На домашнем экране замигал огонек видеосообщения. Как Холден ни твердил себе, что это наверняка не Наоми, всё же, когда увидел круглое лицо Алекса, испытал сокрушительное разочарование.
«Привет, босс, – поздоровался пилот. – Я это… отчитаться о своей встрече с бывшей и о примирении со слезами на глазах… Короче говоря, ничего не вышло. Может, мне следовало получше подготовиться. Но я еще до отлета собираюсь повидаться с Бобби – это луч света. Как там мой красавчик? Всё там начистили и подкрасили к моему возвращению? Будет возможность, еще свяжусь. Камал, конец связи».
Холден едва не начал ответ с расспросов о бывшей жене, но поселившийся у него в голове голос Наоми предупредил: «Не суй нос, куда не надо», – и он вместо этого записал: «Спасибо, что объявился. Передай Бобби наилучшие пожелания. „Роси“ еще не один месяц чинить, так что можешь не торопиться».
Минуту он придумывал, что бы еще добавить, потом стер пустые секунды и отправил сообщение. Странно: человек может стать для тебя очень важным, и всё же, если не дышишь с ним одним воздухом, сказать ему нечего. Будь Алекс рядом, они говорили бы о корабле, о других двоих из команды, о работе. Но, когда команда врозь, а «Роси» на приколе, любая тема для разговоров кажется вторжением в личные границы. Мысли об этом вели по долгой и темной дороге к горькому одиночеству, потому Холден решил пока заняться расследованием.
Он немного жалел, что не обзавелся шляпой.
* * *
– Опять ты? – встретил его Фред, когда Холден вместе с кем-то из мелких служащих просочился к нему в кабинет. – Понимаю, кофе у меня хорош, но…
Холден прихватил стул и устроился рядом, пока Фред возился с кофейной машиной.
– Знаешь, Моника Стюарт на Тихо.
– Да уж… Думаешь, мне не доложили, что на станцию прибыла такая особа?
– Не думаю, – признался Холден. – А знаешь, зачем она здесь?
Кофеварка зашипела, комнату наполнил сочный горьковатый запах. Дожидаясь кофе, Фред склонился над столом и отстучал команду терминалу.
– Что-то с пропавшими кораблями, да? Так считает наша разведка.
– А твои люди этим совсем не занимались?
– Честно? Нет. Слухи доходили, но у нас и так дел по горло. Все корабли с рабочим эпштейновским движком прут к кольцам. Нам хватает забот, чтобы они не столкнулись на подходе. Идут они большей частью в неразведанные системы, где нет других кораблей и станций. От некоторых потом нет вестей – иного, в общем, и ожидать не приходится.
Холден с благодарностью принял у Фреда чашку, кивнул и сделал первый глоток. Кофе его не разочаровал.
– Это я понимаю, – сказал Холден, – и считаю гипотезу Моники маловероятной, но, если мы не найдем другого объяснения, она выдаст на публику именно ее.
– У нее уже и гипотеза есть?
– Она считает, что виновата протомолекула. Первое доказательство – разгуливающие по Илосу роботы и прочая техника.
– Ты мне говорил, что такое не повторится, – нахмурился над своей чашкой Фред. И продолжил, сдувая парок, так что облачко отлетало от губ, словно дыхание дракона: – Что, Миллер вернулся?
– Нет, не возвращался. Насколько мне известно, нигде в мире не осталось активной культуры протомолекулы. Однако…
– Однако у меня есть полученная от тебя неактивная.
– Верно, и Моника откуда-то об этом прознала.
Фред нахмурился еще больше.
– Где-то у меня утечка.
– Да, наверняка, но меня не это беспокоит.
Фред поднял брови в безмолвном вопросе.
– Моника, – продолжал Холден, – выдумала, что нам надо достать эту слизь и использовать вместо блюдечка для связи с духом Миллера.
– Вот уж глупость! – удивился Фред.
– Тоже так считаешь? Вот я и подумал, что надо перебрать все другие возможности, прежде чем заваривать кашу с этим вирусом.
– Причем заваривать не в первый раз. – В словах Фреда почти не было сарказма. – У тебя есть альтернативные идеи?
– Есть, – кивнул Холден, – но тебе они не понравятся.
– Если нужна анестезия, у меня и бурбон найдется.
– Возможно, и до анестезии дойдет, – улыбнулся Холден и, выигрывая время, допил кофе.
Как ни постарел за эти годы Фред, Холден его всё же побаивался. Ему трудно было затрагивать темы, способные разозлить Джонсона.
– Еще? – предложил Фред, кивнув на пустую чашку.
Холден помотал головой.
– Есть экстремисты АВП – ты мне о них рассказывал, – начал он.
– Не думаю…
– Они уже нанесли по меньшей мере два удара. Один по марсианскому предприятию, другой – по Земле.
– И оба неудачные.
– Возможно, – сказал Холден, – но мы исходим из того, что их цели нам известны, а это ненадежное предположение. Возможно, взрыв на большом участке марсианской верфи и ракеты земного патруля, выпущенные по древнему грузовику, – для них победа?
– Да, – нехотя кивнул Фред, – такое возможно.
– Но Марс и Земля – только две стороны треугольника. Если радикалы боятся, что внутренние планеты по мере освоения новых миров забросят Пояс, то и колонисты для них проблема.
– Согласен.
– Так разве не могли радикалы АВП в дополнение к взрывам на внутренних планетах захватить в целях устрашения несколько кораблей переселенцев?
– Ну, – медленно, словно на ходу обдумывая ответ, заговорил Фред, – место уж больно неподходящее.
– Ты о том, что всё происходит за воротами?
– Именно, – подтвердил Фред. – Если б те корабли расстреляли при проходе через Пояс, это было бы одно. Но по ту сторону колец? У кого есть туда доступ? Или ты подозреваешь саботаж на борту? Или мины очень замедленного действия?
– Есть третий вариант, – заметил Холден.
