Это был мой последний шанс. Я решила, что пришло время для отчаянных мер, и метнулась к выходу, перекрывая путь озадаченной жертве.
– Помогите мне сдать экзамен, и я сделаю для вас всё что угодно. Хотите – буду по утрам тапочки приносить, как преданная собачка. Готовлю я не так, чтобы хорошо, но если нужно – переплюну и лучшего шеф. повара. Послушайте, у меня, вообще, руки золотые – могут удержать и метлу, и тряпку, и грабли с лопатой.
Старик иронично вскинул одну бровь. – Звучит угрожающе, но нет. – Он обошел меня и двинулся к выходу, а я начала лихорадочно рыться в рюкзаке, который мне удалось прихватить из своего мира. На стол с треском упала расческа, помада, учебник по органическому синтезу. Я подобрала потрепанную книженцию, и начала её рекламировать.
– Эта книга описывает процесс получения веществ и создание органических соединений…
Старик бережно взял учебник и пролистал несколько первых страниц.
– Мне неизвестен язык, на котором она написана. – В этих словах я уловила главное: торг, всё же, может состояться, но нужно найти более ценный лот.
Порывшись ещё и в кармане я достала последний аргумент – маленький пакетик с кокаином, который я должна была передать Косому в уплату долга.
– Это зелье облегчает боль и может сделать счастливым каждого, кто вдыхает его. Так же оно способно показать видения из иных реальностей.
Губы незнакомца растянулись в понимающей улыбке. И я была готова поставить сто баксов на то, что галлюциногены ему знакомы не понаслышке. Магистр протянул руку и я положила пакетик на его ладонь.
– Интересно, – Протянул он, а затем, наконец-то, обнадёжил: – Хорошо, адептка, мы обсудим условия нашего сотрудничества.
***
Через пять минут я узнала, что моего партнёра по сделке зовут Люциус Инластер и он – магистер зельеварения. Немного поторговавшись, мы договорились о том, что я отдам старику порошок, а также буду приходить к нему после лекций и объяснять то, что написано в учебнике. Если бы я ещё сама понимала то, что там написано. На лекциях в институте мы прошли только половину материала. Но, общими усилиями, думаю, разберёмся.
Ещё магистр напомнил о том, что напрямую давать подсказки абитуриентам, естественно, воспрещается, однако, всегда есть способ обойти стандартный запрет. Он показал мне кулон в форме солнца с движущимися шестерёнками в центре. И тут меня кольнуло странное предчувствие – показалось, что я его уже где-то видела. Инластер сказал, что это – артефакт и назвал его «моя вторая память».
– Он содержит все знания, всё то, что я когда-либо изучал. Коснувшись его, вы так же к ним прикоснётесь, но уже к вечеру начнется обратный процесс. И, через два дня, вы забудете всё то, что от меня узнали. – Деловито произнёс старик.
– Вы согласны? – Я ещё раз кивнула.
– И, разумеется, – Продолжил он, – Об этом никто и никогда не должен узнать.
Коснувшись артефакта, я ощутила, как волны силы побежали по моей руке. А затем, мой мир, будто-бы, взорвался миллионом искр, погружая меня в неисчислимое количество формул и магических плетений. Передо мной пролистывались книги, я видела странных животных и стала различать мельчайшие оттенки запахов. Всё, вдруг, стало кристально ясно.
Между тем, после всех этих манипуляций с сознанием, я без труда ответила на все письменные вопросы, а затем, попрощавшись с Инластером, вышла в зал для практики. Преподаватель попросил продемонстрировать свои умения. Я раскрыла ладони и призвала магию. Она откликнулась необычайно приятным зеленоватым свечением на кончиках пальцев. Это было удивительно. Лучше любых колёс и улётнее любого алкоголя. Я улыбнулась и до конца экзамена не смогла стереть дурацкую улыбку с лица.
С помощью магии, я выполнила поставленное передо мной задание: прорастила зерна хаялы, что проклюнулись из-под земли, как только я поднесла к ним руку.
Эти зерна были съедобными. Как я это поняла? Всё просто: если проводя рукой над растением ощущаешь приятное покалывание – значит оно целебное, если жжение – оно ядовитое, холодит – съедобное, если чувствуешь пульсацию – растение имеет магическую составляющую. Если ощущений нет – значит, нейтральное.
В общем, экзамены я сдала без труда, а после их окончания, мне выдали академический значок и отправили устраиваться в общежитие.
***
Зайдя в свою новую комнату, я с радостью отметила, что никого из соседей здесь, пока, нет. Просторная комната была рассчитана на двоих. В ней имелось два шкафа, две кровати, два стола. А в углу – небывалая роскошь – дверь в собственный туалет и душевую.
Однако, радоваться не было времени. Я плюхнулась на кровать, достала из рюкзака ручку и тетрадь и стала записывать всё, что держала в памяти. Начала с того, что показалось мне, самым важным. Я знала, что потом, почти всё, забуду, но то, что успею записать – останется со мною навечно. И, конечно, эта ночь – не для сна…
2. Не бойся лома, бойся вилки. Кира
Наутро я познакомилась со своей соседкой. Знакомство это было достаточно быстрым и внезапным. Растрепанная и взъерошенная, она забежала в комнату, втаскивая за собою дорожную сумку.
– Привет, я – Мари, – Затараторила незнакомка. – Я тоже с Земли, представляешь, я такая же попаданка, как и ты. Этой ночью я провалилась в межмировой портал, следом за каким-то архимагом. (Ну, это он мне так сказал). Потом мне сообщили, что я – огненный маг третьей категории, а значит – обязана остаться в этой академии и они меня не смогут отпустить до завершения учёбы. Сказали, что я опасна для общества.
Девушка сердито засопела, а затем подбежала к столу, схватила мою кружку и выпила залпом остатки воды, что были на дне.
Я пристально осмотрела новую соседку. Высокая, светловолосая, с голубыми глазами и светлою кожей, она была совсем не похожа на меня – брюнетку среднего роста, с тёмными патлами до лопаток. Мы с нею были, прям, как инь и янь, как позитив и негатив, как нежная фиалка и колючка чертополоха. И дело было даже не во внешности, а, скорее, во взгляде на мир. Образно говоря, мне достались увеличительные линзы, а ей розовые очки с запотевшими стёклышками.
Между тем, незнакомка всё продолжала говорить. По мере того, как я вникала в её невнятные жалобы, большая и толстая жаба всё ближе подбиралась к моему горлу. Я подумала: «Чёрт побери, мне стоило неимоверных усилий остаться здесь и пробиться в эту академию. Я в восторге от одной только мысли, что смогу изменить свою жизнь, что забуду детдом и помойку, на которой я выросла. А она ещё и нос воротит, вот коза! Ей дана такая силища, с которой можно горы перевернуть вверх тормашками, а дурёха ещё и нос воротит. Господи, девочка, да что с тобой не так?»
Я резко отложила тетрадь и встала с кровати.
– Я Кира. Это – мои вещи и моя кровать. Не подходи к ним. – Сказала я, а затем взяла чашку из её руки и продолжила ликбез: – Это – моя чашка. Кстати, в ней могла быть и не вода, а, скажем, оксид фосфора. Короче, никогда не бери мои вещи. И, вообще, сейчас помолчи. Мне не до тебя.
Девушка, шокированная моим холодным приёмом, засопела ещё громче.
«Ну, а что ж ты хотела, милая…», – Подумала я, и устало отвернулась к стене.
Я писала всю ночь, веки слипались. Толстая тетрадка, родом с земли, теперь была исписана практически до конца. И, всё же, знания, подаренные мне артефактом Инластера, продолжали бесследно испаряться. Моей единственной возможностью удержать их в голове были измятые страницы в клеточку, а значит – мне стоило писать до полного изнеможения.
Кто-то постучался в комнату. В двери просунулась рыжая мордашка нашей соседки из комнаты слева. Девушка пискнула:
– Привет, я Рианна. Слышали, нас на завтрак зовут? Вы идёте?
Я закрыла глаза и устало потрясла головой. «Нужно проснуться, давай же, Кира, ты можешь…»
Спускаться вниз упорно не хотелось, однако, мне нужны были силы, для того, чтобы продолжать эту монотонную работу. А ещё, я подумала: «Может, удастся разжиться кофейком, или тем, что его здесь заменяет? Это могло бы мне помочь работать более продуктивно, и не уснуть прямо сейчас, на этой самой койке».
Я зажмурилась, пару раз потянулась, а затем пошагала к двери. Мари поплелась за мною следом.
На нашем 3-м этаже, в синем крыле общежития, поселили новеньких, вперемешку с девушками со второго курса. Вновь прибывшие чувствовали себя неуверенно: жались к стенкам, тихонько переговаривались, а некоторые и за руки держались, как детишки на утреннике. Второкурсницы поглядывали на соседок свысока, посмеивались, а иногда и откровенно задирали вчерашних абитуриенток. Новеньких было достаточно много.
С помочью артефакта памяти я недавно узнала, что на протяжении всего первого курса здесь происходит жесткий отсев. Кто-то выбывает по неуспеваемости, кто-то – не находит общего языка с собратьями по студенческой скамье. В общем, травля для новеньких здесь практически узаконена и названа естественным отбором. Хотя, здесь существовали также и правила для поддержания порядка. Скажем, такие, как право на магический поединок, на специальном полигоне, или возможность самообороны немагическим методом. Яды и холодное оружие, естественно, тоже были под запретом. Разрешалось применение магического щита, но ставить его учили только со второго курса. Но, стоит заметить, что даже не все второкурсники легко справлялись с этим магическим элементом.
Кроме этого, было запрещено использовать дар с целью нападения вне поединков и во внеучебное время. По этим и другим причинам, многие состоятельные адепты нанимали себе телохранителей, красивые девушки искали покровителей, а остальные – старались примкнуть к различным студенческим группировкам.
Однако, самой беззащитной прослойкой здесь, естественно, были новенькие – ещё не успевшие «опериться», найти союзников, не обладающие ни навыками самообороны, ни высоким уровнем владения магией.
Меж тем, даже среди новобранцев была своя незримая градация. Были здесь и альфачи, и аутсайдеры, а были и такие как мы – непонятные фрики. На нас с Мари косились даже сокурсницы, ведь на нас была непривычная для этого мира одежда. На мне – тренировочные штаны со свитером, На Мари – джинсы и кофта с голубыми стразиками. А поверх этого, на нас, как и на остальных, была наброшена мантия – обязательный предмет гардероба.
Оглядываясь по сторонам, можно было заметить, что практически все местные девушки были одеты в аккуратные длинные платья или расклешенные штаны с туникой. Выглядело это, хоть и более женственно, но, как по мне, достаточно старомодно.
Косые взгляды и сомнительные правила академии меня не особо волновали, так как всё это было вполне объяснимо и, даже, в какой-то степени, мне знакомо.
Я перевела взгляд на соседку. Мари, кажется, была напугана. Она дёргалась от каждого шепотка за спиной и косилась на меня с тревогой и недоумением.
– Эй, ты, – Крикнула, вдруг, старшекурсница, стоящая у дверей.
На этой девушке было надето расшитое бисером красное платье, с глубоким вырезом и декольте. А на её груди красовался бейджик старосты, с именем «Миранда».
