Это случилось в первый день февраля.
История, которую, возможно, будут рассказывать тут и там.
Виви думала, что спит. Потому что в жизни так не бывает. К тебе домой не врываются птицы и не обращаются людьми. Это невозможно. А если и возможно, то уж точно не в её жизни. Нет, никак невозможно!
Но вот она реальность – мужчина на деревянном полу её спальни. Кровь сочилась из глубокого пореза на левом плече, окрашивая белую футболку в ярко-алый, и капала на светлый ковёр.
Виви хотелось закричать на всю мощь лёгких. Она было открыла рот, но тут же плотно закрыла его ладонью и схватилась за телефон. Вызвать скорую и немедленно – вот был её порыв.
– Не надо, прошу, – сказал ей Февраль. Разумеется, тогда Виви ещё не знала, что это был Февраль.
– Но ты ранен, – возразила она, сжимая телефон в ладони.
– Не смертельно, – он криво улыбнулся ей. Опираясь на правую руку, ему удалось сесть, затем снять с себя футболку и зажать порез. – Очень прошу, не надо никуда звонить.
На последних словах его лицо исказилось от боли.
Виви нехотя сунула телефон в карман брюк и бросилась в ванную за скудной аптечкой. Она и сама не знала, почему так поступила, но подумать не было времени, а пока… в аптечке нашёлся бинт, дрожь отпустила пальцы, а в спальне по-прежнему истекал кровью нуждавшийся в помощи человек.
Она помогла незнакомцу добраться до дивана, схватила лысеющую метлу и торопливо смела осколки в сторону, а затем осмотрела порез.
– Тебе нужно в больницу! – решительно заявила Виви, снова хватая телефон, но незнакомец перехватил её ладонь.
– Мне нельзя, – он покачал головой. – Ты видела, кто я? Нет, мне никак нельзя!
– Я не знаю, кто ты, – она освободила руку от захвата, – и как угодил ко мне в квартиру, я тоже не знаю.
– Пожалуйста, – тихо попросил он. – Я всё объясню.
Виви было нечего противопоставить фиалковому, как перо птицы, взгляду. Серьёзный и немного грустный он подействовал на неё будто пятновыводитель, стирающий все возражения. Она тихонько вздохнула и принялась обрабатывать порез.
– Врачи бы подлатали тебя лучше, чем я. Я ничего этого не умею, – говорила она, забинтовывая его плечо.
– Сойдёт, – отмахнулся он легкомысленно. ? На мне быстро заживает, к утру и следа не останется.
Виви завязала тугой узел, и повязка была готова. Осмотрев её работу, незнакомец одобрительно хмыкнул.
– Спасибо, – сказал он, расслабленно откинувшись к спинке дивана. – Знаешь, я всегда мягко приземляюсь и не разбиваю ничего. Такое со мной впервые, честное слово.
Он держал в руках окровавленную футболку, которую было проще выкинуть, чем отстирать. Из одежды на нём остались только джинсы, но он, казалось, ничуть не смущался ни своего вида, ни того, что он влетел в окно чужой квартиры. В облике птицы.
– Так кто ты? – озвучила Виви давно просившийся с языка вопрос.
– Февраль, – ответил он просто, и его тонкие губы изогнулись в ухмылке.
– Что февраль?
– Сегодня. Первое число, – произнёс он с таким видом, будто объяснял очевидные вещи вроде «трава зелёная, а вода мокрая». – Вот я и пришёл. Февраль, рад знакомству! Я бы снял шляпу, если б она у меня была, конечно.
Виви недоверчиво покачала головой.
– Я видела птицу, – заметила она.
– Я был птицей. Иначе как ещё я бы смог летать? – странный парень улыбнулся ей, взъерошивая тёмные волосы.
Но Виви не трогали его улыбки, ей хотелось получить конкретные ответы на конкретные вопросы.
– Ты сводишь меня с ума! – воскликнула она, хмурясь и складывая руки на груди. – Просто назови своё имя. Настоящее!
– Ф-е-в-р-а-л-ь, – проговорил он по буквам, издевательская ухмылка не сходила с его лица. – Так меня назвали. Глупо, знаю. Я бы и рад зваться каким-нибудь Джоном.
Виви усмехнулась.
– Февраль, значит? А твои родители заморочились!
– А твои?
– Что?
– Как твоё имя? – Февраль закатил глаза.
Виви запустила пальцы в волосы, что бывало с ней всякий раз, когда она нервничала.
– У меня мама любила «Унесённых ветром». И, знаешь, Вивьен Ли… Виви. Спасибо, что не Скарлетт, вот был бы ужас, а?
– Точно. Будь ты Скарлетт, я бы выбежал из твоего дома с воплями.
И он захохотал, чрезвычайно довольный собственной остротой.
Холодный ветер задул в комнату через разбитое окно. Виви поёжилась, чувствуя, как оживают тонкие волоски на шее, а по коже бегут мурашки. Она перевела взгляд на незваного гостя.
– Как ты оказался у меня в квартире?
– Через окно, – обыденно отозвался Февраль. Он заметил клетчатый плед на подлокотнике и без спросу завернулся в него, будто в плащ.
Виви изогнула бровь, ожидая более подробных объяснений.
– Это случайность, – нехотя проговорил гость. – Я не хотел заступать на дежурство, но мои одиннадцать братьев отправили меня силой. А силы у них вот столько! – Февраль широко расставил руки, наглядно демонстрируя Виви количество этой «силы». – Я и влетел к тебе в окно, повезло ещё, что успел обратиться птицей.
Виви несколько раз моргнула, так и не решившись ничего сказать. Даже не уточнила, не ударялся ли он головой (ведь в таком случае ей следовало бы признать, что с ней тоже не всё ладно).
– Так что мне придётся какое-то время побыть здесь. Точнее, один месяц, – закончил Февраль. – Ты же не будешь против?
Виви моргнула ещё несколько раз. В ситуациях, когда с героями книг или фильмов начинала твориться какая-то невообразимая невообразимость, они поначалу бывали крайне озадаченными, но она была девушкой умной, и вместо того, чтобы делать круглые глаза и задавать кучу ненужных вопросов, она принялась думать.
Февраль во всех смыслах свалился на неё, как снег на голову. Виви сложила паззл из нескольких исходных: Февраль, одиннадцать братьев, дежурство, первое февраля на календаре. Вывод получился странным, нелепым и в высшей степени невероятным. Но единственно возможным.
– Почему ты не хотел заступать на дежурство? – спросила она.
