Заря над бездной
Хорошо еще, что Йог-Сотхотх никого не выбрасывал посреди войска или в непосредственной от него близости. Креол и его демонологи создали огромный защитный барьер. Он не защищал от самих демонов, но ограничивал их магию, не давал Йог-Сотхотху устроить что-нибудь особенно гадкое. Только благодаря этому армия оставалась в целости и могла продвигаться вперед – пусть и довольно медленно. Даже летучим плонетским машинам пришлось снизить ход до минимального и прижаться к земле вплотную.
Креол замкнул этот барьер на Камне Врат. Именно Йог-Сотхотх создал этот мощнейший артефакт и по глупой расточительности подарил Креолу. Конечно, на него было наложено следящее заклинание и еще какая-то демоническая пакость, но все это архимаг вычистил давным-давно.
И теперь использовал подарок против дарителя.
Время от времени Креол подновлял защитные чары. Обученные им демонологи круглосуточно облетали армию по периметру, ища ветхие места в барьере. Мелкие прорехи они латали сами, а при обнаружении крупных вызывали Креола. Пока таких было лишь две – одну создал особо мощный портал Йог-Сотхотха, другую пробил издохший Курильщик.
Рыцари Света тоже не сидели сложа руки. Их небесное войско не только оберегало воздушные подходы, но и поддерживало мощную Ауру Очищения. Эффект получался не хуже, чем от Сияющего Ока, – и в Лэнге это было отнюдь не излишеством, но суровой необходимостью. Слишком многие демоны балуются проклятиями и заразными болезнями, слишком легко они могут просто выморить армию издалека.
По мере того как армия продвигалась вперед, Свет Зари становился все слабее. Разноцветные сполохи остались уже далеко за спиной, хотя по-прежнему были хорошо видны. Они расползлись по чернильно-черному небу гигантской кляксой, но чем дальше, тем тусклее светились их лучи.
Зато кроваво-красные аркалы, Очи Бездны, становились все больше и больше. Когда они станут особенно велики и окажутся в зените, это будет означать прибытие к центральному Полюсу. Оси мира Лэнга, вокруг которой он вращается.
– Этот мир будет моим, – негромко произнес маг, оглядывая бескрайние пустоши. – Я буду владеть им. И здесь я создам… не знаю пока, что именно, но что-нибудь грандиозное.
Даже сейчас Креол не был уверен, что произойдет, когда он завоюет Лэнг… или уничтожит. Слишком уж неординарную он затеял эскападу, чтобы быть хоть в чем-то уверенным. Единственным, кто совершал подобное, был Мардук – и он в итоге стал богом. Поэтому Креол шел по его стопам, стараясь повторять каждый шаг, и отчаянно желал в итоге тоже стать… пусть не богом, пусть хотя бы Высшим магом.
Править Лэнгом он, безусловно, не собирался – пусть Кингу правит этим смрадным узилищем. Нет, Креол собирался выгрести из этого мира все сокровища, получить как можно больше силы и власти, а там… там видно будет. Мало толку потрошить неубитого зверя.
Особенно если понятия не имеешь, что у этого зверя внутри.
Додумать мысль маг не успел – идущий всего сотней шагов дальше танк вдруг опрокинулся, а из-под него хлынула гадкого вида слизь. Даже не Йог-Сотхотх – просто очередной выпук Червя. Это материковое чудовище постоянно исторгает на поверхность свой пот, гной и прочие выделения. Лярвы и другие низшие демоны жрут эту дрянь с большим аппетитом.
К слизевому гейзеру уже спешила команда фуражиров и целая стая цреке. Все-таки несколько тонн высококачественного питательного протеина – и совершенно бесплатно. Пойдет на корм раши и другим гомункулам, да и рядовой состав стрескает за милую душу. Те же плонетцы в своем родном мире едали и не такое.
Самому Креолу на питание жаловаться не приходилось. Одетый в ливрею Хубаксис только и ждал возможности услужить. Стоило магу почесать живот, как его личный джинн уже возникал рядом с подносом.
Заняв официальную должность валета, Хубаксис преисполнился такой важности, что слегка даже раздулся – и отнюдь не в переносном смысле. Он почти перестал снимать ливрею и задирал нос, точно возглавлял Совет Двенадцати, а не прислуживал его главе.
Во время еды он неизменно стоял позади хозяина – не важно, где именно тот принимал пищу. Он сопровождал Креола везде и всюду, хотя большую часть времени – уменьшившись до размеров мыши. Всегда наготове, он рад был исполнить любой приказ, поймать с полуслова желание хозяина.
В общем-то обязанности у него были несложные, но любую, самую простейшую работу Хубаксис теперь выполнял так, словно от этого зависела судьба мира. Помогая хозяину переодеться, он принимал его плащ торжественно, как величайшее сокровище.
А еще за последние месяцы он неплохо научился готовить… точнее, творить яства из воздуха. Подобные фокусы у джиннов в крови наряду с превращениями, полетами и прохождением сквозь стены, но Хубаксис всегда немного отставал в развитии.
Однако теперь он понемногу нагонял сверстников, и не только в плане магии. Креол по-прежнему взрывался по всякому пустяку и прогонял стресс, колотя раба. Но теперь, когда Хубаксис повзрослел, стал большим и сильным джинном, эти колотушки им почти не ощущались.
И в его душе воцарился мир.
– Вот, хозяин! – гордо объявил Хубаксис. – Это лучший в мире рахат-лукум и освежающий шербет! Отведай!
Креол скептично приподнял бровь. Лучший в мире?.. Ну, кухня Лэнга весьма специфична, так что для ЭТОГО мира хвастливые речи Хубаксиса, возможно, и справедливы…
Хотя нет. Съев кусок этой слащавой липкой субстанции, Креол брезгливо скривился. Опять его раб подцепил у ифритов какой-то дерьмовый рецепт.
Как они вообще жрут это в современном Кафе?
– Из чего сделан этот твой мулукум? – поинтересовался маг. – Только не говори, что из слизи Червя!
– Из орехов, хозяин! – возмутился Хубаксис.
– Надеюсь, не из грецких? – подозрительно спросил Креол. – Ты раб, тебе запрещено даже прикасаться к грецким орехам!
Хубаксис что-то проворчал и отвернулся. Он несколько раз украдкой ел грецкие орехи, желая поумнеть, но те почему-то не помогали.
Шербет Креолу тоже не понравился. Слишком сладкий. Маг выпил лишь половину кубка, а вторую выплеснул Хубаксису в лицо. Джинн невозмутимо облизнулся и выдохнул крохотный язычок пламени.
– Может, немного бобовой халвы? – предложил он.
– Засунь ее себе… – отмахнулся Креол. – Сделай мне шоколада, и побольше.
Через несколько секунд в его руках появился пахучий коричневый брусок, и маг жадно в него вгрызся.
Креол с детства любил шоколад. В его родном Шумере тот был дорогим деликатесом, ибо сырье приходилось доставлять из далекого Праквантеша или создавать магией. В основном им лакомились аристократы, богачи и конечно же маги.
– Еще, – потребовал Креол, облизав липкие пальцы. – И не виси так близко, у тебя из пасти смердит.
– У тебя тоже, хозяин, – обиженно огрызнулся Хубаксис.
Креол нахмурился и скороговоркой произнес заклинание Свежее Дыхание. Кроме того, он ощупал языком зубы и нашел один из них дуплистым.
Надо будет при случае вырвать и отрастить новый.
Однако сейчас не до этого. Креол коснулся серебристой пуговицы на виске, слушая рапорты от дозорных. Главе Совета Двенадцати постоянно приходилось быть в напряжении, каждую минуту ожидая архидемона или Эмблему. Неизвестно, когда Йог-Сотхотх решит наведаться лично.
Но пока что его не видно. Похоже, все-таки не хочет лезть на Крест Стихий, выжидает.
И пока он выжидает – Креол будет идти на Кадаф.
– Владыка Креол!.. – заверещали в ухе. – Владыка Креол, вы нужны на восточном фланге, срочно!
– Что там у вас?! – недовольно рявкнул маг. – Если какая-нибудь ерунда…
– К нам приближается громадная стая лярв!
– Всего лишь лярв?! Вы побеспокоили меня ради каких-то…
– Владыка Креол, вы не понимаете! – отчаянно взвизгнул голос. – Она по-настоящему ГРОМАДНАЯ! Вы… вам лучше самому увидеть! Повелитель Хобокен уже…
Креол раздраженно оборвал связь. Он было натянул поводья шилопаука, но прикинул расстояние и просто взметнул себя в воздух. Точно пылающая комета, маг поднялся над армией – выше, выше, еще выше!..
Оказавшись на достаточной высоте, он оценил количество белых пятнышек и невольно присвистнул. Насчет «громадной» связист не преувеличил – впечатление такое, что сюда явились все лярвы Лэнга. Вряд ли эти мерзкого вида дохлятины смогут серьезно навредить, но повозиться с ними придется, придется…
Пожалуй, Йог-Сотхотху и в самом деле незачем являться самому. Если так пойдет и дальше, до Кадафа Креол доберется в гордом одиночестве.
Глава 6
Шли девятые сутки с момента вторжения в Лэнг, когда Витангез Рвущий наконец-то смог нормально помыться. Полевые бани устраивались каждые три дня, но предыдущие две обошли его стороной. Словно кто наслал проклятие – в первый раз Витангез попал на гауптвахту за пустяковую провинность, а во второй валялся на больничной койке, отравившись демонским дымом.
Но уж в этот раз он возместил себе убытки. Полевые бани организовывали ифриты – и замечательно организовывали! Распахивали громадные шатры, раскаляли их изнутри и возводили горячие пенные фонтаны. Под потолком вздували еще и пышные облака, исходящие ароматной водой. При входе выдавали шайку, щетку, полотенце, масло для умащения и крохотное ядрышко ореха зам-зам.
Зачем этот орех нужен, никто не знал.
Триста ифритов – триста бань. За несколько часов помыться успевало все войско. Витангезу, конечно, по его вечной удаче выпало быть одним из последних, но он и тому был рад.
Одна из немногих радостей в этой проклятой кампании.
Стоящий в очереди к полевой кухне Витангез сплюнул и закурил кентавридскую шишку. Сегодня опять гречка с прогорклым маслом. Каптернамусы сразу видно что серые – даже здесь ухитряются подворовывать. А попробуй открой рот – зубов недосчитаешься.
Витангез хоть и колдун, но всего лишь фиолетовый плащ – а квартирмейстером в полку состоит Гольгх Пузатый, зеленый плащ. Колдун-повар. Продукты творит целыми возами – но все почему-то подпорченные. Крупа с плесенью, мясо с прозеленью, овощи подгнившие. О причинах этой вечной ущербности у Гольгха не спрашивают – он не выносит, когда его стряпню критикуют.
В кулинарном колдовстве Витангез не разбирался. Впрочем, как и в почти любом другом. Он владел началами армейского колдовства и капелькой некромантии. Самые простейшие заклинания – да и эти у него срабатывают через раз.
Пожалуй, среди присутствующих в этом мире колдунов Витангез – наихудший. Он был худшим на своем потоке, и многие удивлялись, как он вообще ухитрился окончить гимнасий.
Витангез и сам-то иногда удивлялся. Он никому не рассказывал, но младший курс он преодолел лишь чудом. Когда пришло время сдавать экзамены, подтверждающие право учиться дальше, стать настоящим студентом-колдуном, а не «подготовишкой», Витангез провалился. Само по себе это еще не страшно – в первый раз проваливается почти половина. Для того и существует четвертый год, носящий обидное название «неумешного».
Однако некоторые не сдают и после «неумешного» года. Их отчисляют – отчисляют без права восстановления. И это конец всем надеждам и амбициям несостоявшегося колдуна. Можно забыть о значительных должностях, о почете и привилегиях – отныне ты обречен влачить жизнь простолюдина, бесправной «гречки».
Витангез был в тот раз на грани. Он практически провалился. Был вот на столечко близок к тому, чтобы вылететь из гимнасия. Экзаменационную комиссию возглавлял его двоюродный дядя, но поблажек ждать не приходилось: гимнасии – единственные учреждения Серой Земли, где кумовством никогда не пахло. Отсутствие способностей все равно очень быстро выявится, и допустивший такого студента схлопочет очень серьезные неприятности.
Даже одного из сыновей Искашмира и Руахи в свое время отчислили за бездарность – и ничего, мир не перевернулся. А у Витангеза происхождение далеко не такое высокое. Он всего лишь сын Гаймордоса Пердуна, голубой плащ, и Лкаврарии, простолюдинки.
Но Витангезу все же улыбнулась удача. Может, единственный раз за всю жизнь. Он вытянул билет, содержащий то единственное задание в списке, которое мог с грехом пополам выполнить. И прошел на старший курс. И даже кое-чему там научился.
Очень немногому, но все же.
Хорошо быть колдуном. Плохо быть плохим колдуном. От плохого колдуна ожидают того же, что и от хорошего, но он на подобное не способен – и раз за разом садится в лужу.
Младший сын в захудалом роду, не одаренный никакими талантами, не имеющий связей наверху, Витангез Рвущий влачил жалкое существование, за десять лет армейской службы так и не поднявшись выше поручика.
В Лэнг он конечно же не хотел, но кто его спрашивал? Его не спрашивали четыре года назад, когда послали воевать в Нумирадис, не спросили и теперь.
Но в Нумирадисе, по крайней мере, приходилось воевать с людьми. Витангез участвовал в осаде Владеки, своими глазами видел исторический выстрел Шпаги Калторанов, едва не был убит молотом короля дэвкаци, а после появления паладинов сбежал и долго плутал в лесах. Ему было страшно сдаваться рокушцам, но еще страшнее – возвращаться к своим. При прежней власти вернувшихся от врага отправляли прямиком к Турсее – и выходили из ее когтей далеко не все…
Теперь с этим не так. Если желаешь, можешь дезертировать – никто даже не почешется тебя разыскивать. Только вот охотников пока не нашлось – ибо каким надо быть идиотом, чтобы дезертировать в Лэнге? Куда тут бежать? Самое безопасное место в этом мире – в центре войска, как можно ближе к Креолу Разрушителю.
Витангез тоскливо вздохнул и закурил еще одну шишку. Его руки мелко дрожали – а ведь в данный момент бояться было особо и нечего. Но Витангез в последние восьмицы вообще не переставал дрожать. С тех пор как услышал из уст Каменного Глашатая обращение повелительницы Ванессы, липкий ужас не оставлял его ни на секунду. Постоянно казалось, что еще чуть-чуть, еще вот совсем немного – и он умрет какой-нибудь особенно страшной смертью.
В долине Седой Луны и в битве за Иххарий его словно защитили Древ… Пречистая Дева. Юркой веретеницей Витангез проскользнул через все сражения, не получив даже малюсенького ранения. Повезло. Опять повезло. Другие, куда более сильные и смелые, погибли, а Витангез вышел сухим из воды.
Только вот повезет ли ему так же здесь, в Лэнге?
Лэнг оказался местом сплошной жути. Полный кошмарных чудес, он каждый день удивлял все сильнее и сильнее. С далеких гор сходили лавины. По склонам вулканов текла лава. Из трещин в земле извергался пар, а иногда и что похуже. Черный ядовитый дым или какая-нибудь омерзительная тварь. Кромешный мрак рассеивал только свет алых лун-близнецов.
Витангеза начинало трясти, когда он думал о том, что находится прямо у него под ногами. Подземье – колоссальная пещера, расположенная под Лэнгом. Там правят Йаг и Абхот, и лежит бескрайний, размером с небольшой материк Червь.
Армия продвигалась медленно и тяжело. На просторах долины Инкванок то и дело случались столкновения. Эмблемы обрушивали один пакостный сюрприз за другим. Иногда это бывал целый легион демонов, иногда всего одно чудище, зато громадное, а иногда вообще что-нибудь неживое, но крайне гнусное.
Позавчера, например, была лавина желтой слизи. Она текла и текла – безостановочно, словно река. Не так уж и много ее было – человеку едва доходило до пояса. Но она была густая и скользкая, а упав, было очень трудно подняться снова.
К тому же к этой слизи прилагался еще и отряд очередных демонов. Всего четыре десятка, но страшно сильные. Даже владыка Креол затруднился дать им название, сказав, что это какой-то очередной эксперимент Древних.
Похожие на огромных пылающих скелетов в ржавых доспехах, демоны порубили в капусту больше тысячи солдат. Им было плевать на плазму, световые мечи паладинов и благовоние Зкауба. Креолу Разрушителю даже пришлось выступить лично – настолько сильны и трудноубиваемы оказались эти чудовища.
А вчера несколько сотен солдат полегли под громадным железным ежом. Он просто катился по пустоши, давя и кромсая все на своем пути. После того как его все-таки остановили и частично дезинтегрировали, выяснилось, что это Тварь – но невероятных размеров и состоящая отнюдь не только из живой плоти. Таковой у нее оказалась лишь сердцевина – а шкура состояла из острых металлических осколков. Меж них с невероятной скоростью вылетали руки и ноги, отталкивались от земли и таким образом катили себя вперед.
Ну а сегодня армия продвигалась через бесконечную равнину, кишащую тараканами. Они покрывали землю сплошным шевелящимся ковром. При каждом шаге раздавался противный хруст. Стоило чуть замедлить ход, как крохотные твари начинали заползать на ноги.
И это не были привычные тараканы, которых полно и на Серой Земле. Эти были вдвое крупнее и очень кусачие. Впереди войска двигались ифриты, огнеметчики и пироманты, выжигая дорогу, – но даже после них насекомых оставалось еще немало. Несколько солдат таки оказались в лазарете с обглоданными до костей ногами.
Витангез уже хотел закурить третью шишку, когда наконец подошла его очередь. Кислорожий кашевар плеснул в плошку жидкой гречневой каши, кинул туда ломоть хлеба и кусок зажаренного до черноты мяса. У Витангеза урчало в животе, так что он постарался не думать, чье это мясо.
Не человеческое – и то хорошо.
Вопреки рассказам Креола Разрушителя, с едой в Лэнге оказалось не так уж и скудно. Армия периодически пополняла рацион свежей дичью – свиньями, козами и еще какими-то животными, похожими на коричневых волков. Плонетцы называли их собаками и уплетали за обе щеки.
Еще они охотно уплетали гигантских жаб и змей, а кое-кто не побрезговал даже тараканами.
Один раз войску попалось и настоящее пшеничное поле. Огромное. Урожай еще не созрел, но в амбарах обнаружились немалые запасы зерна – и их конечно же реквизировали для армейских нужд. Интенданты были очень довольны.
Как пшеница растет в этом мире без солнца и дождей? Магия, конечно. Черное колдовство демонов. Только на нем и держится жизнь в Лэнге, только благодаря ему могут существовать бесчисленные низшие демоны и рабы-смертные.
И для армии Серой Земли это тоже оказалось весьма кстати.
К сожалению, горячую пищу готовили только на привалах – а их делали раз в сутки. И то не ради людей, а ради транспорта – о нем заботились больше. Плонетские машины, летучие корабли Асанте, гигантские автоматы Руорка – все они нуждались в осмотре, профилактике, текущем ремонте. Супердредноут берегли как зеницу ока – ибо ходовых испытаний он, можно сказать, не проходил совсем. А ну сломается что-нибудь, откажет в самый неподходящий момент?
Вот и останавливались каждый день хоть на пару часов.
Остальное время приходилось питаться армейскими пайками. Спрессованными в твердые плитки гречневыми концентратами, солеными овощами и копченым мясом. Офицеров кормили в точности тем же, что и рядовых, – маршал Хобокен был в этом отношении безжалостен, не давая за чины никаких поблажек. Лишь изредка колдуны-кулинары баловали бойцов чем-то получше.
Все завистливо смотрели на шатры ифритов – кто-кто, а эти джинны поститься не собирались. Даже здесь они закатывали пиры, доставая из воздуха роскошные яства, душистые вина, кальяны с благовонным табаком… а иногда от их стойбища слышался и женский смех.
С людьми они, разумеется, не делились. Только Хубаксис, джинн-валет владыки Креола, временами присоединялся к этому веселью – и возвращался всегда с замаслившимся глазом. Рожа у него бывала такая довольная, что по ней хотелось врезать.
Уплетая свою кашу, Витангез вспомнил о древнем закатонском завоевателе Харбонасе. Рассказывают, у него была такая громадная армия, что он мог передвигаться только очень медленно. Еды не хватало, поэтому через каждые несколько месяцев войско останавливалось, засеивало поля, дожидалось урожая и после этого вновь двигалось вперед. Так Харбонас и прошел весь Закатон с юга на север, пока не уперся в бескрайний океан.
Впрочем, грандиозная империя простояла всего пятнадцать лет. Потом Харбонас умер, оставив сорок с чем-то сыновей, и те мгновенно разодрали великую державу в клочья. Сейчас о ней напоминают только несколько страниц в учебниках истории.
Сегодня Витангез успел доесть свой паек. Но едва он отправил в рот последнюю ложку, как раздался рев сирены, и двухсоттысячная армия встрепенулась, зашевелилась, начиная двигаться дальше. Кашевары уже на ходу заканчивали раздачу, вываливая остывшую бурду разве что не в ладони солдатам.
Уселся на своего вемпира и Витангез. Он бы предпочел ехать на одном из транспортных автоматов, но здесь, как и везде, его мнение никого не интересовало. Так что опять придется бултыхаться в жестком седле этой зверюги. Смотреть сверху вниз на каменистую равнину и размышлять, каково-то будет туда шмякнуться.
Передохнуть Витангезу удалось только во время отбоя. Собственно, в Лэнге нет смены дня и ночи, да и времен года тоже нет, но армия использовала часы и календарь Серой Земли. В Иххарии сейчас четвертое сентября, начало шестого вечернего часа. Пятый день уже пошел, как Витангезу Рвущему исполнилось тридцать три года – и это был худший день рождения в его жизни.
В не столь отдаленные времена вся страна праздновала эту дату. Не из-за Витангеза, разумеется. Просто он родился сорокового августа, как и один из прежних членов Совета Двенадцати – Квиллион Дубль. Повелитель Квиллион всегда устраивал себе в подарок пышные фестивали, парады, шествия… кто-кто, а он знал толк в развлечениях…
Отбой у всех начинался в разное время. Армия не могла позволить себе роскошь всеобщего сна – слишком уж часто обрушивались на нее гаденькие сюрпризы. Поэтому отдыхали вахтенным методом – треть спит, две трети бодрствуют.
Да и спали-то многие неохотно. Эти сны… ни разу еще в Лэнге никому не приснилось ничего хорошего. Каждый раз кошмары – жуткие, мучительные кошмары. Если не вскочил с постели в холодном поту – считай, легко отделался.
Поначалу владыка Креол делал вид, что ничего особенного тут нет, но в конце концов неохотно объявил, что это козни Йага – одного из архидемонов. Властелин иллюзий, галлюцинаций и ночных кошмаров действовал откуда-то издалека, постоянно тревожа армию, подтачивая ее дух и решительность.
Владыка Креол скрипел зубами от злости, но ничего не мог с этим поделать. И то хлеб, что его защитные поля приглушали дурманную магию, не давали ей нанести серьезного вреда. Если бы не эта защита, Йаг просто усыпил бы на ходу половину войска, утопил бы всех в безумных мороках.
Витангез, как и все серые, был немало ошарашен, услышав имя их ночного мучителя. Йаг! Йаг Ласковый, живущий на тихом острове в Безлюдном океане и навевающий оттуда детям сны! О нем пели в колыбельных, его фигурки привязывали к люлькам, чтобы успокаивал деток… и вот каким он оказался в реальности!
Воистину полны лжи были ктулхуистские книги.
Как обычно, Витангез и его вемпир спали в казарме на борту супердредноута. Как обычно, вповалку, бок о бок с простыми рядовыми. Хорошо, что Витангез никогда не был брезглив по отношению к простолюдинам – что уж, он ведь сам лишь чудом не стал одним из них.
Пока Витангез видел очередную порцию кошмаров, армия миновала огромное озеро крови и слизи и вошла в лес. Холодный, растущий на инистой корке, он простирался во все стороны на два дневных перехода. Обходить его было бы слишком долго, и маршал Хобокен скомандовал идти насквозь.
Несмотря на лютые морозы, ветра почти не было. Деревья встретили пришельцев молча, не колыша ни единой веточкой. Все казалось замершим, оцепеневшим.
Пробирающиеся по лесу фигуры выглядели здесь чужеродно, неестественно. Большей частью рядовые, облаченные в те же мундиры, что установил для солдат еще Искашмир Молния. Мышиного цвета сюртуки с короткими фалдами и широкими обшлагами. Хорошо утепленные – в Лэнге без этого никак.
Только стальные нагрудники сменились силовой броней – квадратными переливающимися пластинами, от которых во все стороны шли черные нити. Эти нити были аккуратно вплетены в ткань, в активном состоянии поддерживая достаточно мощное магнитное поле. Жаль, предназначено оно в первую очередь для отражения лазерных лучей и рассеянной плазмы – против клыков демонов и черной магии не очень-то помогает.
А жестяные каски сменились гермошлемами с дыхательными масками. Очень легкие и прочные, со встроенной системой связи и камерой, передающей картинку непосредственно в штаб. Во лбу – мощный фонарь, немного рассеивающий вечный сумрак Лэнга.
За спиной у каждого ранец с припасами и комплект вооружения. Обычно плазмометы с отъемными штыками. В качестве штыков использовались многофункциональные плонетские виброрезаки – и яму выкопать годится, и дерево спилить.
Хотя в этом лесу деревья никто пилить не пытался. Те перешептывались и недобро косились на солдат щелями в коре. Но когда кто-нибудь подходил к одному из них поближе, оно сразу же смолкало и притворялось обычным деревом.