Оникс. Когда ты обречён

Замок кипел в предвкушении новых событий, в коридорах то и дело вспыхивали конфликты, недоразумения или просто спонтанные собрания тех, кому срочно понадобилось что-нибудь обсудить. Дворецкий сбивался с ног, ему сильно портила кровь Мелиса, которая вместе со своим дружком-помощником главного грума постоянно выдумывала новые опасные развлечения под названием «как развеять скуку». Альберика, напротив, взялась ему помогать, она управляла целым штатом слуг, и, если бы не её строгая диета, справлялась бы отлично. На такие пустяки как голодные обмороки, по её мнению, обращать внимания не стоило.

В один из описанных дней на дворцовой кухне состоялся такой разговор:

– Сегодня утром приехал ещё один жених Аксельдатус. Говорят, он князь. Особа, приближённая ко двору. Только вряд ли ему что-то обломится.

– Это почему же? – спросила Грета, – он что, лицом не вышел?

– Красавчик каких поискать. Но жестокий и гордый, как я слышала. Аксельдатус таким сразу же отворот-поворот даёт.

– По мне так лучше спесивый гусь, чем гуляка как мой Тим. Ни одной юбки не пропустит, кобель.

– Не скажи. Тим хотя бы не бьёт тебя.

– По мне лучше бы бил. Добрые люди сказали мне, что вчера его видели обнимающегося с рыжей, что живёт на окраине.

– Раз уж ты знаешь, то и мне нечего скрывать. Она похвалялась при мне, что Тим по ней сохнет и показывала медальон, что он подарил.

– Вот гад! А мне не подарил и ржавой булавки, сколько бы не просила.

– А ещё она сказала, что Тим обещал уйти от тебя.

– Не дождётся. Тим никогда не уйдёт от меня. Я знаю, как удержать его.

– Что ты имеешь в виду?

– Видишь это? – Грета помахала перед носом у подруги обтрёпанным клочком бумаги, – я достала его в одной лавке на улице Покинутых. Это рецепт любовного зелья. Причём это не какая-то бурда на день. Оно из таких, что влюбляет на всю жизнь. Вечная страсть, каково?

– Любовного? – ахнула служанка, – но ведь они запрещены. Да и зачем он тебе? Какая ведунья согласится пойти против короля?

– А если ведунья сама знать не будет, что делает?

– Где ты найдёшь такую? Нет… – глаза служанки расширились от изумления, – неужели ты имеешь в виду госпожу Оникс? Она не колдует и видно, что сама боится ведовства как огня.

– Все знают, что она колдунья, – ухмыльнулась Грета, – только она это отрицает. Её дар сильнее, чем у других. Зелье, приготовленное её руками, будет действовать даже при том, что она сделает его ненамеренно.

– И как ты провернёшь это?

– У меня есть план.

***

Сегодня Оникс встала с чувством тревоги. Это случается каждый раз, когда она видит этот сон. Сон, который с трудом может понять. Она давно могла бы получить его толкование, если бы только захотела рассказать его кому-то. Но она совершенно не хочет этого делать. Почему? Просто Оникс подозревает, что сон этот не означает ничего хорошего. Правильным будет, если она обратится к Элисане хотя бы на этот раз. Она уверена, что сестра не будет болтать, но все знают, что Элисана лучше других может толковать сны, такой уж у неё дар. Оникс считает её самой одарённой и чуть-чуть завидует ей. Если можно завидовать слепой.

Её сестра любима всеми в округе. Особенно её любят животные, но и прислуга, и соседи часто приходят к ней за советом или просто добрым словом. Птицы садятся ей на руки, берут еду, неожиданно среди зимы в её комнате расцветает цветок в горшке, который все считали погибшим. Она сама как хрупкий цветок, прекрасная, не смотря на свой изъян, а может быть благодаря ему. Оникс так любит её, но Элисана незнакомка в собственной семье и настоящие чувства её скрыты за семью печатями.

А вот Оникс опасаются даже её сёстры, что же говорить о соседях, слугах. Из животных её любят только собаки, и, почему-то вороны, они вечно садятся на подоконник у её окна и оглушительно каркают. И чего им нужно? Раньше Оникс пыталась их отпугнуть, но бесполезно, так что теперь она даже стала подкармливать их. Что делать, если это единственные её приятели.

Она находилась на поляне, окруженной плотным кольцом неизвестных деревьев. В их местности такие не росли. Маленькая поляна, но всем хватает места. Она не раз пыталась вспомнить, сколько человек находится на той поляне, их лица и одежду, но свет от костра, выявляющий их силуэты, скрывал всё остальное. Была она, несколько теней, мужчин и женщин вокруг этого костра и тот, кто всегда возвышался над ними. Он выглядел всегда по-разному, мог быть маленькой девочкой с золотыми волосами или хромым старцем с длинной седой бородой, но она знала, что это одно и то же существо. Она боялась его, потому что чувствовала его силу. Он стоял так близко к огню, что любой другой человек уже загорелся бы, языки пламени лизали его ладони. В руках он держал серебряную чащу, плоскую, похожую больше на пиалу, с начертанными на ней знаками. К тому моменту, когда он начинал обходить всех по очереди с чашей, Оникс хотелось убежать. Но она не могла двинуться. Кто-то делал один глоток из чаши, кто-то больше. Когда он подходил к ней и подносил чашу, Оникс всегда пыталась отвернуться и не пить. Но вместо этого делала такой большой глоток, что всё её тело переполняло тепло, словно огонь проникал внутрь её, добираясь до сердца. Она видела глаза этого странного существа, пронзительно голубые, горящие, всевидящие. И просыпалась.

Сейчас, сидя перед зеркалом и терпя очередные увещевания Эдит, Оникс не могла выбросить из головы именно эти пронизывающие насквозь глаза. У неё даже голова разболелась от этих мыслей.

– Если бы ты жила реальной жизнью, а не бегала по вечерам на кухню к болтливой Трип слушать её пустые байки, давно бы уже была замужем, жила бы в своём замке и только и делала бы, что принимала в гости сестёр, – ворчала та, превращая волосы девушки в подобие башни, – а вместо этого сидишь здесь…

– … и имею возможность общаться с сёстрами каждый день. Мне ведь только семнадцать лет, куда торопиться? Моим старшим сёстрам девятнадцать, но и они не торопятся замуж.

Эдит не любила сказки, выдуманные истории. Совсем. Она жила реальной жизнью, читала только объявления с высокой стены из жёлтого «торгового» камня, но уж это делала исправно.

– Кроме того, благодаря прогулкам на кухню я научилась готовить, – добавила принцесса.

– Ну и зачем тебе это умение? – фыркнула Эдит, – ты даже применить его не сможешь. А вот если бы вместо этого ты изучала искусство изящного слога и больше времени уделяла бы пению, вчера тебе было бы чем привлечь внимание консула Эйрика. Чем не кавалер?

Оникс вспомнила высокого плечистого, уверенного в себе мужчину, приехавшего из Фро-ила пару дней назад и ответила с некоторым сомнением в голосе:

– Вчера к нему было не протолкнуться из-за наших придворных дам, которые налетели на него как птицы на хлебные крошки, а стоять в очереди я не намерена.

– А зря, он того стоит, – Эдит закатила глаза и мечтательно вздохнула, – на твоём месте я не терялась бы, девочка!

– Ай-ай, чтобы сказал на это наш старый добрый Отис? – поддела няню принцесса.

В комнату желто-розовым вихрем ворвалась Фелиста. По тому как она опрокинула мирно спящий на столе подсвечник и ударилась о ножку стула можно было понять, что сестра чем-то взволнованна.

– Ну, как продвигаются сборы? Все заколки на месте? Наставления прочитаны? – звонко чмокнув Эдит в щёку, Фелиста опустилась в кресло по соседству.

– Я снова видела этот сон, – сказала Оникс.

– Кем он был на этот раз? – деловито спросила сестра. В детстве они любили пересказывать друг другу сны и частенько делали это и теперь.

– Птицей с львиными лапами и светящимися глазами.

– А я говорила, что бредни Трип до добра не доведут! – встряла Эдит, – наслушалась историй про драконов и птиц-перевёртышей, вот и снятся кошмары.

– О, благословенные времена сказок, – вспомнила Фелиста, – какие это были истории! Жаль, что большинство из них мы так и не дослушали до конца. Из-за тебя, кстати!

– Кто-то должен был быть разумным. Я знаю, что несмышлёная Трип, начитавшись романов, всё пересказывала вашим сёстрам, а они вам. Ну и к чему это привело? Она ведь пострадала из-за своих глупостей! Отису пришлось улаживать это дело, как будто у него своих дел было мало! Его Величество был столь великодушен, что не выгнал её после этакого позора. Но если бы на его месте был кто-о другой Трип бы не поздоровилось. Не берите с неё пример.

Принцессы предпочли не спорить и перевели разговор на другую тему. Когда башня на голове была приведена в порядок и последняя из булавок водружена на место Эдит отпустила Оникс на свободу. Фелиста тут же повела сестру в сад, где уже прогуливались некоторые из гостей. Злополучный консул был уже здесь в окружении поклонниц. Но Фелисту интересовал не он. Казалось, она высматривала кого-то другого, хотя старалась этого не показывать. Но Оникс хорошо знала сестру и видела, что та двигается как-то нервно, неуверенно.

– Что с тобой? – спросила она, но Фелиста предостерегающего покачала головой и улыбнулась проходящим мимо леди. Они сделали медленный полукруг по саду и свернули на одну из боковых тропинок.

– Сегодня утром в коридоре я встретила одного из женихов Аксельдатус, – начала она.

– И что?

– Это князь, он приехал только-только и ещё был в дорожном костюме. Хотела его тебе показать.

– Ты говорила с ним? – Оникс пыталась понять, к чему клонит сестра.

– Не то, чтобы… – замялась Фелиста, – я, конечно, приветствовала его и представилась, – мы почти не говорили.

– С ним что-то не так?

– Он такой… – впервые Фелиста не находила слов чтобы описать незнакомца, – необычный, что ли… И глаза у него такие жуткие, пронзительные. Когда он взглянул на меня, что-то словно оборвалось внутри. Мне стало так страшно.

– Он такой некрасивый?

– Нет, наоборот. Мужчина видный, привлекательный. Но от него веет чем-то… я даже не могу тебе объяснить, поэтому и хотела, чтобы ты сама на него взглянула. Может, мне просто померещилось?

– А он сейчас здесь?

– Нет, к сожалению. Наверное, отдыхает с дороги.

Они подошли к прудику, который находился тут же, в парке. Оникс не хотелось идти к Снежне, Ольгерд и Кантелии, которые стояли неподалёку и о чём-то живо беседовали с новоприбывшими леди из Долины цветов, не хотелось общаться и с Клеоменой, которая выглядела как обычно неприветливо, поэтому она решила сделать вид, что составляет букет. Она присела на каменное ограждение и стала вылавливать из пруда маленькие розовато-белые кувшинки.

Букет уже был готов, но принцесса не смотрела на него. Её взгляд скользил по воде, ни на чём не останавливаясь.

– Ты какая-то рассеянная в последнее время, – Фелиста забрала букет и придирчиво осмотрела, отрывая листья, портящие картину, – что-то случилось?

– Что может случиться? Всё скучно и тихо, как всегда, – пожала плечами Оникс, рисуя узоры на воде.

– Тихо? Перед балом? Темнишь ты что-то, милая. Это всё из-за твоего сна?

Оникс собиралась что-то ответить, но тут на них обрушился весёлый рыже-зелёный вихрь по имени «Мелиса». Она выскочила с одной из боковых тропинок и чуть не столкнула Фелисту в пруд, хотя сама же её и удержала, вцепившись в рукав. Цветы осыпались обратно в воду.

– Когда ты научишься нормально ходить? – возмутилась Фелиста, которая никак не могла прийти в себя.

Младшая принцесса словно не заметила этой фразы. У неё была поразительная способность не слышать замечаний.

– Я была сейчас у отца, – сказала Мелиса, лукаво глядя на Оникс. В медово-зелёных глазах её плясали задорные искорки, а рот растянулся в улыбке, – он пилил меня за то, что общаюсь "со всяким сбродом". Дворецкий заложил наверняка. Ну ничего, он ещё обнаружит ключи от подвалов на большой люстре в бальной зале.

Оникс захотелось зажать уши. «Пилил», «заложил» – и это говорит принцесса! Даже кухарки выражаются лучше.

– Почему же ты такая довольная?

– Да так… – замялась Мелиса, глаза её забегали, – в конюшне прибавление. Привезли двух жеребцов из Дравы, вот иду посмотреть.

Она явно лгала.

– Я с тобой, – тут же вызвалась Оникс. Ей не хотелось смотреть на новых жеребцов. Хотелось узнать, что затевает сестра. А она точно что-то затевала.

– Не получится, – ответила Мелиса. Она сияла как начищенная монета.

– Почему это?

– Тебя зовёт отец, сестрёнка. Похоже, он узнал о кое-каких твоих проделках тоже. Выглядит он сурово.

«Ему кто-то доложил о вчерашнем!» – поняла Оникс.

С тяжёлым сердцем она поднялась в кабинет отца.

Король сидел за столом, погружённый в чтение. Прочитав свиток, он делал пометки и откладывал его в сторону. Когда она вошла, он не поднял головы. Оникс пришлось кашлянуть, чтобы привлечь его внимание.

– Присаживайся, дочь моя, – густым низким голосом проговорил он. С таким голосом и авторитетом он мог бы читать послания богов в храме и, принцесса была уверена, его слушали бы все, даже духи тьмы, обитающие за Гранью.

Король отложил в сторону бумаги и, подперев подбородок кулаками, долго смотрел на дочь. Та, смутившись, покраснела и уставилась в пол.

«И вовсе он не суровый, а печальный», – подумала она, устыдившись.

– Мне приходят вести из города, – сказал он со вздохом, – тревожные и неутешительные.

– Какие, отец? – спросила Оникс, хотя сама догадывалась обо всём.

– У нас в городе бесчинствует шайка разбойников. Никто не знает кто они, эти бандиты скрывают свои лица, говор у них нездешний, – начал он.

Оникс прислушалась, подняв голову. Она ожидала совсем другого.

– Чужестранцы?

– Скорее всего, – король рассеянно перебирал свитки, не читая, – непонятно, чего они хотят. Они нападают на бродяг и всяческое отребье. Мой вывод: они пришли не за золотом.

Ясно, что с ними она и встретилась тогда на узкой улочке.

– Что же им нужно?

– Я говорил с начальником ночной стражи. Несколько приметных бродяжек сгинули без следа. Все они были со странностями. Буйными пьяницами, даже помешанными. Пару земледельцев из местных найдены мёртвыми после того как пошли пропустить стаканчик с друзьями. Хотя это может быть и совпадением, но что-то я сомневаюсь… Начальник стражи строит предположения одно нелепее другого, меня они не устраивают.

Да уж, куда ему, этому лысому толстячку, который вечно забывает, куда положил шляпу, сообразить. Он только и знает, что гордиться прибавкой к имени, которую получил в прошлом году в награду от короля.

– Что думаете вы, отец? Что это за банда? – увлечённая, Оникс всем весом опёрлась на стопку бумаг, и они разлетелись по комнате, словно только и ждали этого шанса. Девушка бросилась их собирать.

– Оставь, – повелительно махнул рукой отец, – я теряюсь в догадках. Но, может быть, ты скажешь мне, что знаешь? Как выживший очевидец.

В воздухе запахло грозой. Оникс в ужасе уставилась на отца.

– Я?

– Вчера ночью один босяк наблюдал картину: молодую девушку схватили два человека в масках и потащили куда-то. Девушка из благородных, сказал он, красивая, белокожая. Он тут же отправился в пункт стражи и доложил об этом. Когда они прибыли на место, никого не было. Там они нашли это. И какое совпадение: не далее, как на днях я видел, как эту брошь мастерила одна из моих дочерей.

Король положил на стол брошь. Маленькая брошка, подаренная Фелистой на удачу. Вот что её выдало!

– О, отец! – Оникс прижала руки в ко рту, – я…я… знаю, что не должна была отправляться в город ночью. Я не хотела этого! Я уже ложилась спать, у меня раскалывалась голова. Но тут я услышала крики этого несчастного и не смогла стерпеть! Ведь я знала, где это произойдёт!

– Что произойдёт? Расскажи подробнее, – потребовал король Роберт.

И Оникс, сбиваясь, начала рассказ. Когда она закончила, он встал и подошёл к окну.

– Значит, они хотели заполучить его, но, так как он сопротивлялся, убили?

– Да, – поникла головой она.

– После этого, тот, главный, сказал, что твой дар не хуже, и они хотели забрать тебя?

Бледная и потерянная, принцесса кивнула.

– Это всё он, твой дар, – он покачал головой, – кому-то нужны маги, но не все, а только те, кто похоронил свой дар. Неужели? – он оборвал сам себя и с беспокойством взглянул на дочь.

– Как выглядел твой спаситель?

– Этого я не знаю. Он стоял напротив луны, его лицо видно не было.

– Но голос, речь?

– Мужчина. Молодой вроде бы. Благородный, судя по речи.

– Ладно, забудь про это! Это моя забота оберегать вас, моих дочерей. Когда-нибудь мои дочери доведут меня до сердечного приступа! То Мелиса, то ты, то Ольгерд втравится в какую-то заварушку! Нет, чтобы как Снежна или Кантелия сидеть себе за вышиванием или хотя бы читать, запершись в библиотеке, как Горгия.

– Отец, мне так жаль!

– Я знал, что меня ждёт, – с горечью махнул рукой король, – я знал, что должен выдержать это. Четырнадцать дочерей! Благословение снизошло мне на голову.

Какое-то время он вышагивал по комнате, жалуясь и топча ногами документы. Наконец взял себя в руки и уже спокойно сказал:

– Ты не выйдешь из дворца ни днём, ни ночью. Ты сама понимаешь, как это опасно теперь. Чтобы тебя больше не повлекло на улицу, я приставляю к тебе стражу. Они будут следить за тем, чтобы ты выполнила моё повеление.

– Но отец! Ведь не за горами бал. Как я буду смотреться со стражей за спиной?

– Я предусмотрел и это. Слежка будет вестись тайно. Им приказано вмешаться, только если ты сделаешь что-то непозволительное. Но прогулки по городу в компании незнакомцев ведь не стали твоей привычкой, я надеюсь? Теперь оставь меня. Мне нужно привести всё в порядок. Кроме того, очередной иностранец уже спешит засвидетельствовать мне своё почтение.

Принцесса вздохнула и поплелась к выходу.

«Тяжело быть неудачницей – думала Оникс, спускаясь по лестнице, – никто не принимает тебя всерьёз. Даже отец не хочет со мной разговаривать начистоту. Он ведь знает больше, чем говорит, я это чувствую».

– Ой, простите!.. – она натолкнулась на кого-то.

– Всё в порядке. Оникс, как я понимаю? – быстрый, пристальный взгляд мужчины смутил девушку.

– Да…

И откуда он знает её? Явно приезжий, только что с дороги. Серый дорожный плащ скрывал большую часть фигуры незнакомца, край чёрной рубашки выбивался из прорези. Поверх плаща на шею надета длинная красноватого металла цепочка с кулоном в форме месяца. Длинные иссиня-чёрные волосы собраны в хвост, лицо бледное, белее молока, страшно смотреть. Это всё, что Оникс успела заметить, после чего в смущении опустила глаза.

– Меня зовут Бэрил, – широко улыбнувшись, сказал мужчина, – Надеюсь, что вскоре мы познакомимся поближе. Я вижу, что слухи не обманули меня. Вы прекрасны и очаровательно неуклюжи.

– Да как вы смеете! – вспыхнула девушка и, оттолкнув его, опрометью скатилась с лестницы. Вдогонку ей слышался звонкий смех.

«Какой-то невероятный наглец этот Бэрил», – подумала принцесса.

Прошло ещё несколько дней. Оникс наконец увидела князя, о котором говорила Фелиста, и он ей не понравился. Как и любой из соискателей руки Аксельдатус он был желанным гостем. Ей приходилось вежливо кланяться ему и любезно отвечать на вопросы, как и всем остальным сёстрам. Он вёл себя так, словно был истинным хозяином Серого замка, а все они приехали к нему в гости. Кроме того, у него была отвратительная привычка задавать много вопросов, и каждая следующая беседа с этим человеком всё больше походила на допрос. К счастью, он не уделял ей ни капли внимания, как и большинству окружающих. Тревожило её то какими глазами князь смотрел на Фелисту. Он явно выделил её среди других сестёр, втягивал её в беседу при каждом удобном случае. Фелиста не отвечала ему взаимностью.

– Он жестокий человек, – сказала одна из служанок, – о нём ходят ужасные слухи. Не знаю, на что он надеялся, когда ехал сюда. Какой отец отдаст дочь в такие руки?

«Обо мне тоже ходят слухи, и что с того?» – думала Оникс, «больше половины этих слухов выдумка. Не знаю, откуда они берутся».

Люди любят поговорить. Но, судя по виду князя, в его случае большая часть слухов правда.

С нахальным приезжим, Бэрилом, Оникс почти не виделась. Он не присутствовал на официальных приёмах, пропадал больше времени в городе и, видимо, вообще не относился к женихам Аксельдатус. Наконец она просто решила, что он, как и многие, приехал на смотр невест по делам, воспользовавшись удобным случаем.

Всё это время её повсюду сопровождали две «невидимые» тени. Они очень удачно притворялись слугами, так что даже сёстры Оникс ничего не заподозрили, но принцесса «ведьмовским» чутьём каждый раз вычисляла их. Но даже если бы они не следовали за ней, вряд ли по своей воле Оникс захотела бы отправиться на приключения, образ главаря бандитов прочно засел в голове у девушки, а свист до сих пор пробирающим до дрожи вспоминанием возвращался время от времени. Она была уверена, что узнает этого человека при следующей встрече даже не смотря на маску, что была надета на его лице. Таких как он забыть сложно. Но принцесса надеялась, что их дорожки больше не пересекутся.

Но не с её удачей было рассчитывать на это.