Закрытые двери

– Может, я пока просто пройдусь по улице, посмотрю, что где располагается?

– А сани? Это город. Буранчик хоть и умный конь, но и его увести можно.

– Бутс!

Радостный пес будто только и ждал, когда его позовут. Он выскочил из саней, словно все это время сидел на пружине и, подбежав к нам, сел, глядя внимательно на меня.

– Охраняй, – я ткнула пальцем в сани, а потом на коня.

Такой команды оказалось достаточно, чтобы огромный и очень умный пес издал утвердительный лай и вернулся на сани с самым серьезным видом.

Я же перевела взгляд на Олега и усмехнулась.

– А так?

Лежка хмыкнул в высокоподнятый воротник тулупа, молча кивнул и отправился в сторону ворот.

Я лишь улыбнулась, глядя на него. Будучи главой своей небольшой семьи, он нес ответственность за каждого ее члена. Он решал все вопросы, брал на себя всю самую тяжелую работу и заботился о тех, кто находился рядом.

Но прежде рядом всегда была только Арайа, и его отношение ко мне не сильно отличалось. Я стала для него младшей сестрой. Он забывал, что даже если опустить мой долгий сон среди заброшенного города, я все равно старше его на несколько лет. И пусть наш опыт разного плана, но я могла научить его многому, как, впрочем, и он меня.

Но для него всегда на первом месте была безопасность близких ему людей. И не зная, как проявить заботу иным образом, он изолировал нас от других, чтобы никто не мог причинить нам вред.

Как и сейчас, ему проще договориться и узнать все самому, оставляя меня в санях под предлогом их охраны, чем отпустить на разведку в город.

С одной стороны, его можно понять – мой опыт общения с людьми был иным. Я не знала ни привычек, ни традиций этого времени, но это не значило, что я могла этому научиться, оставаясь все время в стороне.

Именно сейчас нам нужны все наши силы, и все наши способности, чтобы, как можно скорее найти способ вызволить Арайю и покинуть стены города. А для этого нам мало просто разыскать дом Мафуса, нам нужен план.

Оглядывая здания маленького городка, в который перебрались люди после Забытья, я угадывала, какую функцию они исполняли прежде. Двухэтажные каменные домики старой постройки все еще служили кому-то теплым домом. С крыши мерно спускался на землю тяжелый дым. После стольких лет центрального отопления, печи и камины в них вновь стали использоваться по назначению.

Высокие же здания пустовали, как призраки прошлого – ненужного, забытого, страшного. Окна, как пустые глазницы, дверные проемы, как беззубый рот. Печальные и брошенные отголоски былого процветания теперь разрушались под влиянием времени и природных явлений. И это действительно было грустно. Прошлое стирало само себя, не оставляя шанса молодому поколению узнать, какими были их предки.