– Кира! – Вдруг вскрикнула Мари, и я спиною ощутила неладное.
Обернулась. На пальцах у Сандра засверкали золотистые сполохи.
И, вдруг, из-за одного из столов встал подтянутый русоволосый мужчина, с одной серьгою в ухе, и громко сказал:
– Хватит.
И всё прекратилось, в один миг. Парни сели за стол, Сандр опустил руку, а мужчина, меж тем, продолжил:
– Адепт Де Лакрофт, учитесь достойно принимать поражение. Атаковать адептов с помочью магии – не допустимо. Вы лишаетесь права вызова на поединок, а также понесёте наказание, в соответствии с уставом академии. А вам, адептка, я предлагаю стать моей ученицей. Я веду спец. курс по боевой подготовке, и набираю туда самых одарённых адептов. Должен заметить: у вас, определённо, есть способности. Жду вас завтра к 8 утра, на полигоне.
Сказал всё это, он развернулся и ушел по-английски. Сделал всё так, будто моё согласие в данном вопросе, в общем-то, и не требовалось. Однако, я не была не в накладе.
Чёрт побери, да это был настоящий джек-пот! Я тихо присвистнула.
Уже догадалась, что это был ни кто иной, как магистр Джаред. Он был единственным, кто здесь носил серёжку в ухе. Некоторые поговаривали, что это было вовсе и не украшение, а метательная чакра. Я помнила все эти факты благодаря артефакту Инластера. Джаред вёл спецкурс для одарённых учеников, обучал их боевой магии и немагическому бою. Многие адепты мечтали попасть на его заниятия, однако магистр был очень избирателен и, чаще всего, отвечал отказом.
О его учениках здесь ходили легенды. Можно сказать, без их участия не обходилось ни одного значимого события в академии. Ну и, надо ли говорить, что с трудоустройством (по завершению обучения) у таких адептов не было проблем? Конечно, эту дисциплину в академии вёл не только Джаред, но, безусловно, он был лучшим боевиком. И мне сегодня нереально повезло.
Когда-то давно, за меня так же заступился один из школьных учителей, Алексей Юрьевич. Он взял меня помощницей в химическую лабораторию и научил не только разводить реактивы, но и кое-чему другому…
Он изготавлял кокаин и амфетамин для банды Гришки Кривого. Да, согласна, это – не самое лучшее и безобидное занятие, однако, именно оно стало спасением для никчемной сиротки, вроде меня. Я стала кому-то полезной. Я помогала учителю и у меня появилась собственная «крыша». Меня перестали задирать и зажимать по углам. Ведь, никто не хотел связываться с Гришкой или с Юркой Косым. Да, это было аморально и абсолютно не законно. Однако, именно это помогло мне в те дни как-то выжить.
Кроме того, Алексай Юрьевич дал мне знания, достаточные для поступления в институт химии после окончания школы. И хотя, в итоге, это мало что изменило, но, всё же, это стало моей первой попыткой найти своё призвание в жизни…
Да, я была наивной девчонкой. После поступления в институт, я ещё какое-то время надеялась, что дружки Гришки Кривого забудут, где я, и как меня звать. Хотя, о чём это я?
Впрочем, даже ребята из банды внесли какую-то лепту в моё воспитание. К примеру, они научили меня взламывать чужие замки, использовать подручные средства для самообороны, и, при любых обстоятельствах, бить первой.
Да, я бы продержалась не долго, в драке с любым из наших парней. Но, среди девчонок, я вошла в тройку лучших, и могла уверенно оттаскать за волосы любую курицу, бросившую мне вызов.
Вот, и сегодня мне элементарно повезло: первый раз – когда противник меня недооценил. Он не ожидал такой атаки от девчонки первогодки, не удерживал свой щит и не успел отреагировать на первый удар. Однако, в честном бою, я ему, конечно бы, проиграла.
Второй раз мне повезло, когда меня заметил магистр Сит Джаред. Я была уверенна в том, что смогу у него многому научиться. Кроме того, обученье на этом спец. курсе гарантировало мне определённый «иммунитет». Теперь тот, кто захочет со мной связаться, дважды подумает перед этим, и прикинет свои шансы на успех.
После еды я поспешила обратно, к себе в комнату и на моём пути не встретилось никаких препятствий.
Мари тоже пошла за мною следом. Когда зашли внутрь, девушка, не глядя на меня, плюхнулась на кровать, носом в подушку, и бесшумно зарыдала. Её плечи мелко вздрагивали.
Вероятно, она ждала, что я брошусь её утешать, но у меня были совсем другие планы на это утро. Я достала тетрадь, прикоснулась обеими руками к двери, и зашептала заклинание на установку замка, что успела записать вчера вечером.
Это было моё первое самостоятельное чародейство. «Прям таки не вериться! Ощущаю себя Маргаритой на первом шабаше!»
Магия откликнулась практически сразу. Она затуманилась зелеными кольцами вокруг ладоней, перетекла на стену, облепила двери тугими завитками, а потом исчезла. «Интересно, как это будет работать…»
Не успела я вернуться к себе на койку, как в двери кто-то забарабанил. Из-за щели послышался тоненький голос рыжей:
– Эй, девочки, у вас почему-то двери не открываются. Я, вообще, ручку провернуть не могу.
Я знала, что для снятия замка нужно мысленно или голосом позволить войти. Вот, только, рыжую я видеть сейчас не хотела. Рианна забарабанила ещё громче, а Мари взглянула мокрыми глазами на двери, а затем на меня. Я подёрнула плечами и хитро улыбнулась. Вероятно, она поняла, что запертая дверь – дело моих умелых рук.
– Спасибо, – Шепнула соседка и повернулась к стене. Кажется, ей тоже хотелось сейчас побыть в одиночестве. Постучав ещё несколько минут, Рианна, наконец-то, оставила нас в покое, и я, наслаждаясь тишиною, потянулась к тетради, чтобы продолжить свою работу.
3. Встреча с будущим и прошлым. Кира
Сутра я проснулась от шума крыльев и мерзкого звука когтей, скребущихся о железный подоконник.
– Мари, тебе что, заняться нечем? – Прошептала я, потирая заспанные глаза. Жалостливая соседка посыпала крошками от вчерашней булки подоконник и академический газон. За окном суетились голуби, похожие на кучку бомжеватых алкашей, столпившихся у пивного ларька. Одни птицы с жадностью терзали хлеб и дрались за него, расталкивая друг друга крыльями, другие – заискивающе посматривали на мою раздражающе бодрую подругу.
– Ой, прости. Не хотела тебя разбудить, – Сказала Мари, продолжая потрошить вчерашнюю булку, – Смотри, они такие милые и такие голодные… Совсем как те, что когда-то жили у моей бабушки в голубятне.
Пока Мари с умилением рассматривала крылатых гопников, я мельком глянула на себя.
«Чёрт, я уснула за письменным столом! А ведь собиралась писать всю ночь. Вот дерьмо! Я – просто щуплый какой-то дохляк! Теперь не смогу ничего вспомнить, ведь учитель меня предупреждал!»
Напрягла память – пусто, как столовке в санитарный день. В голове только то, что успела записать на бумагу. На мне обнаружилось клетчатое одеяло, обёрнутое тёплым коконом вокруг коленей.
«Не помню, чтобы я его доставала с кровати. Наверное, сердобольная соседка сжалилась и решила меня укрыть». Посмотрела опять на Мари. Теперь соседка сидела у окна, с печально поникшей головой, и едва ли не хлюпала носом. «Наверное, думает о своей бабке, оставшейся кормить голубей, где-то там, на земле».
Ноги мои затекли, и я с трудом поднялась со стула, а затем подошла к соседке и быстро закрыла окно. Резкий шум спугнул воркующих птиц, и они стайкой вспорхнули с подоконника.
– Вот сволочи, весь подоконник обделали! – Прошипела я, осматривая следы птичьей жизнедеятельности.
От окна сквозило утренней прохладой. Я потуже закуталась в одеяло и плюхнулась на мягкую койку. Раз уж в памяти всё равно ничего не осталось – я хотя бы чуток подремаю.
– Кира! – Пискнула белобрысая заноза. – А ты не скучаешь за своими близкими? Тебя, наверное, тоже ищут?
– Ищут, ищут, – Отмахнулась я.
Представила, как банда Кривого рыщет по району, как матерят своих шестёрок Гришка и Косой и, вдруг на душе стало так приятно, что мои губы, сами по себе, растянулись довольной в улыбке.
– Кира!
– Я спать хочу.
Мари горестно всхлипнула.
– Я думаю, мои родители там с ума сходят… Они, наверное, меня уже похоронили.
– Они у тебя хотя бы есть. У меня на Земле никого не осталось. Говорят, меня в детдом какие-то бомжи приволокли. Сказали, что на мусорке откопали… Может соврали – не знаю…
Обернулась. И снова поймала на себе жалостливый взгляд.
– Вот только этого не нужно. Не смотри на меня так. Я несколько лет отбивалась от желающих меня удочерить.
Вспомнилась одна из моих подруг, которую взяла под опеку одна семья многодетных сектантов. Через три месяца она, с переломанной рукой и вывернутой наизнанку психикой, сбежала от них назад, в детдом. А ещё через два её вернули к этим долбанутым обратно. Меня передёрнуло.
– Знаешь ли, знакомое зло, как ни крути, лучше неизвестного. И давай на этом закончим нашу занимательную беседу, – Сказав это, я показательно отвернулась носом к стене.
