Гнев Неба
– Застрели ли бы тебя с расстояния. Все мои бойцы из бывших военных, да и карабины нам дали знатные.
– Германские? – уже догадываясь о заказчике покушения, предположил Андрей.
– Да, новые, армейские.
– Кто заказчик?
– Кохината.
– Вы что, из его банды?
– Мы состоим в братстве вольного отряда Кохинаты – Белого Дракона.
– Ой, как нескромно. Надо же – целый Белый Дракон.
– Это не он. Местные жители так прозвали, в благодарность за защиту и заботу.
– Ну да. В одном месте граблю, в другом подкармливаю. Знакомая тема, – усмехнулся Андрей. – А кто отправил мне телеграмму?
– Этого я не знаю, но меня заверили, что ты обязательно отреагируешь.
– Хозяин фанзы – твой человек?
– Нет, Кохинаты.
– Так я правильно понял? Телеграмма – только повод выманить меня из города?
– Правильно.
– Ну и слава богу, значит, с Лю всё в порядке. Ладно, – поднялся на ноги Андрей, – я узнал всё, что хотел. Потерпи, сейчас вытащим тебя.
– Что? Правда, отпустишь?
– Я же дал слово офицера, – пожал плечами Андрей.
Подошли Волчок и китайцы, общими усилиями освободили раненого.
– Санька, перевяжи его. А вы, – обратился он к охранникам, – соберите лошадей и укройте их под деревьями. Буран переждём, потом будем думать, как выбираться.
Ночью раненому стало плохо. Видимо, кроме сломанной ноги, он повредил ещё что-то. Волчок провозился с ним всю ночь, но утром хунхузу стало хуже.
Буран, не желая отпускать пленников, продолжал кружить и завывать. Нога раненого опухла и посинела.
Не жилец, понял Андрей. Он подошёл к костру, где Волчок вскипятил котелок.
– Как он? – спросил Санька.
Андрей молча покачал головой.
К вечеру раненый испустил дух.
Буран держался до утра и вдруг стих. Тучи разбежались, и тут же жизнерадостное солнце заиграло, засверкало на всём обозримом пространстве.
Обратный путь оказался тяжёлым. Снег был настолько глубоким и пушистым, что кони проваливались в нём по грудь. Сани пришлось бросить, а всех лошадей, и своих, и хунхузских, связать в караван. Теперь они поочерёдно торили тропу. Река делала поворот, и Андрей, чтобы срезать путь, повёл отряд через протоку. Здесь снега было меньше, но люди и лошади настолько выбились из сил, что пришлось делать привал.
Соорудили костёр, Волчок занялся готовкой ужина, а Андрей и охранники пошли за дровами. Видимо, буран прошёл стороной и не зацепил эти места, поэтому снега в протоке намело не так много. Это радовало, и Андрей решил пройти дальше.
Буквально в ста метрах от стоянки обнаружилась развилка. Широкая протока шла прямо, а отворот оказался узким и каменистым. Андрей хотел пройти по нему, но нагромождение крупных валунов охладило пыл. Он вытащил из бурелома сухую валежину и потащил её к костру.
Сели ужинать. Похлебав шулюма [12], он достал карту и решил определиться на местности. Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что находится на каменном ручье, о котором ему рассказывал отец.
Если это та самая река, то она тянется вниз на полтора километра, понял он. Только экспедиция отца вышла на неё с другой стороны, а пещера, которую он на карте обозначил крестиком, находится от этой стоянки всего в полукилометре.
Это провидение, решил Андрей. Даём лошадям суточный отдых, а я поищу пещеру.
На следующий день он оставил китайцев и Волчка на хозяйстве, а сам вернулся к ручью. Валуны были настолько огромные и скользкие, что приходилось буквально переползать с одного на другой.
Если бы я хотел оторваться от погони, то хуже места придумать нельзя, подумал он, хотя бы потому, что здесь особо не побегаешь, зато обороняться – милое дело.
Пещера отыскалась на удивление быстро. Быстро, потому что он знал, чтó и где искать. А так прошёл бы мимо и не обратил внимания.
Вход в пещеру находился на почти двухметровой высоте, и, чтобы залезть внутрь, пришлось немало попотеть. Внутри пространство оказалось хоть и невысоким, но достаточно просторным и тянулось далеко в глубь. Андрей зажёг один из приготовленных факелов и двинулся вдоль стены. Неровное пламя высветило следы пребывания большого количества людей. Тряпки, пустые консервные банки, россыпь старых, изрядно проржавевших патронов, следы кострищ, рядом железные треноги и несколько медных, сорокавёдерных котлов.
Нашёл, понял Андрей.
Через десяток метров обнаружились и останки… В этом месте пещера расширялась, образуя замкнутый, не очень высокий грот.
Видимо, вода настолько быстро затопила пещеру, что никто не успел или не смог выплыть, подумал он. Возможно, пытались, но скорость и сила течения была такова, что все, кто на это решился, погибли.
Он насчитал останки трёх сотен человек.
Лаубе [13] говорил, что золотоносов должно быть не меньше двухсот пятидесяти человек. Не ошибся.
Золото лежало здесь же. Триста кожаных мешков. Андрей поднял один и взвесил на руке. Килограммов двадцать – двадцать пять, не меньше.
Он развязал горловину – внутри был ещё один мешок.
Надежно паковали.
Внутри второго мешка оказался золотой песок.
– Ну, здравствуй, золото Аскольда. Вот только что мне с тобой делать? Оставить здесь, а забрать, когда вернутся казаки? Но это через месяц. А лёд на реке уже трещит. Ждать лета? А вдруг его кто-нибудь случайно найдёт? Обидно, только найти и потерять. Но даже если предположить, что всё получилось и я доставил золото во Владивосток, – что дальше? Сдать государству или передать Ван Хэда на содержание отряда Лю Даньцзы? Если государству, то как его доставить до Владивостока и сохранить тайну его появления? Стоит этому золоту появиться в таможне, а именно туда мне его придется сдать, то об этом станет известно каждому, даже самому ленивому хунхузу. А становиться объектом охоты для бандитов всей Маньчжурии совсем не хочется. В то же время Гродеков прямо сказал, что отряд Лю Даньцзы должен сам зарабатывать себе на содержание. Его понять можно. Финансирование иностранного отряда на сопредельной территории – не его компетенция. Да и золото – не его епархия. Стоит драгметаллу появиться в таможне, на него сразу наложит лапу министерство финансов. Нет. Пусть клад вывозит Хэда. Доставить его отсюда хоть в Гирин, хоть в Кайчи ему ничего не стоит. А с учётом того, что его страховая контора набрала обороты, проблем с легализацией даже такого количества драгметалла не будет. Тогда и с утечкой информации вопрос решается. Саньке скажу, чтобы держал рот на замке, а с китайцами мастер сам разберётся. Решено, отправляю за Хэда.
В лагерь он вернулся через два часа. Ещё через час китайские охранники ускакали к Ван Хэда.
В записке, которую Андрей передал мастеру, было написано: «Срочно! Нужна помощь! Жду тебя лично! Захвати взвод молчаливых, лично преданных тебе бойцов и обоз из шести саней. Ан Ди».
Когда охранники скрылись из виду, Андрей с Санькой стали готовиться к обороне – бережёного Бог бережёт!
Через четыре дня на взмыленных лошадях прибыл мастер.
– Что случилось?
– Пойдём, покажу…
Илларион Иванович Полетаев был немало удивлён посещением солидного господина, представившегося присяжным поверенным некоего лица, пожелавшего сохранить своё имя в тайне. Юрист передал ему запечатанный конверт и тактично замолчал, предоставив Иллариону Ивановичу ознакомиться с содержанием письма.
Господин Полетаев, уважаю и разделяю Ваш интерес к воспитанию детей, попавших в сложные жизненные обстоятельства. Хочу принять в этом посильное участие. На Ваш банковский счёт перечислена сумма, достаточная для содержания приюта в течение года. Если число воспитанников возрастёт, сумма увеличится. Каждый год в этот день на Ваш счёт будет поступать аналогичная сумма. Платежи будут осуществляться столько времени, сколько просуществует приют. Кроме этого, как только Вы выпишетесь из больницы, присяжный поверенный, вручивший это письмо, оформит на Ваше имя купчую на передачу Вам в собственность особняка, в котором сейчас располагается приют. Желаю Вам удачи и скорейшего выздоровления. С уважением, Доброжелатель.
В конце мая Андрей получил приказ: начать операцию «Жасмин». Немногие посвящённые знали, что за названием красивого цветка кроется рейд отряда Лю Даньцзы по японским базам снабжения в Корее.
В противоборстве России и Японии наступал новый этап…
Глава 9
Узкая, кроваво-багряная полоска света скользнула по вершинам скал, отделяя их от светлеющего, но ещё тёмно-синего, почти фиолетового неба. С каждым мигом она становилась светлее, окрашивая горизонт в невероятные, фантастические цвета. Багрянец перетекал в малиново-оранжевый, тот в нежно-золотистый, становясь почти прозрачным, бледно-сиреневым.
На фоне этой величественной игры света, в самом центре горизонта появилась небольшая яркая точка. С каждым мгновением она увеличивалась, пока не превратилась в величественно сверкающий диск солнца. Щедро расплескав лучи, оно словно живописец, раскрасило окружающий мир невероятными, небесными красками, наполняя его яркими цветами и полупрозрачными полутенями, даря всему вокруг ощущение чистоты, свободы и единения с природой. С высоты перевала открывалась грандиозная панорама раскинувшейся у ног безбрежной зелёной дали, заросших лесом гор, распадков и лощин, с многочисленными речками, ручьями и водопадами.
– Вот она какая, Корея, – восхищённо вздохнул Андрей и тронул коленями коня. Тот тряхнул гривой и послушно двинулся догонять ушедшую вперёд колонну.
– Чего так долго? – обернулся к нему Лю Даньцзы.
– Рассветом любовался.
– А-а-а-а. А я думал, увидел что…
– Нет, всё в порядке. По карте в этих местах километров на сорок – ни души. Разве только охотники. Места-то знатные.
– Да, зверь здесь непуганый, – согласился генерал.
– Разведчики доложили, что видели следы тигра, – предупредил Андрей.
– Тигр – зверь осторожный. Близко к колонне не подойдёт, – отмахнулся генерал, – хотя… Предупредить бойцов нужно, чтобы по нужде без оружия и по одному не отлучались.
– Уже сказал, – кивнул Андрей.
– Тогда порядок.
Замолчали.
– Сколько нам до первой японской базы? – нарушил молчание Андрей.
Лю Даньцзы поглядел на часы.
– Часа четыре, пять. Скоро станет светлее, тогда можно будет ускориться.
– Добро.
Первыми под удар попали самые дальние от побережья японские склады. Всё шло по одному чётко распланированному сценарию. Разведчики обрывали проводную связь, тихо снимали часовых, затем вырезали роту охраны и всех, кто случайно или по делам службы оказывался на территории складов. Сапёры раскладывали фугасы и, замкнув их на единый взрыватель, выставляли растяжки. Перебитую охрану уносили подальше в лес и прикапывали. Со стороны могло показаться, что базу покинули. Пустые казармы, пустые вышки, пустые огневые точки. Тишина. Андрей справедливо предположил, что японцы для устранения обрыва отправят связистов, и оставил в засаде группу разведки.
– Слушать сюда! – Андрей оглядел строй. – Работаем тихо, без стрельбы. И чтобы никаких пожаров и бегунков!
Насчёт бегунков он опасался зря. Два кольца оцепления из бойцов отряда Лю Даньцзы не оставляли случайно выжившим японским солдатам ни единого шанса.
Армейские магазины располагались между собой на расстоянии суточного пешего перехода, из-за чего в день получалось атаковать не больше двух складов.
Всё шло по плану.
Японское командование не ожидало нападения, поэтому нарушение связи с дальними складами отнесло на счёт нерадивости роты связи.
Пока командир роты оправдывался перед вышестоящим начальством, отряд генерала Лю Даньцзы уже подобрался к порту предстоящей высадки японских войск. Первоначально Андрей с генералом планировали с ходу захватить и сжечь его. Но когда на рейде увидели громады морских транспортов, решили внести в первоначальный план коррективы.
– Ты уверен, что это китайские суда? – переводя бинокль с одного корабля на другой, переспросил Андрей.
– Конечно, – не отнимая глаз от бинокля, отозвался генерал.
– А что они здесь делают?
– Всё просто, – хмыкнул Лю Даньцзы, – этот порт раньше использовался для перевалки риса из Кореи в Китай. Почти весь приготовленный на экспорт рис свозили сюда, а потом такими вот транспортами отправляли в Тяньцзинь и Шанхай.
– Теперь понятно, для чего построили такие большие пакгаузы [14].
– Ну, да.
– Так сейчас май. Почему не вывезли урожай осенью?
– Ответ на поверхности, – усмехнулся генерал, – японцам этот рис до зарезу нужен. Мало того, что у них из-за мобилизации крестьян сейчас упало собственное производство, так ещё и армию кормить надо. А зачем возить рис за тридевять земель, когда он уже на материковом складе? Скорее всего, это они его и тормознули. Уж как – не знаю. Через взятку или угрозой, но факт налицо – рис в складах, а транспорты под арестом.
– Подожди. Но ведь армейские магазины, что мы заминировали, битком набиты продовольствием, в том числе и рисом?
– Ну и что? Это говорит только о том, что урожай в прошлом году был хорошим.
– Нужно узнать, остался рис в складах или нет, – пробормотал Андрей.
– Может, ну его? Рванём все склады чохом, и дело с концом, – предложил Лю Даньцзы.
– Рвануть всегда успеем. Отправляй разведку.
– Теряем время, Ан Ди, а вдруг кто на заминированные склады сунется?
– Кто попало не сунется. Японцы местных так застращали, что те на пушечный выстрел к складам подойти боятся. А это означает, что сунуться туда может только свой для японцев человек. А для таких своих мы растяжки и расставили. Полезет на территорию – подорвёт склады. Что в принципе нам и нужно. Так что отправляй на склады порта разведку.
– Неугомонный, – проворчал генерал, но приказ разведчикам отдал.
Прошло два часа.
– Ты оказался прав, – сообщил генерал. – На складах риса под завязку. А эти транспорты зафрахтованы германским бизнесменом для его перевозки – догадайся куда?
– Неужели в Японию? – оживился Андрей.
– По документам в Шаньдунскую провинцию, а на самом деле в Японию, порт Фукуока.
– Откуда столько подробностей?
– Один из разведчиков знает японский язык. Так вот, он подслушал разговор двух японских чиновников. Те говорили, что сегодня вечером ожидается прибытие представителя этого самого германского торгаша, чтобы начать погрузку.
– Ой, как интересно. Известно, откуда он должен прибыть?
– Вроде поездом из Пусана. Ты чего так загорелся? Хочешь перехватить торгаша?
– Как повезёт, – усмехнулся Андрей, – но думаю, сам купчина на отгрузку не приедет, а отправит грузового агента. Бумаги наверняка уже оформлены, требуется только проследить за погрузкой и подписать коносаменты [15].
– Рискованно.
– Понимаешь, Лю, если нам удастся загрузить эти баржи рисом и затопить их на рейде или на входе в бухту, представь, сколько времени японцам придется провозиться, чтобы поднять их и расчистить подход к причалам? Это значит, что о высадке большого числа людей в ближайшее время придётся забыть или искать другой порт. А таких тут раз два и обчёлся. Опять же, они готовили маршрут движения войск, строили армейские магазины, рассчитывали на железную дорогу, и вдруг всё нужно менять. При любом раскладе это займёт не один и не два месяца.
А вся канитель с народными бунтами в Китае уже началась. Хэда говорил, что большое восстание может вспыхнуть в любую минуту. Нужен только повод. И если он не появится сам, его организуют либо японцы, либо ихэтуани.
– Ну, хорошо, допустим. Но как мы их загрузим? На рейде четыре транспорта, каждый водоизмещением по несколько тысяч тонн. Нашим бойцам месяц пахать – не управимся.
– Зачем нам напрягаться? Пусть японцы сами развлекаются. Думаю, что в порту грузчиков в достатке. Как-то же они собирались грузить этих «элефантов». Им и карты в руки. А грузового агента мы им обеспечим, нужно только подходящими шмотками разжиться.
– Ты опять что-то придумал?
– Есть идейка, но для этого предлагаю разделиться. Ты остаёшься здесь и готовишь акцию по уничтожению складов – как запланировали. Минируйте другие склады, подходы, вышки и ждите меня. Если в течение двух суток не объявлюсь, работайте по старому плану.
– А ты?
– Я возьму взвод разведчиков, подскочу к ближайшей железнодорожной станции, дождусь поезда из Пусана и устрою на путях небольшую диверсию. Пока железнодорожники разберутся с проблемой, я сяду в поезд и постараюсь вычислить представителя груза. А там буду импровизировать.
– Сколько знаю тебя, столько удивляюсь, – покачал головой генерал. – Ладно, вижу, ты уже всё решил, поэтому отговаривать не буду. Удачи!
Глава 10
Поезд из Пусана стоял на станции уже два часа. Уставшие от неопределёности и ожидания пассажиры бесцельно прогуливались вдоль вагонов.
– Вы не знаете, скоро починят эти чёртовы пути? – приставал к пассажирам нервный молодой человек европейской наружности; хороший костюм, котелок, крепкая трость выдавали в нем если не негоцианта [16], то уж как минимум представителя крупного торгового дома.
– Я опаздываю, – срываясь на фальцет, нервно говорил он, – а им всё равно!
Кому им? И почему этим ИМ должно быть дело до его опоздания, он не пояснял и, раздражённо задрав подбородок, шёл дальше. Пассажиры сочувственно качали головами, но поддерживать разговор с рассерженным молодым человеком не торопились, вежливо освобождая ему дорогу. Только особо внимательный наблюдатель мог бы определить, что нервный юноша целенаправленно двигается вдоль состава. Возле мягкого вагона он увидел солидного господина. Рыжие волосы и кайзеровские усы выдавали в нём жителя Европы. Молодой человек приподнял котелок. Европеец вежливо ответил на приветствие.
– Прошу прощения, вы тоже направляетесь в чёртов Чемульпо?
– Нет. Я следую в порт.
– В порт! – радостно отреагировал молодой человек. – Я тоже! Но с этой задержкой…
Он помрачнел.
– Вы, видимо, недавно в Азии? – снисходительно улыбнулся собеседник.
– Да, но уже наелся по самые бакенбарды.
Бакенбардов у нервного молодого человека не наблюдалось, а расстроенный вид говорил, что он сильно переживает из-за задержки поезда.
– Успокойтесь, господин…
– Геер, Петер Геер, – представился молодой человек.
– Господин Геер, – согласился солидный господин. – Так вот, в Азии опоздание – дело обычное, а уж на железной дороге – тем более. Радуйтесь, если нам удастся добраться в порт к ночи.
– Как к ночи! – вскинулся молодой человек. – Как можно?!
– Очень просто. Азиаты не приучены к порядку и пунктуальности. Они вообще живут вне времени. Сутки у них делятся на: утро, день, вечер и ночь. Пытаться их приучить к более точному времени – бесполезная трата сил и нервов.
– С этим мне уже пришлось столкнуться, – согласился молодой человек, – они тут все замороженные.
– Извините, не представился, – ещё раз приподнял шляпу солидный господин, – меня зовут Отто Зайдель, представитель торгового дома «Михаэль Гофман». Так вот, дорогой господин Геер, чтобы понять Азию, в ней нужно прожить не один год. Но даже после этого вы останетесь для них презренным чужаком.
– Презренным? Эти чумазые макаки считают нас презренными?
– О-о-о. Поспокойней, господин Геер. Они относятся к европейцам так же, как мы к ним. И среди них есть не только замарашки, но и вполне солидные граждане. Если вы хотите вести здесь бизнес, вам придётся привыкать к местным реалиям.
– Я вижу, господин Зайдель, что вы весьма искушённый в местных делах человек. Может быть, поделитесь со мной своими соображениями о бизнесе в Корее и дадите мне несколько полезных советов? Я был бы вам крайне признателен.
– Почему нет? Похоже, мы застряли на этой станции надолго, почему бы не скоротать время за приятной беседой?
– Тогда я захвачу бутылочку доброго «Отарда» и тотчас вернусь, – просиял молодой человек. – Вы в каком вагоне едете?
– В третьем.
– Десять минут, господин Зайдель, десять минут.
– Хорошо, я жду вас в купе.
Бутылка французского коньяка восемнадцатилетней выдержки уже показала дно. Увлечённая беседа двух земляков давно переросла в наставительное поучение.
– Вы, голубчик, – пьяно всосал носом воздух Зайдель, – должны держать азиатов – здесь! – Волосатый кулак ударил по столу. – И, – он покачал перед носом захмелевшего земляка толстым пальцем, – и никаких послаблений.
– Никаких послаблений, – икнув, поддакнул собеседник.
– А если что не так! Сразу в порошок!
– Порошок, – отозвался с нетрезвым кивком молодой человек. – Может, ещё?
Он потянулся к бутылке.
– Нет. У меня сегодня погрузка.
– Какая погрузка?
– Тссс, – понизил голос Зайдель, – только вам скажу.
– Не надо, – изображая жеманную барышню, пытался сопротивляться собеседник.
– А я сказал – надо!
– Ну, – вздохнул молодой человек и обречённо опустил голову, – надо так надо.
– Во! – успокоился Зайдель и достал с полки кожаный портфель, – здесь всё. Одна сделка, и всё! – Он широко махнул рукой. – Только тссс!
Толстый палец прижался к губам.
– Что всё? – поднял на собеседника осоловевшие глаза Геер.
– Документы на четыре транспорта с грузом, – похлопал по портфелю Зайдель, – слышите меня? На четыре.
Видимо он полагал, что цифра «четыре» должна была восхитить собеседника.
– На четыре, – сделал восторженное лицо собеседник, – и что?
– Это страшная тайна. Смотри – никому.
– Никому, – зевнул молодой человек. – Чего-то я устал. Можно я у вас тут…
– Располагайся, – широким жестом махнул хозяин купе, – я, пожалуй, тоже сосну часок.
И завалился на другой диван.
Минут десять купе сотрясал дружный храп. Зайдель хрюкнул и повернулся на бок.
Однако здоров, перестав изображать сон, подумал Андрей. Тихо поднялся с дивана и выглянул в коридор.
– Быстро, забирайте. Да смотрите, чтобы волоска с его головы не упало. Через неделю доставите в Пусан и там отпустите.
Внутрь скользнули две фигуры, подхватили пьяного Зайделя под руки и вытащили из купе.
– А теперь привести себя в порядок и полистать бумаги, – пробормотал Андрей и сунул голову под струю холодной воды. – Хорошо, что в мягких вагонах предусмотрены все условия, – с благодарностью к железнодорожникам проговорил он, очистив желудок от лишнего алкоголя. – Теперь чайку, и за работу.
В купе постучали.
– Ваша остановка, господин Зайдель.
– Он уже собрался. – Молодой человек открыл дверь. – Возьмите вещи, мы – следом.
Хрустящая банкнота исчезла в ладони проводника.
– Будет сделано, господин.
Он вежливо поклонился и понёс чемодан на выход. Андрей подхватил портфель Зайделя и вышел следом. Вещи хозяина купе уже стояли на платформе. Андрей остановился рядом и скучающе повернулся к вагону.
Проводник тёрся в дверях, но переспросить важного европейца, где его попутчик, не решился. Поезд тронулся и, набирая ход, покатил вдоль перрона. Проводник беспокойно оглянулся.
Где же второй? Нужно проверить купе, мало ли.
Пустое купе встретило его следами вчерашней попойки.
– Никого. Наверное, вышел через другой тамбур, – решил проводник. – Всё у этих европейцев не как у людей, – пробормотал он, – напились вчера, как свиньи, теперь убирай за ними.
Он закрыл купе и, выбросив из головы мысли о неприятных пассажирах, занялся своими делами.
Поезд уже скрылся за поворотом, когда Андрей услышал за спиной вежливый голос:
– Господин Зайдель?
– Да, – высокомерно оглянулся Андрей.
Перед ним стоял невысокий кореец в европейском костюме и котелке. Одежда смотрелась на нем настолько неестественно и мешковато, что его вид вызывал улыбку, но Андрей сдержался.
– Простите, что заставил вас ждать, – извинился кореец, – меня зовут Ан. Мне поручено встретить и проводить вас в управление порта.
– Наконец-то, – раздражённо бросил Андрей, – пешком?
– Ну что вы! Пройдёмте в коляску.
Кореец подхватил чемодан и двинулся к выходу с перрона.
Надеюсь, наши видят меня и доложат генералу Лю, что всё идёт по плану, подумал Андрей. Игра начинается…
Зайделя ждали, поэтому погрузка транспортов началась без проволочек. Пока вереницы грузчиков таскали мешки с рисом, Андрей занимал беседой японского чиновника, который представился ему Намурой.
– Надеюсь, что в море с НАШИМ грузом, – на слове «наш» он сделал заговорщическое лицо, – никаких сюрпризов не случится?
– Не беспокойтесь, дорогой господин Зайдель, на рейде ваши транспорты будут взяты под охрану японским императорским флотом.
– Германия в этом регионе располагает своими возможностями, – поднял бровь Андрей.
– Разумеется, господин Зайдель. Вот только захочет ли командование кайзеровского флота демонстрировать причастность к пропаже четырёх китайских судов? А что касается нашего флота, то для всех любопытных он будет осуществлять в интересующем нас с вами районе плановые манёвры. А то, что он при этом будет приглядывать за грузом дружественного государства, будем считать знаком доброй воли и не более того.