Чёрное Солнце. Рассвет
Драколиска все заметили только когда он громадной тенью обрушился на поляну, вонзив мощные когти в мёртвые тушки.
Килиан вжался в землю, успев, однако, увидеть, как длинный хвост Амары скрывается среди листвы. "Вот это ловкость", – с восхищением подумал эльф.
Пернатый ящер выхватил из кучи трупиков понравившегося хорька и принялся методично, с отвратительным хрустом перемалывать тушку внушительными зубами, повернувшись к мальчику спиной.
Килиан встретился взглядом с выглянувшим из-за дерева вампиром, кивнул ему в ответ и осторожно привстал. На непослушных от страха ногах медленно обошёл свой куст и сделал несмелый шажок на поляну. Потом ещё один.
Хрясь!
Раньше Килиан и не думал, что сухая веточка может сломаться под ногой с таким оглушительным треском.
Драколиск моментально развернулся, растопырив крылья и уставившись на эльфа своими змеиными жёлто-зелёными глазами. И тут страх неожиданно отступил, сменившись восторгом.
Драколиск был красив, сказочно красив, как персонаж из легенд или детских сказок. Отливающие разными цветами стальные перья-чешуйки, ловкое грациозное тело на четырёх мускулистых лапах, огромные крылья… И глаза, наполненные столь беспощадной яростью и хитростью, что никто из живых существ не мог соперничать с этой летающей машиной для убийства… Разве что человек.
Килиан медленно приближался к грозной птице, чувствуя себя маленьким и беззащитным. Он смотрел драколиску прямо в глаза, не позволяя своему вниманию перескакивать на оскаленную пасть, кривые кинжалы когтей на лапах, угрожающее шипение и стрекотание. Мальчик прямо физически ощущал, как внутри него что-то ломалось в этот момент. Разрушались привычные связи. А взамен оставалась лишь чистая сила воли и ясное сознание.
Весь мир вокруг исчез, за исключением хищных жёлтых глаз. Килиан остановился. Драколиск не нападал.
Полуэльф осторожно, но настойчиво, потянулся к птице своим вниманием, желая уловить пульсацию чужого сознания. Как и до этого, в опытах со зверьками, он постарался ярко и живо представить себя этим могучим существом, оказаться в его шкуре, посмотреть на мир его глазами…
Две картинки словно наложились друг на друга, всё смешалось и поплыло. Килиан продолжал видеть перед собой драколиска, но в то же время он как сквозь оранжевое стекло видел и себя самого, стоящего на краю полянки, крохотного, в грязной порванной рясе и белом чепчике, с вытянутой вперёд рукой… и жутковатыми чёрными провалами вместо глаз.
"Хорошо, у меня получается", – подумал Килиан и чуть было не потерял всю концентрацию. Собрав внимание снова, он постарался вызвать внутри себя – внутри драколиска – желание улететь. Бросить еду, жилище, взмыть вверх на мощных крыльях в чистое свежее небо, а затем – вниз, к неведомым и, вероятно, недружелюбным землям…
Драколиск вдруг мотнул головой, словно стряхивая что-то, яростно взревел и атаковал.
Полуэльфа выбросило из чужого разума, резкий возврат в своё собственное тело отозвался тошнотой и головокружением. В правый бок что-то сильно ударило, сшибив Килиана с ног. Перед глазами замелькало, он покатился по земле и врезался в дерево, едва не потеряв сознание.
– Чего лежишь, бежим! – Прорычал кто-то на ухо.
Килиан почувствовал, как его рвануло вверх. Ноги сами совершали нужные движения, хотя он ещё не до конца вернулся в своё тело.
Неожиданно сильный спазм скрутил внутренности, мальчик остановился и согнулся пополам, мигом отдав обратно весь скудный завтрак.
– На, глотни, – Килиан не сразу узнал голос Рэя.
В руки ткнулась фляжка, полуэльф жадно припал к горлышку губами. Он пил, и ему казалось, что вода проваливается в жерло вулкана, мгновенно испаряясь и выходя клубами пара у него из ушей.
– Он улетел? – Спросил мальчик, немного отдышавшись и утерев губы.
– Сам посмотри, – махнул рукой Тэри, указывая куда-то за спину Килиана.
Эльф посмотрел.
Они стояли чуть в глубине леса, надёжно скрытые широкостволыми елями и соснами. В просветах меж деревьев на полянке что-то блестело и мелькало, земля тряслась. Птица рыскала по открытому пятачку, пытаясь заглянуть в глубь леса, царапала когтями мягкую землю, вырывая клочья травы. Страшная пасть то и дело бросалась на деревья, словно желая разорвать их на кусочки.
– Н-да… – Протянул Рэй. Рука со взведённым клёком заметно дрожала. – Что-то с крысками у тебя лучше получалось. Судя по всему, расстояние для срабатывания артефакта оказалось недостаточным… Если бы наш упырь чуть промедлил, на месте той сосенки сейчас был бы твой маленький ушастый труп, а я бы даже выстрелить не успел.
Килиан почувствовал, как слабеют ноги, и вцепился в ближайшее дерево. Его всего трясло от осознания близкой смерти, а сердце билось как у загнанного зайца.
– Что там произошло? – Участливо спросил Тэри. – Со стороны казалось, что драколиск уже полностью в твоей власти – и вдруг всё поменялось. Ты чем-то его разозлил?
Килиан не ответил, наблюдая за всё ещё мечущейся по поляне птицей и кусая губы. Он знал свою ошибку. И знал, как её исправить.
– Ждите здесь, – сказал он тихо и уверенно, не узнавая собственный голос.
– Э, гномик, ты головой пов…
– Ждите здесь! – Жёстко повторил Килиан, и Рэй неожиданно наткнулся на преграду в виде руки вампира.
Эльф развернулся, сдвинул на затылок свой чепчик, открыв нечеловечески длинные уши, и спокойным шагом направился обратно на поляну. Им постепенно овладевало непривычное ощущение, будто это не он сам идёт, а кто-то другой, за кем Килиан только наблюдает, сидя в своём теле, как пассажир в повозке.
Мальчик вышел на провонявшую крысиными тушками поляну в двадцати шагах от драколиска. Пернатый ящер мгновенно его заметил и атаковал.
Ни один мускул не дрогнул на лице Килиана. Легко, словно всю жизнь только этим и занимался, он бросил всё своё внимание вперёд.
Время замедлилось. Подброшенные лапами драколиска клочья земли, травинки и листики словно застывали в густом меду, не желая падать обратно на землю.
Килиан продолжал идти вперёд будто в трансе, не осознавая ничего вокруг – и в то же время с предельной ясностью и чёткостью воспринимая каждую деталь окружения. Теперь он вспомнил свою трансформацию во время нападения наёмников у озера. Состояние было похожим. Только сейчас Килиан не ощущал внутри себя ни поглощающей все чувства черноты, ни яростного желания убивать… Он знал, что драколиск, покинув этот остров, уже не сможет сюда вернуться. Никогда не увидит своих детёнышей. Этому удивительному созданию суждено умереть в незнакомых ему землях либо из-за неприспособленности к новым условиям климата, либо от руки человека… Но Килиан сейчас не испытывал ни сомнений, ни сострадания, ни чувства вины. Существовала только его воля. Его внимание. Его сила.
Полуэльф снова увидел себя со стороны. Увидел, как его тело раскинуло руки в стороны, а губы растянулись в спокойной улыбке. Увидел, как Рэй из-за дерева нацелился для выстрела, а Тэри с другой стороны приготовился к прыжку. Увидел, как сузились жёлтые глаза драколиска. Зверь был уже в трёх шагах, крылья подняты для рывка, зубастая пасть распахнута…
И в этот момент получилось. Драколиск замер, будто его превратили в статую, а затем шумно выдохнул, моргнул и лёг на землю, сложив крылья.
Килиан протянул руку и погладил наклонившуюся к нему голову древнего ящера.
* * *
Рэй не спешил опускать клёк. Он, конечно, верил, что мальчишка справится, иначе не стал бы так рисковать… Но в глубине души всё ещё сомневался.
Лишь когда Килиан повернулся и непривычно низким голосом скомандовал: "Запрыгивайте!", к Рэю вернулось дыхание и способность двигаться.
Вор с опаской приблизился к лежащему на поляне драколиску. Спина животного была гладкой и скользкой, как шёлк, вся блестела и переливалась на солнце, и Рэю только теперь пришло в голову, что им стоило бы подумать о поводьях.
– Давайте быстрее, – Килиан уже с помощью вампира взобрался на загривок драколиска, вцепившись руками в длинные щетинки по бокам мускулистой шеи ящера. – Я не знаю, сколько смогу им управлять.
Рэй одёрнул куртку, проверил ремень перекинутой через плечо сумки и только после этого аккуратно поставил ногу на основание птичьего крыла.
"Пиво и девочки, – подумал он, чувствуя, как пот градом катится по его спине. – Пиво и девочки…"
Драколиск фыркнул, скосив на человека прищуренный жёлтый глаз, и нервно дёрнул хвостом. Рэй с перепугу одним махом вспрыгнул ему на спину позади севшего в середине Тэри, чуть не соскользнув с другой стороны, и сразу выдохнул:
– Взлетай!
Мир зашатался. Ящер с заметным усилием поднялся на ноги и уже развернул крылья, как вдруг на поляну выскочила знакомая розовая мартышка. Килиан тоже её увидел и притормозил драколиска.
– Амара! – Позвал мальчик. – Пойдёшь с нами?
– Да нафига она нам нужна! – Возмутился Рэй. – Она всю жизнь на этом острове прожила, у неё тут наверняка сородичи есть, а ты хочешь…
– Не всю жизнь, – перебил его Тэри. – И она тут одна. Но Рэй, вероятно, прав. Амара – последняя в своём роде. Быть может, ей действительно лучше остаться здесь.
– Пусть решит сама, – спокойно отозвался спереди Килиан, протягивая к Плюшке руку. – Амара? Ты хочешь улететь с нами?
Зверёк переминался с лапы на лапу, словно в раздумьях. Между тем, драколиск уже рвался в небеса, поворачиваясь из стороны в сторону и то и дело порываясь оттолкнуться от земли.
– Да не хочет она! – Не выдержал Рэй. Ложные выпады ящера доводили его до сердечного приступа. – Полетели!
– Хорошо, – вздохнул эльф, убрав руку. – Тогда прощай, Амара. Держитесь крепче!
– Было бы за что, – пробурчал Рэй и с ненавистью обхватил Тэри за туловище.
Драколиск вдруг припал к земле, взмахнул растопыренными крыльями и с силой оттолкнулся хвостом и всеми лапами. В тот же миг мартышка, по-видимому, приняла решение. Она разогналась, совершила отчаянный прыжок, взбежала по хвосту птицы, будто по жёрдочке, и больно вцепилась в шею вора острыми коготками.
Рэй от души выругался, но тут же зажмурился и уткнулся лицом в спину вампира, чтобы не видеть, как быстро отдаляется земля.
Всего пара взмахов крыльями – и деревья внизу превратились в расплывчатый сине-зелёный ковёр. Ещё три взмаха – и лес вдруг изменил цвет на бордовый, а спустя секунду резко оборвался молочно-белой пеленой облаков.
– Держитесь! – Повторил Килиан, после чего мягко направил драколиска в пропасть.
Сидеть на широкой скользкой спине ящера было чертовски неудобно. "Пиво и девочки… Пиво и девочки…", – без конца твердил про себя вор, до предела напрягая мышцы ног. Пушистая розовая морда прижималась к его щеке, колючие вибриссы тыкались в нос и глаза, мешали дышать.
В холодном туманном море было невозможно определить, где верх, а где низ, и Рэй снова зажмурился. А когда открыл глаза, всё пространство уже целиком занимало ясно-голубое небо. Парень осторожно оглянулся, пытаясь сквозь шерсть Амары разглядеть удаляющийся остров, но от него не осталось ни следа, исчезли даже облака.
Рэй, поборов страх, посмотрел вниз и увидел быстро приближающуюся жёлтую землю и длинную горную гряду. А ожидал он увидеть совсем другое…
– Эй! – Крикнул вор Килиану, сам почти не слыша своего голоса за гулом ветра. – Я немного просчитался. Возьми левее!
Спереди кто-то что-то ответил, но Рэй расслышал только "…чего…"
– Я говорю, левее бери, иначе мы приземлимся посреди чёртовой пустыни!
Последние слова, видимо, всё же донеслись до ушей эльфа, потому что он начал разворачивать драколиска в правильную сторону.
Несколько минут, показавшихся вору вечностью, они летели спокойно, и Рэй даже подумал, что это не самый плохой способ передвижения. Но тут что-то неожиданно изменилось.
Сначала Рэй услышал в своей голове пронзительный женский крик. Затем его грудь как будто пробило огненным копьём, он охнул и непроизвольно разжал руки. А в следующий миг драколиск вдруг протяжно взревел, сложил крылья и на всём ходу дважды повернулся вокруг своей оси.
Земля и небо перемешались, солнце больно ударило по глазам, шею словно полоснули ножом. На какую-то чудовищную долю секунды Рэй ощутил свободное падение и увидел пролетающие мимо листки бумаги, выпавшие из карманов послушника, а потом чьи-то стальные пальцы сомкнулись у него на запястье, едва не выдернув плечо из туловища.
Ящер резко выровнялся, и вор обнаружил себя висящим у него на боку, прямо возле машущего крыла. Тэри, рыча, одной рукой держал Рэя, а второй цеплялся за Килиана, который всем телом прижимался к шее драколиска.
– Все целы? – Прокричал эльф, не оборачиваясь. – Я теряю контроль, придётся срочно садиться!
Рэй посмотрел вниз и ужаснулся: до земли было ещё о-очень далеко.
– Делай что можешь, только быстрее! – Крикнул он в ответ, ухватился за плащ вампира второй рукой и нечеловеческим усилием подтянулся. Только после этого вор увидел мохнатый розовый комочек, болтавшийся на длинном хвосте птицы. – Плюшка! Твоя Плюшка сейчас упадёт!
– Амара??? – Килиан в ужасе оглянулся. – Нет, Рэй, не дай ей сорваться!
– Легко сказать, – прокряхтел вор, со второй попытки закинув ногу на спину ящеру.
В груди по-прежнему полыхал огонь, но уже терпимо. Драколиск быстро снижался.
Усевшись как следует позади Тэри, Рэй обернулся и вытянул правую руку к Амаре. Но с тем же успехом можно было пытаться поймать ветер. Тогда парень со всей силы сдавил икрами бока птицы и лёг на спину.
Он растянулся до предела, повреждённое плечо заныло. Его растопыренные пальцы не доставали до мартышки всего каких-то десяти дюймов. Зверёк цеплялся когтями, подтягивал задние лапы, но тут же снова соскальзывал назад и не падал лишь благодаря своему хвосту, накрученному на чешуйчатый хвост драколиска. Было видно, что держится зверь из последних сил.
Ноги у Рэя уже немели, он чувствовал, что начинает съезжать с птицы. Тэри, заметив это, придержал вора за штаны.
– Давай же, Плюха, хватайся! – Прорычал парень, приблизившись к Амаре ещё на дюйм. – Я не хочу из-за тебя сдохнуть!
Ему отчего-то показалось, что Плюшка поняла его слова. Она издала странный звук, похожий на кошачий мявк, прижала уши, всем телом напряглась и, оттолкнувшись хвостом, прыгнула вперёд.
Рэй видел её грациозный полёт. Видел, как развевается на ветру длинная фиолетово-розовая шерсть. Он почти чувствовал её тепло в своих ладонях. Но в этот самый миг драколиск снова неожиданно дёрнулся вбок, и вор машинально убрал руки, вцепившись ими в скользкие бока ящера.
На мгновение он успел заглянуть в огромные зелёные глаза Плюшки. А затем она пролетела вперёд и исчезла у него из виду за очередным взмахом крыла драколиска.
– Амара! – Взвизгнул Килиан, увидев развязку. – Амара!!!
Он попытался вновь взять контроль над драколиском и направить его вслед за исчезающим внизу розовым клубочком. Ящер отчаянно заверещал и задёргался, как в конвульсиях, последний раз взмахнул крыльями – и камнем полетел к земле.
Килиан закричал, Рэй тоже. Краем глаза он видел, что вампира рядом уже нет. Всё кружилось и вертелось, жёлтая земля неумолимо приближалась.
В какой-то момент вдруг исчез и мальчик.
Рэй держался до последнего, но в конце концов его мышцы не выдержали. Он разжал занемевшие пальцы, соскользнул со спины драколиска и, напоследок получив по виску мощным хвостом птицы, отдался во власть ветра, больше ничего не ощущая, кроме неистового огня в груди.
Глава 5. Красное на белом
Двенадцатый удар колокола ещё эхом раздавался в голове Итана, когда голос Берхарта вывел его из глубокой задумчивости:
– Пора, Ваше Преосвященство.
– Спасибо, Берхарт. Я уже иду.
Советник кивнул и вышел из тесной молельной комнаты, прикрыв дверь.
Итан тяжело вздохнул, расцепил занемевшие пальцы и медленно встал с колен, отряхнув чёрную мантию. Затем поднял голову и посмотрел в один из Ликов Триединого, глядящего на него с позеленевшей от времени бронзовой статуи. У божества было шесть рук, и в каждой Творец держал по атрибуту: одна рука сжимала меч, другая книгу, третья – весы. В остальных были флейта, художественная кисть и скипетр. Трёхликий, бесспорно, являлся разносторонней личностью. Так же, как и сам Итан, прекрасно владевший каждым из изображённых инструментов. Верховный дейн был одним из Старших Посвящённых, а потому знал, что когда-то очень давно, до того, как нога человека ступила на эти земли, существовал четвёртый Лик. И у него было ещё две руки: в одной – песочные часы, а в другой – магический шар. Магия и Время… И если первое Итан почти сумел себе подчинить, то над Временем он, увы, был не властен. Ещё вчера дейн с тоскливой отрешённостью наблюдал за тем, как опускается каменная плита на саркофаг его отца, а уже сегодня, на три дня раньше, чем планировалось, вынужден занять его место на священном престоле. И, как бы он ни желал отсрочить этот неприятный момент, часы уже пробили полдень. Пришло время явить людям нового Архаина.
Итан поднимался по лестнице, ведущей в главный зал, едва переставляя ставшие будто ватными ноги. Со дня смерти Фэйзила он так и не смог заставить себя поспать, опасаясь повторения кошмара, и теперь всё его тело кричало от усталости. Глаза резало болью даже в темноте. Дейн опасался, что если сейчас вдруг споткнётся и упадёт, то уже не сможет встать. Но когда он сделал шаг в освещённый алхимическими шарами зал, спина его была пряма, а на губах играла чуть заметная улыбка.
Итан остановился посреди помоста, глядя на собравшихся в Храме людей. Он догадывался, какое впечатление производит на них сейчас. С аккуратно подстриженными вьющимися волосами и гладко выбритым подбородком он выглядел совсем мальчишкой, самоуверенно взявшим на свои плечи слишком тяжёлый груз. Но чужое мнение больше не имело для него значения.
Зал был переполнен. Балконы и скамейки слева были целиком заняты храмовниками. Ближе всех сидели приглашённые из других стран настоятели со своими дейнами. Синие лирийские мантии соседствовали с жёлтыми равийскими и чёрными антарресскими. Отец Себастан прислал вместо себя своего верховного дейна и ещё двух представителей. Видно, заподозрил неладное… Или просто перестраховался на всякий случай. Это уже тоже не имело значения.
Важно было лишь то, что Нейтан, сидевший на заднем ряду среди белых мантий, успел выполнить свою задачу в срок, и теперь всё зависело от того, не напортачил ли он где-то и не оставил ли следов. Учёный был крайне бледен. И пьян. Итан сам заставил его как следует выпить незадолго до Церемонии – Нейт так сильно нервничал, что мог привлечь к себе чьё-то ненужное внимание. Сейчас он выглядел более спокойным, сонно плавая глазами по залу и частенько цепляясь взглядом за спину сидящего в правой половине зала человека.
Убийца расположился в среднем ряду прямо у прохода, как будто надеялся, что ещё сможет уйти. За такую работу умный бы не взялся, а глупец бы попросту струсил. Значит, фанатик… А фанатик должен знать, что из Храма у него только один путь – в мешке для трупов. Каким образом Нейт провёл его на территорию через всю храмовую и имперскую гвардию и усадил рядом с состоятельными горожанами, Итан старался не думать. Потом расспросит… если доживёт.
С первого правого ряда на него выжидательно взирал Император Люциан со своей супругой и двумя юными сыновьями. Правитель казался бодрее и веселее с тех пор, как они виделись последний раз. Мереена поработала с ним на совесть. Она и сама хотела приехать, но Итан строго запретил ей появляться в Талеке ближайшие две недели, чем явно оскорбил её достоинство – женщина перестала отвечать на его попытки с ней связаться. Что ж, может, оно и к лучшему.
Также среди присутствующих дейн заметил мадам Беатрис и её младшую дочь, Элену. Девушка лучезарно улыбалась. "Интересно, – подумал Итан, – нашли они своего кота?.." Отчего-то ему казалось, что он знает ответ на этот вопрос.
Когда старик Берхарт на балконе чуть склонил голову, поймав взгляд дейна, золотистые шары в зале медленно погасли, передав заботу об освещении лишь нескольким толстым свечам за полупрозрачной ширмой. Хористы по бокам от помоста начали тихое пение, и Итан ощутил лёгкое головокружение. С этого момента он больше не мог ничего изменить. Он был только зрителем в спектакле, на котором вершилась его судьба.
Этапы ритуала мелькали перед его глазами, словно цветные стёклышки в калейдоскопе. Всё вращалось вокруг него, люди то подходили, то пропадали за ширмами, что-то приносили, что-то уносили… А он оставался в центре этого безумного вихря, безучастно наблюдая, как служки снимают с него чёрную накидку, а затем надевают ярко-алую поверх расшитой золотом белой туники.
Итан с детства недоумевал, для чего нужно столько лишних движений, если можно просто сразу взойти на престол в красной мантии, сказать собравшимся пару слов и торжественно удалиться… Но людям зачем-то были необходимы долгие церемонии. Вероятно, им требовалось время, чтобы успеть в полной мере прочувствовать важность момента.
Пока он об этом думал, позади него уже поставили бархатное кресло с высокой узкой спинкой. А прямо перед ним теперь возвышался алтарь, к которому вела белая ковровая дорожка и три широких ступени. На алтаре стоял высокий серебряный кубок в еле различимом облачке пара.
Итан сделал долгий выдох.
"Кто ты?"
– Я длань Творца, хранящая и оберегающая человечество, – произнёс он на древнем храмовом языке, сделав шаг на первую ступень, и хор эхом повторил его слова.
"Кто ты?.."
– Я сердце Его, полное любви и сострадания, – на этих словах он чуть не запнулся.
Вторая ступень. Итан ощущал внутри себя такой жар, что, казалось, мог бы зажигать свечи одним прикосновением пальцев к фитилю.
– Я белое пламя Его глаз, сияющее во тьме, чтобы осветить путь ищущим.
Итан старался смотреть только на серебряную чашу перед собой, но всё равно видел, что Нейтан почти наполовину съехал с лавки и был близок к обмороку.
Детский хор становился всё тише, пока совсем не смолк. Гости, гвардейцы и хористы затаили дыхание в ожидании завершающего действия.
Итан поднял взгляд на зал… и едва не рухнул со ступеней. Посреди центрального прохода стоял человек в чёрной мантии верховного дейна. Из-под неглубокого капюшона на Итана бесстрастно взирало лицо его мёртвого брата.
Тысячи ледяных иголочек пронизали сердце насквозь. Итан вцепился пальцами в алтарь, по его виску скользнула бисеринка пота. И когда он уже был готов вот-вот потерять сознание… Айгель исчез, словно столб дыма под порывом ветра.
Заметив состояние дейна, несколько людей обменялись неслышными шепотками.
Итан до скрипа стиснул зубы. Затем снова выпрямился, обвёл твёрдым взглядом присутствующих и поднял дымящийся бокал, в котором плескался подогретый сок красных ягод с якобы священного дерева, по легенде привезённого в этот мир первыми людьми. Конечно, это была ложь. То дерево так и не прижилось в здешних землях. Ингредиент пришлось заменить, но на ритуал это никак не повлияло. И действительно, какая разница, из чего сделан напиток? Главное – цвет. Такой же яркий и сочный, как мантия Архаина. Густой и горячий, как его кровь.
– Волей Триединого и с Его благословения… – Произнёс Итан уже на Всеобщем языке, и в тишине зала его слова звучали подобно рокоту лавины. – …Отныне и до своего последнего вздоха… – Он медленно повернулся назад, где уже разгорался ослепительным белым сиянием хрустальный треугольник за его троном. – …Я, Итан Гросс, поведу вас сквозь Тьму… – В тот же момент мужчина ощутил себя так, словно в спину ему нацелен десяток острых копий. Сердце Итана забилось, как у раненого зверя, всё тело инстинктивно напряглось, в ушах уже знакомо засвистело. Он поднял чашу повыше и сдвинул чуть правее, увидев в отполированной поверхности, как отделяется от зрительской массы тёмный силуэт. – …К Свету, – закончил он шёпотом и закрыл глаза.
– Магия – зло!!!
Хриплый голос вдребезги разнёс царящую в зале гармонию. Вслед за ним раздалось сразу несколько громких хлопков, вопли и женский визг. Кубок выбило из руки Итана, и горячий ягодный сок выплеснулся ему на грудь, но Архаин оставался неподвижным, пока не услышал позади грохот упавшего на пол тела. Только после этого он позволил себе обернуться – и тут же чуть не был сбит с ног бросившимися его закрывать охранниками.
Итан так и не успел ничего разглядеть: гвардейцы, прикрывая его со всех сторон своими телами, вытолкали Архаина через боковую дверь в коридор жилого корпуса. Он мог лишь слышать командирские выкрики Стилла "Всем оставаться на своих местах и сохранять спокойствие! Никому не двигаться!" и отвечать на повторяющиеся по кругу вопросы: "Я цел! Нет, не ранен. Нет, это не кровь!"
Пришёл в себя он уже в собственном кабинете. Прогнал всех, даже Берхарта, запер дверь изнутри и принялся расхаживать из угла в угол, иногда выглядывая в окно, хотя и знал, что на заднем дворе сейчас не происходит ничего интересного.