Тейлитэ-2. Меч Баа Ци

Глава 15. Саша

Дверь в квартиру, где снимал себе комнату Аня, была приоткрыта. Хозяйка сидела на кухне вместе с какой-то девочкой и непонятным серым мужичком с испитой рожей.

Девочка была дочерью умершей. Хозяйка, всхлипывая, называла ее сиротинушкой, уверяла, что не оставит в беде, возьмет опекунство. Мужичок тут же брякнул, что сейчас за опекунство неплохо платят. Да и у Светы осталась неплохая квартирка. Началась ругань на тему благородства и что деньги – пыль. Потом спор сам собою погас: стороны решили выпить за упокой.

Аня лег на кровать, забыв снять ботинки, полностью погрузившись в раздумья. Он даже свет у себя не включал. В темноте лучше думается. Ничто не отвлекает.

Еще ни разу не получалось, чтобы получивший заряд умения Мечтателя человек взял да и умер. Действительно ли мечтой Светы была смерть? Маловероятно. Страх смерти у людей на рефлекторном уровне. Даже при совершении обрядового самоубийства тело буквально воет от несоответствия команды сознания всему устройству организма, направленному на поддержание жизни во что бы то ни стало. А мечта – вещь заветная, она опирается на все лучшее в человеке, аккумулирует все его жизненные силы и стремления. Чтобы искренне мечтать о смерти, требуется иметь серьезные изъяны в разуме. Света не походила на сумасшедшую.

О чем могла мечтать забегавшаяся, загнанная, словно лошадь, женщина – мать-одиночка в долгах и обязательствах? Одиночка… Кто был ее муж? Как она могла оставить свою дочь? Инстинкты выживания, инстинкты материнства – все оказалось попрано. Или ученый-исследователь не учел какой-то фактор?

Чтобы знать, о чем мечтает человек, не требуется гадать и предполагать. Требуется получше познакомиться с его внутренним миром. Надо побывать в ее жилище и посмотреть, чем она жила. А еще стоит осмотреть само тело умершей. Но… потом, после сна.

Он уже задремал, когда его разбудила возня на кухне. Мужичка от водки потянуло в атаку на любовном фронте, и он стал уламывать собутыльницу подарить ему цвет своей чести прямо здесь и прямо на столе. Та некоторое время ломалась, приводя довод: «не при ребенке же!». На что мужик велел увести дите на время в ванную. Так и сделали. Некоторое время на кухне поскрипывал стол и пыхтели два пьяных человека.

Затем раздался мат. Мужичку не понравилась партнерша. Слишком уж стара и жирна, пожаловался он. Та не возражала – мол, какая есть, не спортсменка и не комсомолка, что поделать. Выдержав задумчивую паузу, мужик внезапно спросил, а что есть попробовать дочурку Светы утешить?

– Ты сдурел? Она же еще ребенок!

– Ничо ничо, когда-то надо начинать, хе.

– Хрен тебе!

– Ты что, сучара, забыла, кто тебя кормит и водку таскает? Иди давай, уломай ее, чтобы не вопила и не дергалась. Дядя добрый, дядя приласкает и утешит…

Аня все это стоически выдержал до последнего момента, полагая, что вмешиваться в местные обычаи и устои не его задача. Он ученый, а не патрульный. Но когда речь зашла об изнасиловании ребенка, не выдержал.

Он громко хлопнул дверью комнаты, выходя в коридор. Шагнул в область света, заглядывая в кухню. Наткнулся взглядом на масляные шальные глазки пьяного мужичка. Тот аж вздрогнул, внезапно увидев, что в квартире есть еще кто-то, кроме них. Икнул и потянулся к ножу. Поскольку четко прочитал намерения парня.

Аня улыбнулся. Но то была улыбка тигра, настигнувшего трепещущую лань.

Из ванной высунулась тетка, увлекая за собой девочку. Девочка сопротивлялась, подозревая в фальшиво-ласковом тоне дальней родственницы подвох.

От тетки несло перегаром и дешевыми сигаретами. Аня поморщился. Затем схватил женщину за ухо, притянул к себе и резко вдохнул этот запах. Хотя нет – уже не запах, уже от ее виска к его рту зазмеилось нечто нереальное, но при этом осязаемое сторонним зрителям. Что-то вроде темно-синего шлейфа. Алкоголичка затряслась, на ее морщинистых губах показалась кровь и розовая пена.

– Отпусти её! – грозно завопил мужик, размахивая большим столовым ножом. Аня слегка удивился, что в этом недостойном существе проснулся рыцарь-кавалер. Но послушался.

Он картинно поднял руки, отстраняясь от тетки. Аня уже забрал из нее все нужное для усиления умения Мечтателя. Запас энергии разума – тнете – карман не тянет. Всегда пригодится. Девочка дернулась обратно в ванную комнату, пытаясь вырваться из сграбаставшей ее корявыми пальцами алкоголички. Но оторванная рука толстой родственницы так и осталась висеть обрубком на ее плече. А сама освобожденная от тнете тетка развалилась по частям: сначала на грязный линолеум упала голова, покатившись на кухню, затем грузными кусками рухнули остальные фрагменты тела. Прямо под ноги, что так и остались стоять посреди коридора. Девочка – ей на вид было лет семь-восемь, пару секунд смотрела на обрубок руки, что еще цеплялся за ее одежду. Потом завопила, суматошно отмахиваясь. А отцепив, хлопнула дверью в ванной комнату и закрылась на щеколду.

Мечтатель повернулся к мужику.

– Теперь ты, – улыбнулся он своей фирменной детской улыбкой заправской заиньки.

Мужик заорал и бросился было на него с ножом. Хотел, наверное, напугать. Но Аня застыл на месте, ожидая этой атаки. Мужик резко притормозил, развернулся и в пару прыжков оказался перед распахнутым окном – пьянчужки курили в него во время попойки. Туда, в проем, он и сиганул. На что рассчитывал – не понять. Девятый этаж, все-таки.

Где-то внизу раздался мощный шлепок куска мяса о бетонный блок, выставленный жильцами против стремящихся проехать в объезд, минуя городскую магистраль машин. Куривший на балконе первого этажа парень громко выругался и побежал вызывать Скорую помощь.

Аня аккуратно закрыл окно. Чихнул с непривычки – запах табака совершенно не переносил. Он напоминал ему гнетущую атмосферу Космической обители квангов.

– Девочка! – громко позвал Мечтатель спасенную от бесчестия. – Я знакомый твоей матери и не причиню тебе вреда! Можешь выходить.

Тишина.

– Я сейчас соберу вещи и отправлюсь в путь. – сказал Мечтатель в дверь ванной. – Если хочешь оставаться – оставайся. Если хочешь составить мне компанию – пошли.

Снова тишина и короткие всхлипывания. Аня задумчиво пнул руку тетки-алкоголички. Конечность мертво покачнулась, шмякнувшись в лужу крови.

– Твоя мать была очень добра со мной. Я хотел бы отплатить ей тем же. Ты веришь в добрых волшебников? Так вот, я добрый волшебник!

Для местных людей уровень технологий и умения аграи куп пеле находился в категории магии и волшебства. Вера в колдовство, разного рода оккультные суеверия претили самому нутру ученого-исследователя, твердо стоявшего на материальной базе построения Вселенной. Однако с ребенком требовалось говорить на ребячьем языке. Пусть считает его магом, если ее психика более привычна к такому клише.

– Я добрый волшебник и готов исполнить любое твое желание!

– И маму вернешь? – раздался голос, полный одновременно и затаенной надежды, и недоверия.

– Маму, – вздохнул Аня, словно прораб, которому выставили фронт работ с пирамиду Хеопса. – Ну можно и маму попробовать вернуть. Однако придется постараться. И тебе тоже. Слышишь?

– Так вернешь? – упорствовал ребенок.

– Постараюсь, – сказал Аня. Он сходил за вещами, нашарил в кармашке рюкзака судьболомный камень. В запасе оставался еще один, последний. Щелкнула щеколда двери ванной комнаты. Девочка аккуратно переступила через куски тела дальней родственницы, поспешив в коридор, где ее ждал Аня. После эффектного убийства тетки дочку Светы можно было и не убеждать, что перед нею настоящий волшебник. Знать бы – злой или добрый, как уверяет. Хотя если верить сказкам, добрые волшебники не устраивают кровавые разборки в кухнях панельных домов.

Девочка нашла свои тапочки и принялась быстро обуваться.

– Как тебя зовут? – спросил Мечтатель.

– Саша.

– Я Аня… бррр, зови меня Володькой Мечтателем.

– Нам далеко идти? Где твое логово?

– Логово? – не понял Аня.

– У каждого нормального маньяка должно быть логово, – пояснила Саша.

– Так то у нормальных, – махнул на нее Аня-Володька, накидывая куртку. Девочка совершенно его не боялась. Даже подтрунивала. А на кучу мяса неподалеку – все что осталось от тетки – старалась не смотреть. Словно ее и не было. Мечтателю понравилась такая детская непосредственность.

– Обычно в подобных случаях говорят, что ты Избранная или зовут учиться в Хогвартс, – задумчиво произнес он, резким движением разъединяя судьболомный камень на два куска. Коридор озарила яркая вспышка, словно от фотоаппарата. – Но я такое обещать не буду. Пошли и попробуем вернуть тебе маму.

– А куда мы пойдем?

– Как куда? – удивился вопросу Мечтатель. – В морг!

Глава 16. В иной мир

В квартире умершей царил беспорядок. Как пояснила Саша, доверчиво открыв перед незнакомцем входную дверь, накануне троюродная тетушка, тоже покойная, зашла туда и устроила форменный обыск в поисках ценных вещей и денег. Разумеется, для сиротинушки. Мнения сиротинушки на сей счет никто не спрашивал.

– А мне папка тоже квартиру в наследство оставил! – на всякий случай похвастался Аня, осматриваясь в помещении. Жили здесь скромно, но достойно. За поваленными вещами просматривалась опрятность настоящего врача. Медики вообще повернуты на гигиене и прочих чистоплюйских вещах, это Мечтатель подметил еще по посещению госпитальной планеты Клесс-Ау. Там даже местные подручные киборги – в отличие от боевых патрульных собратьев – периодически пшикались антисептиком. Будто боясь подхватить заразу от вечно болеющих людей.

– Расскажи мне про внутренний мир своей мамы, – попросил Аня. Саша вопроса не поняла. – Чем она занималась, чем интересовалась, какие книги читала?

– Она приходила, спрашивала, сделала ли я уроки, мылась и падала спать, – охотно рассказала девочка. – Потом просыпалась, готовила мне завтрак и обед, будила и уходила на работу… какую-нибудь из работ.

Аня приблизился к кровати Светы. Обычная женская опочивальня – аккуратные чистые подушки, розовое покрывало. Рассмотрел полку с книгами. В основном медицинские справочники и прочая литература на врачебную тему. Кипа счетов за коммунальные услуги аккуратно перетянутых резинкой.

Аня без лишних расшаркиваний перед малолетней хозяйкой открыл створку старого советского шкафа, где находились три выдвижные полки. Вытащил первую – там находились нитки, иголки, прочий инструмент для ремонта одежды. Во втором ящичке лежали конверты. Много казенных писем с печатями и штампами. Отказные в поисках некоего гражданина. Ничего более.

– Компьютер у вас есть? – спросил Аня Сашу, которая в это время прибиралась после визита убитой Мечтателем тетки. Она уже переоделась в походные джинсы с джинсовым же пиджаком, натянула на голову зеленую панамку.

Стоит отдать должное Свете – она сумела даже при существенном дефиците времени хорошенько воспитать дочь. Та ни минуты не сидела без дела, сразу найдя себе занятие.

– Неа, нету. – сказала Саша. – Мама говорила, пока на него денег нет. Я к соседке Кате хожу поиграть или что-то скачать по заданию в школе. Катя хорошая. Которая с шестого этажа.

– Шестого этажа, – пробормотал Аня. – Угум. То то я думаю, чего дом такой знакомый. Я ж его уже навещал. Правда, не через дверь, а сквозь окно.

– Конечно, в наше время все с компьютерами, – продолжила Саша. – Я маме про это не говорила. Что поделать, если у нас денег мало. А когда в школе кто-то начинал смеяться, била в репу.

– Хорошая девочка, – отметил Аня. Восприняв его слова за подколку, Саша сказала:

– А что не так? Если они надо мной насмехаются, они мне делают больно. А если они мне делают больно, я делаю больно в ответ. Вот Катя хорошая и мне добро делает. И я ей помогаю. У нее недавно потерялся сенбернар и мы с ней вместе все парки облазили, искали его.

– Не нашли.

– Не нашли. Но мы еще обязательно найдем Бальтазара!

Аня припомнил, что кличка Бальтазар была нацарапана на медальоне, прикрепленном к собачьей шкуре, что подарил ему бродячий бомж-философ Богдан Васильевич. После побега из теплотрассы Мечтатель зацепился медальоном на выходе за выпирающий железный прут да там и оставил. А шкуры вернул дарителю. Но заповедовал их носить – для Пьяных водолазов собачий запах оказался отличнейшей приманкой.

– Ну что же, удачи в поиске, – кивнул Аня, продолжая обыск.

В третьей полке лежал сборник стихов. Мечтатель жадно сцапал его и стал просматривать, бегло пролистывая желтые страницы. Вниз устремилась закладка, мягко спланировав на ступню. Аня убрал книгу со стихами в карман, закрыл последнюю полку и задумался. Неужели никакой зацепки?

Потом бросил взгляд вниз, на закладку. Это была фотография.

Портрет веселого парня со шрамом на губе, отчего виднелись два передних зуба, словно у грызуна или еще какого-то зайца. Он стоял в военной форме при автомате на фоне каких-то одноэтажных домиков с иноземными надписями на баннерах. На обороте значилось: «С любовью!» и размашистая, но непонятная подпись.

Аня вытащил книгу, сразу отыскав ту страницу, откуда выпала закладка. Марина Цветаева. Кого еще будет читать одинокая культурная женщина, используя в качестве закладки истрепанное фото парня. И трудно промахнуться в тексте, когда нужное подчеркнуто острым ноготком.

Там было:

Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,

Оттого что лес – моя колыбель, и могила – лес,

Оттого что я на земле стою – лишь одной ногой,

Оттого что я о тебе спою – как никто другой.

Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,

У всех золотых знамен, у всех мечей,

Я ключи закину и псов прогоню с крыльца —

Оттого что в земной ночи я вернее пса.

Мечтатель окрикнул Сашу и вместо вопроса показал фотографию. Та пригляделась, сказала:

– Это папа. Он героически пропал без вести еще до моего рождения далеко отсюда. Выполняя боевое задание. Героическое.

– Мама сильно скучала по нему?

– Она про него не любит… не любила рассказывать. Все вела переписку с военными, каких-то упырей нанимала на его поиски.

– Туда и деньги с заработка уходили, ага, – догадался Аня. – Мне кажется, твой папа был бы против такого подвижничества.

– Мне тоже, – согласилась Саша. – Но у нее это уже в манию превратилось. Сущее наркоманство.

– Значит, мы нашли нужное. – объявил Аня. – Собирайся, гоним в морг!

Зашли в лифт, начали спускаться вниз. Загорелась цифра «6» и створки впустили жительницу с шестого этажа. Катю. Она поприветствовала Сашу, кивнула Ане, не признав в нем того самого ночного гостя. Спросила, где Света, а то давно не видать. Саша перевела взгляд на спутника, словно спрашивая, можно ли сообщать о смерти матери. Аня кивнул.

– Мама умерла во сне во время дежурства. Меня забрала тетя Нюра, но дядя Аня пришел и убил ее и теперь везет меня в морг! Будем оживлять маму! – выпалила Саша.

Катя издала некое подобие недоверчивого смешка, уставившись на ребенка, словно видела впервые.

– Вот у тебя и шуточки. – сказала наконец. Потом подняла глаза на Аню. – Она же шутит?

– Да нет, – удивился вопросу Аня. – Зачем ей шутить? Все так и есть. Хотя про оживить – я сказал "попытаемся". Я не даю стопроцентной гарантии.

Вышли они из лифта первыми, оставив девушку в легкой прострации. Попутно она вспомнила, наконец, где видела этого парня в последний раз. Еще пораздумав, Катя, так и не выйдя из лифта, нажала снова кнопку «6». Ей перехотелось отправляться на вечернюю прогулку.

***

Тело усопшей хранилось в патологоанатомическом отделении больницы, где она и работала. Аня и Саша вошли туда, по-хозяйски распахнув тяжелые металлические двери. Местные медики хорошо знали девочку, некоторые, проходя, здоровались, некоторые останавливались, говорили ободряющие слова и обнимали. Сама Саша выглядела не сильно опечаленной смертью самого близкого человека. Хотя кто знает, может, ей, не смотря на малый возраст, удается держать себя в руках. А внутри все обуглено и в пепле.

Едва они вступили в комнату с телами умерших, навстречу им со стульев поднялись двое: Герди, откладывая прочь газету, и камм, опуская на лицо большие темные очки.

– Ну и натворил ты дел, аграи куп пеле! – начал камм. – Зачем ты уби…

– А она первая начала, – ответил Аня. – И смотрю, ты тоже сейчас начинаешь.

Камм сразу же заткнулся, натягивая на лицо дружественную улыбку. Аграи куп пеле слов на ветер не бросали. Пусть в среде этого народа сам Аня Ци отличался излишне мягким нравом, рисковать проверкой уровня его доброты на собственной шкуре представитель Большой связи не собирался. За юной романтичной внешностью и наивной улыбкой скрывался профессиональный ученый-исследователь, убийца и воитель высокого ранга. Камм навел некоторые справки об этом представителе рода Ци и выяснил, что за последнее время, неслыханное дело, тот ни разу не вступал в ритуальные поединки в своем народе. Остальные в среднем влетали в дуэльные разборки по два-три раза в год. Вывод напрашивался сам собой: с Аней попросту боялись связываться. Почему? Хороший вопрос. Но раз уж соплеменники держались от него подальше, камму тем более не стоило искать с ним ссоры.

Мечтатель уже переключился на немца.

– Герди? Неужели настолько не веришь в полководческий талант Визиря и заранее местечко сюда в морг пришел забивать?

– Давай как бы я весело посмеялся над твоей шуткой и проехали, – устало ответил немец. – Визирь сказал сопровождать тебя, куда бы ты ни пошел и беречь. Поскольку тебе может потребоваться помощь.

– Ух ты! – восхитился заботе Визиря Аня. Хотя подозревал, что Герди приставили к нему не помогать, а приглядывать. Понадеявшись, что вздорный Мечтатель не прогонит былого спутника и боевого товарища. Он указал Саше на немца.

– Саша, знакомься, это Герди. Он немец. Твой помощник и защитник. И мой тоже. А то вдруг при виде Темной лошадки некому будет тошнить за моей спиной. А еще он немец.

– И что в моей национальности плохого? – обиделся Герди. – Мы, немцы, очень культурная и просвещенная нация. Мы – лучшие учителя. Наша продукция славится по всему миру. Я уж не говорю про наши транспортные средства. Немецкий автомобиль отличается непревзойденным качеством и надежностью!

– А еще они нам в войнушку продули, – добавила к списку Саша. – Долбаные фашисты.

Герди выдохнул что-то насчет нетолерантности местного населения и невоспитанности детей. Аня тем временем указал Саше на камма.

– А это киса по имени Мурзик. У каммов нету имен в нашем понимании. Они могут одному представиться одним именем, другому – другим. Пусть будет Мурзиком.

Камм совсем по-кошачьи фыркнул, плотнее кутаясь в синий балахон. Ему не нравилось, что девочка смотрит на него, словно на животное в зоопарке.

– А теперь, когда я всех представил, пора заняться работой. Где наша усопшая?

Усопшая оказалась на столе под белоснежным покрывалом. Неподалеку за полуприкрытой портьерой угадывались еще два тела. Аня скосил глаза на Сашу – не мутит ли от вида мертвых? Нет, вела себя на удивление спокойно. Хотя, чему удивляться, если это дочь врача. Может, мама ее постоянно водила к себе на работу, и та уже насмотрелась от души и на трупы, и на болячки. Мечтатель, будучи пациентом больницы, сам раз наблюдал, как главврач распекает санитаров, решивших устроить пельменную вечеринку прямо среди трупов. Профессиональная деформация, что поделать.

– Ладно, у меня все, – дрожащим голосом произнес камм, скрываясь из вида. Спрашивалось, чего вообще приходил.

– Итак, начинаем. Я скидываю простынь, кладем разом руки на её живот. И закрываем глаза. Дальше я сам всё сделаю.

– А что будет дальше? – спросил Герди.

– Посмотрим, куда нашу докторшу мечты занесли, – ответил Аня. Он резко снял простынь с лица умершей, удостоверившись, что перед ним Света, обнажил ее до пояса.

– Начали! – скомандовал Мечтатель. – Кладем руки! Герди, живот чуть ниже!

– Ой, – извинился Герди, зажмурившись. – Я же сначала закрыл глаза, а потом…

А потом Аня на полную мощность включил свое умение Мечтателя и все вокруг исчезло.

***

Герди еще некоторое время дисциплинированно держал ладони на весу, даже перестав ощущать под ними холодное тело умершей. Теперь его пальцы сжимали пустоту.

Зачирикали птицы, в лицо ударил легкий летний ветерок.

– Где мы? – спросила Саша. Затем только открыла глаза, взвизгнув от восторга.

Герди тоже открыл глаза, увидел зеленый луг с россыпью белых и синих цветов. От одной его стороны начиналась гряда холмов, с другой высился плотный сосновый лес. Они же стояли в центре этого пространства.

Аня с удивлением озирался. Немец догадался, что тот также не знает, куда их занесло.

Мечтатель присел на землю, приложив к ней ладонь.

– Хм, почва дрожит. Интересно, отчего?

– Лошадки! – с восторгом закричала Саша, указывая в сторону леса. – И вон там еще! На холме!

Герди и Аня разом вздрогнули, услышав о лошадках. Взглянув в указанном направлении, облегченно вздохнули – это были обычные кони. Потом поняли, что рано еще облегченно вздыхать. Из леса на луг мерным шагом, один за другим, десяток за десятком, сотня за сотней выезжали сверкающие на полуденном солнце доспехами рыцари. При длинных таранных копьях, с щитами черного цвета.

С другой стороны на холмах гарцевали первые ряды конников с красными щитами. Эти отличались луковичными шлемами, железными личинами, плотной кольчугой, тяжело выглядевшей даже на взгляд.

– И мы как раз посередине сей радости, – пробормотал Герди. – Надеюсь, это косплейщики.

– Дядя Аня! – позвала Саша. – А они настоящие?

– Деточка, в этом мире скорее мы ненастоящие, чем они. – авторитетно сообщил Аня. Конные армады заметили друг друга. Зазвучали трубы. Войска принялись спешно формировать боевые порядки.

– Кажется, сейчас они начнут битву, и мы как раз между ними. Не пора ли убегать? – спросил Герди, не скрывая волнения. Аня еще некоторое время стоял, замерев. Он бросал взгляд то на одну армию, то на вторую.

– Чего мы ждем? – заорал нетерпеливо немец. Аня поднял руку, призывая заткнуться. Но все же пояснил:

– Ждем золотого флага. Ты видишь золотые флаги?

– Вот у тех, который из леса, с черными щитами! – сразу указала глазастая Саша. Аня выудил из широкого кармана штанин книжку Светы со стихами. Еще раз сверился со стихотворением:

Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,

У всех золотых знамен, у всех мечей…

Потом поднял голову и ткнул пальцем в сторону кавалеристов на холме.

– Значит, скачем туда!

– Скачем? – переспросил Герди. – На ком? У нас же нет коней!

Аня загадочно улыбнулся.

– Ну да, мы с Сашей прекрасно уместимся на одном седле. А тебе Визирь сказал нам во всем помогать. Да?

– Да говори яснее!

– Кто уверял, что нет ничего прекрасней и безотказней немецкого транспорта? – ехидно спросил Мечтатель. Герди попытался спросить, к чему клонит спутник. Однако внезапно почувствовал, что стоит на четырех копытах, а вместо возмущенного возгласа издает ржание. Как ни странно, на нем оказались даже сбруя и седло. Он встал на дыбы, выражая недовольство новым положением. Саша с восторгом запрыгала, хлопая в ладоши.

– Ты реально волшебник! Ты превратил его в коня!

– Забирайся в седло! Не время тут посреди поля восторгаться, – прикрикнул на нее Аня. – Давайте быстрее отсюда ноги уносить… и копыта.

Когда конь мчался во весь опор к войскам на холме, Мечтатель выдумал себе луковичный шлем, железную личину и тяжелую кольчугу с щитом и мечом.

А в это время тяжелые кавалеристы, выступившие из леса под золотыми флагами, начали разгоняться для атаки.

Со стороны конников с холма в небо ушла туча стрел, частые хлопки тетив перекрыл на время гул тысяч копыт. Затем, дружно выкрикнув боевой клич, навстречу противнику, постепенно наращивая скорость, пошла тяжелая кавалерия. Пролетая между рядами устремленных на врага кавалеристов, ощетинившихся длинными копьями, Аня сумел заметить оставшихся на холме пеших бойцов и устремился к ним. Слева один из всадников словил на всем скаку здоровенную стрелу, вылетел из седла с диким воплем боли. Неподалеку в землю воткнулось еще одно древко.