Забытый целитель. Роман-трагедия

– Я согласен, госпожа. Мне это предложение тоже кстати, благодарю. Я знаю, ты сама всё поняла и вошла в моё положение. Ты добрый человек.

– Мне, старой матери не трудно было догадаться. Тем боле, что мы видим на нашем кладбище совершенно незнакомого юношу, в молебне, к тому же у могилы моего супруга. Наверно, что-то произошло в твоей семье, что ты здесь, в дали отчего дома оказался.

– Всё уже в прошлом и я никому ничего не должен. Я просто начинаю свою жизнь. Прости, что совершал молебен без разрешения. Я думал, здесь у могилы и заночую.

– Пойдём, Иешуа. Благослови тебя Всевышний!

– Амен.

– Я познакомлю тебя с общиной ближе. Называй меня Серафима. Сейчас покормим. Уверена, ты ничего весь день не ел. Ты же бежал с самого утра. И что-то приключилось по дороге. После полудня ты обессиленный под деревом уснул.

– И это тебе известно, Серафима.

Женщина усмехнулась:

– Ты весь в дорожной пыли и взгляд у тебя голодный. На руках и на ногах синие следы тугой верёвки. На рубахе сзади и по бокам притёрта зелень трав. Жизнь человека можно прочесть не только по его рассказу. Достаточно присмотреться. Пойдём, нас люди ждут.

На утро в дом покойного пришла Серафима. Она принесла поесть. Иешуа рад был посещению. Пока он ел, женщина его спросила:

– Не хочешь ли познакомиться с нашим раввином. Он уже знает о тебе и пожелал увидеть.

– Конечно! Буду рад. Хотя я тороплюсь.

– Уйти подальше? Чтобы труднее было возвращаться?

– Нет, не поэтому. Возвратиться – для меня это уже не вопрос. Мне бы добраться до столицы. Хочу больших общений, чтобы многому учиться.

– Так думает большинство людей, и в метрополию стремятся. Нет большего одиночества, чем одиночество в толпе. Там человек ничто и никому до него нет дела. Это особенно унижает и вгоняет в отчаяние. Рядом и вокруг столько людей, но друг к другу безразличны. Даже в пустыне человек не так одинок, как в толпе. В пустыне осознаётся неизбежность и неисправимость положения. В толпе как будто до всего рукою можно дотянуться. Но, кроме равнодушных взглядов, толпа тебя ничем не удостоит. В метрополии количество общений не больше, чем в глуши, как здесь. Знакомых по душе, для бесед и время провождения там будет столько же, никак не больше. У тебя не будет времени на всех. Чем больше вокруг людей, тем меньше знаешь каждого. Иерушалàим – моя родина, поэтому и знаю, – Серафима оглядела парня и добавила: – К тому же необходимо головную накидку и рубаху простирнуть, сандалии истоптаны… Глянь пока в вещах хозяина, возьми, что подойдёт. Потом пойдём к раввину. Он ждёт.

Бледный, исхудавший раввин лежал на высоких подушках и едва шевелил бесцветными губами. Тихим голосом, медленно и с паузами произнося слова при затруднённом дыхании, раввин заговорил:

– Так вот он каков… этот юноша!.. Познакомимся… Даниэль… раввин общины.

– Иешуа, в поисках себя, – представляясь, усмехнулся гость.

– Похвально… Начинать всегда нужно с себя… Никто нам не поверит…, что знаем что-то мы о людях…, если не знаем самих себя.

– Знания о людях мне помогут в себе разобраться, – с открытым взглядом ответил Иешуа.

– В себе разобраться может быть это и поможет, но владеть собой… можно за всю жизнь не научиться. Это как понять и проникнуться проблемами и болями другого человека, но помочь ему не суметь. А каковы твои намерения и планы? Впрочем, можешь не отвечать. Не трудно догадаться. Ты хочешь затеряться там, где множество людей. И там продолжить учиться. Не так ли?

– Да, точно так. Хочу поступить в ешиву и выучиться.

В ответ раввин сочувственно закивал головой:

– Поверь, там тебя никто не ждёт. Ты будешь очень долго там никем и никто. А телу с первого же дня необходимо ежедневно пропитание и кров над головой. Есть ли хоть грамота от вашего раввина?.. Впрочем, уверен, нет. Такая грамота очень бы понадобилась, чтобы избежать унизительной нищеты в цепких объятиях дна столицы.

– Рассчитываю представить себя полезным, заслужить доверие.

– Рассчитываешь на удачу… Тебе не дадут подняться. Тебя сделают рабом преступного мира дна столицы. Втянут в преступление, о чём ты знать не будешь, а потом умышленно сдадут властям, чтобы провести тебя кругами ада. Для этого бросят тебя в подвал тюрьмы на перевоспитание. Оттуда ты благочестивым уже никогда не выберешься. Прислушайся к моим словам. Впрочем, уйти всегда успеешь… Я чувствую, теряю силы. Недолго мне осталось. Давно болею, но всему конец приходит.