Василёк

Давать меткие смешные прозвища окружающим людям – было его отличительной чертой: внимательно и с юмором подмечая детали, он видел самую суть и красочно выражал свои мысли, с ходу придумывая слова и эпитеты, которые потом становились неотъемлемой доброй характеристикой человека, вызвавшего эти ассоциации.

Вот и сейчас Мишка Сидоров – здоровый высокий парень с громким голосом и шапкой короткостриженых кудрявых густых волос, действительно похожий на плюшевого мишку, даже не подозревая, стал обладателем нового имени Плюш. Вместе они жили сначала в общежитии, потом, работая на одном заводе, получили распределение на строительство дома, в котором позже стали соседями. И когда Мишка Плюш мучился от абстинентного синдрома, в простонародье – похмелья, уже непьющий Василек сочувственно его выручал, спуская на веревочке с девятого этажа на восьмой спасительную стопку-другую.

Двоюродный брат Вовки Мороза имел классически красивое греческое имя Александр, но, с легкой руки, все его звали Аппашура. В детстве он немного заикался и на вопрос: «Как тебя зовут, мальчик?», отвечал «А..п..па..Шура». Это имя и прижилось.

Сашка Кульков за свою фамилию и любовь грызть семечки, доставая их из кулька, получил сокращенное «Кулек».

Сам Василек тоже мог похвалиться: в школе из-за аккуратной и отглаженной одежды, сшитой матерью, он был «Глаженый», а в деревне и общежитии – называли «Беганькой», то ли из-за повышенной шустрости, то ли из-за фамилии.

Эта веселая гостеприимная комната повидает на своем веку еще много друзей с колоритными именами и услышит не одну увлекательную историю. Тут шумно будут играть в подкидного и «забивать козла» во главе с Беганькой Эрик Татарин с Мишкой Плюшем, под звуки гитары провожать закаты – Вовка Мороз с Аппашурой, и тихо распивать беленькую, закусывая соленым огурцом и жареной картошкой, Очкарик с Косолапым. Все они в совершенстве овладеют правилами специальных жестов и тайных знаков, которые помогут им оставаться гостями в любое время суток и быть всегда начеку, а в самые неожиданные моменты – падать ниц, прячась под кроватями от вездесущего общежитского коменданта.

***

Приближающийся Новый год Василек отметил своим начальным профессиональным шагом из ученика в наладчики станков, получив в декабре первый разряд. В этот год он привыкал к самостоятельной взрослой жизни, поменяв место жительства на областной город, досконально изучая новое дело и вникая во все тонкости работы на большом стратегически важном для страны заводе.

***

Так прошел год, и в октябре он был «призван к строевой службе в рядах Советской армии и направлен в войсковую часть №83525» села Липовка Николаевского района Львовской области, ранее называемого по-немецки звучно Линденфельд.

Эти земли в разное время принадлежали Украине, Советскому Союзу, Польше, Германии, Австрии. Львов поразил стрелой в самое сердце Василька, остался в его памяти красивейшим, пропитанным историей, самобытным городом, с поразительной архитектурой и европейскими мощеными улочками, по которым он гулял в свои короткие увольнительные. Потом, много позже, думая поехать на Украину в гости к сестре Лельке, он мечтал туда вернуться, чтобы вспомнить и краем глаза увидеть знакомые с молодости места. Спустя годы найдется еще одно объяснение, почему Василька так тянуло во Львов – именно там пролегал боевой путь его героического отца, который в составе войск 4-го Украинского Фронта в 1944-м шел через Львов на запад, освобождая Украину, Польшу, Чехословакию.

А пока Василий Бегишев был зачислен в войсковую часть №83525 как «радиотелеграфист постов поиска и перехвата радиотелеграфных передач и пеленгаторных постов частей «Осназ»» и в январе принял Воинскую присягу.

Он приступил к службе, в которой его не пугали ни ранние подъемы с муштрой на плацу, ни ежедневно нудные замены воротничков и растиравшие ноги неопытно намотанные портянки, ни скромная однообразная еда, отбившая на всю жизнь охоту есть перловку. Больше всего Василька интересовала профессиональная сторона его военной специальности. И чтобы быть в этом лучшим, ему предстояло в совершенстве овладеть азбукой Морзе – системой кодировки символов короткими и длинными сигналами, «точка» – «тире» – для передачи их по линиям связи. Он знал, что скорость приема и передачи информации зависит от опыта и возможностей радиста, и в среднем составляла 60-100 знаков в минуту, но Василек ориентировал себя на самые высокие показатели и минимум, который ставил целью достичь, превышал ее в два раза.

Занятия проходили небольшими группами ежедневно по несколько часов.

– Самое главное, товарищи курсанты, – это регулярность и полная сосредоточенность во время занятий, а еще музыкальный слух! – любил говаривать их преподаватель, бывший фронтовик Николай Иванович Петренко или по-простому – Петруша.

Обучение «морзянке» началось с запоминания как цельных мелодий звуковых сигналов, соответствующих каждой букве и цифре. Для этого и требовалась, по мнению Николая Ивановича, определенная музыкальность. За один день курсанты учили по пять букв, не по порядку, а по частоте их использования, чтобы уже на начальном этапе учебы можно было составлять много слов и осмысленных фраз. К цифрам они приступили после изучения всех букв, и уже потом – к знакам препинания. На каждом занятии сначала тренировались в приеме, потом передаче изученных знаков, затем отдельно учили новые, принимая и передавая тексты только из них, и в конце перемешивали старые и новые. Для лучшего запоминания нового знака они многократно записывали его, фиксируя зрительно и на слух, повторяя при любом удобном случае, насвистывая и напевая, как звучат их имена и фамилии, знакомые надписи на предметах, заголовки газет.

Своим первым успехам они радовались как дети, постигая то, что прежде казалось невозможным, и каждый день, шаг за шагом, развивая память и слух, наращивали свое мастерство.

Василек с присущей ему страстью погрузился в изучение и освоение новой специальности, амбициозно готовя себя к лучшему результату – высшему баллу на экзамене. Он задействовал все внутренние ресурсы, данные природой, и переусердствовал. Организм стал давать сбой: участились головные боли, в висках бился ток от постоянных «точка-тире-точка» и он устал напевать эти «напевы». Несколько раз он пытался скрыть нарастающие приступы, боясь признаться себе и показаться слабым перед окружением. В итоге он был дважды госпитализирован.

Примечания