В поисках утраченного
Это обстоятельство несказанно обрадовало парижанку, поэтому потоки историй, изливаемые её алыми устами, казалось, не закончатся никогда… Смекнув, что такой болтливой птицей нужно непременно воспользоваться, Фридрих попросил её о встрече вечером. И баронесса проявила несказанную благосклонность, назначив ему свидание на улице Сен-Клу.
Девица привела Фридриха в маленькую комнатку, стрельнула глазками и исчезла. Из-за ширмы тотчас же вышла дю Вейль – ослепительно красивая в парчовом платье изумрудного цвета, усыпанном камнями, с бриллиантовой заколкой в густых каштановых волосах и игривой полуулыбкой на розовых пухленьких губках.
Ужин на две персоны, свечи, вино – всё это подсказало принцу, что баронесса решительно настроена на романтический лад. «Что ж, – размышлял сын Карла I, помогая даме сесть на стул и наливая в бокалы напиток, слушая при этом её прекрасную чушь, – если эта девочка не только расскажет мне о французском дворе, но и разделит со мной ночь, я противиться не буду».
Дю Вейль была женой старого барона, скрипучего, как колесо, и ревнивого, словно Отелло. Схватившая его накануне подагра не позволила мужу красотки присутствовать на турнире в честь дня рождения принцессы Генриетты, поэтому и супругу свою он никуда не отпустил.
Надувшиеся от обиды губки баронессы готовы были рассказать немецкому гостю всё, что она знает о дворе, короле и королеве, принцессе и её шотландском женихе. Выспросив о даме с красно-каштановыми локонами и чёрными агатами глаз, которую он якобы ищет по просьбе своего влюблённого друга, принц выяснил, что такой дивы в свите Анны Австрийской никто бы не стал терпеть – ни одна придворная не должна затмевать собой красоту королевы. А поскольку дама, мелькнувшая в Германии, не была в положении, значит, это не де Шеврёз, и искать её при дворе Людовика бессмысленно.
Но тут молодая женщина упомянула в разговоре английскую наследницу, которая приехала в окружении двух десятков невероятно привлекательных рыцарей в алых плащах. Принц оживился, задал баронессе все интересующие его вопросы, на которые получил более чем полные ответы.
Оставалось дело за малым – добиться аудиенции у Её Наследного Высочества… Но думать о том, что делать завтра, когда рядом игриво перебирала по бокалу пальчиками очаровательная дама, было бы кощунством. Фридрих откинул все мысли прочь и полностью отдался во власть французской баронессы, жаждущей, помимо невесомых разговоров, вполне реальных утешений, ведь она осталась без возможности посетить турнир в Фонтенбло из-за болезни мужа. И компенсировать сие упущение ей было жизненно необходимо.
Генриетта увела Ирену в дальнюю нишу со словами:
– Кузина, здесь нам никто не помешает! И мы сможем с Вами поговорить о сокровенном…
Ирена нахмурилась.
Фрейлины, приставленные к сестре Людовика, создавали видимость активности в гостиной. Кто играл на арфе, кто пел, кто раскладывал пасьянс. Смех и гогот разливались, казалось, по всему крылу Лувра, в котором жила принцесса.
Ниша, куда увела Ирену хозяйка гостиной, оказалась небольшой, но помещала в себе низкий диванчик и выгодно прикрывалась полупрозрачной ширмой. Действительно, о том, что разговор услышит кто-то из девиц, можно было и не думать.
«О чём собралась со мной говорить невеста Ротсея?» – задумалась наследница Тюдоров, обратив на хорошенькое личико девушки внимательный взгляд. Генриетта Мария рассмеялась. Она была ещё совсем ребёнком, который, если и оказался втянут в дела сильных мира сего, то, конечно, этого не понимал.
– О, расскажите мне о Чарльзе! – с сильным акцентом по-английски попросила французская принцесса.
Обстоятельство, что разговор будет вестись на её родном языке, вдвойне смутило наследницу и заставило взвешивать каждое сказанное слово:
– Что желает узнать Ваше Королевское Высочество?
– Ах, не надо так помпезно, кузина, – мило заулыбалась Генриетта. – Ваш брат – само очарование. Он расположил к себе моё сердце, и я искренне желаю, чтобы наша помолвка, о которой сегодня стало известно уже официально всем дворянам в Фонтенбло, привела к скорейшему заключению брака!
– Вы ещё так юны, Генриетта, – сомнительно оглядев хрупкую фигурку французской принцессы, произнесла английская, перейдя на язык невесты кузена. – Зачем так торопиться замуж?
– Французский двор прекрасен, и мне будет невероятно жаль покидать его, – положив руку на сердце, проникновенно произнесла сестра Людовика. – Но сейчас моё королевство переживает сложные времена… Маман столько всего сделала, чтобы страна была сильной, заключила мир с Испанией, отдав сестру в жёны Филиппу IV… Но война в Германии, ах, эта война…
– Франции нужен гарантированный мир с Шотландией, – холодно проговорила Ирена. – С шотландским королём, одна из дочерей которого стала протестантской королевой.
– Ах, не будем о политике, кузина! – всплеснула белыми ручками Генриетта. – Я мечтаю поскорее вырваться из этого круга и стать просто женой и матерью. Верной женой и любящей матерью. Мне очень понравился Чарльз… Ваш брат такой изысканный и галантный! Вы близки с ним, скажите? – порывисто схватив Ирену за ладонь, выпалила Генриетта Мария.
– Я проводила в Стерлинге каждое лето, и Чарльз был моим наставником, пока не стал наследным принцем, – осторожно вынимая ладонь из цепких пальцев принцессы, ответила Ирена.
– Значит, Вы должны его очень хорошо знать и понимать, Элизабет!
– Мы три года не виделись, – уклончиво ответила наследница. – За это время многое могло измениться. Герцог Ротсей вырос. Это уже не тот мальчик, с которым мы стреляли по монетам.
– У него есть возлюбленная? – прошептала принцесса, и реснички её дрогнули. – Я боюсь, что мне придётся бороться за место в его сердце с кем-то ещё. Ох, я этого так боюсь!..
– Я не могу ответить на этот вопрос, кузина, – покачала головой Ирена. – Просто потому, что ответ мне неизвестен.
– Как жаль… – протянула француженка. – Я думала, что Вы с братьями делитесь такими вещами…
– Отчего же?
– Вы совсем не такая, как я, Элизабет! Вы сильная, и мужчины считаются с Вами!
– Предположим, – прикрыв на секунду ресницы, проговорила Дочь Англии.
– А Гастон никогда не говорит мне о своих проделках! – стукнула кулачком по коленке девушка. – Хотя он старше всего на полтора года, но мнит себя таким взрослым!
Юная принцесса обиженно надула губки.
– Возможно, развлечения Месье – это действительно не то, о чём можно говорить с девицей, – снисходительно произнесла Ирена.
– Вот скажите мне, Элизабет, – придвинувшись ближе, горячо зашептала Генриетта Мария. – Почему им, мужчинам, можно намного больше, чем нам, женщинам? Почему мои братья всегда вольны в своём передвижении, а за каждым моим шагом следит целый штат дам?
– Вы принцесса и должны понимать сами, что достойное поведение ценится при брачных переговорах, – стараясь быть не очень строгой, ответила Ирена, хотя странный допрос, который учинила ей маленькая француженка, начинал откровенно раздражать.
– Но вот за Вами не следит армия камеристок! – всплеснула руками Генриетта Мария.
Последние слова дали понять Ирене, зачем понадобился сестре Людовика весь этот фарс.
– Не забывайте, кузина, что я не просто принцесса, а наследница престола, – твёрдо ответила англичанка, глядя в глаза будущей родственнице. – И моя лейб-гвардия оберегает меня лучше, чем сотня фрейлин и дам.
– Но… мужчины в Ваших покоях… – пожала плечами француженка.
– Гвардия – это не мужчины, – отрезала Ирена. – Это воины.
На губах Генриетты Марии появилась загадочная полуулыбка. Её шёпот прозвучал заговорщически:
– Я тоже хочу личную гвардию…
– Уверяю Вас, кузина, когда Вы станете королевой Шотландии, то лейб-гвардия Вам будет обеспечена. И Вы также шагу не сможете ступить без эскорта.
– Я надеюсь, что гвардейцы не сопровождают своих королей до спальни, – рассмеялась принцесса. – Это было бы уже слишком странно.
Отведя на время взгляд от французской принцессы, английская наследница тихо спросила:
– Что ещё Вы хотите знать о Чарльзе?
– Понравилась ли я ему хоть немного? – захлопала ресничками над глазками-бусинками Генриетта Мария, уже готовая расплакаться при отрицательном ответе.
Ирена повернула к ней лицо.
– Вы его невеста и не можете не нравиться своему жениху.
Девушка не знала, что на это ответить, и только продолжала хлопать ресницами.
– Разрешите мне покинуть Вас, кузина, – воспользовавшись паузой, склонила голову принцесса Уэльская. – Я очень устала и неважно себя чувствую.
Не дожидаясь ответа, дочь Тюдора поднялась и поспешно покинула гостиную. За порогом к ней сразу подлетел Джером. В его глазах лихорадочно блестел вопрос.
– Что?
– В спальне скажу. Идём.
Наследница подала фавориту руку, и они поспешно удалились.
Принц Гастон бросил перо.
– Девчонка поняла, что их подслушивают.
– Ваше Высочество… – укоризненно произнёс стоящий рядом офицер.
– Анриетта[18] была вполне естественна, – сдвинул брови принц. – Что же её насторожило…
– Слишком много восторженности? Вопросы про наследника?
– В любом случае мы ничего толком не узнали, – раздражённо ответил младший брат короля и обратил взор к дверям, словно ожидая, что кто-то войдёт.
– Я так и не понял ничего, что касается её фаворита….
– Она сразу пресекла тему, – поправляя кольца на руке, проговорил принц. – Он для неё слишком важен… А узнать нам всё равно толком ничего не удалось.
– Её Величество будет недовольна? – предположил офицер.
Анжуйский поднял взгляд на своего гвардейца:
– Капитан, отправляйтесь во флигель и сделайте всё, что возможно, чтобы понять эту парочку.
– Слушаюсь!
– И передайте маркизу моё желание видеть его сегодня.
– Слушаюсь, Месье!
Офицер, чеканя шаг, удалился из комнаты. Гастон вздохнул и, обмакнув перо в чернила, написал на бумаге, которая была предназначена для записи речей Элиссы Английской: «Всё впереди».
День шестой, 29 ноября
Как и собиралась, Ирена сказалась больной в день охоты.
Впрочем, это мало отличалось от правды: уставшая и вымотанная бессонными ночами девушка чувствовала себя разбитой. Принесённый бульон из индюшки стал отличным завтраком в постель.
Джером неотлучно находился в её покоях. Чтобы скрасить день, он затребовал от герцога де Шеврёза гитару и, пока Эйда укладывала на голове принцессы незатейливую домашнюю причёску, перебирал струны испанского инструмента.
– Давно не играл правой рукой, – признался юноша. – Но вспомню, как это делается…
– Сегодня мы устроим для себя праздник сами, – улыбнулась девушка.
– Да, как будешь готова, позовём всех ребят и закатим пирушку во второй гостиной с роялем, что между твоими покоями и их комнатами. И ты тоже тогда сыграешь нам.
– Я «за»! – ответила наследница.
– Говорят, что я стал фаворитом… Что судьба благосклонна ко мне… – настраивая гитару, пропел бархатным баритоном юноша, услаждая слух двух присутствующих дам. – Итак, баллада закончена – готов представить на суд почтенной публики:
Говорят, что я стал фаворитом,Что судьба благосклонна ко мне.Но душа нараспашку открытаЛишь у тех, кто не жил при дворе.Здесь интриги сплетаются в сетиИ злословьем наполнился сад.Но поёт соловей на рассветеПотому лишь, что солнцу он рад!Так души моей гордое пламяРазжигает кострища у ног.Если поднял Тюдоров я знамя,То не страшен мне даже злой Рок!Я за трон с красно-белою розойДаже к чёрту в котёл бы залез:Мне принцесса – не в сердце заноза,А судьбы предначертанный крест.Меня мать и отец воспиталиСамым верным слугой короля.Не нужны мне ни выси, ни дали,Не нужна мне чужая земля.Не маните меня орденами –Мне принцессы доверье милей.Связь, прочнее родной, между нами,Не найдёте вы связи сильней!Но мой перстень с печаткой ТюдоровВсем врагам намозолил глаза.Ах, не счесть вокруг нас разговоров,Они вьются, как вьётся лоза.Пусть считают меня фаворитом.Я не стану и спорить – пройдёт!Но нахалам в сраженье открытомМой клинок песню правды споёт!Не страшны мне ни бури, ни грозы,Я потопы пройду, словно Ной.А мой перстень с печаткою розыДвери все отворит предо мной!Я за трон с красно-белой эмблемойВсех врагов закручу в калачи.Разлучить нас ты хочешь с Иреной? –Значит, шпагой удар получи!Звон струн вместе с последними словами пресекла ладонь молодого поэта.
– Сэр Джером… – только и произнесла Эйда, впервые услышав подобные вещи из уст самого автора.
– Да, всё так, мой брат, – горько улыбнувшись, ответила девушка. – Говорить о нас с тобой будут ещё долго и много… И многое нам предстоит пройти. Надеюсь, что мы справимся с этим.
Отставив гитару, Остин Вендер подошёл к наследнице, поцеловал её белую руку и произнёс, глядя в глаза:
– Вместе справимся, родная.
Обольщение юной баронессы не прошло даром: кокетливая дама рассказала Фридриху всё, что знала сама, не забыв приукрасить реальность яркими соцветьями своего буйного воображения. Из рассказа молодой женщины принц понял, что черноокой красавицы при дворе Людовика нет, но в душу его закралась надежда, что именно принцесса Уэльская сможет помочь ему, ведь дю Вейль уверяла: в свите англичанки состоят самые красивые женщины Европы, о чём ей стало известно со слов самого Шатобриана.
Пробраться во флигель, отведённый августейшим гостям Людовика, оказалось непросто. Двойной кордон стражи… нет, тройной кордон: французы, шотландцы и англичане – оказался неподкупен. Денег не взял никто.
Фридрих пошёл на хитрость. Переодевшись в незамысловатое дорожное платье, он ринулся на охрану дворца, лопоча по-английски, что ему необходимо видеть лейтенанта лейб-гвардии Её Высочества сэра Джерома Остина Вендера. При этом принц справедливо полагал, что его акцент для французского уха звучит вполне правдоподобно.
Не прошло и десяти минут, как к воротам пригласили Амори Фантье – единственного из рыцарей Красного ордена, кто понимал и по-английски, и по-французски одинаково хорошо.
– Что Вам нужно, сударь? – осведомился изысканный француз по-английски, чем немало удивил немца.
– Я желаю видеть английскую наследницу, – прямо ответил Фридрих. – И знаю, что это возможно только с разрешения её телохранителя.
Амори не мог не уловить странного акцента, с каким были произнесены эти слова. Он подозрительно с ног до головы осмотрел незнакомца, отметив и благородство его черт, и прямую осанку. Этот человек не уйдёт, пока не получит ответа… Капитан четвёртого звена прекрасно понял, с кем имеет дело.
– Вы не англичанин, сударь, – произнёс страж. – Как доложить о Вас?
– Своё имя я назову только Джерому Остину Вендеру, – сверкнул глазами немец.
Рыцарь понимающе кивнул и молча ушёл прочь. Спустя несколько минут, которые Фридрих провёл, нервно расхаживая у ворот, за литой решёткой появился фаворит и телохранитель английской наследницы.
– Чем могу служить, сударь?
Молодой человек красиво склонил голову, его шляпа кивнула длинным чёрным пером… Идеальные губы, правильный нос, заострившиеся от недосыпа скулы и горящие странным огоньком глаза, спрятанные под тенью головного убора – всё это принц отметил и запомнил на будущее. «Хорош фаворит, – пронеслось в голове немца. – У принцессы отличный вкус!» Он подошёл ближе к юноше, чтобы никто не слышал его ответа, чуть склонил голову в знак приветствия и представился:
– Моё имя Фридрих Вильгельм, я второй сын Его Величества Карла I Прусско-Бранденбургского.
Джером отступл на шаг, критично осмотрев немца. «Не врёт, – подумалось юноше. – Самоуверенность такая может быть присуща только избалованным детям королей». В ответ страж лишь чуть кивнул.
– Вы поняли, что я здесь инкогнито.
– Как не понять! – отозвался рыцарь Красного ордена. – Чего Вы хотите, сударь?
– А разве Вы не догадываетесь? – прищурился Фридрих.
– Зачем? – продолжая играть по правилам, установленным принцем, спросил страж.
– Лейтенант, я знаю, что только Вы допущены до её покоев, я знаю, что только Вы можете повлиять на принцессу. И я именно к Вам обращаюсь с просьбой: устройте мне тайную встречу. Это жизненно важно.
Джером облокотился на литую решётку, отведя взгляд в сторону, словно задумавшись, на деле же проверяя, не подслушивает ли их кто. Фридрих смог оценить его безупречный профиль и вкусом английской наследницы снова остался доволен.
– Сударь, я понимаю, что у Вас есть конкретная цель, которую Вы преследуете, и Вы вправе не называть мне её. Но я не могу быть уверен в том, что эта встреча не повредит моей сестре.
«Неужели правда – брат?» – подумал немец, вспоминая все те сплетни, что несла про фаворита хорошенькая баронесса.
– Мы находимся во Франции, сударь, и мы здесь такие же гости, как и Вы, за тем лишь исключением, что приехали с официальным визитом. И этот нюанс обязывает нас соблюдать приличия.
– Мой визит неофициальный, и я не имею ни малейшего желания видеть тех двоих, что правят тут бал. Моя цель совсем иная.
– Какая же? – обернулся Джером к принцу и пронзил его сталью чёрных глаз.
– Я влюблён.
– И что из этого? – прищурился англичанин.
– Есть предположение, что Ваша сестра знает ту даму, которая украла моё сердце. Поэтому только она может помочь мне найти её.
Остин Вендер насупился.
– Хорошо. Через час мы поедем на верховую прогулку по Парижу. Будьте на улице Сен-Дени – там присоединитесь к эскорту.
– Хорошо, – кивнул принц и удалился.
Вынув трубку, рыцарь Красного ордена задумчиво закурил.
– Принц Фридрих Вильгельм? – изогнула брови Ирена. – Вот только немцев мне тут не хватало для полного счастья…
– Я тоже так подумал, но лучше не отказывать ему. Невесть что на уме у этого человека.
– Поэтому ты предложил встречу на нейтральной территории?
– Да.
– Разумно и предусмотрительно, – качнула локонами Ирена. – Принц-протестант здесь, во Франции… без официального визита и желает видеть меня – нельзя, чтобы Ришельё об этом узнал.
– Да и «рыжим братьям» знать ничего не стоит.
– Ты прав. Мне переодеваться?
– Да, – вздохнул Джером. – Я подожду тебя в холле.
Остин Вендер вышел из спальни. Несколько минут спустя Ирена, облачённая в мужской костюм для верховой езды, уже была рядом с ним.
– Возьми свой форменный плащ, брат, – тихо произнесла она.
– Я тоже об этом подумал… – кивнул Джером. – На всякий случай…
Сен-Дени – не слишком широкая улица, по которой проскакать эскорту наследницы английского трона было не так-то просто. Стражи растянулись на несколько десятков футов друг от друга. Первым на вороном жеребце ехал Джером Остин Вендер, по своему обыкновению облачённый во всё чёрное. За ним кольцом вокруг Ирены скакали десять всадников в алых орденских плащах.
Де Шеврёз получил записку, в которой принцесса Уэльская сообщала ему о желании посетить усыпальницу французских королей в аббатстве Сен-Дени. От сопровождения французской гвардии английская наследница категорически отказывалась. Перечить воле внучки герцога Алансонского и Анжуйского камергер не стал и предоставил её фавориту подробную карту местности, чтобы кортеж рыцарей не запутался в хитросплетениях парижских улочек. И вот девушка в окружении верных рыцарей уже неслась к цели.
На улице Сен-Дени, как и предполагалось, стоял одинокий всадник, ожидая кортеж принцессы Уэльской в строго указанное ему время. Едва раздался цокот копыт, принц Фридрих повернул голову на звук.
Первым он увидел Джерома с низко надвинутой на лоб шляпой. Оторвавшись от кортежа, всадник приблизился к принцу, чуть придержал коня, бросил: «Поезжайте за мной» – и пришпорил жеребца. Фридрих последовал его примеру.
Кортеж наследницы не замедлил аллюр ни на секунду.
Свернув в парк, Джером пустил коня за ближайшие кусты и перешёл на шаг. Принц нагнал его спустя несколько секунд. Остин Вендер остановил жеребца, вынул из сумки на седле алый плащ и протянул его немцу:
– Снимите свой и наденьте этот, милорд.
– Какие предосторожности! – мягко улыбнулся принц, но выполнил то, что сказал англичанин.
– Сейчас кортеж проедет мимо парка, и мы к нему присоединимся, – глядя, как облачается Фридрих в его орденскую одежду, проговорил рыцарь. – Я поеду, как прежде, впереди, Вы встанете в хвост.
– Я понял, – ответил немец и щёлкнул поводом. – Они уже рядом.
Два жеребца сорвались с места и довольно быстро настигли кортеж английской наследницы.
Выйдя из базилики, Ирена окинула взором дорогу. Её рыцари-протестанты спешились и расхаживали возле ворот. В церковь вместе с принцессой входили только Робин, Амори, Дилан и Крус как католики.
– Возвращается, – произнёс Джером, обращаясь к немцу. – Идите, милорд.
Фридрих кивнул и сделал несколько шагов по направлению к наследнице английского трона. Она подняла на иностранца взгляд, и оба на несколько секунд замерли. Бирюзовая радужка Ирены в точности повторяла рисунок глаз немецкого принца. Только зелени в его глазах совсем не было – лишь небесная синь.
– Миледи, уделите мне несколько минут, – наконец, произнёс Фридрих на английском языке, и Ирена очнулась.
– Пройдёмся по саду, сударь, – ответила девушка.
Принц протянул ей руку, принцесса аккуратно вложила в его перчатку свою маленькую ладонь, и они вместе отошли от дороги в сторону припорошенного свежим снегом монастырского сада. Четыре рыцаря-католика следовали за наследницей и её спутником на почтительном расстоянии, но готовые в любую минуту вынуть оружие из ножен.
Джером, пристально вглядывающийся в удаляющиеся фигуры, прошептал: «Держите меня, парни, иначе я туда рвану…» Рональд усмехнулся и только похлопал друга по плечу.
Первой прервать молчание решила девушка.
– Я Вас слушаю, милорд.
– Моё сердце подсказывает, что только Вы, Ваше Высочество, можете мне помочь, – остановившись и снова всматриваясь в глаза наследницы английского престола, проговорил Фридрих. – В Кёнигсберге я встретил даму, которая не была похожа на немку, и ищу её по всей Европе. Иду по зову сердца. Наша встреча была мимолётной, она бросила в мою сторону один только взгляд и исчезла. А я с тех пор не знаю, как дышать…
– Чем же я могу Вам помочь? – склонила голову Ирена.
– Её нет в Пруссии. Её нет в Бранденбурге. Её нет во Франции. Остаётся лишь один вариант – Англия!
– Англия? – изумлённо приподняла брови девушка, и в глазах её прибавилось синевы, они стали темнее.
Фридрих вздрогнул: этот взмах ресницами показался до боли знакомым, а узоры в радужке принцессы не давали покоя…
– Ни одна английская делегация не была в Пруссии, уверяю Вас! – произнесла наследница. – Ближайший приезд представителей острова в Германию назначен на Рождество. И то, насколько мне известно, Пфальц занят противником.
– Всё так, – кивнул Фридрих. – Но мне стало известно, что в Кёнигсберге находился один весьма влиятельный англичанин. Правда, он был без официального визита, но говорил с отцом так же, как я сегодня говорю с Вами.
– И Вы предполагаете, что дама, укравшая Ваше сердце, имеет к нему отношение? – с сомнением в голосе спросила Ирена.
– Я допускаю такой вариант. И страстно желаю, чтобы Вы, наконец, развеяли мои сомнения, Ваше Высочество!
– Как выглядит эта дама, и что Вы собираетесь сделать, когда найдёте её? – холодно спросила принцесса. – Вдруг она замужем?
– Она стройна, высока ростом, у неё тёмные кудри, кажется, каштановые, свои, от природы тугие локоны… И глаза, необыкновенные чёрные, огромные, каких я не видел никогда в Пруссии! Она была очень похожа на француженку.
– Как имя того человека, что говорил с Вашим отцом? – вдруг сузив глаза, в которых забушевала зелень, спросила Ирена.
Фридрих снова вздрогнул. Взгляд принцессы не давал ему возможности расслабиться.
– Герцог Роквелл.
Наследница английского трона опустила веки и прикусила губу. Несколько секунд молчания показались принцу длиннее, чем вся дорога в Париж, оставшаяся за плечами.
– Что ж… милорд, – взмахнув ресницами, медленно произнесла Ирена и подала руку принцу, давая понять, что пора возвращаться. – Кажется, я знаю эту девушку, Вы правы. Но Вы не ответили на мой второй вопрос: каковы Ваши планы на неё?
Фридрих развёл руками и повёл англичанку по дорожке.
– Ранее все дамы, к которым я проявлял благосклонность, были немками. И отец давал им место при дворе для нашего удобства.
При этих словах мужчины принцесса нахмурилась.
– Мои возлюбленные становились жёнами стариков, ни на что не годных… Полагаю, Вы понимаете, о чём я, миледи?
– Понимаю, – гулко отозвалась Ирена, вспомнив, что ожидает в Англии Томпсон.
– Отец всегда потакал моим желаниям, считая, что пусть лучше мои фаворитки будут на виду у него, чем строят козни за спиной. И думается мне, что он прав.