Счастье из другого мира
Какая прелестная женщина! Искренне поблагодарив человека, которого, кажется, прислала мне сама судьба, поспешила отправиться в указанном направлении.
Нужный дом нашелся сразу – не сколько по черепичной крыше, сколько по пациентам, выходящим из ворот этой частной лечебницы. Уютный дом, колодец во дворе и тянущийся шлейф лекарств и чего-то приторно горького (микстуры никогда не отличались отменным вкусом) – я точно пришла по адресу.
Толкнула массивную деревянную дверь и оказалась в просторном холле. Внимание сразу привлёк огромный стеллаж с различными травами, какими-то настойками и высушенными кореньями. Внутренний критик сразу засомневался – а действительно ли такие сомнительные средства помогут папе восстановиться? Порой я забывала, в каком мире нахожусь.
Кажется, старый лекарь не услышал прихода гостей.
– Господин эл Пикерстон?
– Да-да, сейчас… – словно откуда-то снизу послышался хрипловатый голос.
Эл Томас Пикерстон, пожилой лекарь лет шестидесяти на вид, с густыми седыми волосами и огромными очками, в которых и без того выразительные глаза казались ещё больше, вышел из подсобки, вытирая руки об фартук. Очки чуть сползли на кончик вздёрнутого носа, но, как только он заметил в дверях своего дома меня, быстро вернул их на место.
Старик внимательно рассматривал меня. Я старалась не обращать на это внимания.
– Помощь нужна не мне, – после этой фразы на наконец-то отвёл от меня свой взор, вроде как смутился, – отцу.
Вкратце и весьма спешно объяснила ему, что произошло с эл Патриком. Выслушав меня, не перебивая, лекарь достал какой-то блокнот, что-то, похожее на карандаш, сделал пару записей и подошел к стеллажу с лекарствами.
– Привозите своего отца, – не отрывая взгляда от стеклянных колбочек, пробормотал он, – я пока подготовлю всё необходимое.
Выскочив радостно на улицу, в очередной раз впала в ступор. Достав оставшиеся деньги с продажи артефакта, вздохнула с облегчением – как раз должно хватить на всё необходимое. Спешно направилась на площадь, чтобы нанять повозку и купить какой-нибудь еды (есть похлебку уже не было сил).
Купив ароматную и свежеиспеченную буханку хлеба (еле сдержалась, чтобы не вонзить зубы и хрустящий мякиш немедленно!) и крынку молока, договорилась с извозчиком, заплатила медяк и спешно направилась домой. Медлить было нельзя – отца вместе с Катериной нужно было отправить к дедушке ровно до того, как домой вернется Валерия, обнаружит отсутствие мужа и испортит мой план по спасению родителя.
– Глория! – я буквально влетела в свою комнату, чтобы помочь Катерине и папе собраться как можно скорее.
Отец не спал, лишь молча лежал на кровати, то и дело хватаясь то за лоб, то за горло и слегка постанывая.
– Получилось, – кивнула экономке. Та поняла всё без лишних слов, – нам нужно поторопиться. Денег хватило на билеты, ты же собрала свои вещи?
– Да, Глория, девочка моя, всё готово.
Катерина предусмотрительно подготовилась к отъезду – вещей у двоих было мало, поэтому всё необходимое поместилось в одну маленькую сумку. Кое-как поставив взрослого мужчину на ноги, вдвоём помогли ему одеться и под руки повели к выходу. Кажется, ноги эл Патрика жили собственной жизнью, и отца приходилось в прямом смысле этого слова тащить на своих хрупких женских плечах. Когда в последний раз отец покидал стены дома, что стал ему тюрьмой?
– Как хорошо, – пробормотал эл Патрик, глубоко вдыхая весенний воздух.
– Скоро будет ещё лучше, папа, – пообещала ему, помогая занять место в повозке. Вести взрослого мужчину на худых плечах было непросто, особенно дважды за день, о чем недвусмысленно сообщила ноющая шея и поясница, – скоро лекарь вылечит тебя, потерпи немного. Потом я отправлю вас к дедушке. Вот увидишь, всё будет хорошо.
В этот раз дорога к лекарю заняла целую вечность. Сказывались мои переживания – за отца и успешность плана в целом. Поможет ли эл Пикерстон поставить отца на ноги? Сможет ли понять истинную причину такой невероятной слабости и тяги к спиртному? Вопросов всё больше, чего не скажешь о времени.
Увидев мертвенно бледного пациента, кое-как переставляющего ноги, старый лекарь шустро выдвинул из-за угла кресло, по своему устройству напоминающее инвалидное.
– Скорее его в мой кабинет, – эл Патрик бессильно плюхнулся на мягкую сидушку и вовремя – у него практически не осталось сил.
На последнем издыхании я помогла уложить отца на больничную кровать (чему явно была рада моя стреляющая поясница).
– Прошу не мешать, – лекарь подошел к пациенту и расстегнул его рубашку. Нам с Катериной оставалось только наблюдать за процессом.
Впервые я в реальности, а не только опираясь на память Глории, смотрела, как происходит магическое лечение. В той жизни никогда не верила во что-то потустороннее и считала всех этих магов, знахарок и прочих недоэкспертов шарлатанами. А сейчас я своими глазами наблюдаю за самым настоящим волшебством.
Внимание старика было полностью сосредоточенно на пациенте. Доктор прощупал пальцами живот отца, приподнял тяжёлые веки, провел ладонями вдоль тела пациента – от макушки до кончиков пальцев ног. Клянусь, пару раз я замечала какие-то искры и вспышки между его руками и телом больного.
«Интересно, – задумалась я, – в тот момент, когда я сожгла магканалы, меня так же вытаскивали с того света?»
Я не сводила глаз с рук старика, сквозь которые чувствовалась сильная магия.
Прошло не меньше получаса, прежде чем врач закончил осмотр и, наверное, лечение? Было непонятно, что он вообще делает, а я не решилась задавать вопросы, пока лекарь был занят.
– У меня для вас нехорошие новости, – заговорил он, сполоснув руки и вытирая их белоснежным полотенцем, – эл Патрик был на грани жизни и смерти, ещё немного и его сердце остановилось бы. При этом ни одна маг экспертиза в мёртвом теле, не нашла бы следов альбеделлы. Удивительно вообще, как он до сих пор жив, поскольку эта трава обладает сильнейшими свойствами, и её используют только целители в качестве болеутоляющего при отсутствии альтернативы и то в незначительных дозах, – задумался он.
– Вы сказали целители? – кажется, мои худшие опасения начинают оправдываться.
– Это достаточно редкая трава, – заговорил лекарь вновь, – и достать её не так-то просто. В чистом виде она смертельно опасна, поэтому её продают только лекарям. А сейчас я хочу приготовить одно зелье, – оно поможет вашему отцу прийти в себя. Но для этого потребуется пара месяцев. Пока он будет принимать настойку магичить не сможет, будет много спать и много есть. Горячий сытный бульон в его меню – обязателен!
Его более чем красноречивый взгляд на нашу одежду дал понять, какие сомнения одолевают эл Пикерстона касательно нашей способности всё перечисленное обеспечить.
– Я не так давно в вашем городе, не смогу вам помочь с поиском работы, ещё недостаточно знакомств, – вдруг сказал он, явно нас пожалев.
– Не волнуйтесь, мы отправим отца к родственникам, они смогут о нём как следует позаботиться.
– Что же, на всё ваша воля. А ещё я обязан сообщить об использовании альбеделлы не в лекарственных целях гвардейцам.
– А вот об этом мы с вами обязательно поговорим, но после того, как я посажу папу на дирижабль, который отлетает через час. Вы ведь успеете подготовить лекарство?
Мужчина задумчиво на меня посмотрел и медленно кивнул:
– Да, мне нужно всего двадцать минут. Подождите меня здесь, будьте добры, – и вышел из помещения.
– О-хо-хо, – качая головой, Катерина подошла к эл Патрику и погладила того по плечу, – это что же такое творится- то?
Я промолчала, самой бы хотелось знать, хотя догадки у меня уже были.
Забрав микстуру и рецепт к ней, заплатила лекарю полтора серебряника (в этот момент жабка чуть меня не придушила, но здоровье отца было куда важнее всего остального), мы направились на воздушную станцию – дирижабль в Випириль совсем скоро отправится в путь.
На воздушнике яблоку негде было упасть – я как будто снова очутилась на вокзальном перроне.
Пока у нас оставалось время до отбытия судна, подошла к лавке, чтобы купить в дорогу необходимый провиант – в пути обязательно захочется поесть, да и отцу необходима нормальная еда для скорейшего выздоровления.
– Дирижабль до Випириля отходит через десять минут, – неожиданно громко прозвучало из невидимых мне динамиков.
Вживую судно казалось ещё громаднее. Удивительное летательное средство! Тем временем судно невесомо опустилось на уровень площадки, где стояли ожидающие пассажиры. Спустя пару минут от судна откинулся складной трап, и вереница людей спешно направилась внутрь дирижабля, чтобы скорее занять свои места – прямо под огромным «телом» воздушного исполина располагались двухэтажные каюты.
Я насчитала около 30 мест.
Отдав Катерине провизию, вытащила оставшиеся деньги и протянула ей же.
– Понадобятся, нянюшка. Берегите себя и ухаживайте за отцом, как следует. А я тут закончу все дела и мигом отправлюсь к вам, будьте уверены.
Но Катерина не успела ответить, папа распахнул глаза и посмотрел на меня:
– Глория, – эл Патрик чуть порозовел, видать лекарство подействовало, и ему стало чуть полегче – оставь монеты себе… Ох, что же я такого натворил, женившись на Валерии…
– Папа, – сжав его руку в своей, вздохнула и как можно беззаботнее улыбнулась, – тебе сейчас нельзя нервничать, ты должен поскорее выздороветь. За меня не волнуйся, твоя Глори выросла и сможет за себя постоять. А деньги всё же возьмите, вам ещё нужно добраться до поместья. Пригодятся.
Эл Патрик хотел было воспротивиться, но получилось у него слабо – принятая у лекаря микстура кроме лечебного действия, обладала ещё и седативными эффектами. В итоге папа вяло кивнул и снова прикрыл веки, погружаясь в глубокий исцеляющий сон.
Отдав Катерине провизию, быстро её обняла, придав к себе хрупкую старушку.
– Глория, – женщина тихо всхлипнула, – как же ж ты тут без меня?
– Всё будет хорошо, не нужно плакать. И обязательно пришлите мне весточку по прилёту, – обняла няню в ответ, – и расскажите дедушки о случившемся. Он должен знать правду.
Чмокнув нянюшку в морщинистую щёку, я поспешила покинуть судно. Как только мои ноги коснулись перрона, дирижабль с лёгким гулом начал подниматься вверх – медленно, неторопливо и как-то по-исполински торжественно. Провожая глазами улетающего отца, я наконец-то почувствовала облегчение.
«Успела»
Домой возвращалась невероятно окрыленной, хотя прекрасно понимала, какой скандал устроит мачеха, обнаружив пропажу драгоценного мужа, а точнее «билета» в свою безбедную жизнь.
Уже сидя в карете, развернула свёрток, который мне в руки вручил отец: эл Патрик, чтобы спасти свою единственную дочь, составил запрет выходить замуж до позволения самого эл Патрика или эл Марика. Не просто бумага, а заверенный магией артефакт – после лечения врача эл Пикерстона, отец сумел найти крохи силы и поставить на документе свою магическую печать.
«Теперь планам Валерии не суждено сбыться», – ехидно улыбнулась я и спрятала пергамент в глубокий карман платья.
Глава 9
С доктором элом Томасом Пикерстоном договорились встретиться рано утром в нашем особняке. Почему так? Да потому что мачеха по своему обыкновению ходила “навестить” отца с утра пораньше и именно тогда она должна обнаружить пропажу.
Не успела я войти в дом и пересечь некогда прекрасный холл, как услышала:
– Так-так-так! И где же ты была, Глория? Глянь в окно, уже глубокий вечер! Неприлично девушке твоего статуса бродить по тёмным улицам, – проворчала мачеха.
Зала тонула в полумраке, светляки, что должны были гореть, нервно мигали, им явно требовалась подзарядка, но, естественно, денег у мачехи на это не было, а вот, на то, чтобы прикупить шикарное платье тёмно-бордового цвета из мягкого шёлка у неё нашлось. Мачеха выглядела замечательно: высокая причёска, тонкие кружевные перчатки до локтя – она точно уделила себе достаточно времени.
Тем временем Валерия, прищурив глаза, внимательно за мной наблюдала, стоя на самом верху парадной лестницы. Ткань её наряда мягко переливалась, намекая на свою дороговизну.
– Вы куда-то собрались, матушка? – сдерживая ехидство, спросила я, стараясь отвлечь её от моей персоны.
– Да, сестричка, – несколько вальяжно произнёс Кассий, появляясь в поле моего зрения. Предложил матери руку и они оба принялись медленно спускаться по лестнице. Оказавшись напротив меня, братец фривольно мне подмигнул.
– Мы уходим на званый ужин, – оповестила меня Валерия, – я звала Катерину, чтобы та помогла мне с причёской, но она так и не появилась. И где эту старуху носит? Может, совсем оглохла? Надо бы уволить её, с такой служанки никакого толку, только лишний рот кормить.
Я терпеливо молчала, хотя во мне всё кипело и клокотало. Ну погодите же у меня. Оба.
– Пойдём, Кассий, нам пора, – больше не обращая на меня внимания, вдруг засуетилась мачеха, кинув взгляд на дешёвые настенные часы, что висели над входной дверью.
Молодой человек, словно не слыша её, пристально вглядывался в мою вуаль, а потом вдруг подшагнул ко мне практически вплотную и тихо сказал:
– Мать сказала у тебя внешность пострадала, да и магканалы твои сгорели, ты теперь не эль, а обычная девчонка, – и, резко сорвав шляпку с моей головы, причинил мне боль. Я тихо и зло зашипела, хотелось тут же наступить ему на ногу, едва сдержалась, иначе эти двое быстро скрутят меня и посадят под замок в качестве наказания, такое уже бывало с самой Глорией, а мне сейчас необходима свобода передвижения.
– Ох и страшна же ты стала! – воскликнул он изумлённо и… радостно. Никогда на дух не переносила людей, что чувствовали своё превосходство над другими только потому, что красивее внешне. – Мама, ты уверена, что эл Родри Вардисон согласиться взять столь… ммм… попорченный товар?
– Уверена, – фыркнула та, поправляя прядь волос, – он предупреждён.
– Ясно, фигурка, правда, осталась прежней, а голову можно и прикрыть, чтобы не смущаться, – хохотнул Кассий и, еще раз брезгливо осмотрев моё лицо, отодвинулся, – мама, карета уже должна была подъехать, поспешим.
Доставать документ, выданный мне отцом, не стала. Ещё не время и не место. Нужны свидетели и вообще у меня был план, стоило его придерживаться.
Не успела дверь за родственничками захлопнуться, я устало и облегчённо выдохнула. Какие же они оба гадкие, мерзкие. Повезло же с родственничками, с такими и враги не нужны.
Необходимо отвлечься, не стоит тратить нервы на них, пойду-ка лучше приготовлю что-нибудь перекусить, а после загляну в отцовскую мастерскую, погляжу, что за старинные напольные часы нужно починить – деньги от заказа точно лишними не будут.
А ещё я передумала ехать к дедушке в поместье.
Вот завтра разберусь с Валерией и её сыночком, и займусь приведением отцовского дела в порядок. Его имя сильно запятнали, нужно обелить и вернуть доверие среди старых клиентов и найти новых.
Кухня была погружена во мрак. Хлопнула в ладоши и через несколько секунд один светляк, пару раз судорожно мигнув, всё же заработал, тускло освещая убогую нищенскую обстановку.
– Не было печали, – пробормотала я, открывая ящики: две луковицы, одна тощая морковка, которую стало искренне жаль, и крупа на самом донышке деревянной тары.
Качая головой, включила магплиту, индикатор наполненности энергией показал красный свет – срочно требуется отнести артефактору на подзарядку. Наполнив кастрюлю водой, поставила греться, занялась овощами и теми продуктами, что нашлись. Будет у меня супчик. Диетический. Хохотнув горько, принялась за готовку.
Перекусив совсем уж лёгким ужином, вымыла посуду и отправилась в кабинет отца. По дороге думала, зачем Валерии понадобилось доводить всё до такого абсурда? Ведь должна быть внятная причина? Однозначно! Понять бы, какая именно.
Напевая тихую мелодию из своего детства, прикоснулась к мигом потеплевшей ручке двери. Артефакт был завязан на меня и отца, замочек едва слышно щёлкнул, давая понять, что я могу войти.
Утонувшее во мраке помещение чуть напугало. Я хлопнула в ладоши и два светляка мигом зажглись, правда, всё же мигнув перед этим пару раз. Но их свет был гораздо ярче всего встреченного мною ранее.
Напольные монструозные часы стояли у противоположной от меня стены. Их размер внушал уважение, а дорогое красное дерево недвусмысленно намекало на стоимость. Подойдя ближе, огладила гладкий корпус, вгляделась в прозрачное стекло дверцы, за которой замер золотой тяжёлый маятник.
Для того, чтобы вынуть механизм из часов, отворила дверцу, вся начинка обычно располагалась спереди, но, как оказалось, с лицевой стороны подобраться к «внутренностям» не удастся. Необычненько. Постояла, задумчиво покусала губы, всё же во мне сейчас веса практически и нет, так, одна тень осталась на таком-то питании – посему сдвинуть этот, грубо говоря, шкаф, мне не удастся, нужен помощник, и желательно не хилый какой-нибудь, а сильный.
– Значит, не сегодня, – нахмурилась я, погладила блестящий циферблат, красота какая! И тут в глубине блеснули витиеватые инициалы ПМ. – Так вот, кто создатель. Мой отец…
Обратилась к памяти Глории, эл Патрик был когда-то первым среди мастеров артефакторов, первый во всём, новинки тоже вводил он. Был в тренде, как сказала бы молодёжь в моём мире.
И тут меня осенило!
А, может, кто-то давился самой чёрной завистью к успеху мужчины… ооо, какие мысли промелькнули в моей голове и все они были далеки от радужных. Нужно допросить мачеху, очень хорошенько расспросить.
Загруженная невесёлыми думами, огляделась. Кроме часов, отданных в ремонт их же создателю, в комнате стояла старая, хлипкая табуретка, стол с кривой покоцанной столешницей и разложенными на ней инструментами: гаечный ключ, отвёртка и видавшая виды в грязных пятнах тряпка.
Вздохнула печально, дважды хлопнула в ладоши, гася свет и отправилась к себе. Выйдя за дверь, проморгалась, привыкая к царящему в коридоре мраку. Дом был пуст и ничем не освещался, нагоняя на меня тоску.
Я смотрела на всё глазами Глории и в груди щемило от того, каким стал дом её детства – девушка выросла в этих стенах, да она родилась здесь, чего уж там. Во что алчность и недалёкий ум превратили некогда процветающее поместье? Ломать – не строить, в который раз жизнь подтверждает эту пословицу наглядным примером.
Войдя к себе, подошла к столу и зажгла свечу в допотопном шандале. В этой комнате светляки давно разрядились.
Переодевшись в удобное платье, отправилась в уборную, привела себя в относительный порядок: сполоснула лицо, руки, шею, и в итоге всё же почувствовала себя получше – день выдался нервный, какой-то дёрганный, всё бегом да бегом, столько всего нужно было успеть! И мы справились. Я справилась. Осталось пережить завтрашнее утро – доктор обещал прийти с гвардейцами, будет допрос, обыск, и я очень сильно надеялась, что в комнате Валерии найдутся неопровержимые доказательства её вины.
Легла на кровать, думала, что рой мыслей, блуждающий в моей голове, не даст уснуть, но стоило прикрыть веки, как я незаметно для себя уснула крепким сном, уставшего за день человека.
Утро красит нежным светом… Солнечный луч стрельнул прямо в мои веки, заставив поморщиться и отвернуться от окна. А потом я услышала крик и одновременно громкий настойчивый стук во входную дверь.
– Глорияяя!!! Катерииина!!! – надрывалась мачеха, видать обнаружила пропажу. Комната отца была в одном со мной крыле в самом конце коридора, поэтому вопли Валерии я прекрасно услышала.
Заполошно подскочив, заметалась по комнате, натягивая дневное платье – тихо чертыхаясь и даже пару раз крепко ругнувшись на все эти многочисленные завязочки и мелкие пуговички. В итоге справилась и, довольная, что получилось довольно быстро, помчалась на всех парах к тем, кто пришёл в столь ранний час к нам в гости.
У выхода из своей комнаты столкнулась с красной от гнева и паники Валерией:
– Твой отец! – нервно дёргая рукав своего светло-голубого муслинового платья, заговорила она, в голосе слышались неподдельные нотки паники, – пропал!
– Да? – сделала я лицо кирпичом. – Может, в уборную пошёл?
– Нет! Его там нет, я проверила!
Тут снова раздался настойчивый стук во входную дверь и я, изобразив на лице обеспокоенность, заметила:
– Стоит посмотреть, кого там принесло в такую рань, а потом уже заняться поисками отца.
– Да, да, ты права! Иди, открой быстрее! – тут же раскомандовалась она, – кого это в такую рань принесло! – продолжила возмущаться мачеха, следуя за мной буквально по пятам. – Порядочные люди в это время по гостям не ходят! И где это носит твою няньку, её обязанность отворять дверь! Ух и доведёт же она меня! Надоела эта глухая старуха!
Стараясь не слушать противный голос Валерии, кубарем скатилась с лестницы – настолько торопилась убедиться, что это доктор эл Пикерстон, и у самой двери, резко притормозив, постаралась унять гулко бьющееся сердце.
Схватилась за ручку и дёрнула створку на себя.
– Доброе утро, госпожа! – белозубо улыбнулся мне симпатичный молодой мужчина в форменной одежде королевского гвардейца. Высокий, широкоплечий, он галантно снял шляпу и чуть поклонился. – С кем имею честь говорить?
Глава 10
Но улыбался он недолго, стоило ему разглядеть моё лицо, как уголки губ поползли вниз, в глазах мелькнула сначала брезгливость, а после и вовсе жалость.
Вот чего-чего, а этого я не любила никогда.
Сделав вид, что не заметила смены эмоций на его симпатичном лице, спокойно ответила:
– Доброе утро, сэр гвардеец. Меня зовут эль Глория Мэнэс…
Но договорить мне не дали, послышался топот и к двери подбежали ещё трое человек.
– Доброе утро, эль Глория! – из-за спины гвардейца вынырнул запыхавшийся доктор эл Томас Пикерстон собственной персоной, в сопровождении ещё двух стражей порядка. Они все имели вид несколько потрёпанный, словно сильно спешили и страшно опаздывали.
– Я свой саквояж забыл в наёмном экипаже, вот пришлось за ним побегать, но без помощи молодых людей, уехали бы мой чемоданчик в дальние дали, – добавил мужчина, отвечая на мой невысказанный вопрос.
– Все в сборе? – окинул их строгим взором тот, кто даже не счёл нужным представиться и, словно вспомнив о правилах приличия, обернулся ко мне, и слегка поклонившись, сказал: – Позвольте представиться, эль Глория, капитан Себастьян Брок…
– Как же вы вовремя! – меня грубо оттолкнули от двери. Валерия имела вид растрёпанный и встревоженный. Интересно, о чём она думает? Догадалась ли?
– Проходите в дом, я хозяйка, госпожа Валерия Мэнэс, и у нас беда. Мой супруг пропал! Прошу вас, отыщите его! – правдоподобный всхлип и не менее трагичное заламывание рук, не знай я эту женщину, то точно повелась бы.
Мужчины растерялись. Как не посочувствовать хрупкой беззащитной женщине? Вот они и посочувствовали, все, кроме эл Томаса.
– Госпожа Валерия, вашего супруга я видел вчера во второй половине дня – он был у меня на приёме, я лично провёл обследование, подлечил его и выписал лекарства, – с каждым его словом лицо мачехи вытягивалось всё сильнее, – и в данный момент, насколько мне известно, эл Патрик в полной безопасности, – вопросительный взгляд в мою сторону. За ним на меня посмотрели и все остальные: гвардейцы заинтригованно, а Валерия ненавидяще – явно догадалась, что дело попахивает весьма неприятно и может иметь крутые последствия, в первую очередь для неё. Но нужно отдать ей должное – она быстро взяла себя в руки, нацепив на лицо маску непроницаемую маску.
– Да, всё в порядке, эл Томас. Отец в надёжных руках и вскорости прибудет на место, и обязательно отправит мне письмо о своём состоянии, – спокойно ответила я.
– Мы прибыли по донесению доктора эл Томаса, – заговорил капитан Брок, нарушая повисшую напряжённую тишину, – прошу вас, созовите всех домочадцев для беседы. Есть ли у вас кабинет, госпожа Глория? Думается мне, там было бы удобнее. Но если нет, мы можем постоять и здесь.
– Глория, сопроводи господ в библиотеку, – не глядя на меня, скомандовала она. – А я схожу за сыном, – гордо и надменно, как королева Севера, мачеха, резко развернувшись, принялась неспешно подниматься по лестнице на второй этаж.
– Простите, госпожа Мэнэс, – окликнул её капитан, улыбнувшись в светлые аккуратные усики, – позвольте, мой помощник составит вам компанию. Дабы уберечь вас от необдуманных поступков. Поверьте, пока мы не разберёмся во всём, что произошло, каждый член семьи останется под наблюдением.
Валерия негромко фыркнула на заявление Брока и, даже не обернувшись, продолжила подъём. Следом за ней отправился один из мужчин.
А я более уважительно глянула на красавчика. Хотя, он делает свою работу, всё просто и понятно для него, я бы так её и отпустила, наверное.
Едва заметно нервничая, провела людей в библиотеку. Как дело обернётся? Получится ли у нас с доктором уличить мачеху во лжи? Неизвестно.