Среди огнистых камней

Брови Егора красноречиво изогнулись, но он не перебил меня, терпеливо ожидая продолжения.

– Понимаешь,– я перешла почти на шепот,– ты был не Егор, а другое существо. Я не знала этого.

Глаза Егора расширились, и он выпустил мою руку.

– Ты хочешь сказать, что в меня вселился демон?

– Нет, не демон,– я энергично покрутила головой, прогоняя эту нелепую мысль,– другое существо, из другого мироздания. Он не был похож на тебя. Ты добрый, а он – нет. Но он был красив, и ты весь блестел от этого.

– Это как? Я выглядел по-другому?

– Немного. Заметила только я. Ты был ярче и привлекательней, твоя улыбка и глаза буквально сияли и завораживали, и ты притягивал взгляд женщин.

Егор шумно выдохнул. Трудно понять, поверил он мне или нет, и что он думает по поводу моего описания его внешности. Его лицо выглядело отрешенным, и по глазам ничего нельзя было прочесть. Я прервала свой рассказ, давая ему возможность обдумать мои слова.

С отсутствующим видом он задумчиво заговорил:

– Я воспользовался своей яркой внешностью, или способностями, и попытался соблазнить тебя? Так?

Егор был умен, как он быстро все понял! Я утвердительно кивнула, но мне тоже неловко было смотреть ему в глаза.

– Расскажи еще, что было. Мне надо знать, я должен понять, вспомнить.

– Ты веришь мне?

– Это пока единственное объяснение, которое все ставит на свои места. Я напугал тебя тогда? Я что-то сделал с тобой?

– Это существо пыталось овладеть мной ради достижения своих безумных целей, создать новую жизнь. Я видела его, он вырвался из тебя. Он был огромный, сверкающий и мощный.

– Как… как ты пережила это, как ты справилась?

– Мне помогли…– тихо призналась я, все еще поражаясь тому, как Егор быстро все уяснил и спокойно воспринял. И, кроме того, он волновался не за себя!

– Могу я узнать, кто помог тебе?

– Один человек,– мне не хотелось рассказывать о Рауле.

Понимание промелькнуло в глазах Егора, одновременно с болью.

– Это ОН? Твой парень? Тот, кто есть у тебя.

– Да.

– Он спас тебя, и за это ты его любишь. Я напал на тебя, и за это ты меня… избегаешь,– Егор помолчал, и медленно добавил:

– Я полагаю, что с таким сверхсуществом человек бы не справился. Значит, он также не человек,– рассуждал он. – Маша, но ведь это тоже может быть опасно для тебя!

– Нет! Он не такой, он добрый и умеет любить.

– Маша, ты такая наивная и простая. Кто угодно может воспользоваться этим.

– Только не он!

– И не я! – с горячностью воскликнул Егор. – Я бы никогда не сделал этого! Это так противно и гнусно. Я чувствую себя подонком. И самое дрянное то, что хоть я и не причастен к этой истории, я не могу ничего исправить, хотя и хотел бы. Маша, есть ли способ сделать так, чтоб ты меня не боялась?

Я задумалась. Теперь Егор все знает, может в наших отношениях станет все яснее и проще? Егор так переживал за меня и был так искренен, что мне хотелось бы относиться к нему без предубеждения.

– Да, Егор, со временем это пройдет, я привыкну. Теперь, когда мы все выяснили, непременно станет легче. Я понимаю умом, что ты не виноват, но мое тело помнит те прикосновения, и реагирует по-своему. Не обижайся на меня.

Взгляд Егора потеплел, из него исчезло напряжение. Он смотрел на меня странными глазами, может, не до конца веря в происходящее.

– Маша? Это существо, что было во мне… кто он? Ты точно знаешь, я вижу это в твоих глазах. Как его звали?

Мне не хотелось называть его, это было болезненно как всегда, и я обреченно проговорила:

– Это был основатель, его звали Горг.

– Горг? – с сомнением переспросил Егор. – Горг,– задумчиво повторил он, и затем прокричал:

– Горг!

От его восклицания меня словно парализовало. Тело Егора мелко затряслось, глаза закрылись. Я жутко испугалась.

– Егор?! Что с тобой? Егор, что случилось?

Дрожь била Егора по всему телу, и я не знала, что с ним. Может, это припадок? Я схватила его за плечи и встряхнула, надеясь привести в чувство. Сильная рука стиснула мою кисть, и я оцепенела от ужаса, я почувствовала другое прикосновение, из которого не могла вырваться. Теперь было слишком поздно! В голове все поплыло, и, теряя сознание, я успела заметить мерцание Рауля, и светящиеся яркой синевой открытые глаза Горга, который счастливо улыбался.

В чувство меня привели сырость и прохлада, но глаза я побоялась открыть. Я помнила все, что произошло, и знала, что я в другом мире, но не в мире Рауля. Мое безвольное тело покоилось на чем-то мягком, и сквозь опущенные веки проникала темнота. До меня донесся довольный знакомый смешок, и мои веки затрепетали. Сквозь ресницы я разглядела знакомый силуэт.

– Как славно, что мы встретились,– посмеивался Горг. – Я уж совсем отчаялся тебя найти. Я скучал! – обвиняюще заявил он. – Где этот недоумок прятал тебя? Как ты его называешь? Ра-Уль? Ха-ха-ха! – его смех был похож на лай, превращаясь в утробный рык. – Какое идиотское имя!

Я лежала в темноте на огромной кровати, не смея шевельнуться, и, несмотря на темень, могла видеть Горга, его лицо. Оно было четко очерчено, как на картине. От его кожи исходило голубоватое свечение, и благодаря абрису, контуру и фону из тусклых камней его фигура была детально прорисована. Горг был все также потрясающе красив: из-под темных ресниц глаза лучились невозможной голубизной, губы красиво изогнулись в издевательской улыбке, белоснежные зубы искрились. Это был не Егор, а Горг.

– Ты знаешь, Маша,– он уселся на кровать рядом с моей головой,– мне, правда, тебя не хватало. Братец был не прав, когда обвинил меня в отсутствии любви. Твоя пропажа причинила мне боль. Но, хорошо, что я подстраховался,– он провел пальцами по моим волосам, отчего волнительные импульсы, словно искры, прошлись по всему телу, и я судорожно вздохнула. – Ты стала еще красивее. Что он с тобой сделал?

Горг продолжал гладить мою голову, пристально изучая меня, и мне было непросто сосредоточиться на своих мыслях. Меня мучил страх не только за себя, но и за Рауля, за маму, даже за Егора.

– Где мы? – выдавила я из себя вопрос.

На мгновение искры в моем теле прекратились, Горг отвлекся.

– Мое временное жилище,– неохотно произнес он, и помещение осветилось свечением, исходившим из его тела. Я увидела нечто похожее на огромную пещеру. – Братишка не найдет нас здесь,– он насупился, вспоминая что-то. – Мне не нравится его дурацкое имя.

Пещера Горга была пуста и уныла, и ничего в ней не было, кроме новенькой кровати, на которой я лежала. Он заметил ту брезгливую осторожность, с которой я разглядываю закутки пещеры, и что мне здесь не нравится.

– Я же сказал, что это временное жилище. Все изгнанники живут скромно. Но скоро все изменится, любовь моя, скоро мы станем одной семьей, единым целым, мы уйдем отсюда.

– Отпусти меня, Горг,– умоляющим, дрожащим голосом упрашивала я.– Ты можешь жить и без меня, можешь создать себе подобную сам. Зачем я тебе?

– Ты много знаешь,– удивленно и мягко протянул он. – Но я уже создал тебя, зачем мне кто-то еще? Не надо меня бояться, любимая.

Он улегся на кровать рядом со мной, и улыбнулся мне в попытке успокоить. Где же Рауль, что он сейчас делает? Наверняка он находится на грани помешательства, потеряв меня. Я не сомневалась, что Рауль в данный момент безумно мечется в поисках меня. Он изучил эти пещеры, но успеет ли он найти мрачное прибежище? Я даже не представляла, сколько у меня осталось времени до того, как Горг захочет совершить задуманное.

– Что ты собираешься сделать со мной? – мое сердце билось от страха так громко, что в голове слышался непрерывный стук.

– Тише, тише, успокойся, красавица,– зашептал Горг, прижимая меня к себе,– я не хочу причинить тебе вред. Не для этого я так упорно и долго трудился. Я потерял много человеческой плоти, прежде чем разобрался, в чем именно моя ошибка. На этот раз все будет по-другому. Мы станем обыкновенной человеческой парой, ну, почти обыкновенной, мужем и женой.

Он ласково обвел пальцами контур моего лица, и его прикосновения вновь вызвали волну влечения. Мысли расплывались, утекая внутрь моего растопленного сознания, заглушая протесты разума и чувство самосохранения. Я уже нуждалась в его прикосновениях. Я прижалась к нему всем телом, тяжело дыша. Его руки обвили меня, и он поцеловал мой лоб. Мне хотелось большего, и ни о чем другом я не могла и не хотела думать. Мои губы уже прижимались к его лицу, скользя от подбородка вверх к его виску. Мне казалось, что я целую божество, мне не терпелось отдаться ему полностью. Я искала его губы. Он тихо засмеялся, и слегка отстранился.

– Не торопись, любовь моя, надо чуть-чуть подождать, мы еще не готовы. У нас есть немного времени для прелюдии. Мне тоже не терпится отдаться тебе полностью,– он держал мое лицо в своих ладонях, не допуская меня к своим губам, шепча на ухо все эти слова, которые сводили меня с ума.

Не имея возможности добраться до его лица, я уткнулась ему в шею, и стала целовать ее, спускаясь к груди. Безумные желания овладевали мной, делая неспособной думать о чем-то еще, кроме как слиться и раствориться в Горге.

– Полегче, Маша, остынь немного, еще не время,– шептал Горг, вновь сдерживая мои порывы своими сильными руками. Но его вкрадчивый голос и дразнящие интонации пульсировали в моей голове, искажая эти слова: «Давай, продолжай, еще, еще». Это мучило меня, разрывая от сильных желаний мой мозг.

– Чего ты ждешь? – прохрипела я, не узнавая свой голос, он был похож на звериный рык.

– Небольшого природного явления, моя красавица,– его вкрадчивый голос обволакивал мое сознание, и я с трудом понимала, что он говорит. – Всего лишь полнолуния. Давай потерпим, чтобы все получилось правильно. Я не хочу, чтобы ты пострадала, меня утомили потери.

– Я хочу тебя прямо сейчас,– рычала я, делая попытки вырваться из его крепких рук.

Он довольно рассмеялся.

– Мне это нравится. С нетерпением жду такой возможности, но чуть позже, моя королева, я буду весь твой,– он немного ослабил хватку, и ток импульсов, исходящих от его кожи на мгновение прекратился. – Мне интересно… меня мучит ревность…, ты с ним тоже такое проделывала? С моим братишкой?

Способность думать не только о Горге вернулась ко мне, и его вопрос о Рауле ярко осветил все уголки моего разума. В моем воспоминании возникло прекрасное лицо, с любящим взглядом настолько ясно, что слезы отчаяния застилали мои глаза. Я лежала в темноте, рядом с ненавистным Горгом, насильно обожая его, а любимый Рауль был где-то вдали от меня, страдая еще сильней, чем я, потому что не мог мне помочь. Уже зная Рауля, как он трепетно относится к чужой жизни, к свободе воли и выбора, я понимала, что он на грани ярости. Вдруг он не совладает с чувством гнева и мести? Тогда его человеческая оболочка разлетится в прах, увлекая за собой и весь созданный им мир. Спасая меня, он может разрушить все, чем он жил. Эта мысль разрывала мое сердце.

Горг ждал ответа, удерживая мое лицо рядом со своим, обжигая меня льдом сверкающих глаз.

– Ты обнимала, целовала его? А он тебя? – вкрадчиво мурлыкал Горг, но в его голосе слышалась угроза. – Скажи мне, но не лги, ложь я определю сразу.

– Раулю не надо прибегать к таким дешевым штучкам, как твои, он не щеголяет недостойными способностями. Он умеет любить по-настоящему.

Взрыв резкого хохота испугал меня, и я замерла.

– Опять любовь,– обреченно и расстроенно протянул он. – Разве я не люблю тебя? Я оберегал тебя с самого рождения. Ты выросла в заботливой семье, ни в чем не нуждалась, никогда не болела, и никто не причинял тебе душевных ран.

– Кроме тебя,– уточнила я.

– Ну да,– он смаковал каждое произнесенное им слово. – Я всколыхнул твои чувства.

– Ты меня убьешь, Горг?

– Не-ет,– тихо засмеялся он,– я старался не для этого. Но мне нравилось больше, когда ты считала меня Егором, в твоем голосе было столько нежности и заботы, что это каждый раз умиляло меня.

– Я не знала тогда, что ты не был Егором.

– Теперь знаешь, но можешь меня так называть снова, мы ведь с ним так похожи, и я тебе нравился, я помню это, я знаю это, Маша,– горячился он. – Я испытываю к тебе странные чувства, я не хочу, чтобы ты пострадала, я буду нежен с тобой, я буду беречь тебя, ты мне не безразлична. Разве это не любовь? Мы будем всегда вместе… в моем мире. Я создам его для тебя.

Я внутренне передернулась, стараясь скрыть свое отвращение, ведь он читал мои чувства так же легко, как и Рауль. Не осмеливаясь вывести Горга из равновесия, я переживала, что он опять начнет испытывать на мне свои чары. Осматривая его серую пещеру, я с содроганием представила такой же серый тоскливый мир, мир Горга.

– Что ты хочешь сделать со мной, … Егор?

Я отважилась исполнить его ребяческую просьбу об имени, чтобы подстроиться под его настроение, и оттянуть пугающую перспективу. Я знала, Рауль ищет меня, и спасет, я верила ему. Взгляд Горга потеплел.

– Ничего особенного, любимая. Как я сказал, мы станем мужем и женой в полнолуние. Мы будем единым целым, надеюсь так долго, пока ты не родишь обыкновенного ребенка. Мне все равно кого, мальчика или девочку. Мы будем семьей и новым миром.

– Значит, я все-таки умру? – цепенея от этих ужасных фантазий, спросила я.– Рауль говорил, что это погубит меня, разорвет на части.

– Очень возможно, что с ним так и будет,– он радостно захихикал. – Но я принял меры, с нами такого не случится. Мы дождемся полнолуния, и ты сама все увидишь. Мой братишка мало чему научился, он всегда был лишь вторым.

– Мне страшно, Егор,– продолжила я свою игру, стараясь добыть больше информации, хотя мне было жутко на самом деле. – Скажи, как ты это устроил?

Чтобы выглядеть убедительней, я прислонилась щекой к его груди. Он тут же прижал меня и погладил по голове, отчего проклятая пульсация вновь разлилась по всему телу. Я уже испугалась, что снова лишусь своей воли, как все закончилось. Видно, Горг сосредоточился на другом.

– Не бойся, милая, все будет хорошо, мы будем любить друг друга, сколько захотим. Ты будешь жить, я не позволю, чтобы с тобой случилось такое несчастье как смерть. В тебе есть небольшая порция моей сущности, как и в Егоре. Это не позволит нам убить друг друга. Нужен только лишь небольшой штрих, немного яркости. Не солнца, нет, это для твоего героя, а мягкого лунного света. Он не додумался до этого. В вашем мироздании так темно. В моем мире все сияло от света, и различных его источников. У вас же – трудно раздобыть то, что необходимо для работы. Когда так мало света, мало и игры. Разве можно создать что-то стоящее, не имея при этом необходимого материала.

– Егор,– дрожа от страха, вопросила я,– а когда будет полнолуние?

Этим безобидным, с моей точки зрения, вопросом, я все испортила. Лучше б я не спрашивала, он все извратил, приняв мой страх за страсть и нетерпение.

– Очень скоро, любовь моя,– он потянул меня за плечо, и, держа другой рукой за талию, уложил на себя сверху.

Острая волна желания пронеслась по телу, концентрируясь внизу живота, и в очередной раз поразила мой разум, отметая инстинкт самосохранения. Не желая ждать, я целовала его шею и усердно старалась справиться с пуговицами его рубашки. Он откликнулся мгновенно, и стал расстегивать мою блузку, одновременно целуя мое лицо. Это возбудило меня до безумия.

– Не останавливайся,– страстный шепот ощутимо прошелся от головного мозга по позвоночнику,– сейчас начнется.

Я почти не понимала его слов, стягивая с него рубашку, и снимая свою. Он был так красив! Его глаза сияли ярким синим пламенем, они буквально светились. От тела исходило голубое свечение, и оно стало усиливаться, озаряя его пещеру. Я заметила, что мое тело тоже излучает свет, но не такой яркий, а мягкий желтоватый, словно моя кожа подсвечивалась изнутри. Мои пальцы пробежались по его груди, такой гладкой и упругой, что я тут же припала к ней губами. Горг подтянул меня повыше, и наши лица оказались рядом.

– Пора,– шепнул он, и волна новой страсти захлестнула меня.

Я прильнула к его губам, вызывая ответный поцелуй. Он мягко откликнулся, одновременно стараясь стянуть с меня джинсы. Я стала проявлять больше активности, мне хотелось серьезного поцелуя.

Вдруг, вся пещера заполнилась таким ярким лунным сиянием, что это на миг отвлекло меня от Горга. Вскинув голову в желании определить источник света, я увидела, что верх пещеры отсутствует и над нами висит полная желтая луна, а от наших тел врезаются в луну два снопа света – синий и светло-желтый. Горг не разрешил мне досмотреть, что там происходило в ночном небе. Он жадно впился в мои губы, раскрывая их, и мой рот наполнился чем-то горячим. Страха не было, я испытывала только одну потребность – отдаться ему полностью, невзирая на то, что это убьет меня. Мой живот охватило пламя, обжигая меня изнутри, но это не было болезненным.

Внезапно раздавшийся взрыв оглушил меня, и мое сознание, угасая, успело запечатлеть, что пещера превратилась в пыль, которая закружилась над нами в лунном свете.

                   Конец первой части.

Часть вторая.

Реальности сна.

                         ПОТЕРЯ

Из груди вырвался слабый стон, голова пульсировала от боли, и было страшно открыть глаза. Но я жива!

– Маша! – голос моей мамы, близкий к истерике, заставил открыть глаза. – Маша, что произошло?! Егор, что ты с ней сделал?

Имя Егора тут же привело меня в чувство. Он здесь?! Где я? Почему здесь мама? Мое тело мгновенно приняло вертикальное сидячее положение, и я обнаружила две вещи. 1) Я лежала на траве в своем саду, рядом с качелями, и 2) я была без рубашки и в расстегнутых джинсах. Егор покоился на спине с открытыми глазами по другую сторону качелей. Он тоже был без рубашки, но (какое облегчение!) в джинсах. Медленно покачиваясь, он попытался подняться. На растерянном лице парня читалось полное непонимание произошедшего. Мой рассудок вернулся ко мне гораздо скорее.

В темном ночном небе прорезалась полная луна бледно-желтого цвета, освещая наши лица. Убийственную тишину нарушали безобидные звуки сверчков. После своих обвинительных слов, мама застыла в шоке. По ее глазам я видела, что она оценила ситуацию по-своему: Егор решил совратить меня. Что еще она могла подумать?

– Маша, ты можешь объяснить, что здесь произошло? Что он сделал? – ее гневный взгляд нацелился на Егора.

– Мама, он не виноват… я сама…– начала оправдываться я, застегивая молнию на джинсах, и тут заметила рядом с качелями огромную толстую ветку, упавшую со старой яблони. – Мама, на нас упала ветка, и на меня что-то нашло… Я сама раздела Егора. Он тут ни при чем.

Мама дикими глазами посмотрела на меня, не веря ни единому слову.

– Немедленно домой! А ты! – обратилась она к Егору, с дрожащими губами. – Иди к себе! И чтоб я больше здесь тебя не видела. Был бы тут отец, он поговорил бы с тобой по-другому.

Егор ошалело взирал на нас, и не мог произнести ни слова. Он сделал пару шагов, покачнулся и внезапно упал навзничь.

– Егор? – я подбежала к нему, бросившись рядом на колени.

Теперь я его не боялась. Я чувствовала, Горг исчез надолго. Рауль поймал его в свою ловушку, мне нечего больше опасаться. Только, где Рауль? Свечения нигде не было видно. Моя ладонь легла на лоб Егора. Он был в холодном поту и без сознания.

– Маша, отойди от него,– приказала мама.

– Мам, ты что, не видишь? Ему плохо, он без сознания. Я же говорю – на нас упала ветка… Может, у него сотрясение мозга. Принеси лучше нашатырный спирт, мне надо привести его в чувство.

Мама ушла в дом, а я нащупала пульс на руке Егора. Пульс был слабый. Может вызвать «скорую»?

– Егор,– прошептала я, склонившись над его лицом,– ты меня слышишь?

Он не отозвался, даже веки не дрогнули. На улице было по ночному прохладно, но я не мерзла, несмотря на то, что из одежды на мне остался лишь спортивный топик. Вернулась мама с пузырьком нашатыря и блузкой для меня. Я открутила крышку и поднесла под нос Егору флакон с лекарством. Его веки задрожали, и он приоткрыл глаза. Взгляд был осмысленный, уже хорошо.

– Егор, как ты себя чувствуешь? Ты меня слышишь? Тебя тошнит, голова болит? Сколько пальцев на моей руке? – засыпала я его вопросами.

– Маша, как ты? Что случилось? – с трудом двигая губами, прошептал он, и его синие глаза заполнились тревогой.

– На нас упала ветка с дерева,– сочиняла я, так как мама внимательно ко всему прислушивалась. – Возможно, у тебя сотрясение мозга. «Скорую» вызвать?

– Нет, Маша,– шептал он,– у меня нет таких симптомов. Это похоже на то, что было раньше…

– Ты снова потерял память?

– Не знаю, я чувствую себя странно.

– Егор,– вмешалась мама,– тебе надо в больницу. А ты оденься,– сказала она мне.

Я надела блузку, а Егор медленно стал подниматься. Он сел, опираясь рукой о землю, а потом резко вскочил.

– Ничего, вроде все нормально. Попробую дойти домой.

– Нет, я отвезу тебя,– твердо заявила я, и мама не решилась возразить. – Я быстро,– сказала я ей. – Стой здесь, Егор, я принесу тебе рубашку.

Я помчалась в дом, на ходу соображая, куда же подевалась наша одежда. Вероятнее всего она осталась в пещере, когда Рауль перенес нас сюда. Я не сомневалась, что все так и было. Дома я схватила первую попавшуюся папину футболку и ключи от скутера, и выскочила снова вон. На ходу я кинула ему одежду и побежала вывозить скутер из сарая на улицу. Мама неприкаянно ходила по двору, держа руки в карманах халата и, нахмурив брови.

– Маша, только живо, если тебя не будет дома через полчаса, у вас обоих будут большие неприятности.

– Я быстро, мам, туда и обратно, не волнуйся.

Егор натянул футболку, которая ему, естественно, была велика, (мой папа был крупнее), и шагнул вслед за мной, слегка покачиваясь. Я завела скутер, и подождала, пока Егор усядется за моей спиной. Парадокс, раньше это проделывала я.

Громко жужжа мотором в ночной улице, мы плавно отъехали от дома. Освещая дорогу фарой, я неторопливо пробиралась к дому Карины. И тут впервые проявилась небольшая странность – звук моего работающего скутера был глухим, как будто мотор работал в помещении без воздуха. Если создать вакуум в стеклянной банке, и потрясти в ней гвоздик, например, то будет такой же приглушенный звук. Мы быстро добрались до места, и Егор неспешно слез со скутера. Он был взволнован, его лицо выражало страдание.

– Я все помню, Маша. На этот раз я все запомнил. Это было… ужасно, по отношению к тебе…, в первую очередь к тебе. Прости меня, если ты в состоянии это сделать. Я… я не знаю, как это получилось, как произошло. Но я был ИМ, я помню все.

– Егор, тебе надо отдохнуть. Не забивай голову себе сегодня, выспись хорошенько. Главное, что мы живы, мы спасены. Горг больше не будет доставать тебя, он надежно заперт.

– Откуда ты знаешь? – он недоверчиво со страхом всматривался в мои глаза.

– Знаю. Я видела ловушку для него. Уверена, он сейчас в ней. И… я не сержусь на тебя, так как ты ни в чем не виноват. Спокойной ночи, Егор. Обязательно поспи,– внушала я, жалея, что у меня нет под рукой чудесного напитка Рауля.

Но где же он? Я возвращалась домой, внимательно всматриваясь по дороге в поисках мерцающего пятна.

Дома меня ждал допрос с пристрастием.

– Маша, теперь я жду твоих объяснений,– мама сидела на диване, буравя меня позеленевшими жесткими глазами.

– Мама, во всем виновата я одна…, и дерево, конечно. Не знаю, что нашло на меня, но я поцеловала Егора, а потом не могла остановиться. Что ему оставалось делать? – пробовала я защитить Егора.

Бедному парню и так досталось. Я думала, что мама поймет меня, ведь Егор ей нравился, и чувства, которые он вызывал у женского пола – очевидны.

– Маша, как ты могла? Это так легкомысленно и несерьезно. Ты же говорила, что он не нравится тебе. И вообще, о чем ты думала? Если б я не пришла, чем бы это все закончилось?

Мне казалось, что я прямо-таки слышу и другие мамины мысли: какое вероломство! В собственном доме – тире – саду! На мимолетном свидании! Он ей даже не симпатичен! Они совершенно не знают друг друга! Маша так молода и наивна!

– Видно нас остановило дерево, а не ты,– бездумно брякнула я.

– Маша! Я не узнаю тебя, ты никогда не вела себя так безответственно. Я и представить себе не могла, что ты можешь быть такой… ветреной,– растерялась она.

– Прости, мама, наверное, мне захотелось безрассудства, что-то нашло на меня. Больше такого не повторится, обещаю. И, верно, я к Егору ничего такого не чувствую, как это ни странно. Может, я сошла с ума?

Мама только покачала головой, ничего не понимая в моих странных рассуждениях. Конечно, я никогда не была такой ветреной, как она сказала. У меня и парня-то до этого никогда не было. Мама не привыкла видеть меня на свиданиях, а тем более в таком неприличном виде, почти раздетой с обнаженным по пояс красавцем. Она смотрела на меня недоверчивым взглядом, словно видела впервые.