Стаи. Книга 1

Что пережили люди, такие же, как они, в смертельном вихре эпидемии? Как пытались спастись на неосвоенном материке, умирая от голода на бесплодных равнинах, и снова, настигнутые даже за океаном невидимой смертью? Кто в силах представить эмоции членов экипажей кораблей, осуществляющих доставку продовольствия, и слышащих в эфире отчаянные мольбы о помощи, обращённые к очередной появившейся на орбите гигантской тени звездолёта? Как, не выдержав, махнув рукой не только на инструкции, но и на здравый смысл, сажали они свои закованные в броню крепости и принимали на борт детей, пытаясь избавить хотя бы их от чудовищной участи. Как потом умирали на постах в ледяном бездушном космосе вместе с маленькими пассажирами, уже поверившими в своё спасение. Как представить себе жуткую картину освещённых навигационными огнями кораблей, ставших склепом для тысяч людей, по команде последних выживших астронавтов расцветающих бутонами титанических бесшумных взрывов? Как скрипели они зубами от бессилия, видя в телескопах побережье, устланное контейнерами с сотнями тысяч тонн грузов, похожих на раскрытые раковины, вонзившиеся в вулканический туф, силясь разглядеть на сером пепле хоть одну цепочку следов, ведущих к ним?

– А трагедия Герруса? Под влиянием шока из-за гибели Неебурга освоение нестерильных планет было запрещено. Здравый шаг! – подметил Элан. – Но Геррус был чист, как лист белой бумаги.

– Всё шло хорошо,– продолжила Ольга, – пока под влиянием неблагоприятной почвы, содержащей слишком много вредных веществ, и сильной радиации не произошёл качественный скачок в накоплении опасных мутаций, сделавших многие сельскохозяйственные растения непригодными для еды и корма скота. А эта колония на 2950-й год была самая удалённая от Земли – 372 световых года!

И снова снятые с консервации старые ракеты, сбор в авральном режиме терминалов, стартовых столов. Рёв разномастных двигателей кораблей всех возможных типов и возрастов, уходящих на орбиту и возвращающихся за новой порцией грузов, на половине планет Федерации не стихал ни днём, ни ночью. Сумасшедшие, не предусмотренные никакими проектами манёвры звездолётов, спешащих уйти из плоскости эклиптики и покинуть нормальное пространство в прыжке к далёкой красной звезде.

И снова эфир, заполненный горем, бесконечные ряды могильных холмов, слёзы счастья на измученных лицах и беззвучный шёпот еле живой души: спасибо вам, спасли, успели.

Клэр проглотила колючий ком и шумно втянула воздух, беря в узду разошедшееся воображение.

– Эти две катастрофы слишком дорого обошлись, – заметила девушка.

– Помимо миллионов жертв они ещё и остановили развитие Человечества на пару сотен лет, – Ден`Одель не забыл и материальную сторону. – Ведь спасательные операции потребовали объединённых усилий всех систем, имеющих «прыжковые» корабли. В многолетних мотаниях, а ситуацию на Геррусе, к примеру, удалось выправить только через тридцать лет, они во многом исчерпали свой ресурс. Спасали людей, тут не до техники было.

– Да, флот пришлось отстраивать фактически заново дважды! – Клер даже не пыталась вообразить, каких это стоило усилий.

– Есть совершенно чёткий предел того, что может сделать молекулярная биология. Нельзя всего просчитать и всё предусмотреть. Природа непредсказуема и умеет не только дарить жизнь, но и отнимать её. – Элан не смотрел на часы, увлечённый рассказом. – И вот, доктор Пагодов Алексей Алексеевич, изучая в 2540-х годах пробивающиеся у отдельных индивидуумов ростки телепатии, наткнулся на странный феномен, более известный ныне как Океанес. Не склонный к сантиментам, как утверждает трижды лживая наука – История, Пагодов стал ставить серьёзные опыты с проникновением сознания добровольцев в эту ментальную реку (Океанес – древнегреческое название земной реки Нил) и обнар-у-у-ужил…

– Что способности человеческого сознания получают мощнейший импульс при контакте с Океанесом. – База данных А1 была бездонной, так что продолжить мысль ей не составило труда. – Работоспособность мозга повышалась на несколько порядков, иногда подходя вплотную к возможностям иных суперкомпьютеров. Но, человек оказался неспособен воспринимать такие нагрузки, и почти все добровольцы получили психические травмы. Медицинская экспертиза, проводившаяся в судебном порядке, признала четверых из одиннадцати невменяемыми, а состояние ещё пяти характеризовалось как пограничное.

– Пагодова хотели посадить, но поскольку бедолаги сами подписались на это, дело не выгорело. На два года он вроде прекратил практическую деятельность в данном направлении, в чём лично я сильно сомневаюсь, а потом выступил в научной литературе с сенсационным заявлением. Мол, обнаруженная «река» есть информационное поле неизвестной природы, связывающее всё во Вселенной. Причём эта связь обязательна и в пространстве, и во времени. То есть, она обращена и в прошлое, и в будущее, «обитающее» и в нашем мире, и в «антимире», а проще говоря – это Бог. Именно способность, по утверждению Пагодова, некоторых людей вступать с ним в контакт, породила массу древних религиозных мифов о всяких ангелах, демонах, святых, спасителей человечества и прочих выдающихся личностей, чьи способности далек-о-о-о выходили за рамки возможностей простого смертного.

– Я слышу сарказм в Вашем голосе, – Ден`Одель усмехнулся и выключил не ко времени напомнивший о своём существовании телефон.

– Никто из эволэков не может сворачивать горы, как Герои древних саг, и не в состоянии накормить тьму народа парой рыбёшек, хотя мы «погружаемся» в Океанес регулярно и не в первом поколении, – парировал оппонент. – Лично у меня уже три… э-э-э… заплыва.

– Вы не верите в Бога? – спросила Клер.

– Смотря, что Вы имеете в виду под этим. Я не поклонник религиозных убеждений христиан, мусульман и прочих… Религия в тёмные века разделяла людей на своих и чужих, развязывала бесконечные войны из-за, хм, «святых городов», душила науку… Да и речь сейчас не о том.

– Пагодов получил грант от Хонсю, населённой выходцами из Японии, на продолжение исследований после того, как доказал теоретическую возможность работы связки «ОЧК» – Океанес-человек-компьютер. – Ольга стремглав вернула разговор в прежнее русло, не дав ему скатиться на отвлечённые темы. – Первоначально это подразумевало лишь попытки усилить ментальную мощь предрасположенных к неординарным способностям людей, образно говоря, пробудить спящий потенциал. Уже тогда телепатия и способность предсказывать будущее, правда, крайне туманно и с плохой детализацией событий, были продемонстрированы на практике. Плюс углубление знаний, объясняющих феномен. Чтобы не травмировать психику, число контактов ограничивали, что в купе с малым числом потенциально способных к «погружению» кандидатов предопределило очень медленный темп работ.

– Но, в 2552 году наткнулись на ещё одну интересную особенность Океанеса, – глаза парня прямо горели, а Ден`Одель и Маккембл слушали не дыша – парочка вела повествование так слаженно, что создавала впечатление многолетней совместной работы, и они уже искренне радовались их союзу, из которого мог выйти толк. – Возможность силой сознания «моделировать» разные явления, и даже создавать миры высокой степени сложности, и, что самое главное изменяться «погрузившемуся» в Океанес, подстраивая разум и … э-э-э… ментальную проекцию тела, так что ли, под выдуманную среду обитания.

– Поначалу практического применения этому не увидели, создав очень опасный аттракцион, основанный на малоизученных феноменах. – зметила Ольга, – Немало желающих смогло прийти в компанию «Митсубиси индастриз» и, заплатив вполне доступную сумму, эквивалентом примерно 100 000 современных кредитов, и вколов сильный транквилизатор, влияющий на работу определённых участков мозга, получить путешествие в собственный мир, по своей красочности и ощущениям далеко превосходящий возможности компьютерного моделирования и банальные наркотики.

– Самое удивительное, что можно было быть абсолютно кем угодно! Хочешь полетать в небе птицей – без проблем! Интересно побывать в теле дельфина, покататься на гигантских волнах океана – запросто! – активно жестикулировал рыжий плут, – Считалось, что одно погружение не опасно. Алексей Алексеевич активно протестовал против подобного легкомыслия, но, почуяв запах огромных денег, люди потеряли осторожность, за что и были мгновенно наказаны. В 2556 году по невыясненной причине психиатрические клиники трёх миров пополнились сразу двумя тысячами пациентов, попробовавших «аттракцион», а поскольку подавляющее большинство из них были выходцами из влиятельных и богатых семейств, билет-то стоил недёшево, замять инцидент не удалось.

– Многие из руководства «Митсубиси» получили пожизненные сроки, – констатировала факт киборг, – А работы по исследованию Океанеса продолжили нормальные ученые, в частности Институт Биологических Систем (ИБиС), в который пригласили Пагодова, ибо именно биологами Новой России была обозначена возможная сфера применения связки ОЧК. Успех обещал новую эру в деле освоения планет.

Элан так же не унимался:

– На кой бес тратить годы труда, постоянно усыпляя нежизнеспособных существ, чтобы получить в итоге теоретически устойчивую популяцию, способную к продолжению рода и расселению по новым территориям, но готовую выкинуть любой фортель в самый неподходящий момент, как на Геррусе?

– Работа с ДНК по-прежнему сложна и трудоёмка, а первый результат редко бывает даже удовлетворительным, – согласилась Ольга. – Связка Океанес-Человек-Компьютер обещала решение массы проблем, связанных с созданием нового высокоорганизованного существа под конкретную планету. Главное преимущество заключалось в том, что при «погружении» в Океанес происходит комплексная перестройка ментальной проекции человеческого тела под требуемые параметры тела животного, например, и под среду обитания, с учётом особенностей скелета, работы мышц, внутренних органов, метаболизма и прочего.

– Вот именно! – подпрыгнул на месте юноша, – Искусственный разум просто считывает готовые данные и формирует цепочки ДНК. Но оставался вопрос, а кто будет «водолазом», то есть кандидатом в подопытные кролики для стажёров-психиатров? Ответ пришел, откуда не ждали. Никому не известный лаборант Жидко Валерий, просмотрев статистику по «аттракциону», обратил внимание на поразительную вещь. У людей старше 60 лет, имевших контакт с Океанесом, съехала крыша почти в 100% случаев, от 40 до 60 – примерно 80%, от 30 до 40 – не менее 60%. Молодняк оказался самым непробиваемым – от 20 до 30 лет качественный скачёк – лишь 11%, а от 16 до 20 – почти ноль! Начав копать глубже, он увидел ещё один важный момент. Почти все «медиумы», участвовавшие в серьёзных экспериментах, вне зависимости от силы, погружались в среднем по четыре раза, а не по одному единственному. Но, несмотря на серьёзный возраст, многим было за 40, «безвозвратные потери» составили лишь треть, ну капельку больше, причём наиболее пострадавшие относились к старшим возрастам.

– Из этого был сделан совершенно правильный вывод, что лучше всего для контактов с Океанесом подходят молодые люди, лет до 20-25, с хотя бы зачаточными ментальными способностями. – Ольга скривила гримасу. – Вот тут и возникла этическая проблема. Посылать на столь рискованное дело ещё по сути детей не решался никто.

– Хотя на войну посылают, моралисты! – воскликнул Элан, – Традиционно ставку сделали на добровольцев, а как же без героев?! В 16 ты уже получаешь аттестат зрелости, правда школу заканчиваешь только в 20, и можешь выбирать свою судьбу, хоть и сопляк ещё. Но вот насчет «астралов» и прочего было очень туго. Людей с подходящими способностями можно пересчитать по пальцам, а как самые грамотные в этой области они основной массой своей сторонились связываться с ИБиСом. Я прекрасно понимаю их сомнения. Это как прыжок с парашютом, часто страшее заставить себя сесть в самолёт во второй раз, так как в первый храбр храбростью неведения.

– И тогда при ИБиСе была создана Школа для детей, в которой они проходили и обычную программу, и дополнительные занятия по Океанесу. – Ольга повернулась к Элану. – У меня нет данных по этой теме.

– Секрет! – хитренько улыбнулся он. – Примерно такой же страшный, как и закон Архимеда. Кандидатам, естественно с их согласия и с одобрения родителей, вводили мутаген…

Заметив, как округлились глаза слушателей, Элан поспешил всех успокоить:

– Ничего страшного, лёгкое воздействие на гипофиз, через него идёт воздействие на гипоталамус. И всё! У человека просто эндокринная система лучше подстраивается под среду, а что до толчка развития «сверх способностей»… У вашего покорного слуги они выражаются просто в … обострённом шестом чувстве, так что ли. Этого вполне хватает. Иногда, конечно, врубается серьёзно, но в основном в стрессовых ситуациях. – Иригойкойя осёкся, явно не желая развивать тему.

– Думаю, ограничивая число погружений, совершённых эволэками, и ставя возрастной барьер, можно исключить по-настоящему тяжёлые повреждения психики, – закончила повествование Ольга.

– Поймите, мы не камикадзе, которые очертя голову бросаются на пулемёты, как рассказал мне тут, – кивок наверх, – дядька-таможенник. Процесс подготовки очень серьёзный.

– Но тогда почему столько жертв? Что заставляет Вас идти дальше, не деньги же – это точно! – Маккембл ещё не могла унять эмоции.

Элан вздохнул, лицо стало грустным и не по годам серьёзным. Как такое объяснить?

– Это книга памяти, – он достал из сумки знакомый свёрток, и, раскрыв, положил на стол. – В ней имена всех, кто сложил головы за ЖИЗНЬ на ВАШЕЙ планете. Лично никого не знаю – давно это было.

Клэр бережно взяла сокровище и раскрыла наугад. Настоящая бумага. Везти через космос нерационально, но скачивать с электронного носителя и печатать уже здесь – кощунство. Это их святыня. Страницы аккуратно ложились одна на другую, являя портреты и биографии девушек и парней, ещё совсем юных. Их лица, и серьёзные, и беззаботные, бежали перед взором сплошной чередой.

– Их так много. – Клер выглядела подавлено. Только сейчас она по-настоящему осознала, что крылось за названиями типа «газель Долгопрудовой», «буйвол Мищенко» или «краснопёр Бертнюнца».

– Они стали собой, ради того, чтобы трагедии, подобные Геррусу, не повторялись.

– Не расстраиваетесь, дорогая Клер, – Ден`Одель не впервые назвал её по имени. Голос мягок и трогательно заботлив. – Они не ушли в никуда. Кто вспомнит каких-то политиканов, делящих руины прогремевшей войны? Кто вспомнит миллиардеров, растерявших в погоне за деньгами всё человеческое? Разве что проклянёт! А они будут с нами всегда, ибо вечная жизнь не в том, сколько ты проживёшь, а в том, что ты оставишь после себя.

– Очень многие из нас не могут остановиться по простой причине – сотворив один раз Жизнь, хочется делать это снова и снова… Оставьте её себе.

Светило настырно карабкалось вверх по небосводу и уже не било прямо в окна огненной зарёй, а ночной ветер стихал, успокоенный его теплом. Кроны деревьев поменяли цвет с ярко-красного на более привычный глазу зелёный, и взгляд отдыхал, купаясь в трепещущем океане резных листьев. Компания сидела в гулкой тишине зала, погруженная в созерцание этой картины. Лица у людей были необычно задумчивые и какие-то умиротворённые. Каждый нашёл что-то важное для себя в это утро.

* * *

Многие озирались вслед парочке, беззаботно гуляющей по городу в разгар рабочего дня. Эффектная девушка постоянно приковывала к себе внимание мужчин, а иные женщины неодобрительно кривились, видя серьёзную разницу в возрасте – кавалер выглядел просто мальчишкой рядом со своей подругой. Но для них этот мир существовал только как декорация, ибо счастливые не только не наблюдают часов, но и мало что замечают из происходящего вокруг. Они шли, почти всё время держась за руки, стараясь не рвать тактильный контакт даже попадая в водоворот спешащих по своим делам людей. Молодой человек постоянно ловил в объектив свою подругу на фоне различных достопримечательностей, нередко докучал попавшимся встречным пешеходам просьбой, сфотографировать его вдвоём с девушкой. Но чаще просто использовал в качестве подставки для камеры любые доступные ровные поверхности, будь то подоконник, стол в кафе или даже крыша припаркованного авто и, просто выставляя таймер, получал желанный снимок.

Вот и сейчас он пристроил аппарат на чаше фонтанчика, тщательно выцеливая панораму площади. Круг диаметром около 500 метров был закрыт для проезда, но свободного места было не так много. Обращённые каждый к своей стороне света на внешнем радиусе возвышались гигантские небоскрёбы, смахивающие на раздутые ветром паруса яхт, своими широкими основаниями направленные в центр, Сады ступенями разрезали блеск их стекла, только усиливая рождающуюся ассоциацию. В промежутках виднелся и остальной Бессель, как и положено столице немного помпезный, но очень чистый и аккуратный, с хрустальными пиками менее высоких, чем на главной площади, зданий. Толпы народа пересекали её во всех направлениях, обтекая монумент, воздвигнутый в честь открытия планеты. Грандиозный памятник «Алкионе», кораблю, чей франко-бельгийский экипаж впервые ступил на поверхность именно в этой точке южного материка, поражал своей монументальностью. Без малого стометровое иглообразное тело было воспроизведено настолько подробно, что не сразу и смекнёшь, подивившись наличию в самом центре мегаполиса звездолёта, абсолютно тут неуместного. По крайней мере, некоторые туристы попадались на эту удочку.

Удовлетворившись проделанной работой, Элан пулей подскочил к Ольге и обнял её за талию, стараясь не помять огненный хвост кофточки. Та, в свою очередь, пристроила затянутую в перчатку руку ему на плечо, и они устремили счастливые взгляды на маленький красный огонёк, чья пульсация отсчитывала секунды. Характерный звук возвестил об успешном завершении процесса.

– Почему она так на меня смотрит? – Ольгу постоянно озадачивала реакция некоторых людей. Она хоть и многое знала, но мир человеческих чувств и поступков часто требовал от Элана исполнения роли гида.

– Ей, наверно, не нравится, что ты гораздо старше меня. – Он перехватил взгляд этой дамы и, убедившись, что завладел её вниманием, просто показал язык, тут же отхватив подзатыльник от Ольги.

– Это считается недопустимым?

Они, забрав предварительно камеру, двинулись с площади. Элану хотелось побыть в каком-нибудь менее людном месте, и морская набережная подходила лучше всего.

– В теории не приветствуется, хотя, бьюсь об заклад, такие правила чаще нарушаются, чем соблюдаются. Людям старших возрастов льстит внимание со стороны более молодых – это тешит их самолюбие, мол, не так ещё стара или стар. А молодые нередко тянутся к тем, кто повзрослее, видя в этом свою зрелость.

– Ты по своему опыту судишь, – это был не вопрос.

– Твоя проницательность пугает. Было дело. Без памяти влюбился в своего куратора, Полякову Александру Викторовну, ей было под сорок, мне шестнадцать. Как раз накануне первого погружения она взялась вести мою программу. Собственно все три раза я под её руководством… Куратор – очень важная и ответственная должность в ИБиСе, и психолог, и биолог, и просто друг для эволэка. Они должны быть не разлей вода, абсолютное доверие и искренность в отношениях. Совместная работа по многу часов каждый день, личное общение на многие темы сближают… Куратор знает о тебе абсолютно всё, а ты очень многое о нём. По-другому не получится. Если одна сторона не верит другой, то пару разбивают, так как совместная работа уже не склеится никогда, а это ставит под вопрос не только успех дела. Но если всё срослось, то на многое в их отношениях руководство института закрывает глаза.

– Можно задать нескромный вопрос?

– Да, можно, да, мы были близки.

– Эл, твоя искренность удивила ещё мистера Ден`Оделя. Можешь не отвечать на вопросы, на которые не желаешь.

– Я стараюсь быть максимально честным. Но не потому, что такой правильный, быть честным проще. Незачем запоминать свою брехню, а потом вечно путаться в ней. Кроме того, я всегда помню, кто ты, врать бесполезно! – Он обнял её за шею и поцеловал в щёку. – Ты же такая умница.

– Куратор – прежде всего биолог, во многом именно он определяет стратегию решения конкретной проблемы. Ведь эволэк не может получить к 16-17 годам достаточные знания в столь сложной области как биология, особенно молекулярная. Создание пары куратор-эволэк считаю очень логичным. – Отчеканила Ольга, и хоть попала в десятку, но реакция собеседника была несколько неожиданной.

– Нет, нет, так не годится! – Он устало вздохнул. – ЛЮДИ так не выражаются! Тебе нужно иначе говорить и завести себе определённые привычки: как есть, как сидеть, как читать, и тому подобное без конца и края. Иначе ты выдаёшь себя с головой, а мне это не нужно.

– Принято, – согласно кивнула киборг, – буду создавать свой паттерн поведения.

– Опять ты за своё? – укоризненно.

Ольга рассмеялась, да так натурально, что у Элана душа в пятки провалилась. Забыть, кто она, будет не так сложно…

– Теперь я буду твоим куратором. – Снова не вопрос, но ответ нужен.

– Да, Оля, так было задумано с самого начала. Мне нужен тот, кому я смогу вверить свою жизнь, кто действительно пойдёт до конца. Я не очень верю своему руководству.

– Ты предполагаешь в деятельности ИБиСа криминал?

– Это больше интуитивное ощущение, некой… явной ненормальности положения вещей, когда людей преспокойно бросают на амбразуру. А я хочу повоевать с костлявой старухой, есть возможность, и есть план. Посвящу тебя позже.

– Можно сделать проще – загрузить информацию. – Ольга поймала шутливый укор во взгляде. – Да, да, я помню! Походить на человека! Предпочитаешь беседы? Запросто!

Они нырнули в узкую улочку, похожую на тоннель. Два здания, в которых разместилось неисчислимое количество магазинчиков, на уровне третьего этажа объединялись галереями, образующими множество стеклянных коридоров для удобного перехода из одного торгового комплекса в другой. Реклама оставила их равнодушными – в корабле места для безделушек-сувениров нет, а вот море заманчиво искрилось под лучами полуденного солнца. Так досаждающая толкотня резко пошла на спад.

– Дело даже не в том, что передача через шунт быстрее. Тебе обязательно нужно дополнять информацию личным общением, уже просто потому, что живая беседа даёт более правильное представление о личности, чем казённые справки. – Он состроил дурашливо-официальное лицо, а-ля заправский чиновник, уверенный, что на бумагах его стола свет клином сошёлся, и начал читать декларацию. – Элан Иригойкойя, 23 года. Профессия – камикадзе. Герой боевой, трудовой и половой славы, в смысле изготовил деревянный пол в своём доме, а не ваше «ха-ха». Исполнителен, настойчив в достижении поставленной цели. Психическое состояние – шиза за гранью патологии. Характер нордический. Женат на своей работе.

Оба зашлись хохотом. Ольга впитывала в себя новую информацию, как губка, с каждым часом её поведение становилось всё более естественным.

– Тебе предстоит много узнать о людях, особенно о том, что не попадает в официальные досье по разным причинам. Игнорировать это не советую, тут спрятано слишком много подводных камней… Да и стать хорошим куратором невозможно, не зная закоулков души и разума подопечного.

– Элан, ты говоришь о моей будущей профессии, как о свершившемся факте, но, насколько я могу судить, – её голос обрёл плутовской оттенок, – не слишком много людей в курсе истинных целей твоей поездки сюда.

– Никто пока ничего не знает, а когда узнают, то уже будет поздно. Я поставлю кое-кого перед свершившимся фактом, и им придётся принять это как данность.

– А если пойдут на принцип?

– Я им сделаю принцип! Сами попёрли из ИБиСа Сашу, Александру Викторовну то есть, а мне теперь куда деваться? Тратить пару лет, нарабатывая всё с нуля? У меня возраст почти предельный!

– Её вытолкали из-за ваших отношений?

Тоннель между зданиями кончился, и солнце заставило на пару секунд сощуриться, пока глаза не привыкли к резкой перемене освещенности. Вправо и влево яркой чешуйчатой лентой многокилометровой змеи раскинулась набережная. Её склон, облагороженный множеством клумб с цветами самых разнообразных видов и деревьями, создавал неповторимый ландшафт. И Элан в который раз честно признался себе, что рукотворная природа может захватывать дух не меньше, чем дикая. Разбросанные в тени прибрежных аллей кафе выглядели очень привлекательно и заманчиво пустынно в эти часы. Ближе к ночи, без сомнения, здесь яблоку будет негде упасть – уставший от суеты рабочего дня люд потянется в спасительную прохладу.

– Трудно сказать, почему она ушла на самом деле. Официальная версия – более престижное место работы. Мощная доля правды тут есть… О будущем надо думать. Да и мы оба понимали, что нам не быть вместе – это просто глупо. Кроме того, этого требует здравый смысл – нужен человек в самом сердце цивилизации, разведчик, собственно говоря… А может… она не хотела хоронить ещё и меня…