– То есть, – подытожил Михалыч, – пахали всё это время мы, а Кощеюшка исключительно своими делами занимался.
– Ну-у-у… да, – задумчиво протянул я, – по факту мы всё и тянули на себе. И город, и государство, и войны освободительные, и международную политику…
– Ещё церковь, Теодор, – подсказала Маша.
– Реально, если озаботиться проблемой, так мы и сами царство потянем, – горделиво приосанился Аристофан.
– Да хрен там, – ухмыльнулся Михалыч. – Убери Кощея и хана государству. Сейчас только на нём всё и держится.
– Основное связывающее звено, – согласился я.
– Краеугольный камень, – предложила свой вариант Маша.
– Не понял в натуре, – Аристофан почесал между рожек и плеснул в кружку самогон. – Мы пашем, царь развлекается, а всё равно он главный?
– Истину глаголешь, сын мой, – на распев протянул Михалыч. – Убери Канцелярию и что?
– Запарится царь-батюшка без нас, – хмыкнул я.
– Точно, внучек. Тяжко ему придётся, но со временем он выкрутится, восстановит своё царство, даже не сумлевайси.
– Скорее всего, деда. И?
– Главный он тут, – сделал вывод Михалыч. – Без Канцелярии царство выживет, а вот без Кощеюшки – нет.
– Не пойму я что-то к чему ты клонишь, деда…
– Дедушка сегодня совсем загадочный, – вздохнула Маша.
– Да тю на вас, – опять захекал Михалыч. – Наша Канцелярия сильна только тогда, когда на благо Кощеюшки и его царства служит! Чего тут непонятного? Ему без нас тяжко будет, а мы и вовсе без царской службы сгинем, а вот вместе…
– Галантерейщик и кардинал – это сила! – процитировал я.
– Теперь и Теодор… – вздохнула Маша. – А ведь он почти и не пил…
– Это из киношки про твою Францию, – вспомнил Аристофан. – Помнишь, босс нам на своём компьютере показывал? Там ещё пели много и реально так свиноколами махали.
– Ах, шарман… – вспомнила фильм и Маша и глаза её затуманились. – Мсье Арамис там…
– Не отвлекайтесь, – попросил я. – Так что, деда, ты предлагаешь?
– А ничё! – развёл он в стороны руки. – У нас другого пути нет, как на службу царскую вернуться, да продолжать работать, как и прежде на благо Кощеюшки и державы нашей.
– Типа пойдёт, дедушка, – согласился Аристофан. – Возвращаемся? Поднять пацанов?
– Сиди уж, – проворчал я. – Нам здесь торчать придётся, пока, как Михалыч говорил, заботы царя-батюшку не одолеют и он сам на мировую пойдёт.
– Понял, босс, – Аристофан поёрзал по скамейке. – А пока он не позовёт, что делать будем?
– А пока считайте, что мы в заслуженном отпуске! – кивнул бесу Михалыч. – Поправим здоровье на свежем воздухе да откормимся продуктом деревенским. А Кощеюшка созреет, уж будьте уверены! Никуда он не денется, костлявый наш!
– Ну, так и решим, – зевнул я. – Пойдёмте баиньки?
Глава вторая
В деревне нельзя жить беспорядочно, скука одолеет.
Иван Сергеевич Тургенев «Отцы и дети»
Утром я вскочил от грохота, доносившегося за окном и заозирался, спросонок не понимая где я.
– Ну, никакого покоя, – проворчал я, натягивая джинсы и подходя к окну. – Ну ни фига себе…
Под окнами по пыльной дороге маршировали нескончаемые шеренги скелетов, бряцая мечами по своим большим загнутым с краёв римским щитам. А прямо перед домом довольно скалился Калымдай и помахивал мне ручкой.
– Здравствуйте, бойцы! – проорал я, высунувшись из окна. – Отставить шум! Продолжаем движение, но тихо.
– Клац! – громыхнули челюстями одновременно несколько тысяч скелетов и я временно оглох. Даже своего мата не слышал, представляете?
Когда я привёл себя в порядок и спустился вниз, за большим столом уже сидела вся наша компания за исключением Маши, зато с Калымдаем, на дармовщинку набившим рот запечённой курицей.
– А ты чего тут делаешь? – сел я за стол. – А Маша ещё спит?
– Машка уже убежала в деревню, босс, – Аристофан нацелился ложкой на миску с отварной картошкой. – Типа с местными познакомиться.
– Пусть покобелится маленько, – отмахнулся Михалыч, – раз она у нас снова одинокими страданиями наслаждается.
– Вывел своих ребят на манёвры, господин генерал-фельдмаршал! – прожевал наконец-то курицу Калымдай. – После завтрака выдвинемся за околицу для проведения учений.
– Ближе к городу места не нашёл в натуре, – фыркнул Аристофан. – К нам реально свою банду притащил.
– Успокойся, рогатый! – хлопнул беса полотенцем по спине дед. – Соскучился без друзей наш енерал, вот и пришёл проведать.
– Молодец, Калымдай, – кивнул я. – Как там у нас в Канцелярии?
– Пусто, Фёдор Васильевич, – поёжился он. – Тихо темно и пусто, как в склепе каком-нибудь.
– Не набрал ишо Кощеюшка новых сотрудников заместо нас? – хихикнул дед.
– Пусто, – повторил Калымдай. – Разве что двое типчиков из столярного цеха там суетились. Диванчик наш себе утащить хотели.
– Мой диванчик?! – подскочил я.
– Всё в порядке, Фёдор Васильевич. Я с ними воспитательную беседу провёл, – он подул на костяшки кулака и поморщился, – а потом на обоих концах коридора по десятку скелетов поставил. Никакая зараза теперь на нашу Канцелярию не покусится.
– Уф-ф-ф… – я облегчённо выдохнул и вернулся к тарелке с жареной колбасой. – А как вообще обстановка во Дворце? В городе всё в порядке?
– Во Дворце суета, как обычно, – пожал Калымдай плечами. – Да и в городе всё как всегда.
