водой из кувшина и намотала импровизированную маску на лицо, зацепив за ушами, а затем, отбросив прочь сомнения, кинулась к окну.
Хвала Аме, она не толстуха!
Ха, как часто противная Улька, да и сестрица её единородная, Алька, надсмехались над худосочной и стройной Арленой! Мол – худа, да костлява! Ни в жизнь, сироте отощалой себе мужика не отыскать! Мужики, мол, не собаки, на кости не бросаются! А бросаются на пышный бюст, высокую попу, круглые бока, да и прочие достоинства, коих нет у бедной сиротки.
Да и откель им взяться – небось, кашу молочную с маслом, колбаской кровяной Елена не заедала, да по три пирога с курятиной на ужин не съедала, как некоторые!
И, слава Аме!
Елена просунулась в узкое окошко без особого труда и вылезла наружу, выпрямляясь в полный рост.
Мама дорогая! Страх и ужас!
До земли было высоковато – упадёшь, так точно повредишь что-нибудь важное в организме! Падать Елене не хотелось – и без того сирота, лаской обделённая, а коль ещё и искалечится? Что делать тогда-то? Герцог, может и прельстился её сомнительными прелестями, но на калеку убогую уж точно не клюнет. Прогонит с глаз долой! А куда ей идти, горемыке? Назад, к вдове?
Вряд ли та ей обрадуется шибко. Вдова, скорей всего, уж и не вдова вовсе. На герцогское золотишко много желающих сыщется, кому жениться приспичило срочно.
Окольцевали уж вдову, женой назвав и в храм Амы Всеблагой сводив честно.
Так что, нет ей обратной дороги в Большие Гульки.
Внизу суетился народ – по дурному орали бабы, бегая в просторных рубахах и чепцах, мужики сновали туда-сюда, таская в руках какие-то вещи, плакали дети, ржали перепуганные лошади.. Где-то поблизости завывала собака и блеяли овцы..
Какой-то глупый петух, сдуру закукарекав, мгновенно заткнулся – видать, добрая душа свернула горлопану шею, дабы не баламутил и без того ошалелый народец.
А поодаль, как ни страшилась пожара Елена, но приметить сумела, стояла давешняя троица дворян, тех самых, что валяли её по сараю – островок спокойствия в бушующем море, и скаля зубы в презрительных усмешках, наблюдали за паникой и суетой.
– Сцуки.. – зло подумала Елена – нет бы людям помочь! Стоят, твари, наблюдают! Ещё бы камеры включили, да съёмку устроили!
Странные мысли мгновенно покинули ее голову, как только затрещала крыша, плюясь раскалённой черепицей.
– Пора спасаться! – девушка медленно, шажок за шажком, двинулась по широкому подоконнику – Ещё немного – уговаривала она себя – Спасение близко!
Внизу, словно по заказу, стояла телега с копной сена.
Раньше Елене казалось, что подобные чудеса случаются только в сказках и в кино – вот ты падаешь, а тебе уже кто-то соломки подстелил!
Но, нет – случается. Наверное, Ама сжалилась над несчастной сироткой и подсобила!
Елена не обращала внимания ни на что – она, стиснув зубы, ползла, цепляясь за стены ногтями, словно гигантский нетопырь, а затем, раскинув руки, прыгнула вниз, нацелившись на тот самый стожок и надеясь на то, что если и разобьётся, то не сильно, не до увечья.
– Жить захочешь – не так растопыришься! – почему-то подумалось ей в тот самый миг, когда лицо уткнулось в пахучее сено. – Жива! Хвала тебе, Ама Всемилостивая!
И не заботило её вовсе, что кто-то любопытный мог рассмотреть в подробностях все её девичьи прелести – невинность была надёжно прикрыта обрезанными портками, удачно заменившими трусы – их-то Елена натянула на себя в первую очередь, едва лишь проснувшись и продрав глаза, немалого размера грудь предусмотрительно замотана в ночную рубаху, кроем напоминавшую гигантских размеров парашют, а то, что простоволоса и боса – что ж, у каждого, как говорится, свои недостатки!
Плюхнулась она удачно – в самый центр копны, мордой в сено. При её приземлении центр тяжести копны слегка сместился и девушка, медленно начала сползать вниз, прямо в лужу воды, образовавшуюся от того, что жители ближайших домов кинулись рьяно тушить пожар.
Если вы думаете, что сено благоухало луговыми цветами, то сильно ошибаетесь – воняло оно навозом и прелой соломой.
– Упс! – Елена плюхнулась задом в жидкую грязь и сразу же почувствовала, что во дворе вовсе не жаркая макушка лета, а последние деньки тепла перед осенними холодами.
Попа моментально промокла, тело покрылось мерзкой гусиной кожей.
– Жива! Жива! Хвала Аме! – обрадованный пузан-лекарь принялся ощупывать Елену на предмет повреждений – Цело всё, цело! Ничего не сломала?
– Ничего. – огрызнулась Елена – И невинность на месте, можете не напрягаться.
Лекарь так и застыл с распахнутым ртом, а Елена, краем глаза выхватила из толпы очень злое и полное досады лицо виконта де Броэ. Виконт спокойно стоял средь толпы суетящихся простолюдинов, игнорируя и крики, и вопли, и толчки со стороны представителей низкого сословия. В руках де Броэ держал кинжал, длинное лезвие которого зловеще сверкало при свете факелов.
– Опаньки! – содрогнулась от дурных предчувствий Елена – Стоит, гад, глазами прожигает. А чего это мы с кинжалом шастаем? – и тут до девушки дошло! Этот де Броэ не так просто здесь отирается, среди гари и шума, да ещё и с острым ножичком в руке! Он же за ней пришёл и убить её хочет!
Девушка, громко охнув, крепче вцепилась в руку добряка-лекаря.
– Ох! – заквохтала она, повиснув на плече толстяка, точно торба с овсом – Ох.. – и, как и полагается благовоспитанной девице, начала сползать вниз, в ту самую грязную лужу из которой выползла совсем недавно.
Лекарь не на шутку перепугался. Без сомнений – сомлевшая девица, совершенно точно вознамерилась упасть в обморок.
Ничуть не удивившись этому – на его памяти, девицы падали в обморок постоянно, пользуясь любым, подходящим для этого случаем, лекарь подхватил стройное тело сиротки и зычным голосом призвал своего слугу. Да, у лекаря имелся свой слуга, вернее – ученик, успешно совмещавший учение и службу и потому, воспользовавшись его помощью, сомлевшую девицу поволокли в герцогскую карету. Благо до неё было недалече.
До конюшни, хвала богам, пожар не добрался и потому, возложив изрядно загрязнённую барышню на обитое бархатом сиденье, утомлённый лекарь плюхнулся рядом, утирая клетчатым платком пот, обильно струившийся по лицу.
Шевалье и виконт, яростно расталкивая наглых простолюдинов, решительно двигались к карете герцога. Толстый целитель не являлся препятствием для удара кинжалом. В случае чего, его можно было прикончить за компанию с неудобным бастардом.
Но кровожадный план аристократов оказался порушен – точно чёрт из табакерки, рядом с ними возник тот самый безликий господин, барон де Перье.
Его серые, похожие на сталь, глаза тускло блеснули, тяжелый взгляд остановился на лице виконта.
– Что вы здесь делаете, господа? – мягким, вкрадчивым голосом поинтересовался безопасник – Разве ваше место не рядом с маркизом? Почему вы оставили наследника герцогства в одиночестве, лишив дружеской поддержки?
Господа слегка растерялись, но, как более наглый или, более находчивый, шевалье тут же нашёлся с ответом.
– Мы потеряли Луи в этой толпе. Не будете ли вы, господин барон, настолько любезны и не подскажите где нам искать маркиза?
– Я полагаю – голос безликого стал сухим и жёстким – вы отыщете маркиза на постоялом дворе «Перо и роза», где он уже, наверное, расположился в той самой комнате, куда по его приказу и доставили все ваши вещи ещё до этого пожара, случившегося так внезапно и по неизвестной причине.
«Он всё знает!» – приятели переглянулись в растерянности, но признаваться в преступном замысле и не собирались.
– Простолюдины. – небрежно повел плечами де Броэ – Чего ещё можно ожидать от черни? Перепились – вот вам и пожар!
– Нам показалось, что там не так шумно – шевалье принялся обмахиваться широкополой шляпой, пытаясь скрыть смятение на своём лице – А, вы, де Перье? Кажется, вы отъезжали куда-то?
– Как видите, я уже вернулся. – безопасник тонко усмехнулся, сверкнув глазами – Вовремя, как выяснилось. Теперь, раз у вас все в порядке, позвольте мне удалиться. У меня слишком много дел.
И, де Перье, откланявшись, поспешил прочь, не обращая внимания на улыбки разозленных дворян, больше похожие на волчий оскал.
– Мерзкий шпион! – грязно выругался виконт, пиная, подвернувшуюся под ногу, собаку.
– Он опасен. – заметил шевалье.
– И очень полезен герцогу. – добавил де Броэ, ловко избегая столкновения с суетящимися жителями Утятино – Луи расстроится.
– Ничего страшного не случилось. – Броэ был настроен куда оптимистичнее приятеля – До Луанды три дня пути. У нас достаточно времени для того, чтобы что-нибудь придумать и повернуть ситуацию в свою пользу.
Луи взаправду расстроился. Некоторое время юный маркиз Бийский бранился и метался по комнате, выглядевшей куда как хуже прежней, той что была в «Доме у дороги», затем, выхлебав пару стаканов кислого ленвийского, уселся за стол и принялся писать письмо.
– Я обскажу матушке все наши новости. – зловещая улыбка заиграла на тонких губах блондина – Она должна в точности знать о том, что ей предстоит встреча с бастардом моего отца.
Де Перье проводил парочку отъявленных головорезов, находившихся в близких отношениях с сыном герцога, прищуренным взглядом внимательных глаз. Очень недобрым взглядом.
Несчастный хозяин постоялого двора громко рыдая, жаловался стражам правопорядка на неведомых ворогов, подпаливших его драгоценное заведение. От него и правда мало что осталось – уцелели конюшня, каретный сарай и ещё пара второстепенных построек. В адском пламене сгинуло несколько постояльцев, парочка нерасторопных слуг и малолетний поварёнок, ночевавший на кухне.
Но, кому какое дело до сгоревших заживо и задохнувшихся в дыму, людей?
Они всего лишь простолюдины! Подлая чернь!
Лулу, успевшая покинуть постоялый двор в самом начале пожара, доложила господину барону о том, что смогла наблюдать своими собственными глазами. Она уверяла его в том, что пожар начался на втором этаже, в том самом закутке, где расположилась на ночлег молодая госпожа, оставленная на её попечение.
Лулу выполнила все распоряжение де Перье – отмыла, накормила и спать уложила. Встретиться с сироткой она должна была только поутру.