Эффект прозрачных стен

Глава 5

Решив, что для начала неплохо бы встретиться где-нибудь за пределами офиса, Кристина набрала номер подруги. Быстрая на подъем Ася пообещала в течение часа прибыть в кафе, находящееся неподалеку от «Кайроса». Кристина воспользовалась запасом времени, чтобы придумать несколько безотказных аргументов, но стоило ей посмотреть на подругу, как все заготовки мигом забылись. Потому что Ася была грустной и задумчивой. Если откровенно, то грусть и задумчивость были постоянными спутниками меланхоличной Аси. Но были они легкими и мимолетными, словно тень от июльских облаков. Подул ветерок – и снова сияет солнце. Но сейчас скорбные складки на переносице вызывали в памяти осеннее небо. К тому же Ася сменила прическу – французская коса, заплетенная с макушки и заканчивающаяся на шее бубликом, делала ее старше, серьезнее и подчеркивала несчастное выражение бледного, без грамма косметики, лица. К груди Ася прижимала крошечную замшевую сумочку. Рыжая с черными заклепками, она походила на маленькую собачку. Кристине невольно вспомнился оставленный в офисе портфель. Никогда в жизни она не купила бы себе такую непрактичную вещь. Ну что в ней может поместиться – телефон, немного косметики и денег? А все остальные, необходимые для жизни вещи – бумаги, ежедневник, ноутбук – куда прикажете засунуть? «Хотя, может быть, это признаки профессиональной деформации», – подумала Кристина и, подвигая подруге меню, спросила:

– Что-то случилось?

– Ничего.

Ася покачала головой и, не заглянув в меню, заказала кофе. Сама Кристина, решив совместить встречу с ранним обедом, еще до прихода Аси заказала «Цезарь» с курицей и теперь чувствовала себя неловко. Ну как можно наслаждаться едой, когда напротив тебя сидит такое средоточие грусти?

– Так что случилось? – повторила Кристина, машинально подцепив вилкой загорелый сухарик.

– Вот! Посмотри, – Ася порылась в сумочке и выложила на стол конверт.

– Что это? – отправив сухарь в рот, Кристина заглянула в конверт.

– Билет на концерт. В Альберт-Холл. Представляешь? Роберт прислал. Помнишь его?

Роберта Кристина не помнила, да и не могла помнить. В то время, когда он появился в жизни Аси, они с Тимуром путешествовали по Австралии. А по возвращении застали печальную Асю и задумчивого Рыбака.

– И что написал?

– Ничего, только прислал билет.

– Ну прямо совсем по-английски, – Кристина гипнотизировала половинку помидорчика-черри, не решаясь съесть его из солидарности к грусти подруги.

– По-английски – это уходить, не прощаясь, – менторским тоном произнесла Ася, и Кристина, мигом отбросив стеснение, проглотила облюбованный помидор.

– Надо было мне тоже заказать салат, – встрепенулась Ася, – выглядит очень аппетитно. – И она зачерпнула кофейной ложечкой немного Кристининого «Цезаря».

– Ешь, мне не хочется, – Кристина придвинула к ней тарелку, и Ася, позабыв на время о своих печалях, принялась за еду.

– Ну прислал билет, и что? – спросила Кристина.

– Как что? – переспросила Ася, не переставая жевать, из-за чего Кристина услышала что-то вроде «А…о?». И потом, дожевав, сокрушенно повторила: – Как что? Мне безумно хочется поехать!

– Из-за скрипача? – уточнила Кристина.

– Да при чем тут он? Это же Лондон! – Ася закатила глаза. – Лондон! Альберт-Холл! Самый престижный концертный зал в мире!

– И? – Кристина глотнула кофе из Асиной чашки.

– И у меня нет ни денег, ни достойного платья.

– Платья, – передразнила подругу Кристина. – Я, когда в последний раз была в Большом, видела женщину в мятой оранжевой футболке и с поясной сумкой на животе. Не похоже, чтобы она чувствовала себя не в своей тарелке.

– Ты не понимаешь… – Ася разделалась с салатом и придвинула к себе чашку кофе, присвоенную было Кристиной.

– Не понимаю, – согласилась Кристина. – Никогда не замечала за тобой любви к классической музыке и вечерним нарядам. Хоть убей, но я не поверю, что дело не в скрипаче. И, кстати, я знаю, как тебе решить финансовые проблемы!

Ася, подносившая в этот момент чашку с кофе к губам, вздрогнула, черные брызги полетели в разные стороны.

– Как? Только не говори, что ты дашь. Или, еще хуже – Тимур, – произнесла она, вытирая салфеткой свитер.

– Тимур! – подтвердила Кристина. – Но не просто даст. Ты их заработаешь!

И она поделилась с подругой историей Тарасова.

– В роддоме перепутали? – ахнула Ася.

– Ты слишком много смотришь телешоу, – вспомнила тарасовскую реплику Кристина, но прозвучало это не так обидно, как из тарасовских уст.

А Ася уже нахмурилась, вспоминая свой небольшой опыт детективной деятельности.

– Ну… Я не смогу. Ты же знаешь…

– Я знаю, что ты хочешь в Альберт-Холл. И еще уверена, что ты не осталась равнодушной к этой истории. Ты с ног сбилась в поисках хозяина собаки, а тут – ребенок! Я ведь тебя знаю! Давай соглашайся! Через двадцать минут совещание. Я обещала тебя привести. Или, может, еще кофе заказать? Салата? Чего-нибудь сладкого?

Вопрос повис в воздухе, а затем Ася, проигнорировав предложения, совершенно непоследовательно спросила:

– А он будет?

– Кто? Где? – не поняла Кристина. Через мгновенье до нее дошло, о ком спрашивает Ася, и она утвердительно кивнула – будет.

Глава 6

Тимур с Рыбаком уже ждали их, разместившись по бокам Кристининого стола. Между ними стоял еще один стул – для Аси. Кристина поняла, что совещание решили проводить не в переговорной, и заняла свое рабочее место. Ася заботу не оценила, перетащила приготовленный для нее стул поближе к Федору, что-то сосредоточенно рассматривающему в своем мониторе. Отсюда Рыбак был не виден, но Ася периодически, будто невзначай, наклонялась и бросала краткие взгляды на бывшего приятеля.

Тимур вопросительно посмотрел на Кристину, мол, начинай, директор.

«Почему я?» – мысленно возмутилась Кристина, но маховик мысли уже начал раскручиваться.

– Перво-наперво хочу начать с кадрового вопроса, – сказала она, внимательно глядя на Рыбака. – Думаю, все согласны, что Ивана Станиславовича, единственного среди нас профи в детективной деятельности, необходимо назначить главным… – тут Кристина запнулась, подбирая должность для Рыбака, – директором по детективной работе. Со всеми вытекающими полномочиями. Вам слово, Иван Станиславович.

– Хорошо, – согласился Рыбак. – Дело, конечно, сложное, но кое-какие мысли у меня есть. Думаю, все-таки не стоит сбрасывать со счетов обыкновенную халатность медицинского персонала. Пусть клиника, в которой рожала Тарасова, трижды золотая, но человеческий фактор никто не отменял. Предлагаю попытаться что-нибудь разузнать в «Радости». Это раз. – И Рыбак загнул большой палец. – Этим займутся Кристина Сергеевна (тут он ухмыльнулся, зная, что Кристина не любит, когда ее называют по имени-отчеству) и Федор. Во-вторых, нужно аккуратно прозондировать жену Тарасова. Известно ли ей, что она воспитывает чужого ребенка и куда делась родная дочь? Это два. Этим, как я понимаю, займется Ася. – Он наклонился и вытянул шею, чтобы увидеть Асино лицо. Та вспыхнула и посильнее прижалась спиной к спинке кресла, пытаясь сделаться как можно незаметнее.

– Три, – продолжал тем временем Рыбак. – Если медики не виноваты и Тарасова ничего не знает, значит, ребенка подменили неизвестные злоумышленники. И тогда нужно искать, кому это было выгодно. Для чего это было сделано? Какие цели он преследовал? Тарасов – человек со средствами. Может быть, злоумышленник рассчитывает при помощи ребенка прибрать к рукам его деньги? Это, конечно, звучит несколько фантастично, но чем черт не шутит. Этой версией предлагаю заняться Тимуру и, опять же, Федору.

– А не слишком ли много на Федора? – подал голос Лебедев.

– Я думал, ты меня не слышишь! – усмехнулся Рыбак.

– Слышу, слышу, – потряс головой Лебедев. – И, кстати, думаю заодно. Вы, Иван Станиславович, хорошо говорите, вот только совсем не берете во внимание закон сохранения энергии.

– Это как? – удивился Рыбак.

– Вы что, Ломоносова не читали? «Все перемены, в натуре случающиеся, такого суть состояния, что сколько чего у одного тела отнимется, столько присовокупится к другому, так ежели где убудет несколько материи, то умножится в другом месте».

Последнюю фразу Лебедев прочитал с экрана своего монитора.

– И? – Рыбак ждал пояснений.

– Значит, если у Неонилы отнялся ребенок и присовокупился к Тарасову, значит, где-то к кому-то присовокупилась тарасовская дочка. Нужно только найти место этого совокупления – и задача решена.

Рыбак кивнул.

– Абсолютно согласен. Вопросом, так сказать, совокупления (тут Рыбак хмыкнул) я планирую заняться сам. То есть отыскать Неонилу, узнать, где обитала ее дочь сразу после рождения, и начать поиски оттуда. Кстати, я тоже рассчитываю на вашу помощь, уважаемый Федор.

– Пренепременно, – с излишней учтивостью поклонился Федор. – Обращайтесь.

Рыбак посмотрел на Асю, предлагая ей высказать свои мысли.

– Я все-таки не могу себе представить, как можно не заметить подмены ребенка, – сказала она.

– А помните детский фильм, когда поменяли Ивана, рыбацкого сына, на Ивана-царевича? Мать не заметила! – сказал Федор. – Хотя нет, они же там его еще раз поменяли, и сумма не изменилась.

– Какая сумма? Это ты о чем? – Рыбака лебедевская болтовня уже начинала основательно раздражать.

– Да это так, к слову пришлось, извините, Иван Станиславович.

– А помните, – вдруг задумчиво произнесла Ася, – был еще мультфильм. Про пап-осьминогов. Они пришли в детский сад…

«Может, хватит про детский сад?» – чуть не сорвалось с языка у Ивана, но он боялся обидеть Асю, поэтому промолчал. Рыбак видел, как Ася старается избежать его взгляда. Да, конечно, он сглупил, приревновав ее к потерявшей хозяина собаке. Если бы можно было вернуть все назад… Он бы любил пса-найденыша как родного сына. Рыбак не был противником братьев наших меньших, вовсе нет. Когда-то в детстве у него даже жил кот – черный полусибиряк Бася. Подобранный котенком, он вскоре превратился в гладкого, упитанного, довольного жизнью увальня, серьезного и самостоятельного, не ведущегося на всякие женские уси-пуси. Образ жизни вел приходяще-уходящий. Мог на несколько дней исчезнуть, а потом появиться как ни в чем не бывало, все такой же гладкий и упитанный. Через дорогу от дома Рыбака располагалась воинская часть – любимое место Басиных прогулок. «На службу пошел», – говорила мать, наблюдая с балкона за важно пересекающим проезжую часть Басей. Так он и ходил на службу, пока в один из дождливых осенних дней не попал под колеса. Водитель то ли не заметил кота, то ли из суеверия не захотел дать перебежать себе дорогу. Иван с матерью похоронили Басю за домом, под кустами жасмина. Земля после дождя была влажной и тяжелой, куст ронял крупные капли, словно плакал. Мать тоже плакала. «Больше никогда», – сказала она. «Больше никогда», – повторил Ваня. И слово сдержал.

Погрузившись в воспоминания о коте, Иван на несколько минут выпал из обсуждения вариантов развития событий, но беды в этом не видел. Эти воспоминания о мультфильмах – ловля рыбы в мутной воде. Конечно же, перво-наперво нужно отыскать Неонилу. Если повезет, от нее ниточка потянется к ребенку Тарасовых. Правда, он, Рыбак, – не из везучих. Хотя он же не один. С ним Тимур, Кристина, Федор. Ася, наконец… Тут Рыбак испытывающе посмотрел на Асю. Она опустила глаза. Нет, Ася не с ним.

Совещание закончилось. Тимур дал Асе визитку с телефоном Тарасовой. Иван слушал, как она договаривается о встрече. Если Ася, как Неонила, будет жить в тарасовской квартире, она не сможет приезжать в офис «Кайроса» каждый день. Или сможет? Ему обязательно нужно было это выяснить. Не совсем понятно, зачем, но обязательно нужно.

– Тебя подвезти? – спросил он, услышав, что Ася пообещала приехать к трем часам.

– Нет, – она энергично затрясла головой.

«Ну и дура!» – захотелось ему сказать, но он сдержался, лишь неопределенно пожав плечами. Неловкую паузу прервал радостный голос Лебедева:

– Смотрите, Иван Станиславович, «Железобетон» прислал паспорт Неонилы!

– А ну-ка, – Иван вытащил из принтера листок с распечатанным письмом и всмотрелся в черный квадратик фотографии. – Да уж, снимочек, конечно, еще тот. Давай-ка, Федор, покопайся в компьютере, может, найдешь что-нибудь на гражданку Фролову Неонилу Сергеевну, родившуюся и проживающую, судя по регистрации, в Андреевске.

Краем глаза Рыбак заметил, как Ася с Тимуром вышли из офиса. Вероятно, Тимуру повезло больше, и Ася доверила ему доставку собственной персоны в дом Тарасовых. Ну и пусть! Он найдет тарасовскую дочь и тогда…

Что «тогда», Рыбак недодумал, мысль была безжалостно оборвана Федором.

– В первом приближении человека с такими координатами в Интернете нет. И это очень странно. Может, паспорт фальшивый?

– Она что – шпион, что ли? – Кристина подошла к столу Федора и через его плечо заглянула в монитор. – Она всего лишь мать, отказавшаяся от своего ребенка, а потом пожалевшая об этом.

– Значит, так, – сказал Иван, складывая копию паспорта и пряча ее в карман. – Встреча с Тарасовым у меня завтра. Мотнусь-ка я в Андреевск. Может, что узнаю про эту Неонилу. А если повезет, и встречусь с ней. Хорошо, шеф?

– Шеф у нас ты, так что делай, что считаешь нужным, – ответила Кристина. – Деньги есть?

– До Андреевска хватит.

Иван вышел из офиса, машинально отметив отсутствие на стоянке молчановской «Тойоты». Значит, действительно, повез Асю к Тарасовым. Ну и ладно. Рыбак сел за руль своего «Форда».

– А мы поедем в Андреевск. И никто нам не нужен, – сказал он сам себе. Слова прозвучали уверенно, но в справедливость их он не верил.

Глава 7

Дом, где обитала семья Тарасовых, обыкновенная панельная двенадцатиэтажка, находился почти в самом центре, возле зеленого сквера. Стоило Асе нажать на кнопку, как домофон приветливо запищал. Ася толкнула дверь и оказалась в чистом и светлом подъезде. «Повезло соседям», – думала она, поднимаясь по лестнице. Подъезд ее дома не был таким благополучным.

В распахнутой двери квартиры на третьем этаже стояла симпатичная молодая женщина с рыжими волосами, стянутыми на затылке в пышный хвост.

– Здравствуйте! Вы Анастасия? – спросила она и, дождавшись Асиного кивка, протянула руку: – Лада.

Ася не ожидала, что все будет так просто. Жена «Железобетона» представлялась ей дамой высокомерной, заносчивой и капризной, с ярко накрашенными силиконовыми губами и силиконовым же бюстом. Реальная Лада разительно отличалась от своего мысленного портрета, и совесть, которую Ася попыталась спрятать как можно глубже, заво-зилась, пытаясь выбраться наружу. «И эту женщину я собираюсь обманывать, выведывая семейные тайны!» – думала Ася, проходя в большую прихожую.

– Маша! – позвала Лада, и в комнату впорхнула девочка-подросток. Она до такой степени была похожа на мать, что Ася моментально засомневалась в правильности своей миссии. Если не брать во внимание очаровательную угловатость, присущую подростковому возрасту, худенькая, с пышным золотистым хвостом и яркими светло-зелеными глазами Маша казалась уменьшенной копией Лады. Асе захотелось тут же позвонить Кристине, чтобы обсудить свое открытие, но она не успела.

– Вы не голодны? – спросила Лада.

– Не очень, – покачала головой Ася.

– Просто мы с Машуней лепим вареники с вишней, нужно поскорее закончить, пока… – тут обе одинаково прыснули в прижатый к губам кулачок и обменялись заговорщицкими взглядами. Ася невольно обратила внимание на ногти матери и дочери – короткие, нежно розовые, абсолютно одинаковые.

– Вы хотите, чтобы я помогла? – уточнила Ася.

– Нет! – Лада энергично помотала головой, – вы могли бы чего-нибудь поесть, пока мы закончим. Я как-то не рассчитала время. Думала, успеем, а оказалось, что мы жуткие копуши.

– Копуши, – со смехом подтвердила Маша и, копируя мать, помотала головой с неменьшей энергией.

– Я вообще редко дома готовлю. Раньше этим занималась Неонила, у нее очень вкусные вареники получались. Шефу очень нравились. Шеф – это наш папа, Прохор Сергеевич. То есть Машунин папа, а мой муж. Вы извините, просто мы привыкли. – Тут она засмеялась, легко, с удовольствием. – А сейчас все больше заказываем в ресторане. Но там совсем не такие. Вот, решили попробовать. Машуня видела, как Неонила готовит, пытаемся восстановить процесс.

– Ага! – Маша улыбнулась. – Только у меня лучше есть получается.

Ася не была любительницей пельменей и вареников, больше они нравились Ивану, но безотказный рецепт их приготовления у нее имелся: пойти в соседний супермаркет и купить упаковку посимпатичнее. Понимала в душе, что симпатичнее – не значит лучше, но все-таки раз за разом ловилась на уловки маркетологов.

Повесив куртку на указанный Ладой крючок, Ася прошла вслед за хозяйками на кухню. Здесь все было как в кино – куча шкафов и шкафчиков цвета топленого молока, а в середине – большой стол, заставленный множеством различных приспособлений, из которых Асе были известны разве что только весы. Ну, может быть, еще открытый ноутбук и припорошенный мукой здоровенный калькулятор, хотя для Аси роль двух последних предметов в процессе приготовления вареников с вишнями скрывалась за густой пеленой таинственности.

Памятуя о том, что она находится в кухне человека, имеющего прямое отношение к общепиту, Ася тщательнейшим образом вымыла руки жидким мылом, вкусно пахнущим клубникой, и подошла к столу.

Вареники, ровные, окаймленные с одного края симпатичной косичкой, уже поджидали своего часа, на плите исходила паром кастрюля с водой, а две хозяйки – большая и маленькая, никак не могли разрешить спор, завязавшийся между ними еще до Асиного появления.

– Может, ну их? Неонила стопудово косточки выбрасывала, – заявила Маша, вытряхивая на тарелку вишневые косточки из полупрозрачного пластикового контейнера, вытащенного из одного из кухонных приборов.

Ася поняла, что это машинка для удаления косточек, и вспомнила маму, которая проводила аналогичную процедуру при помощи обыкновенной шпильки для волос.

– Выбросить всегда успеем, – возразила тем временем Лада. – Но мне кажется, горькие вишневые косточки могут стать определенной изюминкой, нашим секретным семейным ингредиентом.

– Ага, пятый ингредиент, – засмеялась Маша и пояснила, обернувшись к Асе: – Мама вынашивает идею создания линии национальной кухни. Кстати, вы, может быть, в курсе, куда добавлять расколотые вишневые косточки?

Ася, неожиданно вовлеченная в обсуждение неизвестного вопроса, с недоумением переводила взгляд с одной собеседницы на другую.

– Понимаете, – первой сжалилась над гостьей Маша, – мы нашли в Интернете старинный рецепт…

– Елены Молоховец, – пояснила Лада.

Ася понимающе кивнула. Не такой уж старинный, Елена Молоховец писала свои кулинарные книги в конце девятнадцатого века.

– Какой-то он недописанный, – продолжала Маша, – вот, смотрите.

Склонившись над ноутбуком, девочка прочитала:

– «Пять-шесть вишневых косточек крупно истолочь и вместе с остальными всыпать в эмалированную кастрюлечку, налить ¾ стакана воды, хорошенько прокипятить, процедить». И это все. Дальше – как лепить, варить. Есть еще: «Процеженным соком из вишен развести на тарелке оставшийся вишневый сок с сахаром, вскипятить, остудить. Когда вареники, опущенные в кипяток, всплывут наверх…» ну, дальше все понятно. А куда девать воду, в которой варились косточки, не написано. Просто тайна какая-то!

– Тайна, – согласилась Ася. – Можно я прочитаю?

Маша развернула ноутбук «лицом» к Асе.

– Толщина, там, где края слепляются, очень неприятно… – бормоча под нос, погрузилась в чтение Ася. – Поставить на солнце… хорошенько процедить… всплывут наверх… дуршлаговой ложкой… отдельно сахар, сваренный сироп… Да, действительно непонятно. Может, стоит обратиться к первоисточнику?

Две хозяйки – мать и дочь – уставились на нее с искренним удивлением.

– Это как? – спросила Маша.

– Очень просто. Думаю, в Толстовке можно найти книги Молоховец.

– В Толстовке? Кулинарную книгу Молоховец? – повторила Маша, а Лада тонко, одними губами, улыбнулась.

– Ну да, в библиотеке Толстого. И это не просто кулинарная книга. Когда-то, выражаясь современным языком, она была бестселлером.

Маша вежливо промолчала, но, судя по скептической улыбке, Асиным словам она абсолютно не поверила.

– Русский писатель Евгений Иванович Замятин, находясь в эмиграции во Франции, писал, что в Париже два наиболее ходовых автора – Елена Молоховец и Пушкин. Причем именно в таком порядке – на первом месте Молоховец, а на втором – Александр Сергеевич.

Теперь в глазах Маши сквозило искреннее восхищение. Лада же по-прежнему тонко улыбалась, и чувство неуверенности в успехе своего участия в расследовании охватило Асю с новой силой. Ну что может узнать она в этом доме? С какой такой радости Лада станет делиться с ней самым сокровенным?

– Вот и отлично, значит, вам с Машей задание – отыскать в библиотеке книгу Молоховец, а пока, – Лада одним махом отправила невостребованные косточки в мусорное ведро, – попробуем, что у нас получилось. Времени остается не так уж много.

Мать и дочь абсолютно одинаково подняли головы и посмотрели на настенные часы, затем Лада подняла крышку кастрюли и ловко забросила в нее несколько вареников. Маша поставила на стол три тарелки, положила рядом с ними столовые приборы. Все как положено: справа нож, слева вилка. Хотя Ася немного сомневалась, едят ли вареники с помощью ножа. Но озвучивать свои сомнения не стала, предпочла промолчать. Промолчала и когда Лада, в очередной раз взглянув на часы, выложила все вареники в ее тарелку. Тарелка была маленькой, вареники норовили разбежаться по столу, поэтому Ася сразу наколола один на вилку. Из прокола брызнул горячий сок.

– Сметана, пожалуйста. – В Машиных руках оказался небольшой фарфоровый кувшинчик, белый, с золотой каймой, весь в маленьких незабудках.

– Сахар. – На столе появилась такая же, в незабудках, сахарница.

Ася помотала головой и впилась зубами в вареник, чувствуя себя родственником гоголевского Пацюка, не нуждавшегося в столовых приборах. От нестерпимо горячего вишневого сока к глазам подступили слезы. Ася замерла, не зная, как поступить дальше. И в этот момент в прихожей прозвенел звонок. Лада с Машей переглянулись, и Маша понеслась открывать. Лада поспешила за ней. Воспользовавшись удобным случаем, Ася положила вилку с надкушенным вареником на тарелку. Но день сегодня был явно не ее – вилка соскочила с тарелки, вызвав извержение алого сока на блестящую поверхность стола. Ася вскочила, высматривая глазами тряпку, и в этот момент услышала за спиной резкий голос: