Вслед за Бурей. Доля слабых
Также десяток ребят пошустрей, для пущей надежности по двое, разослали гонцами в оставшиеся пять родов с той же целью: рассказать про пришельцев и вызвать охотников к Змеям. Яр хорошо понимал, сколько времени может занять полный сбор – две недели, не меньше. Но мужчины из ближних поселков, таких как Медведей и Лис, доберутся пораньше и, пожалуй, успеют к приходу врага. Оленей ведет он сам. Орлы, к которым отправились парни, уже должны бы быть в пути или выйдут вот-вот. Ну а вместе со Змеями под началом у сына Ярада окажется тысяча копий – небывалая сила по меркам Долины, не помнящей настоящей войны. Мелкие стычки с Безродными таких полчищ не собирали. Обычно Племя справлялось силами одного, ближнего к месту вторжения, рода. Так что и без поддержки Волков, Кабанов и особенно Тигров, чей поселок отсюда лежал дальше всех, Мудрейший надеялся чужаков одолеть. Если чудовищ и не удастся перебить поголовно, что было бы лучше всего, то хотя бы изрядно уменьшить в числе и изгнать проклятую свору они точно смогут.
* * *Двигаясь тихим размеренным бегом, иногда переходя на шаг, колонна Оленей тянулась на север. Яр мог бы запросто оторваться и первым добраться до цели похода, но вместе со всеми спокойно трусил по широкой знакомой тропе. Скорость группы, которую возбужденные люди старались не снижать, Мудрейшему была словно отдых, и он предпочел отойти от нагрузок вчерашнего дня и обдумать дальнейшие планы.
Яр понимал, что обычным оружием чудовищ убить будет сложно – их шкура гораздо прочнее, чем даже у буйвола. Четыре зубастых гиганта пока что казались вообще непосильной задачей. Арилу тогда повезло. Да и стрелять сверху вниз по громадным созданиям в дальнейшем едва ли придется. Хотя… В общем, было над чем поразмыслить. Ну а на что в драке способны хозяева тварей, предстояло еще только выяснить. Мудрейший догадывался, что те не слабее людей. И это еще мягко сказано – уж больно здоровые, гады. Без каких-то придумок и хитростей, полагаясь лишь на свое многолюдство, Племени было не обойтись, и сын бога, пока было свободное время, на бегу нагружал голову больше, чем ноги. Созревший еще вчера план будущей битвы начинал обрастать деталями.
* * *Арил умирал от усталости. Голова гудела, руки тряслись, ноги превратились в два неподъемных бревна, тягучая боль грызла тело. Жутко хотелось спать. Это ж поди представь – почти двое суток бежать! Лес, лес, лес… Бесконечная череда веток, кустов, и стволов – все лицо исцарапано. Пятки в кровь стерты. Неужели они это сделали? А ведь ближе к концу Лису стало казаться, что они уже никогда не доберутся до цели. Но нет – они здесь. До предела себя истощив, доковыляли под вечер. А Ралат молодец, не оставил товарища. Хотя мог. Худощавый охотник оказался еще тем бегуном – три последние мили Лис висел у того на плече, еле перебирая ногами.
Несмотря на то, что от истоков Великой реки было ближе до рода Орлов, чем до поселка Оленей, обогнать быстроногого сына Ярада у юношей не получилось. Правда, этого знать они не могли и к тому не стремились. На закате второго дня измученные гонцы сидели на шкурах в землянке старейшины Эльма и никак не могли отдышаться.
– Значит, чудища… – Хмурый старец ни в какую не хотел понимать размеров беды и, теряя бесценное время, продолжал упираться. – Говорите, иные не ниже деревьев? Черные нелюди всех погоняют без слов? Ну-ну. – Косая ухмылка скривила морщинистое лицо. – А может, у страха глаза велики, и мне стоит рубить пополам все, что вы тут несете? – На последних словах глава рода поднялся и придирчиво глянул сверху вниз на юнцов. Старый охотник по-прежнему выглядел грозно: пусть худой, но высокий, волосы толстым хвостом за спиной, борода в две косы, глаза черные-черные, так и сверкают из-под кустистых бровей, руки длинные, пальцы костлявые, ногти загнутые. Не руки, а птичьи лапы какие-то. Такими как схватит – клок мяса долой. Люди, собравшиеся в жилище старейшины, напряглись, но молчали. Притих и давно изучивший характер сурового Эльма Ралат. А вот Лис, понимая свою правоту, не стерпел. Наплевав на приличия, парень фыркнул и попытался вскочить. И не смог – повалился обратно. Ослабевшие ноги совсем не держали, но упасть Арил не упал. Крепкие руки поймали, поставили ровно. Вдохнув полной грудью, парень заговорил, стараясь чтобы его голос звучал как можно увереннее.
– Глаза того страха, что Зака сожрал в один миг, были и правда весьма велики. Иначе бы я не попал! Мне все равно – верите вы или нет, но Мудрейший велел выдвигаться немедля! А слово Яра – закон. Как вы не поймете, что время уходит! Племя ждет ваших лучников! Хватит лясы точить! Идти нужно!
– Мальчишка, ты как говоришь с главой рода! – взъярился разгневанный Эльм. – Вас, видно, не учат там дома, как следует обращаться к старейшим! Лисы… – старик презрительно сплюнул. – У нас за такое секут! Уберите его с моих глаз!
Пара дюжих охотников, подхватив под руки не способного сопротивляться Арила, потащили его наружу, но не сдавшийся парень успел прокричать, покидая землянку:
– Исполните волю Мудрейшего, потом хоть топите в реке!
Строптивого Лиса убрали. Эльм задумчиво мерил шагами пространство. Все ждали… Наконец, стоявший в углу мастер лука Морлан не стерпел и прервал тишину:
– Старейший, наглый мальчишка, может, и приумножил опасность и уж точно наболтал лишнего, но в одном он совершенно прав: слово Яра – закон.
– Так никто и не спорит. Раз просит подмоги – конечно, пойдем. Да вот только куда… – старый упрямец видно, что-то задумал свое. Он всегда отличался весьма несговорчивым нравом, ну а после того, как Маргара из рода Медведей на совете старейшин три года назад с перевесом всего в один голос избрали вождем, стал стараться, где только возможно, все делать по-своему. И сейчас, совершенно не вовремя, Эльм решил проявить свой характер и стал раздавать указания:
– Хорошо, собирайте охотников – дожидаться рассвета не будем. Ты, Морлан, поведешь всех к поселку Оленей. Если боги помогут, там пришельцев и встретите. Если нет, то дождетесь. Коли будет понятно – прошли, значит, двинетесь следом и ударите сзади на подходе к Змеиному роду. Так все выйдет вернее и проще, да и Яров приказ не нарушим. Он просил выйти к Змеям, вы туда и пойдете. А кто ж виноват, что на вашем пути встретятся пришлые твари?
– А не слишком ли смело лезть на врага только силами нашего рода? Яр-то решил, что не стоит, а он не дурак, – высказал свои сомнения один из присутствующих охотников.
– Яр очень умен, – согласился Эльм, – но, прожив столько лет, стал весьма осторожен. На мой взгляд, даже слишком. Он готов отступать и бросать наши земли – пусть враг разоряет. И что? Восстановим, отстроимся, засеем поля, заново вырастим коз и свиней… Где беда? Ах, время! Так это не важно. Божьим детям оно нипочем. А вот мы, для кого пара лет – это срок, ощутим все последствия этих решений на собственной шкуре. Да, пока что поселок Оленей брошен жертвенным даром под лапы орде. Но с чего мы решили, что далее твари отправятся к Змеям? Наш род ближе! К тому же, я думаю – риск не настолько велик, – подытожил разгорячившийся старец. Морлан было хотел возразить, но не успел – Эльм уже продолжал:
– Подумайте сами. Мы выставить сможем три сотни охотников. Ну ладно, чуть меньше. Кого-то придется оставить охраной в поселке, кому-то народ провожать до Медведей, другие ушли за добычей – вернутся не скоро. Но если мальчишки не врут, нас все равно наберется по трое на каждую тварь. Да мы их утыкаем стрелами, словно ежей! Ну и пусть, что большие. Зверь человеку не ровня! Осилим, не сомневайтесь! Арил, вон, смог уложить самого крупного с первого выстрела. Он лучник хороший, но нам все равно не чета. А нелюдей только десяток. Их в первую очередь нужно повыбить. Без них и зверье разбежится. Ну что, убедил? Или кто-то страшится?
Таких не нашлось. Орлы издревле славились смелостью. Даже малый намек на трусость мог в роду гордецов обернуться позором. Эльм расчетливо выстроил речь, подцепив людей на крючок. Наскоро обсудив детали похода, охотники разошлись. Хитрый старец, конечно, лукавил, рассуждая о веских причинах не послушаться сына Ярада. Самым главным посылом такого решения Эльма стали гордость и жажда прослыть победителем чудищ – спасителем Племени, чьи заслуги и ум будут признаны даже Мудрейшим. Но для этого нужно было добиться победы с наименьшими жертвами. Иначе весь смысл терялся. Старейшина не сомневался, что все так и будет. Зарбаговы твари? Ну что ж – добрый кремень в умелых руках пострашнее будет. Ярад не оставит своих детей – тут и думать нечего. Полсотни голов – не та стая, чтобы в страхе трястись. Побьем! Как есть побьем!
Сам себя успокоив, Эльм перевел мысли от вроде уже и решенного дела к проблемам похода к Медведям. Вот в этом нужды он и вовсе не видел, но все же собрался свой род увести, побоявшись открыто перечить Мудрейшему. Только не сразу и не с пустыми руками, как донесли волю Яра мальчишки.
«Запасы собрать всяко надо – на то много времени не уйдет. Животина опять же, – размышлял старик о насущном. – Оставишь, так волки с шакалами мигом растащат. Им только дай. Ох и наслушаюсь я вытья от баб. Ох и наслушаюсь… Жаль хлеб собирать еще рано – поле с собой не возьмешь», – Эльм грустно вздохнул и нагнулся за палкой – подбросить в очаг. В спине колко стрельнуло. «Топать к Медведям с такой спиной? Вот ведь напасть! Что за год такой? То земля трясется, то чудища вот какие-то объявились. Как я устал…»
Скривившись от боли в костях, Эльм опустился на шкуры. Решив, что успеет спокойно со всем разобраться и завтра, по светлому, старейшина закрыл глаза и тут же уснул. Тело и разум седого Орла были уже не те – возраст брал свое.
* * *Не прошло и часа, как доселе ведомый Мудрейшим отряд разделился, а у Троя, бежавшего чуть позади двух парней, резко кончились силы. Он замедлился, сбился на шаг и, окликнул охотников, спины которых почти уже скрылись из виду:
– Эй, постойте! Куда вы летите?
– Что случилось? С чего ты встал? – Встревоженный непонятной остановкой Гамай возвращался назад. Кабаз оставался на месте, и было видно, что промедление сильно его тяготит. Ноги рвутся бежать, а лицо отражает тревогу.
– Я не встал, я иду. Вы скажите – зачем мы несемся? Да еще не в ту сторону. – Слова Тигра поставили Гамая в тупик. Здоровяк совсем растерялся и неуверенным голосом стал объяснять парню то, что вроде бы было и так очевидно:
– Ну так Яр же велел миль на пять отойти от реки, чтобы гады на нас, стало быть, не наткнулись. Так вроде?
– А спешим оттого, что стремимся орду обогнать, – добавил Кабаз, до которого парни уже дошагали. – Заканчивай дурака валять. Мы должны успеть к нашим до начала сражения.
– Сомневаюсь, что сможем поспеть, – покачал головой Трой. – Да еще сделав крюк. Мы ж не птицы. Ну а если, истратив все силы в дороге, и прибудем до боя, что толку? Будет Племени польза с тебя, если не то что копье метнуть, а и на ногах удержаться не сможешь? Или кто-то из вас обладает выносливостью божьего сына? Лично я сил таких не имею и не собираюсь напрасно и глупо скакать по лесам, как олень. У меня план получше имеется, – сделав паузу и убедившись, что перебивать его никто не намерен, Трой продолжил:
– Предлагаю не мучить себя. Все равно не успеем. Яр другим сообщит все, что нужно – он быстрый. Если твари и дальше пойдут вдоль реки, их там встретят без нас. Три копья в такой битве, что капля в реке – ничего не решат. Ну а если орда завернет? Почем нам знать, куда прут свое стадо уродов эти черные нелюди? Вот тогда-то мы родичам и пригодимся. Направление, куда они двинут, подметим, проследим осторожно и потом уже к Яру с докладом. Разумно?
– Пожалуй… – выслушав вроде бы складную речь, узколобый Гамай поддержал начинания Троя.
– Я готов ко всему, в чем для Племени польза, – выпятил грудь Кабаз. – Только, может быть, лучше тогда сразу двинем к реке и пойдем уже дальше прям по их следу? Так мы точно заметим, если вдруг повернут. – Кабан тоже уже согласился, но для виду решился немного поспорить – вроде Троя главным не назначали.
– Кабаз, друг мой, – примирительно поднял руку Трой, – в твоей храбрости никто не сомневается. Но зачем же так рисковать? Наша героическая смерть никому не поможет. Лучше давайте-ка мы сейчас чуток отдохнем, отпустим тварей немного вперед, а потом спокойно уже пойдем вдоль реки. Даже если и не заметим, как чудища повернут, то следы этой своры пропустить не удастся, как ни старайся. Сбоку вода. Не на тот же берег им плыть? Хотя, пусть плывут – что уж там. Безродные поди обрадуются.
На том и порешили. Опустившись на землю, принялись ждать. Кабаз, которому не сиделось, полез на высокое дерево – осмотреться вокруг. С вершины действительно виделось многое: высокие горные стены на юге, зеленое море бесчисленных крон, блестящее русло Великой и двигавшиеся вдоль нее чужаки. Самих тварей, конечно же, не было видно – их скрывала лесная крыша. Но гиганты порой задевали стволы, и деревья качались, выдавая бредущих под ними пришельцев.
* * *Прошагав не спеша до заката, парни встали ночевкой в укромном овраге. На рассвете отправились дальше, пробираясь по лесу звериными тропами. Шли практически молча. Настроения болтать не было.
Трой, который задумал свой план по контролю пути чужаков совершенно не потому, что старался хоть чем-то помочь своим родичам, а с простой и понятной целью – опоздать на кровавую битву, был собою доволен. Теперь наверняка получится отсидеться в лесу, пока все не закончится и опасных тварей не перебьют. Тигр и сам-то себе не верил, когда говорил, что чудовища могут свернуть. Каково же было его удивление, когда охотники неожиданно уткнулись в следы. Чьи они было легко догадаться. Скалясь обломками веток и чернея истоптанной почвой, с востока на запад по лесу тянулась широкая свежая рана. Видно, зарбаговы твари все же решили закончить прогулку по миру людей и теперь многомильной петлей возвращались назад.
Глава десятая – Расплата
В землянке, куда его оттащили вчера, наказав «не вылазить», неспокойным тревожным сном спал Арил. Ему снились горы. Бескрайняя каменная громада тряслась и качалась, словно хлипкий плетень на ветру. Скалы трескались, рвались. В растущие дыры-разломы проглядывало синие небо и зелень под ним. За истончившимися почему-то горами лежала чужая земля. Неведомая, загадочная – деталей не разобрать, расстояние слишком большое. Разрушение Мировой стены, начавшееся издалека, постепенно ползло к тому месту, где замер Арил. Огромные скалы ломались все ближе и ближе. Вот сейчас, вот еще немного, и откроется вид на таинственное загорье. Но нет – время тянется липкой смолой. Трещины никак не дойдут до той части Стены, что напротив охотника. Да парень уже и не хочет, страшится узреть неведомое. А грохот от падающих каменных глыб все сильнее, все ближе. В нем слышатся новые, не свойственные стихии звуки: крики боли и ужаса, шипение, рев… Наконец волна разрушений докатилась до Лиса, который с чего-то переместился во сне к самому основанию гор. Камни начинают лететь с высоты прямо на него, и увернуться нет времени. Падают, бьют по спине, по ногам.
* * *Арил проснулся. Боль пронзает все тело, в ушах буря бессмысленных звуков, в носу пыль. Попытался вскочить – бесполезно! Ноги, туловище и правую руку держит месиво из веток, земли и соломы – бывшая крыша землянки. Засыпало крепко! Левая рука, хотя и снаружи, но торчит под дурацким углом и не может помочь откопаться. Слава богам, голова не задета! Можно дышать и смотреть. А смотреть есть на что!
Неудобная поза позволяла разглядывать лишь кусок неба сверху и то, что отчасти его заслоняло: огромную коричневую тушу чудовища, видно, походя развалившую хлипкую хижину. Тварь, никуда не спеша, что-то жевала. Вот, проглотив свою пищу, опустила голову вниз. Что-то хрустнуло, треснуло – будто порвалось, и гигантская морда поднялась назад, сжимая в зубах чью-то ногу.
Капли крови попали Арилу в лицо. Парня тут же стошнило – сильно и громко. Мерзость трапезы зверя раз за разом выворачивала наизнанку желудок. Тварь услышала, глянула, но, не заинтересовавшись увиденным, вернулась к своему занятию.
Утро полнилось страшными звуками: ударяли о землю гигантские лапы, меньшие частой прерывистой дробью стучали вокруг, кто-то мерзко шипел, иногда до ушей доносился чудовищный рев, что-то где-то ломали. Но сильнее всего, пробирая до мозга костей, разливался над гибнущим селением рода Орлов многоголосый, ни на миг не смолкавший, полный боли и ужаса людской ор. Арил лежал ни жив ни мертв. Застывшие глаза, не моргая, следили за чудищем.
Тварь доела несчастную жертву и куда-то ушла. Вновь очистилось синее небо. Но пустым для Арила оно оставалось недолго – сначала вверху появилась зубастая морда поменьше, а следом за ней, напугав парня до смерти – хотя, казалось, куда уже больше – резко возник и один из хозяев зверья. Желтые нечеловеческие глаза глянули в самую душу, пасть разошлась в угрожающем рыке, раскрылся цветком капюшон. Черная тварь слезла вниз. Длинные сильные руки-лапы, в два мгновения раскидав часть завала, больно впились в кожу когтями и рванули за плечи наружу сжавшегося от ужаса Лиса.
Дальше мир зашатался, запрыгал – Арила тащили за ногу по земле. Окаменев от страха, парень даже не пытался сопротивляться. Зажмурившись и стиснув зубы, обхватив голову руками, перепуганный Лис волочился бревном, ощущая спиной все неровности почвы.
Наконец движение прекратилось. Ногу отпустили. Парень остался лежать. Набравшись храбрости и открыв глаза, Лис увидел, что его притащили на соборную поляну. Вокруг, сбившись в плотную кучу, толпились уцелевшие люди. Запрятав в центр детей и прикрыв их спинами, взрослые создали подобие круга. Были здесь в основном женщины и старики. Мужчины ночью ушли встречать тварей, да, как оказалось, не в ту сторону. С десяток охотников, видно, из оставленных для охраны в поселке, тоже теснились в куче. Защитить род они не смогли, но однозначно пытались – ссадины, синяки и царапины густо покрывали тела, окровавленные оплывшие лица выглядели не лучше. А ведь Эльм не отправил с Морланом в поход раз в пять больше мужчин, о чем вечером Лису поведал Ралат, заглянувший к товарищу.
То, что все кого нет на поляне – мертвы, Арил уже понял. Сопротивление пришельцам, бывшее, похоже, недолгим, уже давно прекратилось. Доступные взору окрестности представляли собой сущую Бездну: повсюду валялись людские тела, часть из них поедали хвостатые твари, некоторые землянки были разрушены полностью, другие зияли огромными дырами, пара хижин горела. Распространиться огню мешало отсутствие ветра. Дым столбами тянулся к далекому небу, краснея в рассветных лучах. Мелкие чудища сновали туда и сюда – то одно промелькнет, то другое. Часть из них, не давая людям удрать, шипя и скалясь, кружили по краю поляны. В отдалении виднелись большие зубастые звери. Их туши возвышались над крышами – таких укрыть сложно. А вот длинношеих любителей зелени заметно не было. Наверное, паслись где-то в чаще.
Зато у всех на виду, прямо у чудом уцелевшей землянки Эльма сидели на рогачах жуткие хозяева своры. Трое черных уродов о чем-то общались между собой, издавая горловые рычащие звуки, и поглядывали на людей, иногда, совсем человеческим жестом, тыкая в их сторону лапами. Где в этот момент находились остальные нелюди, пока оставалось загадкой.
Осознав, что жизнь продолжается, Арил попятился к людям и втиснулся в строй. Здесь он сразу почувствовал себя намного лучше. Теплые тела родичей обманчиво вселяли уверенность, что дальше все будет хорошо и самое страшное позади. Бившая парня дрожь начала потихоньку спадать. Но все, как известно, познается в сравнении – нахлынувшие на юного Лиса чувства, совсем не соответствовали царившей в толпе атмосфере страха и безысходности. Люди угрюмо молчали. Редкий шепот глушили скулящие завывания – многие женщины плакали. Особенно дико и неуемно рыдали потерявшие детей матери. Таких было несколько. Арил сразу понял причину их горя – только одно может заставить так убиваться. Почти все были ранены, но легко. Царапины, синяки, следы когтей и зубов кровавыми отметинами покрывали тела. Никакого оружия, даже ножей не видать. Многие полураздеты – видно, вторжение застигло их спящими.
Неожиданно Арил заметил среди сбившихся кучей людей своего недавнего спутника. Единственный глаз Ралата с болью и отчаянием взирал на Лиса. Второму мешал раскрыться огромный, на половину лица, синяк. «Странно. Столько народу погибло, а мы оба живы, – подумалось Лису. – Видно, судьба нам готовит другую дорогу. Вот только длинную ли?»
Выжил и Эльм. Старец прятался в самой гуще людей – поближе к детишкам. Казалось, что он от страха совсем лишился рассудка, ибо, часто моргая, постоянно тряс головой, будто не веря в реальность происходящего. На вопрошающие взгляды сородичей старейшина не обращал никакого внимания и только тихо печально стонал.
Время шло, но вокруг ничего не менялось. Чудища чего-то или кого-то ждали. Рассвет набирал силу. Осмелевшие люди полушепотом обменивались вопросами, но ответов ни у кого не было.
Вдруг земля задрожала, и на поляну въехали на своих рогатых страшилищах оставшиеся семеро чернюков. Двое из них тащили за руки с разных сторон пойманного охотника. Ноги его, не доставая земли, болтались в воздухе. Голова опустилась на грудь. Похоже, он был без сознания – с мертвым бы вряд ли возились. Вновь прибывшие остановились. Человек был брошен на землю. Один из уродов спрыгнул со спины зверя, видимо, собираясь оттащить добычу к остальным пойманным людям. Но то ли мужчина притворялся, то ли пришел в себя от удара о землю. Подпустив чужака поближе, он резко вскочил и бросился на чернюка. Глаза храбреца горели лютой злобой, рот скалился. Выхваченный из-за пазухи нож целил в горло пришельца.
Охотник двигался быстро – видно, ненависть придала ему силы – но обладатель когтистого капюшона оказался быстрее. Черная лапа метнулась вперед и поймала запястье с ножом. Вторая конечность кошмарного существа мертвой хваткой стиснула шею мужчины. Тварь превосходила своего соперника ростом на две головы, и по тому, как легко она смогла его оторвать от земли и отбросить, становилось понятно – звероводы гораздо сильнее людей. Пролетев пару шагов, человек глухо рухнул на землю и выронил нож.
Пока охотник с трудом поднимался на ноги, черный урод не спеша извлек из-за спины свое оружие – длинный, с ногу Арила, костяной нож, видно, бывший когда-то рогом какого-то зверя. С первого взгляда становилось понятно, насколько ловко пришельцы умеют обрабатывать кость. У основания бывший рог был выточен в длинную удобную рукоять. Над ней нависала перевернутой миской какая-то округлая выпуклость. Далее шло само лезвие, края которого, специально выведенные мелкой волной, были безумно остры. Кое-где, доказывая, что раньше оружие многократно пускалось в дело, зияли зазубрины. Клиновидное окончание подтверждало – этой штукой можно не только резать, но и колоть.
Безоружный охотник снова оказался на ногах. На этот раз подъем дался ему сложнее – удар о землю был слишком силен. Не придумав ничего лучшего, он опять бросился на врага, только теперь уже с пустыми руками. Размытым, едва уловимым движением просвистел параллельно земле костяной нож. Хрясь! Люди в ужасе ахнули! Тело мужчины, пробежав по инерции еще пару шагов, завалилось вперед. Кровь из разрубленной шеи толчками полилась в траву. Патлатая голова, пару раз кувыркнувшись в воздухе, покатилась убийце под ноги.
Наблюдавшие за этой сценой люди в страхе попятились, еще пуще сжимая круг. Чужак же, нагнувшись, поднял отрубленную голову за волосы и бросил в сторону одного из меньших чудовищ. Осыпавший свой путь частыми кровавыми брызгами снаряд, так и не добравшись до земли, был пойман в полете ловкой зубастой пастью. Довольная тварь, отскочив от соседей, тоже метнувшихся было к добыче, отвернулась и принялась громко хрустеть. Арил скривился от отвращения. Желудок парня уже второй раз за этот проклятый день попытался избавиться от пищи, но ее там давно уже не было.
Мертвое тело наглядным намеком осталось лежать на месте. Длиннохвостые твари, видимо, получили приказ и даже не пытались подобраться поближе к доступному свежему мясу. Нелюди слезли со спин рогачей. Все, кроме одного, вокруг которого и собрались в кружок остальные уроды. Обладатель полосатой юбки и самого массивного ожерелья, молча восседая на спине зверя, выслушивал шипящие рыки – видно, эти мерзкие звуки все же имели смысл. Затем обсуждение – а, пожалуй, это все-таки было оно – закончилось, и главный из чужаков повелительно принялся о чем-то хрипеть, скаля зубы.
Вскоре черные нелюди повскакивали на своих рогатых зверей и разъехались. Причем все. Только последний, покидая поляну, задержался, распустил капюшон, раззявил широкую пасть и обвел взглядом оставленных сторожить людей тварей. Каждый из дюжины хвостатых охранников, когда до него доходила очередь, на мгновение замирал, словно вслушиваясь в беззвучный приказ. Все про все заняло не больше трех вздохов.