Гром гремит дважды
– И что теперь? Будут искать? – спросил я.
– Да кому он нужен? Заломает – сам приползёт. Или попадётся опять. Искать – себе дороже.
Он, похоже, был прав. Не знаю, о чём спорили воспитатели, но, когда они повернулись к нам, то сказано было лишь:
– Птицы! На всех записывается десять предупреждений. И ещё по одному за каждый день, пока он не вернётся.
Из чего я заключил, что пропавший Жонг носил красное ифу.
– Не позавидуешь Жонгу, – вздохнул Тао. – Теперь его будут ждать с нетерпением.
* * *На молитве мы около получаса повторяли непонятные слова. Собственно, это были даже не молитвы, а мантры, и мы их пели. Я не знал, что петь, поэтому просто открывал рот.
То и дело я чувствовал взгляды борцов. Пытались напугать. Что ж, надо ждать удара в любую секунду, с любой стороны. Как, в общем-то, и всегда.
После молитвы – завтрак. За столом я увидел Ниу, она на меня не смотрела настолько демонстративно, что я почувствовал себя голым. Вот интересно, тот рис, что ночью готовила, она куда дела в итоге?..
– А скольких борцов могут за раз принять? – спросил я Тао, когда мы с ним на пару добросовестно «раздевали» берёзовые чурки.
– В смысле? – не понял Тао.
– В смысле, на перепрофиле. Ну, вот если ты пойдёшь на это испытание, то я – смогу?
– А. – Тао, как всегда, когда с ним о чём-то заговаривали, выпрямился и упёр лопату «носом» в землю. – Конечно. Хоть всех сразу возьмут. Борцы нужны. Чем больше хороших борцов, тем турниры интереснее.
– Тао! – рявкнул Шен, который опять подкрался к Тао незамеченным. – Первое предупреждение тебе сегодня!
Тао нехотя вернулся к работе. Как только Шен отошёл, он доверительно сообщил мне:
– Да и плевать. Птицы теперь так упали, что одно предупреждение погоды не сделает.
– А если в консерваторию закроют? – напомнил я о другом риске.
Тао помрачнел. До сих пор ему, кажется, успешно удавалось не вспоминать про Джиана. Я подумал про таблетку, спрятанную в матрасе. Про ещё одну, утреннюю, которая лежит в рукаве. Сегодня к вечеру их у меня будет уже три. Помнится, Бохай предлагал против одной таблетки – сразу два контейнера с едой. Конечно, это было позёрство, замануха. Но любая замануха должна быть хоть немного логичной. Иначе лох догадается, что он – лох.
Отдать таблетки Тао? Глупый вариант. Пойти к борцам и попытаться наладить отношения, проиграть им эти таблетки, наконец? Чуть умнее, но что-то не хочется. Пусть таблетки пока просто будут, а с борцами я сам разберусь. И Тао тоже пускай сам разбирается, не маленький мальчик.
* * *На прогулке ко мне таки подошла Ниу. Глядя в сторону и вниз, сцепив перед собой руки, она… Я сначала даже не понял, что она бубнит, попросил повторить. Ниу набрала воздуху в грудь и произнесла громче:
– Прости, что так дерзко говорила с тобой ночью. Я не хотела насмехаться над тобой.
– Да знаю я.
– Знаешь? – Ниу подняла на меня взгляд.
– Конечно, – улыбнулся я. – Ты просто за меня волновалась, вот и всё.
Она тоже нерешительно улыбнулась в ответ.
– Только в кухню я всё равно не пойду, – поспешил я разбить её надежды.
Улыбка сползла с лица Ниу.
Услышав лязг и скрип, я повернулся к воротам. Ожидал увидеть там давешний автобус, но вместо него во двор заехал грузовик.
– Наконец-то! – воскликнула Ниу.
– Это что? – спросил я.
– Продукты, мусор, я сейчас, – сказала Ниу и убежала.
– У них там одни девчонки, – сказал Тао, тоже глядя на грузовик. – Как грузовик – так все вместе собираются. И постоянно норовят затащить к себе какого-нибудь парня.
Я кивал, словно бы невзначай подходя к грузовику, который подъехал задницей ровнёхонько к той двери, что вела из кухни.
Из кабины выпрыгнули двое: один – водитель, худощавый и сутулый парень с длинными руками. Он тут же открыл двери фургона, закрепил их и вновь бросился к кабине – подъехать ближе. Дверь открылась, я увидел за ней нескольких девчонок и Ниу в том числе. Вскоре их скрыло фургоном.
Второй был охранником. Он тут же достал дубинку из металлического кольца на поясе, и стал, позёвывая, ей вертеть. К нему подошёл один из наших воспитателей, которого я раньше не видел. Тот, с шокером, видать, сегодня был выходной.
– Почему так долго? – услышал я. – Вы опоздали на… На сколько? На четыре часа!
– У нас в карте прописано: с десяти до двух, – зевая, ответил охранник.
– Но сейчас уже половина третьего!
– Часы остановились. Чего вы беспокоитесь? Что эти крысята не поедят вовремя?
Пока охранник и воспитатель препирались, водитель незаметно прошёл вдоль фургона и нырнул в щель между ним и дверью. Вскоре он появился вновь, с цветущей улыбкой на лице.
– Ладно, понял, – сказал охранник, резко прекращая спор. – Больше не повторится, обещаю.
– Смотрите мне, – напутствовал довольный победой воспитатель и, подписав что-то, удалился.
Вскоре грузовик уехал. За пять минут до окончания прогулки ко мне подбежала Ниу.
– И часто он приезжает? – спросил я, кивнув на закрывающиеся ворота.
– Раз в неделю, – сказала Ниу.
– И вы каждую неделю таскаете, там, всякие коробки, контейнеры…
– Ну… да. А что?
– А если я приду сегодня ночью, покажешь ещё раз, сколько там чего наливать да сыпать?
Ниу просияла, схватила меня за руку:
– Так ты всё-таки пойдёшь к нам?
– Ну конечно, – пожал я плечами. – Так во сколько встречаемся?
Автобус – это один разговор. А грузовик с наглухо закрытым кузовом – совсе-е-ем другой.
Глава 10. Ставка на троих
– Ну? – торопила меня Ниу. – Давай!
– Подожди, я должен сосредоточиться.
– Да чего там сосредоточиваться? Ты всё уже сделал, осталось только посмотреть.
– И почему у вас нет прозрачных крышек?
– А-а? – удивилась Ниу.
– Ладно, – вздохнул я. – Открываю.
И снял крышку с кастрюли. В лицо ударило облачко пара. Как только оно развеялось, я увидел безнадёжно разварившееся месиво, на которое даже с голодухи смотреть было тошно.
– Очень хорошо! – похвалила Ниу и деревянной лопаткой поковыряла месиво.
– Серьёзно? – покосился я на неё.
– Конечно! Сегодня рис даже не подгорел. Ты совершаешь разные ошибки, значит, ищешь верный путь. А путь можно найти, только если искать.
Я только головой покачал:
– Знаешь, из тебя, наверное, прекрасная мать получится.
Сказал, особо не задумавшись. А Ниу уронила лопатку на пол и вытаращила на меня глаза:
– Че-е-его?
Я ходил в кухню ежедневно уже неделю. За это время я кое-что о себе понял. Может быть, я умею драться (толком проверить это пока случая не было, борцы вели себя тихо, не то замышляли гнусность, не то забили на меня, как на мелочь, не достойную внимания). Может быть, я соображаю лучше большинства учеников этой так называемой «школы». Может быть, даже я каким-то образом помню, кем был в прошлой жизни. Но вот кулинарный талант обошёл меня стороной. По широкой дуге.
«Это ничего, – утешала неунывающая Ниу. – Тебе главное испытание пройти, а потом готовить у плиты вряд ли будешь. Ты будешь резать мясо, раскатывать тесто, таскать тяжести – всякие такие вещи».
Звучало соблазнительно. Ей бы рекламным менеджером работать, а не в этом приюте кашеварить. Сплю и вижу, как буду резать мясо и таскать тяжести.
– Какая ещё мать? – Сейчас Ниу возмущалась, или, по крайней мере, делала вид. – Зачем ты так говоришь? Я никогда не выйду отсюда.
За маской возмущения я угадывал затаённое отчаяние. Ниу смотрела в сторону, стараясь скрыть влажный блеск глаз. Пусть она пока ещё была молода, но уже поняла, что все возможности в её жизни сжались до ключей от кухни, и этого уже не исправить.
Если играть по правилам.
– Посмотрим, – сказал я, взял тарелку и поднял с пола деревянную лопатку.
– Что значит «посмотрим»?
– Это значит, что мы посмотрим. А что, по-твоему, это ещё может значить?
Давать обещания я не люблю. Лучше сделать, сколько бы времени это ни заняло, и пусть будет приятный сюрприз, чем годы ожидания. В том, что сам я так или иначе отсюда выйду, у меня не было никаких сомнений. А потом – потом я постараюсь вытащить и Ниу. Когда разберусь, как всё устроено. Когда доберусь до Шужуаня и, если посчастливится, найду того китайца из воспоминаний.
– Ты что, собрался это есть? – скривилась Ниу.
– Угу.
– С ума сошёл? Выброси!
– Это – еда, Ниу. Оттого, что она невкусная, она не перестаёт быть едой.
Ниу молча смотрела, как я накладываю себе в тарелку неаппетитную кашицу. Она во мне многого не понимала, например, вот этого вот трепетного отношения к чужим, казённым продуктам. Если мясо имело смысл беречь – оно предназначалось для борцов и воспитателей – то уж риса-то было столько, что его никто не учитывал и не берёг. Все сотрудницы кухни так или иначе таскали еду своим, некоторые, полагаю, строили на этом бизнес. Если подумать, то у местной экономики наверняка на самом деле две вершины: борцы и кухонщики. Возможно, ещё – лечебница. Если где-то и хранятся запасы таблеток, то наверняка там. И я готов собственную голову поставить на то, что есть здесь спецы, которые, ложась в лечебницу, добывают лишних таблеток, после чего пускают их в оборот.
Я упрямо съедал всё, что выходило из моих рук в кухне, по одной простой причине: мне нужно было жрать. После монотонной отупляющей работы, от которой потом руки висели плетьми, я дожидался отбоя и начинал тренироваться. В ход шло всё: собственный вес, тумбочка, перила, опоясывающие галерею второго, спального яруса.
Только после этого, мокрый от пота и едва держащийся на ногах, я тащился в кухню постигать тонкости учения Ниу.
Делать ставку на что-то одно мне почему-то не хотелось. Как будто тогда, в прошлой жизни, я на что-то – или на кого-то? – возложил слишком много надежд, и в результате очутился по уши в дерьме.
Устроиться в тёплой и сытой кухне, чтобы дни в школе были не такими отупляюще-безысходными? Ладно.
Попытаться сбежать из кухни с использованием грузовика, привозящего продукты и вывозящего мусор? Хорошо.
Уделить внимание своей физической форме, чтобы, в случае неудачи с грузовиком, иметь возможность пройти испытание и стать борцом? Прекрасно!
Чего я не мог – так это сидеть на месте и ждать, пока что-то изменится.
– Куда ты каждую ночь ходишь? – с подозрением спросил Тао, когда я слишком поторопился встать, и он не успел уснуть.
– Не волнуйся, не к борцам, – успокоил я его.
– А с чего мне волноваться-то? – тут же набычился Тао.
– Мало ли. Кто вас разберёт, счастливых обладателей духа борца…
Кончилось всё тем, что Тао увязался за мной. Он каждый вечер относил Джиану таблетку, и теперь у него развилась бессонница. Он еле шевелил лопатой на работе, и Шен каждый день выдавал ему по одному предупреждению, видимо, поняв, что большего от Тао всё равно не добиться.
Тао посмотрел, как я подтягиваюсь на перилах. У этого упражнения была одна тонкость. Когда силы заканчивались, нужно было обязательно подтянуться ещё хоть разок, чтобы залезть обратно, иначе пришлось бы падать. С такой высоты, наверное, ничего не сломаешь, но всё равно – приятного мало.
– Не понимаю, зачем тебе это нужно, – сказал Тао, протянув мне руку, когда я, пыхтя, забирался обратно на галерею. – Мало устаёшь на работе? Так попроси, чтоб тебя на распил перевели.
– Видишь ли, Тао, – вздохнул я, перелезая через перила, – не всем повезло родиться с духом борца. Нам, несчастным, приходится тренировать презренное тело.
Всё-таки иногда, разнообразия ради, Тао соображал, что я его подкалываю. Тогда он без всякого переходного состояния превращался в берсерка. Вот и сейчас он попытался меня ударить.
Надо отдать ему должное, бил он быстро и неожиданно, тут вспышки злости помогали. Однако мной в минуты опасности управляло что-то посильнее «духа борца», это я уже успел заметить той весёлой ночью, когда Бохай запустил в меня чашкой.
Сейчас я тоже не сплоховал. Уклонился от удара, сверзившись обратно, на ту сторону перил. Присел и ударил ногой между балясинами. Удар пришёлся Тао по ноге, на которую он перенёс вес. Он, разумеется, тут же замахал руками, как курица, и упал бы рожей на перила, если бы я его не поймал.
– Никогда не смей на меня кидаться, если я не разрешил, – сказал я. – Понял меня? Никогда. В другой раз можешь так легко не отделаться.
– Да я!.. Да ты…
– Тао. Ты меня услышал?
Тао сопел, сжимая кулаки.
– А не надо про меня говорить такое.
– Какое «такое»? – усмехнулся я.
– Такое. Всякое.
– Ладно, договорились, – сказал я. – А теперь – пошли.
– Куда?
Я перелез, наконец, на галерею и отступил, создав между нами дистанцию.
– Вниз. Покажешь мне, чего стоит твой «дух борца».
– Ты опять? – вскинулся Тао.
– Пошли!
Мы спустились вниз, и я шёпотом велел Тао нападать. Он ткнул в меня кулаком.
– И что это было? – спросил я, отбив удар тыльной стороной ладони.
– Что? – искренне удивился вопросу Тао.
– Это я спрашиваю, «что»? Там, наверху, ты не так бил.
– Так тогда я на тебя разозлился.
Эта детская непосредственность меня просто очаровала. Я бы прослезился, если бы мог.
– Ну так разозлись уже, – попросил я.
– На что?
Ладно. Будем работать с тем, что есть.
– Не ори только, – попросил я и быстро врезал ладонью по голове Тао.
Получился увесистый шлепок. Тао воздухом поперхнулся от возмущения и попёр на меня, как танк. Отлично.
– Слабо, – сказал я, отступив в сторону и сделав подсечку.
Тао, рыча, поднялся с песка. На этот раз он не пытался повалить меня таранным методом. Выбросил вперёд кулак, я отвёл его ребром ладони. Вернее, хотел отвести. Руки сами собой выполнили захват. Я вошёл в движение Тао, повернулся к нему спиной и выполнил несложный бросок.
Тао грохнулся спиной на песок и застонал.
– Просил же не орать! – шикнул на него я. – Вставай давай!
Тао поднялся. Даже ночью, в неверном свете луны, было видно, что он обижен и недоумевает.
– Слушай, ты вообще дальше своего носа хоть что-нибудь видишь? – не выдержал я. – Когда пройдёшь испытание и станешь борцом, тебе придётся постоянно тренироваться. Тренировки борцов – это в первую очередь спарринги. Ты должен будешь бороться с этими ребятами, – я кивнул на спальное крыло борцов, – и при этом не забывать, что они – твои друзья. Может, начать привыкать уже сейчас?
Кажется, он призадумался. Я нашёл верную дорожку к его немудрёному сердцу, вовремя заменив «если» на «когда». «Когда пройдёшь испытание», да, так лучше.
– Меня просто ломает, – пробубнил Тао.
Ломало его не сказать, чтобы прям сильно. Всё-таки волевые установки – великая вещь. Даже если их дают со стороны.
– Долго тебе ещё расплачиваться?
Тао вместо ответа кинулся на меня. Я повторил тот же самый бросок. В этот раз получилось чётче. Кроме того, я задержал руку Тао в своей руке. Понял, что могу её выкрутить, вывихнуть, сломать.
– Серьёзно. – Вместо того чтобы выполнить болевой приём, я помог Тао подняться. – Сколько можно было проиграть за раз? Ты что, вообще не думал?
– Десять таблеток, – пробурчал Тао и попытался ударить меня в живот.
Это уже вовсе выглядело нелепо. Я перехватил его руку и сам толком не понял, что делаю. Какое-то быстрое, резкое движение. Тао закричал, полетел кувырком.
Китаец в белом ифу со стоном падает на коричневый мат. Он лишь первый, они летят на меня со всех сторон. Приходится крутиться, приходится одновременно драться с двумя, с тремя. Блок, удар, блок, подсечка, захват, бросок, блок, удар…
Крики. Фигуры в белых ифу, одна за другой, летят на маты. Некоторые встают, некоторые – отползают.
– Тихо ты! – Видение-воспоминание развеялось так же неожиданно, как и появилось. Я присел рядом с корчащимся на песке Тао. – Больно?
– Конечно больно! Ты мне руку сломал!
– Не сломал. Максимум – растяжение. Так сколько ты проиграл, Тао?
– Десять таблеток, – проворчал он, сев на песке.
– Всего? Так ты уже вот-вот расплатишься.
– Я процент отдаю.
– Чего?
– Процент, «чего». – Тао поднялся на ноги, одной рукой держась за плечевой сустав другой. – Долг надо отдать сразу, куском. А за каждый день просрочки – таблетка процентов. А две таблетки я отложить не смогу!
Последнюю фразу он практически выкрикнул, с вызовом, как будто это я был виноват в его ситуации.
– Тихо!
Я огляделся. Почудилось, что где-то стукнула дверь. Нет, не почудилось. Вон, тень скользит по галерее. Ниу вышла на улицу.
– Ладно, пошли, – сказал я, хлопнув Тао по здоровому плечу.
– Куда?
– В одно хорошее место.
Ниу заметила меня сверху, махнула рукой и поспешила к лестнице. Я пошёл навстречу, ничего не понимающий Тао тащился следом. И вдруг мне послышался ещё один стук.
Первым делом я взглянул на крыло борцов, но там было спокойно. Нет, звук слышался откуда-то ниже. Цех? Нет, с другой стороны. Там находилась дверь, через которую входили и выходили только борцы и их учитель, Вейж. Она хлопнула? Кто-то наблюдал за нами оттуда? И чем нам это грозит, учитывая, что шататься после отбоя запрещено? Пусть не очень строго запрещено, но всё-таки…
Глава 11. Открытая дверь
Присутствию Тао Ниу отнюдь не обрадовалась. Пока я возился со злополучным рисом, она мне всю плешь проела.
– А если он кому-нибудь расскажет? – шипела Ниу мне на ухо, пока Тао с любопытством путешествовал по кухне.
– Не расскажет, он обладает духом борца.
Я закрыл крышку, включил плиту и засёк время по настенным часам.
– Очень смешно, Лей!
– Ничего смешного, Ниу.
– Духом борца не обладают даже борцы.
Тут я с интересом посмотрел на разгневанную Ниу, которая воинственным жестом убрала со лба чёлку и уперла руки в бока.
– Тао, – крикнула она, – ты что, на улице рос?
– Ну да, – отозвался Тао. – А что?
– А то, что хватит трепать на каждом углу про «дух борца».
– Это ещё почему?
Тут я аккуратно переместился так, чтобы, в случае чего, успеть оказаться между Тао и Ниу. В том, что этот гигант мысли кинется на неё, если ему не понравится услышанное, я даже не сомневался. Тао был из таких людей, которые швыряют в стену телевизор, если тот показывает что-то неприятное.
– Потому что когда твою глупую похвальбу услышат не те уши, тебе придётся ответить за свои слова!
– И отвечу!
– Да ты что? – Ниу зло рассмеялась, так же, как в ту ночь, когда я сказал ей, что намереваюсь стать борцом. – Дух – это качество, которое пестуется из поколения в поколение в каждом клане. Люди, обладающие духом борца, могут одним взглядом убить человека! Они могут силой своей воли перемещать предметы, ходить по воздуху. Они могут практически всё! Уж в таком месте, как эта школа, духу борца делать нечего. Ты просто услышал красивые слова, не понял, что они означают, и повторяешь.
Тао стоял, как будто его помоями окатили. Молчал, не дёргался. Ниу же, уверившись в своей победе, повернулась ко мне:
– Я видела одного человека, который обладал духом, когда ещё училась в танцевальной школе. Он пришёл забрать дочь своего начальника. На улице на него напал грабитель с ножом. Так этот человек на него даже не взглянул! Грабитель ударил его ножом и упал с перерезанным горлом, а на нём – ни царапины!
– Это как так? – заинтересовался я. – Может, он всё-таки двигался, но так быстро, что ты не заметила?
– Нет, Лей, – покачала головой Ниу. – Дух – это сила, которой обладают только очень особенные люди. Дух открывает возможность использования разных магических боевых техник. Конечно, за пределы клана такое стараются не выносить, но люди всё равно говорят.
– Вот именно такой у меня и есть, – упрямо заявил Тао. – Мне только раскрыть его нужно. А для этого нужен учитель.
Ниу устало махнула рукой и отошла к занавешенному окну.
– Чего она? – буркнул Тао, потирая больное плечо.
Чего-чего… Время подходит к концу, скоро испытание. Если пройду, мы будем работать вместе, с другими, и эти ночные свидания прекратятся, так ни во что и не перерастут. А тут ещё Тао, чьё чувство такта уступает лишь его же духу борца. Лично я Ниу прекрасно понимал, что не мешало мне радоваться присутствию Тао. При нём сохранять дистанцию с Ниу было проще.
– Не обращай внимания, – сказал я. – Скажи лучше, как можно заработать таблетки здесь?
– Стать борцом, – не задумываясь, откликнулся Тао.
Я закатил глаза. Ну да, все дороги ведут к борцам. Спрашивать, как именно они зарабатывают, не буду. Как говорится, не дурак, сам понял. Облапошить лоха в карты, пригрозить, припугнуть, отобрать. Тот же Джиан сейчас отлично кормится с Тао. Наверняка совсем не беспокоится о том, чтобы получить основной долг. Зачем? Ведь лучше меньше, но чаще.
Таблетки я продолжал спокойно откладывать каждый день. Утреннюю прятал в подвёрнутый рукав и вместе с вечерней перед сном убирал в матрас. Старался, чтобы Тао этого не видел, а когда он спрашивал, говорил, что пью. На самом деле если бы я действительно глотал эту дрянь, то, может, и не дожил бы до сегодня.
И вот теперь передо мной встал вопрос. Помочь ли Тао разделаться с долгом? С одной стороны, мне это ничего не стоит. А с другой…
– Зачем играл-то? – спросил я, покосившись на кастрюлю с рисом. – Чего хотел?
– На взятку набрать, – признался Тао.
– Чего?
– Если дать борцам взятку, десять таблеток, то на испытании тебе поддадутся!
– Ты пошёл к борцам, надеясь выиграть у них таблетки, чтобы этими же таблетками дать им взятку? – уточнил я. – И, наверное, посвятил их в свои планы?
– Ну да! – смотрел прямо и удивлённо Тао. – А что?
Я покачал головой. Нет уж, таким людям помогать – это как пытаться наполнить бочку без дна. И как он умудрился выжить на улице?! Оливер Твист, блин, недоделанный.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги