Баба Капа. Сборник рассказов

Стоп! А где же Толик?!

А Толик выпал из марафонской обоймы минутой ранее, едва услышав приближающийся вой сирены. И теперь сидел в десяти метрах на ступенях аптеки и делал вид, что он здесь был всегда.

– В чем дело, граждане?! – вышедшая из машины женщина в полицейской форме смотрела строго. Ее напарник, громила с сержантскими лычками, крепко сжимал руль.

Увидев бабу Капу, грозное лицо женщины-офицера вмиг стало приветливым.

– А-а-а, Капитолина Алексеевна! – улыбнулась она.

– Привет, Катя! – выдохнула бабулька.

– Что происходит?! – приветливое выражение вновь стало строгим.

– Капитан Евсеев, участковый уполномоченный, – представился участковый, прикладывая пухлую ладонь к фуражке.

– Капитан Томилина! – тонкая ладонь козырнула в ответ. – Что случилось, капитан?

– Пока не знаю, – выдохнул коллега. – Сам только прибежал. Но что-то определенно случилось…

***

– Просто бежали, – нехотя буркнула Таня, отряхивая ладони и с опаской глядя на Лену. Та постучала кулаком правой руки в ладонь левой, красноречиво вращая глазами: я с тобой еще не закончила.

– Куда?! – в один голос спросили полицейские.

– Да никуда! – огрызнулась Таня. – Вперед! К горизонту!

Участковый уставился на Лену.

– Гражданка Овсянкина! У вас какие-то претензии к этой девушке?

Лена фыркнула.

– Ну какие претензии?! Я тоже решила пробежаться. Лишний вес надо сбросить. Кстати, товарищ капитан, вам бы тоже не помешало.

Участковый мысленно выругался. Началось в колхозе утро! Сначала хулиганят, потом уходят в глухую оборону и выставляют его же дураком! И оскорбляют еще!

Безо всякой надежды на адекватный ответ, он повернулся к бабе Капе.

– А вы?

– А что я?! – голубые глаза смотрели честно. – Гляжу, бегуть! Ну, думаю, колбасу где-то дешевую продають, я и побёгла! А туточки вон оно чё!

Катя засмеялась. Ну, бабулька! Прелесть! Чудо чудесное!

Бабулька улыбнулась в ответ. Нравилась ей эта молодая симпатичная женщина, затянутая в униформу. Чувствовалась в ней какая-то скрытая сила, безоговорочная вера в справедливость и несгибаемая уверенность в себе. Смотришь на таких и понимаешь: в этом говеном мире еще не всё потеряно!

– Платье у вас красивое, Капитолина Алексеевна! – сказала Катя.

Баба Капа покрутилась. Сделала реверанс.

–Четыре косаря отвалила! Тебе нравится, да?!

– Очень! – кивнула Томилина.

– Надо обмыть обновку! – предложила старушка. – Вот что, а давайте все ко мне?! Катюш, бери своего напарничка, и ко мне в гости!

Катя с сожалением помотала головой.

– Служба, Капитолина Алексеевна. Мы при исполнении, нам нельзя. Товарищ участковый не даст соврать.

Товарищ участковый моментально покраснел и отвернулся.

– Да, наша служба такая… – уклончиво пробубнил он.

Баба Капа с готовностью закивала.

– Ну раз участковый так сказал, тогда я понимаю… Он в этом толк знает.

Участковый покраснел еще больше, зыркнул в сторону старушки.

В салоне машины раздался треск радиопомех, затем голос дежурного.

– Внимание всем патрульным экипажам! Совершено нападение на инкассаторов! Преступники вооружены, двигаются в направлении моста по улице Северной! Автомобиль BMW x5, черного цвета! Принять меры к задержанию!

Катя наклонилась к окну, вытащила рацию.

– Девятая! Вызов принят!

Посмотрела на бабу Капу и развела руками:

– А вы говорите: выпить…

Повернулась к участковому:

– Капитан, ты уж давай сам! Честь имею!

Козырнула, кивнула бабе Капе на прощание, прыгнула в машину. Резкий разворот, и Королла, сверкая проблесковыми маяками, вырулила на главную дорогу. Через несколько секунд скрылась за поворотом.

– Так-так… – капитан Евсеев радостно повернулся к марафонцам. Глянул на подошедшего Толика. Тот, сутулясь, встал за спиной Капитолины Алексеевны, испепеляемый презрительными взглядами Лены и Тани.

– Я задам вопрос по-другому, почему вы убегали от гражданки Бойцовой?

Все в недоумении переглянулись.

– Мы от нее не убегали! – ответили бегуны. Как-то слишком хором и слишком честно.

Капитан Евсеев тоскливо смотрел на эту сборную. Ему вдруг о-о-очень захотелось выпить и кого-нибудь послать нахер!

– Все свободны! – он моментально потерял к ним интерес.

– Вот и чудненько! – баба Капа потерла ладони. – Всех приглашаю к себе, платье мое обмыть! Но только через магазин, у меня кроме гречки нихрена нет!

***

Капитан первого ранга в отставке Ежевичкин нажал на звонок. В ответ – тишина. Толкнул дверь, та отворилась с легким скрипом.

– Капа! Ты дома?!

Он разулся, прошел в комнату.

– Капа!

Звенящая тишина.

Он положил роскошный букет на диван, вытащил мобильник, нажал на кнопку. Приложил к уху и вдруг вздрогнул от дикой мелодии телефона Капы, лежавшего на столе.

Ежевичкин торопливо нажал отбой. Словно в ухо наплевали! Нормальные мелодии для звонка закончились, что ли?!

И, вообще, Капа, ты где?!

***

– Да не хотела я тебя бить! – отмахнулась Лена, стоя у входа в супермаркет. Стряхивала пепел с сигареты в урну. – Попугать только! А ты побежала! Лохушка.

– А что мне оставалось?! – Таня обиженно поджала губы. – Я как тебя увидела, ну, думаю, мне кранты!

Лена хмыкнула.

– Хотя… Знаешь, возможно и хорошо, что ты убежала, потому, что именно в тот момент я бы тебя точно отрихтовала. А затем – его! Закопала бы обоих в песочнице!

– Он хороший у тебя, только какой-то… – Таня пыталась подобрать слово. – Какой-то…

– Лох! – закончила за нее Лена.

– Ну, это грубо, конечно… А так, очень интересный. И умный!

– Это я знаю, – Лена выкинула окурок. – Ладно, давай жить мирно, соседи как-никак.

– Давай! – с облегчением согласилась Таня.

Автоматические двери супермаркета разъехались, и на улицу вышли довольные баба Капа, капитан Евсеев и Толик. Мужчины несли пакеты.

– Ну, вперед! – скомандовала баба Капа.

Процессия потянулась по улице. Бабулька вдруг хитро посмотрела на участкового, с блаженной улыбкой несущего пакет с алкоголем.

– Мне нравится твое умение смешивать служебный долг с коньяком. Гремучая смесь!

– Вы, гражданка Бойцова, не умничайте! Я на такие жертвы иду исключительно в целях безопасности на вверенном мне участке! А вдруг вы там все упьетесь, и поножовщина какая начнется, а? А так, я рядом, следовательно – все под контролем! Поэтому ваш сарказм считаю неуместным и даже оскорбительным. Понятно?

– Изящно изложил! – восхитилась бабулька. – Понятно, чего уж там…

***

– Ага! Одни и те же на манеже! – интеллигентный нос Ольги Семеновны сморщился. Внизу, пересекая двор и весело смеясь, гуськом шла компашка. Отвернулась от окна.

– Гена! – громко позвала она.

– Что, бабуля?! – отозвался из комнаты внук.

– Гена, у бабы Капы опять что-то намечается. Давай дождемся, когда они будут свои песни орать на балконе. Ты выйди во двор, сними видео и в интернет выложи, Ну, как тогда, помнишь?!

– Ладно, бабуля! – покорно отозвался внук.

Ольга Семеновна ухмыльнулась и снова выглянула в окно – компания уже входила в подъезд.

«Я этого так не оставлю, засранцы!», – тонкие губы мстительно сжались.

***

Ежевичкин с удивлением смотрел на сервант, а точнее – на зияющую пустоту вместо дверцы.

Задумался.

Если бы Капа куда-то вышла, то она бы наверняка заперла квартиру и взяла телефон. Но ее нет, телефон дома, а сервант, где хранится ее пенсия и нехитрые побрякушки, разбит…

Что-то случилось!

Бравый, пусть и в отставке, капитан первого ранга рванул к двери. Надо искать Капу!

***

– Только сильно не шуметь, ребятки – с нами мент, – предупредила баба Капа.

Все с улыбкой посмотрели на участкового. Тот занервничал.

– А это обязательно надо было говорить? Мент что, не человек?!

– Да шучу я, шучу, – успокоила его бабулька. – У меня за стенкой ребенок маленький.

Все понимающе закивали.

Лифт приехал на шестой этаж. Двери раскрылись. Капитан Евсеев, стоявший к выходу ближе всех, замешкался.

– Ну, выходим, что ли?! – поторопила бабка.

– Да-да, – спохватился Евсеев. – Просто вспомнил, как мне тут прилетело из ниоткуда.

Бабуля улыбнулась – это было действительно незабываемо.

Дверь была приоткрыта. Все вопросительно повернулись к хозяйке квартиры. Баба Капа пожала плечами.

– Да я на пять минут выскочила, не думала, что так получится…

– Как получится? – моментально прицепился капитан Евсеев. – И только не надо мне тут ля-ля про дешевую колбасу!

– Да угомонись ты! – отмахнулась бабулька, сделала широкий жест рукой. – Проходите, гости дорогие, будьте как дома, но не забывайте, что все ложки и вилки у меня посчитаны.

Участковый, бережно прижимая пакет в груди, направился к двери. Она резко распахнулась, и из квартиры выскочил какой-то седовласый мужчина. Выскочил настолько неожиданно, что Евсеев не успел отреагировать и избежать неминуемого столкновения. Они ударились лоб в лоб. Коньячные бутылки, в количестве трех штук, весело покинули пакет, подлетев в воздух.

Баба Капа выругалась, Лена закрыла глаза, Таня ойкнула, Толик схватился за сердце.

Но участковый проявил немыслимую проворность и пластику, достойные настоящего циркового артиста. С вытаращенными глазами он распластал руки, ловя бутылки. Правой рукой уверенно схватил одну, левой подхватил другую, третья бутылка уже летела на пол, но ловкий полицейский упал и успел зажать ее коленями.

Присутствующие выдохнули в облегчении и восхищении.

– Мужик! Ты кто?! – оторопело прошептал участковый, глядя на Ежевичкина снизу вверх. Седой моряк потирал ушибленный лоб и удивленно смотрел сверху вниз. Ничего не ответил, поднял глаза на бабу Капу.

– Капа! Елки-палки! Ты где была?!

– Привет, Егор! – пробормотала баба Капа еще под впечатлением от акробатических трюков участкового. – А ты как здесь?

– Ну, как… Приехал вот, сюрприз хотел сделать! Я не вовремя?

Бабуля одернула свое новое платье, поправила седые волосы. Таня заботливо заправила болтающуюся сзади бирку.

– Очень вовремя! – с чувством сказала бабулька. Расправила руки и шагнула навстречу. Обнялись, Ежевичкин ласково поцеловал в щеку. Прижал к себе, обнимая за талию. Лена и Таня заулыбались, Толик хихикнул.

Бабулька повернулась к гостям.

– Ребята, знакомьтесь! Егор Ежевичкин, морской волк в отставке. А это, Егор, мои соседи: Елена с четвертого этажа, ее муж Анатолий. И наша студентка, комсомолка и просто красавица – Татьяна!

Затем худая рука ткнула вниз, на валяющегося стража закона, то ли еще не отошедшего от пережитого шока, то ли до сих пор пребывающего в восторге от собственного величия.

– Капитан Евсеев, лежачий полицейский и герой сегодняшнего дня…

***

– Бабуля! Они не выходят на балкон! – Гена жалобно ныл в новый смартфон. – Может, ну их, а?! Никому не мешают же! Долго мне здесь еще торчать?!

Ольга Семеновна выглянула в окно, прижимая телефон к уху. Внук беспокойно ходил вокруг места своего боевого дежурства – скамейки возле детской площадки.

– Геннадий, мой нетерпеливый внук, посиди еще немного, ладно? – ласково пропела она. – Ты же любишь свою бабушку, так? Иначе твой крутой смартфон, который я тебе подарила на дембель, быстренько станет моим! И, пожалуйста, не забывай, что твоя служба на теплой должности хлебореза – была исключительно заслугой бабушкиных знакомств в военкомате.

С удовлетворением посмотрела на внука, послушно севшего обратно на скамейку.

***

Участковый уполномоченный капитан Евсеев правой рукой вытирал скупую мужскую слезу. Левая рука с любовью и какой-то щемящей тоской гладила по стеклу включенной микроволновки, внутри которой вращался маленький шарик старого глобуса, до сей поры пылившийся на антресолях.

«…Земля в иллюминаторе,

Земля в иллюминаторе,

Земля в иллюминаторе видна…»

Баба Капа задумчиво перебирала струны. Ежевичкин разливал коньяк. Толик ел шпроты прямо из банки. Лена с Таней, всхлипывая и обнявшись, жалобно вторили воющему участковому.

Евсеев поправил алюминиевый ковш на голове, застегнул китель. Одним взмахом вытер слезы. Лицо, секунду назад жалостливое, приобрело решительное выражение.

– Отстреливайте меня! Это приказ!

Худые пальцы приглушили струны. В руке Ежевичкина дрогнула бутылка. Толя подавился рыбой. Девчонки в удивлении замолчали.

– За что?! – просипел Толик.

– Ты хотел спросить, куда?! В космос! – гордо ответил участковый. – Отстреливайте шлюз! Свяжитесь с командным пунктом и скажите, что Виталий Владимирович Евсеев обнимал звезды!

Все обеспокоенно переглянулись. В маленькой кухне повисла тишина.

– Мне одной кажется, что космонавту Виталику больше не наливать? – баба Капа первая вышла из ступора.

***

Видя, что никто не спешит выполнять его приказ, участковый почесал алюминиевый ковшик.

– Что ж… Я все сделаю сам! Но буду вынужден доложить о поведении экипажа на Землю!

С видом серьезным и независимым, он склонился над микроволновкой. Несколько раз нажал на кнопку регулировки мощности, доведя до максимума. Потом, тыкая толстым пальцем в кнопки «Пицца», «Хлеб», «Разморозка» и «Гриль», набрал одному ему ведомую секретную комбинацию, которая видно и должна была отстрелить тот самый шлюз и выпустить его в открытый космос.

Нажал на "Старт". Микроволновка громко загудела. Участковый радостно потер руки и замурлыкал:

«…И снится нам не рокот космодрома,

Не эта ледяная синева!

А снится нам трава, трава у дома,

Зеленая, зеленая трава!»

Раздался громкий щелчок, в розетке заискрило, затем бахнуло, и кухня мгновенно погрузилась во мрак.

За окном тоже было темно, лишь на черном небе тускло светили звезды. Те самые, далекие и загадочные, до которых Виталик Евсеев так и не добрался по причине нештатной ситуации на космическом корабле. А жаль…

По кухне распространился запах паленой проводки. В темноте послышались громкие голоса.

– Вынужден доложить в ЦУП! – хладнокровно сказал участковый.

– А что такое ЦУП? – пискнула напуганная Таня.

– Центр управления полетами! – молвил осведомленный Толик.

– А со светом-то что?! – раздраженно поинтересовалась Лена.

– Автомат выбило, – спокойно пояснил Ежевичкин.

– Доигрался х..й на скрипке! – со вздохом подытожила баба Капа.

***

На большом экране крутого корейского смартфона шли танковые бои. Громко взрывались снаряды и рушились дома, горели санитарные полуторки, валялись убитые, стонали раненые.

Легендарный Т-34, под управлением Гены, упорно шел вперед, расстреливая «Пантеры» и «Тигры» с крестами на толстой броне. Вчерашний хлеборез был настолько увлечен, что не заметил трех подошедших к нему здоровенных парней.

– Какая классная у тебя мобилка! – хмыкнул один. Дружки согласно закивали.

***

На кухне снова горел свет, микроволновка отключена из розетки, а самопровозглашенный космонавт разжалован в участковые. Процесс лишения космических регалий проходил жестоко: Таня торжественно сдернула с его головы ковшик, а Лена грубо, не стесняясь в выражениях, дала понять: таких не берут в космонавты! Затем баба Капа с Леной удалились на балкон курить, некурящая Таня решила составить им компанию.

За кухонным столом остались Толя, Ежевичкин и участковый.

– Я возмещу… ну, за микроволновку возмещу, – виновато вздыхал участковый.

Ежевичкин дружески похлопал его по плечу.

– Не волнуйся! – подбодрил он. – Я посмотрю, что там с ней можно сделать.

Ему было жаль этого хорошего и доброго человека, так и не осуществившего своей детской мечты. И он его даже понимал, хотя, в отличие от него, Егор Александрович Ежевичкин свою мечту воплотил в реальность – стал капитаном атомного подводного крейсера.

– Да ты хороший мент! – искренне сказал Толик. – Неравнодушный!

– Спасибо, – понуро отозвался Евсеев.

Толик быстренько разлил коньяк. Подняли рюмки, но выпить не успели, потому, что мимо кухни табуном промчались женщины. Заглянула Таня:

– Там Ольгу Семеновну и ее внука бьют! На детской площадке!

Со стуком поставив рюмки, мужчины выбежали из кухни.

***

Ольга Семеновна отлетела в сторону. Детина оскалился.

– Не рыпайся, бабка! А лучше скажи своему внучку, чтобы по-хорошему телефон отдал!

Двое других ожесточенно пинали Гену, прижимающего к себе дорогой гаджет.

– Гена! Геночка! Отдай! – плакала профессорша. – Я тебя очень прошу, отдай!

Но Генка, сжавшись, лежал на песке, прижимая смартфон и вздрагивая от ударов.

Подъездная дверь открылась, и на улицу выбежали две женщины.

– Эй, я что-то не поняла, вы чё тут творите?! – орала баба Капа.

– Вы бессмертные, что ли, гоблины вислоухие?! – поддержала Лена.

– Амазонки местные! – гоготнул один из подонков. Двое его дружков, прекратив пинать Гену, поддержали приятеля мерзким хохотом.

Баба Капа подбежала к стоящему ближе всех. Отклонила голову и со всего маху впечатала лбом в лицо. Прием был сработан безукоризненно, в полном соответствии с инструкцией капитана полиции Екатерины Томилиной. Парень свалился кулем, завывая и держась руками на разбитый нос.

Лена, подобными боевыми приемами не владевшая, действовала просто и незамысловато. Она просто налетела на подонка, долговязого и худого, сбив с ног. Прижала его весом немаленького тела и отвесила пару оплеух.

Третий отморозок, плотный крепыш, пребывал в замешательстве: на кого нападать? На сухонькую бабку, так мастерски вырубившего его дружка, или на крупную бабищу, беспорядочно размахивающую руками, сильно, но неумело.

Пока он скрипел своим миниатюрным мозгом, из подъезда выскочили люди: какие-то мужики и стройненькая девчонка. Кинулись к ним. Крепыш попятился, повернулся и побежал. Бравый участковый, быстро перебирая пухлыми ножками в форменных штанах, погнался за ним. Далеко тот не убежал, споткнулся и зарылся носом в песок. Моментально вскочил, но тут же отправился обратно, сбитый мастерским хуком в челюсть.

Таня помогла Ольге Семеновне встать, Толик оттащил разъяренную жену от воющего в ужасе парня, Ежевичкин скрутил поверженного бабулькой подонка. Баба Капа усадила избитого Гену на скамейку.

***

– Завтра, лейтенант, все завтра!

Евсеев на прощание пожал руку полицейскому. Тот запрыгнул в УАЗик, и машина выехала со двора, увозя трех подонков.

– А оружие у тебя есть? – спросила подошедшая баба Капа.

– С собой нет, – виновато ответил Евсеев. – Хотя по закону обязан носить.

Баба Капа хмыкнула: и правда, зачем космонавту пистолет? На случай космических пиратов, если только…

– А вообще, оружие участкового – это слово! – улыбнулся Евсеев. – И ни-ка-кой киношной романтики…

***

В их компании прибавилось, поэтому стол был выдвинут на середину кухни. Все сидели и удивленно смотрели на Ольгу Семеновну и ее внука, слушая.

– … поэтому простите! – виновато вздохнула профессорша. – Гена не хотел видео в сеть выкладывать, он просто для себя его снял, так, посмеяться. А я увидела и настояла, чтобы он его выложил.

– А зачем признались? Я бы все равно не узнал, – спросил Евсеев.

– Не знаю! – у Ольги Семеновны навернулись слезы. – Просто сегодня увидела, как вы и остальные на помощь к нам бросились…

Голос сорвался, она разрыдалась. Гена, с торчащими из ноздрей ватными тампонами, успокаивающе погладил бабушку по плечу.

– Ну, бабуль, не надо…

– Слушай, Гена! – назидательно сказал полицейский. – Ты вроде взрослый парень, в армии отслужил, а ведешь себя, как маленький. Своей головы нет?

О том, что сам, час назад, с ковшом на голове пытался улететь к звездам, участковый благоразумно промолчал. Молчали, улыбаясь, и другие: ну, выпил человек, с кем не бывает! Зато весело!

– Простите, Виталий Владимирович, – Гена опустил глаза.

Над столом повисло молчание.

– Ладно, проехали. – участковый хлопнул себя по коленям. – Но видео удалить завтра же!

– Конечно, – торопливо закивал Гена и вытащил смартфон. – Я прямо сейчас и удалю, зачем тянуть?

Его пальцы резво заскользили по экрану дорогой игрушки.

– Молодой еще, глупый! Все мы косячим по молодости… – улыбнулась баба Капа и вдруг добавила. – Много дрязг плавает в шумных волнах молодости и уплывает с ними, а все-таки лучше этих волн нет ничего!

Слезы Ольги Семеновны высохли моментально. Она подняла на бабу Капу глаза, красные и удивленные.

– Это же Тургенев! Откуда?!

– Оттуда! – съязвила бабулька. – Не считай других тупее паровоза, Ольга!

– Простите, – Ольга Семеновна смутилась.

Баба Капа дотянулась до гитары, лежащей на подоконнике. Провела пальцами по струнам. Тесную кухню заполнили звуки знакомой мелодии. Баба Капа запела «Изгиб гитары желтой».

Пели все, кроме Гены. Он песню не знал, поэтому просто встал и отошел к окну, снимая застолье. Участковый погрозил кулаком, Гена с честным взглядом приложил руку к груди: я для себя, на память!

«…И кто-то очень близкий тебе тихонько скажет:

"Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались."

За столом сидели люди. Пели песни, смеялись, выпивали и шутили. Разного возраста, профессий, жизненного опыта – ничего общего. Но именно сегодня, здесь и сейчас, им было хорошо вместе.

А причина тому – маленькая старушка, сидящая во главе стола и задумчиво перебирающая гитарные струны…