Рой

Я отпустил голубя и, рассказав об увиденном напарнику, принялся усиленно думать. Олаф сунул мне в руку кусок хлеба с салом, намекая на то, что подкрепиться не мешает. Я, не отвлекаясь от мыслей, полез в ранец, наощупь нашёл там флягу с питьевой водой и принялся медленно жевать, изредка прикладываясь к горлышку. Перед глазами, всё ещё, стояла панорама частного сектора, и я всё прикидывал и прикидывал варианты. Ничего путного в голову не лезло.

– Что скажешь? – поинтересовался, наконец, швед.

– Не вижу ни одного стоящего варианта, – сокрушённо развёл я руки. – Обходить придётся.

– Это же какой крюк получится! Да и не факт, что обходной путь более безопасен. Нужно что-то другое.

– Что? Ни одна путная мысль в голову не лезет.

– Вон туда посмотри, – напарник показал рукой на что-то, только ему видимое в окошке.

– Куда?

– Люк видишь?

Точно! Такие люки на бетонном постаменте, немного приподнятыми над уровнем земли, чаще всего оказывались входами в коллекторы. Нам это может быть на руку. И как я его сразу не заметил? Нужно, однако, убедиться в том, что это так. Ещё не веря в удачу, я опять прикрыл глаза и потянулся к люку. Крысу почувствовал сразу, как, впрочем, и она меня. Попытку побега я пресёк и быстро перехватил управление. В коллекторе было темно. Но только не для крысиных глаз. Различая всё вокруг в серо-чёрной гамме, я огляделся. Действительно коллектор. И не простой, а распределительный. Круглый колодец, невероятно огромный для моих крысиных размеров, с четырьмя ходами на все четыре стороны, с сетью труб, вентилями и, даже, целым манометром, настолько запыленным, что стекло циферблата только слегка угадывалось.

– Действительно, коллектор! – победно заявил я напарнику.

– Пошли, тогда, – поднялся швед, не убирая нож в ножны.

Правильно. Долго рассиживаться не следует. Быстро преодолели расстояние до люка, Олаф поддел ножом крышку, и мы спустились вниз.

После того, как швед опустил крышку, нас обступила кромешная темнота затхлого подземелья. Ну, нас этим не удивишь и не распугаешь. Человек давно превратился в норное животное и приспособился к подземному образу жизни. Пока напарник спускался по скобам, я быстро скинул ранец, достал оттуда налобный фонарь и сразу включил. Ну, да. Объёмный колодец. Не такой огромный, конечно, как мне показался в крысином теле, но и не маленький. Пока я приладил на голову фонарь, швед разобрался со своим, и мы, быстро сориентировавшись, пошли в нужный тоннель. Сырая прель под ногами влажно чавкала, по осклизлым стенам сновали жирные мокрицы, но, в целом, идти было довольно комфортно. Главное, что не ожидаешь встречи с нано или роботами. Остальное, как говорится, вторично.

В очередном колодце сделали привал, и я, перехватив отдыхающую по дороге собаку, разведал окрестности. Нужно было сориентироваться и определить, правильно ли мы идём. В теле пса точно определить место было невозможно. Собачьими глазами мир видится по-другому, поэтому нужно было, чтобы кто-то из нас вылез на поверхность. Опасного ничего я не заметил, поэтому Олаф, кряхтя, сбросил с себя ранец и полез вверх по ржавым скобам. Проскрипел отодвигаемый люк, вниз упал столб солнечного света, и стало значительно уютнее. Напарник отсутствовал минут пять, после чего опять нырнул вниз, закрыл за собой люки спустился.

– Идём правильно, – отплёвываясь от ржавчины, сообщил он. – Немного отклоняемся от маршрута в сторону, но, в целом, направление верное. Потом скорректируем на поверхности.

– Ага, – съязвил я. – Если только нам дадут это сделать.

– Не паникуй. Всё получится.

– Никто не паникует. Пошли уже.

Опять сырой тоннель, и одно успокоение: нано здесь быть не может. После очередного колодца трубы закончились. Остались только толстые кабеля, тянущиеся вдоль стены под потолком. И суше стало. Тоннель стал плавно изгибаться вправо, поэтому мы ускорили шаг, стремясь побыстрее выйти к следующему колодцу. Пошли ответвления вправо и влево, тоннель начал змеиться, бессистемно изгибаясь. Да тут недолго и заблудиться! Идущий впереди Олаф вдруг остановился и поднёс палец к губам. Ясно. Нужно не шуметь. Но, почему?

– Где-то нано, – ответил на мой немой вопрос напарник.

– Где? Наверху?

– Сквозь толщу земли я бы их не почувствовал. Где-то впереди.

– Но нано не селятся под землёй!

– Тихо! Выруби фонарь.

Мы отключили фонари, и тут в темноте, мгновенно поглотившей нас, стало видно зеленоватое свечение метрах в трёхстах впереди. Озадаченные, мы пялились на это свечение, когда оно стало подниматься вверх, заполняя собой всё пространство тоннеля от пола до потолка и, наконец, сформировалось в огромное лицо. Лицо, равное тоннелю в поперечнике. Это лицо открыло глаза и глянуло на нас. Глянуло с интересом, потом рассматривало, словно редкое насекомое и, наконец, резко уменьшившись в размерах, отрастило за собой огромный змеиный хвост. Нано? Под землёй? Что-то новое. Я присел на одно колено и вскинул ГНВ. Надо мной, в положении для стрельбы стоя так же застыл Олаф.

Змея с человеческой головой ещё раз посмотрела на нас и рванула вперёд. Мы сделали залп. Особого вреда твари мы не нанесли. По крайней мере, осыпающихся дохлых нано не было. Просто, змея умерила свой пыл и стала двигаться, словно сквозь густой кисель. Мы ударили ещё. Эффект тот же.

– Конус уже! – догадался швед. – Пятнадцать градусов и полная мощность.

Да так никаких аккумуляторов не хватит! Я крутанул верньеры и выстрелил ещё раз. А вот тут её проняло. Не так, как хотелось бы, но, всё же, дохлые нано появились. Проблема была в том, что двигалась эта гадина гораздо быстрее, чем мы выбивали отдельных членов этой колонии.

– Бежим! – озвучил общее мнение швед, и мы рванули.

На ходу отстреливаясь, мы бежали по тоннелю в обратном направлении, ощущая за своими спинами шорох змеиного тела по многолетней прели, устилающей пол. Тварь догоняла. Двигалась она не в пример быстрее, чем наземные рои. Впереди показались сразу два хода: налево и направо. Не сговариваясь, мы со шведом нырнули в них и приготовили свои ГНВ, понимая, что это наш последний шанс. Если не выгорит, нам хана. Ещё и, почему-то, стало очень жарко. Я приложил руку к броне и ощутил, насколько она горячая. Что за чертовщина? Змея выбрала Олафа. Как только её голова нырнула в то ответвление, где скрылся мой напарник, я ударил по остаткам туловища и хвосту, заползающему туда. Впереди метался свет. Это швед сражался с головой гада. Планомерно, не обращая внимания на заметавшееся длинное змеиное тело, я стал узким лучом выжигать обнаглевшие нано.

Внезапно на месте хвоста сформировалась голова и уменьшившаяся в размерах змея бросилась ко мне. Бронекостюм уже обжигал. Я рискнул и, выставив конус вместо пятнадцати на двадцать пять градусов, выстрелил в упор. Ох, как ей это не понравилось! Она заметалась из стороны в сторону, разбрасывая дохлых нано и уменьшаясь в размерах. Остатки, собравшись в небольшую гадюку, попытались улизнуть, но я не дал. Добивал уже в погоне.