Заблудшая душа. Демонолог

Меня посетила неприятная мысль, что я веду себя как последний трус, и тут случилось то, за что я женщин люблю и ненавижу одновременно, – именно они сталкивают лбами восторженных идиотов, и они же способны вытащить мужчину из самого дурацкого положения. Кора посмотрела мне в глаза, и ее взгляд оправдывал любой мой поступок только потому, что именно она считала его правильным.

Баронесса, не переставая щебетать, увлекла меня на балкон, а бретер растерянно смотрел на наши спины. Если бы он был постарше, так легко мы бы не отделались.

Возможно, эти слова покажутся отговоркой, но в данной ситуации я спасал от опасности нас обоих. Во-первых, честной дуэли он не дождется, я, как и в прошлый раз, выберу главным оружием парные короткие клинки, но опыт противника не позволит мне просто ранить его. Моя первая и, как я надеюсь, последняя дуэль в столице закончилась смертью достаточно неплохого парня, который в будущем обещал стать прекрасным капитаном. Без привычной сатарской широкой и массивной шпаги шансов у него не было, но и я не смог обойтись первой кровью – обезумевший от романтических чувств юнец сам напоролся на «младшего брата» из облегченной одарийской пары.

Ясные и такие удивленные глаза этого почти ребенка еще снятся мне по ночам. Из тех, кого я убил в бою, никто меня не беспокоил, а вот погибший по глупости паренек наведывается регулярно. Получив удар в грудь, он посмотрел на меня с непониманием и обидой – как же так, ведь он защищал честь дамы?.. И то, что эта дама является моей любовницей, а оскорбление – всего лишь простым скандалом двух влюбленных, ему в голову просто не пришло. Взгляд незадачливого дуэлянта погас медленно, как огонь на опустевшей лампаде. Увы, целители оказались бессильны – удар прошел между ребрами и разрезал сердце едва ли не напополам. Магия целителей могла срастить самые страшные раны, они даже проводили полостные операции и поддерживали организм раненого энергетическими вливаниями. Сердце – тоже мышца, но очень уязвимая…

Твою ж мать – прошлое вновь стегнуло мозг кровавой картинкой, а следом пришла злость.

Тогда мальчишка умер из-за собственной глупости даже без вмешательства Лары, а сегодняшнего «героя» сознательно подталкивали в спину.

Кора погладила меня по плечу и ткнулась в него носом. Она прекрасно понимала, что происходит, потому что была свидетелем той давешней дуэли.

– Я выгоню ее, – решительно сказала баронесса.

– Не нужно наживать себе врагов. Продолжай жить своей жизнью, и все будет хорошо.

Увы, мы оба недооценили решительности маркизы. Ведущая на балкон дверь открылась, и в проеме показалась голова юного бретера.

– Граф, куда же вы…

Договорить ему не дали, и вся заготовленная издевка канула втуне.

– Юноша, – баронесса выразительно осмотрела одежду забадарца в поисках баронского герба, но, естественно, не нашла, потому что парень, как и тот же д’Артаньян, стоял на низшей ступени дворянского сословия и титула не имел. – Вас матушка не учила, что врываться в покои к женщине – это позор даже для мужланов, не говоря уже о дворянине?

Бретер застыл на месте и вдруг покраснел.

Да что же он такой стеснительный, неужели мало общался с женщинами? Впрочем, забадарским дворянкам далеко до откровенности вдов сатарских капитанов, в чьих жилах еще плещется кровь пиратов.

Все, шах и мат. Так могут только истинные леди – одной фразой и движением брови сбить спесь даже с самого уверенного в себе мужчины. Изящность момента испортила сама же баронесса – все же сатарские, и тем более кронайские, корни в ней были сильнее дворянского воспитания.

– Ну что ты на меня смотришь, сопляк? Пошел вон, и чтобы в моем доме я тебя больше не видела!

Буквально резанув меня яростным взглядом, бретер исчез из виду.

Что ж, эта проблема всего лишь откладывается, и мне придется ходить по городу, оглядываясь по сторонам. Причем беспокоиться нужно о том, чтобы «ящеры» не зарезали этого горячего парня у всех на глазах. Так что нужно искать нестандартное решение. И кое-какие мысли по этому поводу у меня уже появились.

Мужскую натуру переделать трудно – даже понимая всю подоплеку происходящего, мне было неловко за то, что я отсиделся за спиной хрупкой женщины, так что наше общение с баронессой затянулось ненадолго и я покинул уютный дом раньше обычного. К этому времени ни маркизы с почитателями, ни бретера в главном зале уже не было.

Проинструктировав Шипа насчет бретера, я отправился домой, где убил несколько часов времени за игрой в шахматы с Таней. С моей названой сестрой тоже было не все просто – она с нетерпением ждала выхода в высший свет, но после земных развлечений даже имперские балы показались ей скучными, особенно после того как схлынуло очарование первого впечатления.

Шип явился ближе к полуночи, и мы с ним отправились на небольшую конную прогулку по дворянскому кварталу. Наш путь вел к недорогому пансиону для офицеров гвардии и мелких дворян, которые не могли позволить себе дорогих гостиниц, но при этом считали ниже своего достоинства жить в Низовье или на купеческом холме.

На улице было безлюдно. В отличие от Низовья, жители дворянского квартала предпочитали проводить свободное время в помещениях, а по улицам передвигаться исключительно в каретах.

В этот раз я обошелся «малым выходом» и для решения возникшей проблемы привлек лишь пятерку «ящеров».

Небольшой коридорчик и лесенка привели меня к двери в стандартные для таких заведений апартаменты. В подобных местах было не принято лезть в чужие дела, поэтому нас никто не остановил.

Шип, Сом и Змей ждали меня в комнате, а вот Барсука не было видно – скорее всего, он стоял «на стреме». После случая с иглометом бывший «медведь» вообще старался не попадаться мне на глаза, насколько это было возможно для телохранителя.

В компании «ящеров» юный бретер вел себя намного увереннее, чем на светском рауте, несмотря на то что был прикручен к стулу и «снабжен» кляпом. Это был плюсик в моем отношении к нему.

По моему приказу Шип не стал подвешивать пленника вверх ногами и тем более раздевать – мне нужна была возможность просто донести до парня свои слова: что-то в его глазах все же зацепило меня за живое. Возможно, я вспомнил историю Лована, лишившегося очень многого, включая возможности говорить, точно в такой же ситуации.

Я взял стул и присел напротив сверкающего глазами забадарца.

– Еще раз привет, знакомиться не будем – это ни к чему. Мне наплевать на то, о чем ты думал, желая наделать во мне дырок. Не знаю, что говорил тебе отец, отправляя в столицу, возможно, это было классическое мушкетерское: «Дерись, сынок, где можно, и тем более дерись там, где нельзя».

Судя по реакции, отец забадарца был умнее старого гасконца.

– Мой отец говорил мне другое. Рисковать жизнью стоит, лишь защищая свою страну, друзей и свою семью. – А вот теперь реакция пленника была другой – похоже, папашка бретера не раз бодался на границе с толпами морхов. Возможно, он даже был на поле боя, где моя душа покинула тело императора. – Мой юный друг, нельзя защитить то, чего нет, – я говорю о чести маркизы. Если лезть в драку за женщину, у которой было больше одного мужчины, сначала нужно как минимум стать одним из этих самых счастливчиков, каким бы ни был твой порядковый номер. Думаю, эту цифру тебе скажет любой при дворе императрицы.

Парень задумался, и это было неплохо. Встав со стула, я дошел до двери и все же решил добавить кое-что к вышесказанному:

– В следующий раз лучше возьми деньги за мою смерть – так хоть ни тебе, ни мне не будет обидно, когда «ящеры» порежут тебя на куски.

Все, что хотел, я сказал, и если у парня есть мозги, он сделает правильные выводы.

Случай с маркизой и бретером словно прорвал дамбу событий, и моя жизнь стала значительно «веселее», причем настолько, что я сразу начал тосковать по прежнему безделью.

Буквально на следующее утро пришло уведомление из дворца о том, что граф Ван Гвиери приглашен на ежемесячный императорский бал. Последние шесть балов обошли меня стороной, что, честно говоря, радовало – непонятно чего можно ожидать от подобной милости.

Еще один сюрприз принес Шип практически за час до бала, когда допущенная к телу графа служанка заканчивала наряжать меня в дорогущий черный камзол с серебряным шитьем и розовыми алмазами на висюльках.

– Командир, на меня вышел человек от Спрута. От него ушел Два Удара с частью банды. По слухам, они опять связались с дари. Старик не хочет неприятностей, поэтому сдал всех скопом.

– Поднимай всех, – вздохнул я и начал обратный ритуал по снятию камзола. Хихикнувшая служанка раздевала меня намного активнее, чем одевала.

На заднем дворе моего дворца, который служил точкой сбора для боевых выходов, уже находились все «ящеры» и «попугаи». Похоже, Шип поднял всех сразу по прибытии, не сомневаясь в моем решении. Великосветская канитель образовала во мне изрядный заряд злости, который нужно было выплеснуть, потому вниз я спустился во всеоружии – в черной чешуе с россыпью артефактов от Ургена и с шестиствольным иглометом в руках. «Младший брат» из более массивной пары, доставшейся мне от мечника-дари, висел за спиной, а «старший» был приторочен к седлу Черныша. На той злополучной дуэли я использовал пару, доставшуюся мне от мечника-одари. Имеющие половину человеческой крови мутанты были значительно мельче чистокровного дари, поэтому я мог работать обоими мечами одновременно. Реальный бой – это не дуэль, так что там было не до «понтов». Массивный и короткий клинок великолепно подходил для близкого пешего боя, а его более длинный «брат» использовался в конной рубке.

В этот раз наш путь вел за пределы города, и Лован сразу поехал впереди, чтобы без задержек провести отряд через ворота, закрывавшиеся с последними лучами солнца.

Целью похода было небольшое дворянское поместье в получасе езды от городских стен. Обветшавший замок окружал шикарный сад. Скорее всего, подобный контраст возник из-за того, что хозяева замка были вынуждены сдать землю в долгосрочную аренду хорошему хозяйственнику.

Штурмовать шестиметровые стены было глупо, тем более что нас уже заметили, поэтому мы оставили лошадей под фруктовыми деревьями и пестрой толпой побежали к воротам.

По броне пару раз ударило стрелами, но без малейшего вреда для защищенных «чешуей» тел.

Действующий ловко и уверенно Еж налепил на ворота несколько «лепестков пламени» и быстро развернулся.

– Бойся! – Тонкий мальчишеский голос срывался от волнения.

«Ящеры» последовали примеру артефактора, а вот кронайцы просто прикрыли глаза, в очередной раз подтверждая, что мозгов у них было меньше, чем смелости.

За моей спиной полыхнуло красным, и тут же раздался рык абордажников, дружно навалившихся на полотно ворот. «Украшенные» новой оплавленной дырой створки со скрипом открылись, и мы гурьбой ввалились в небольшой дворик замка. Навстречу выскочили противники. Единственное, что я успел рассмотреть, – все они были людьми.

Зазвенели клинки, и эхо ругани на разных языках заметалось между каменными стенами.

Благодаря «чешуе» я избавился от плотной опеки «ящеров» и с каким-то нездоровым упоением нырнул в гущу схватки, буквально ввинчиваясь в ряды противника. Первого рубанул тяжелым клинком «младшего» поперек лица, затем, продолжая разворот, ударил его соседа коротким шипом на локтевом щитке левой руки, а уже после этого повторил удар на развороте тому, кто стоял в задних рядах обороняющихся.

Противники закончились едва ли не мгновенно. Кронайцы начали оглядываться в поисках нового врага, а вот «ящеры» без лишней суеты устремились к двери донжона. В отличие от ворот, эта преграда не требовала применения магии и была вынесена двойным ударом тяжелых туш Сома и Грифона. Следом в помещение влетел Шип, а уже за ним я.

На лестнице впередиидущие «ящеры» не оставили мне никоих шансов поработать мечом, впрочем, я уже остыл и в драку не лез.

Традиционный каминный зал имперских замков встретил нас довольно колоритной компанией: десятком городских бандитов и дюжиной моих старых знакомцев – дарийских рабов-людей в клоунских нарядах. С бродячими цирками я разобрался еще полгода назад, но дари почему-то решили не обновлять гардероба своих рабов и оставили все как есть.

– Иглометы!

Выполняя команду и подражая мне, бойцы вскинули шестиствольники. Тихое стаккато щелчков поделило количество боеспособных врагов на десять – на ногах остались только трое, причем остальные корчились на полу с ранениями разной тяжести, и это говорило не о плохой подготовке стрелков, а о необходимости получения информации. Некроманты в этом мире не водились.

Из уцелевшей троицы Шип опознал только одного.

– Командир, тот, что посредине, – Два Удара, – прогудел из-под шлема бывший убийца.

Помня разговор в таверне, я повернулся к вбежавшим в зал кронайцам:

– Карн, ты хотел пообщаться с тем, кого зовут Два Удара. Не передумал?

– Да ни в жизнь, – воскликнул кронаец, снимая шлем и демонстрируя миру свои шикарные бакенбарды. Мне даже почудились благодарные нотки в его голосе.

На шлеме кронаец не остановился – алая накидка перекочевала в руки одного из моряков, а следом за ней и верхняя часть «чешуи». Спорить я не стал – уже то, что эти сорвиголовы согласились носить броню, было достижением, и перегибать в этом вопросе не стоило.

– Иди сюда, урод. – Карн сделал призывное движение абордажной саблей.

Три бандита попытались шагнуть вперед единым фронтом, но два крайних тут же получили в ноги по арбалетному болту и рухнули на пол. Два Удара обреченно посмотрел на подельников и с диким криком кинулся на кронайца. Все закончилось за секунду. Карн отбил удар короткого меча, пнул бандита ногой в живот, а затем, как-то скособочившись, отпрыгнул назад и тут же качнулся вперед. Все эти странные телодвижения были следствием проявления той же пресловутой кронайской «рисовки». Было неудобно, но благодаря этому финту Карн нанес именно такие раны, какие обещал. Не очень удобная для колющих ударов сабля коротко ткнула успевшего распрямиться бандита под сердце, прошивая кожаный колет. Затем последовал шаг вперед и удар эфесом сабли в челюсть начавшего сгибаться Два Удара. Когда откинувшаяся назад голова открыла горло, Карн с тихим выдохом перерубил горло соперника практически до позвоночника, тем самым оставив на теле бандита его же подпись – два удара.

Увы, и этот объект оказался пустышкой. Допросы выживших показали, что на бандитов вышел один из старших рабов дари и заплатил им за перевозку вещей своих господ. Сами дари исчезли в неведомом направлении. Пытки рабов ничего нового не дали.

В моей голове начала складываться неприятная картина – нелюди бежали из империи, причем не под давлением моих атак, а по необъяснимым причинам.

Версия о том, что жители Темного Леса сдались и решили оставить людей в покое, отпадала сразу. Так что же тогда происходит на самом деле?

Было над чем подумать, но время поджимало – бал в императорском дворце уже начался, и стоило поспешить. Лишиться должности фаворита императрицы – это одно, а вот выказать пренебрежение своему сюзерену на глазах всего двора – это совсем другое.

Обратная дорога, душ и переодевание заняли еще час, так что в малый тронный зал я вошел на два часа позже указанного в приглашении срока. Глашатай у двери уже набрал в легкие воздух, но, увидев мой кулак, быстро сдулся – это говорило о том, что у него не было приказа выставлять меня на посмешище, а самостоятельно привлекать общее внимание к опоздавшему гостю он не рискнул.

Бал уже набрал обороты, что было и плохо и хорошо. За опоздание мне, конечно, влетит, но, по крайней мере, официальная часть закончилась и не пришлось идти к трону через пустое пространство между двумя толпами народу. Придворная свора уже вовсю развлекалась – кто-то танцевал, кто-то общался в группках по интересам, а кто-то пристроился к фуршетным столам, на которых была навалена груда изысканных деликатесов. Придворным поварам пришлось постараться, потому что накормить толпу в тысячу ртов еще та задачка.

Где-то здесь выгуливала своих ухажеров Яна, а в совершенно другом конце зала в сопровождении дуэньи бродила Таня. Вхождение землянки в высший свет грозило быть кошмарным – ведь в таком возрасте из дома можно было выходить только в сопровождении родственников, а я в этом был слабой подмогой. К счастью, Кора посоветовала мне одну вдову моряка, с которой Таня быстро нашла общий язык. Не удивлюсь, если они сейчас издевались над очередным беднягой, вгоняя его в шок своими манерами.

Лавируя между группками беседующих компаний и танцующих пар, я медленно продвигался в сторону трона. Сейчас моей главной задачей было засветиться перед Ларой и тихонько исчезнуть, если мне, конечно, позволят.

Не позволили.

Лара нашлась возле особого императорского столика с закусками, в окружении ближней свиты.

Вся компашка в сборе: сама императрица, ее ближайшая подруга баронесса Имма Кродори, канцлер империи Сарас Кольно и моя милая Кора Динати. В ненавязчивом оцеплении вокруг стояла сатарская морская гвардия во главе с капитаном Джайме Аратом, который был единственным, кто знал подноготную нашей с Ларой ссоры. А как же по-другому, ведь он командовал ее личной охраной.

Когда мы с Ларой неожиданно для всего двора оказались в одной постели, капитан готов был разорвать меня голыми руками, а вот после разрыва он как-то вдруг встал на мою сторону. Вот и сейчас, увидев меня, Джайме ободряюще улыбнулся и продолжил напряженно вглядываться в толпу.

Еще несколько шагов – и мне удалось заставить себя посмотреть на Лару. Я стремился к ней так долго. Мечтал оказаться хотя бы рядом. Когда нас что-то буквально толкнуло друг к другу, казалось, счастье свершилось, но, увы, все сказки неспроста заканчиваются общей и в принципе ничего не говорящей фразой «они жили долго и счастливо». Иванушка-дурачок и Василиса Прекрасная, принц и Золушка, красавица и чудовище. Их история наверняка имела продолжение, и в этом продолжении вылезла вся разность характеров и воспитания, умноженная на то, что вместе их свел очень экстремальный случай, когда все воспринимается совершенно по-другому. Как бы это странно ни звучало, самый правдоподобно-счастливый конец был у истории Ромео и Джульетты. Они так и не узнали, как способны развести влюбленных тихие шепотки друзей, родных и близких, которые, несомненно, «любят и желают только самого лучшего». Нет, я верю в счастливый конец любовных историй, но не тогда, когда Она – императрица огромного государства, а Он – ее вассал.

Наши взгляды столкнулись, и на секунду в них промелькнуло тепло, но затем все рассыпалось от звука наполненного ядом голоса.

– Неужели очень занятый граф все же снизошел до нашего общества!

Кронвиконт Тульче Бадари – нынешний фаворит моей Лары. Не скажу, что он вызывает омерзение: хорошо сложенное тело упаковано в работу лучших модельеров столицы, причем без всяких там колгот, а лицо хоть и было немного смазливым, все же имело мужскую привлекательность. Можно было придраться к яду в его словах, но, судя по всему, Лара задавалась теми же вопросами. Так что пришлось подходить и вступать в разговор.

Ох, чувствую, добром все это не закончится.

Кора испуганно посмотрела на меня, тоже чувствуя неладное.

– Ваше величество, – поклонился я Ларе на сатарский манер, что выглядело не так раболепно, как имперские поклоны.

Лара кивнула, но так и не произнесла ни слова, давая возможность высказаться Тульче.

– Развейте нашу скуку, граф, и расскажите, что вас так задержало? Наверное, схватка со сказочными нелюдями из Темного Леса.

– Как это ни удивительно, вы угадали, кронвиконт, – совершенно искренне удивился я, зачислив себе в победу кислую улыбку соперника. – Но самих дари там не было, только их рабы.

– Ну конечно, ведь воевать с вымышленными соперниками – это не убегать от реальных мужчин. – Виконт превратил кислую улыбку в презрительную.

Все, приехали, после этого по местным правилам должен последовать вызов, но я не собирался этого делать и давать сопернику возможность выбирать оружие:

– В отличие от некоторых, близкое общение с мужчинами мне нравится значительно меньше, чем женское общество. Так что иногда приходится увеличивать скорость шага. – Признаюсь, это был удар ниже пояса. Во время одного из наших разговоров Яна все же смогла пропихнуть мне в уши информацию о том, что новый фаворит Лары когда-то проводил эксперименты в плане секса. И если несколько лет назад в империи это воспринималось нормально, то сейчас всему двору было известно негативное отношение императрицы к мужеложцам – сказывалась грязная история с ее братом.

Соперник поплыл и отбросил вежливость:

– Если быстро бегать, то можно далеко убежать, а оставленное место займет кто-то другой. Впрочем, хватит словесного мусора. Граф, я требую от вас ответа кровью за грязную ложь и недостойное мужчины поведение. Думаю, вы тут же уравняете свои жалкие шансы выбором непривычного для меня оружия, ведь убежать уже не получится.

Маркиз торжественно улыбнулся, Лара разозлилась, а я, увы, потерял контроль. В глазах стояла картинка, в которой эти двое кувыркаются в постели, и здравый смысл ушел погулять.

– Напротив, маркиз, я даже оставлю выбор оружия вам. – В принципе особого риска не было – ведь, по слухам, мой соперник не считался хорошим фехтовальщиком.

– Кронайские шпаги, – прорычал кронмаркиз.

Реальность словно пошла рябью, я мало что соображал, в сознании выделились лишь глаза: судорожно блестящие Лары, обеспокоенные Коры, злые Яны и мечущие молнии глаза Тани.

Хоть как-то удалось взять себя в руки, уже оказавшись в фехтовальном зале, – в том самом, где, находясь в теле генерала Сакнара, я впервые повстречал императора. В этот раз зрительские места были забиты до отказа. Да что там зрительские – все проходы, все пространство за деревянным барьером кишело придворными, жаждущими зрелища утекающей в песок крови и жизни, чужой жизни.

– Граф, не откажетесь принять мое оружие? – послышался за спиной голос Джайме Арата.

– Почту за честь, капитан. – Я повернулся к Джайме и увидел искреннее участие в его глазах.

Мысли метались в моей голове, не давая сконцентрироваться, поэтому я вышел в центр круга, так и не сбросив с плеч кафтана. И лишь когда увидел идущего мне навстречу маркиза в белой рубахе и длинных перчатках, осознал свою оплошность. Мало того, я только в этот момент вспомнил, что под камзолом у меня защитный жилет. Тонкая кольчуга была привезена из Вольных Городов вместе с наборами «чешуи».

Это я, конечно, облажался – если окружающие поймут, что на мне скрытая кольчуга, позора хватит на несколько поколений рода Гвиери.

Мысли о чужой молве впервые посетили мою голову и тут же вылетели, как только я смог внимательно рассмотреть глаза соперника.

Что за фигня?!

Зрачки кронмаркиза были похожи на булавки. Если на расстоянии я мог отнести бледность его кожи на счет волнения, то теперь стало понятно, что все не так просто. Мало того, движения Бадари стали рваными и быстрыми, очень быстрыми.

Он что, допингом закинулся?

Живя в мире, где целители умели варить убойные зелья, возвращавшие в дряхлые тела стариков молодость, мне до сих пор почему-то не пришла в голову мысль о допингах и боевых «коктейлях». И вот сейчас скудоумие убьет меня в прямом смысле этого слова.

Толпа вокруг загудела, и я даже подумал, что они заметили то же, что и я, но через секунду увидел, как маркиз с презрительной ухмылкой демонстрирует свой кинжал, а у меня была только шпага. С правой стороны от меня к барьеру протолкался Лован и метнул в мою сторону легионерский кинжал. Пытаясь найти выход их этой тупиковой ситуации, я едва не опозорился, но все же сумел подхватить кинжал, не уронив его в песок.

Ну что ж, вляпался – теперь рассчитывайся.

Мы встали друг напротив друга, и я увидел, что остатки разума покидают моего соперника – теперь это была машина для убийства.

Он застыл в привычной для забадарского стиля прямой позиции со шпагой в нижней плоскости и дагой в верхней. Я же решил применить дарийскую вариацию боковой стойки, только взяв шпагу не обратным, а прямым хватом. Предплечье на одной линии со шпагой. Кончик вынесенного далеко вперед кинжала, практически сравнялся с острием шпаги, эфес которой находился у моего лица.

Понеслась!

Три практически синхронных шага – и мы сошлись.

Первый укол маркиза прошел мимо моего лица. Парировать клинком я не стал, уходя от атаки вольтом в сторону. Ответный укол моей шпаги быстро парируется дагой маркиза.

Быстро, слишком быстро!

Разрыв дистанции.

Рассчитывая парировать очередной выпад соперника кинжалом и нанести укол шпагой, я был вынужден только обороняться. Уколы даги и шпаги маркиза шли со скоростью швейной машинки, мне даже пришлось сменить хват шпаги на обратный, чтобы увеличить защитную плоскость против уколов противника, за что и поплатился. Очередной выпад шпаги маркиза, от которого я ушел глубоким вольтом, перешел в обратный мах – и на моей щеке образовалась довольно глубокая рана.