Душа и тело

ГЛАВА XVI

Каждое утро я подходила к зеркалу и пристально всматривалась в свое отражение, пытаясь разглядеть постепенно стирающиеся черты прежней Беаты: юной, беззаботной хохотушки, наивно верящей в любовь и справедливость. Но на меня уже давно смотрела совсем другая женщина: сдержанная, холодная, всем своим видом излучающая молчаливое достоинство, и, как бы ни странно это звучало, я всё чаще ловила себя на предательской мысли, что мой зеркальный двойник – не более, чем проекция той маски, которую я надела четыре года назад. Одним словом, парадокс был налицо: я решительно сбросила железные оковы неудачного брака, сбежала от ненавистного мужа, организовала компанию своей мечты и даже обзавелась бойфрендом, но при этом у меня язык не поворачивался определенно сказать, что теперь я стала самой собой и обрела гармонию. Возможно, истоки обуревающих меня противоречий крылись в глубинном осознании того факта, что навеки оставшаяся в прошлом Беата была физически не способна на поступки, требующие перешагнуть через принципы морали, заглушить голос совести, пренебречь чувствами близких людей и в случае необходимости без колебаний шагать по головам, хотя Беата нынешнего образца делала всё это на регулярной основе, и у нее великолепно получалось поддерживать выбранный имидж бизнес-леди.

Иногда мне невольно казалось, что мой внешний облик тоже изменился, и дело здесь было вовсе не в окраске волос и неумолимо подступающем тридцатилетнем рубеже: во мне появилась какая-то непривычная, однако, по-своему притягательная жесткость, то, что в женских кругах принято называть стервозностью. Как и в Германии, у меня толком не было подруг: восстановить прежние связи со школьными товарками мне не удалось, а заводить новые знакомства я особо и не старалась. Откровенничать с кем-либо я твердо зареклась еще в Ор-Эркеншвике, острой потребности в шумных посиделках я не испытывала, а ежедневно терпеть завистливые взгляды и слышать за спиной отголоски самозабвенного шушуканья на тему моей личной жизни тем более не желала. Мне вполне хватало делового общения со своим крошечными коллективом и напряженных переговоров с заказчиками, а со светскими выходами просто на отлично справлялся Родион. Моя работа предусматривала запредельную коммуникабельность, но дома я иногда позволяла себе расслабиться и побыть наедине с собой. Я могла часами стоять у окна и отсутствующим взглядом созерцать урбанистические пейзажи столицы до тех пор, пока мама осторожно не прикасалась к моему плечу в бессознательном стремлении вырвать меня из чар оцепенения.

Для отца с мамой мое возвращение в родные пенаты стало болезненным ударом не только в психологическом аспекте. За первый год с момента приезда я вытянула из родителей огромную сумму денег, сама, при этом не вложив в семейный бюджет ни копейки. Мне нужно было оплачивать обучение в университете, консульские сборы, услуги адвоката и много чего еще, а у меня не было средств даже на еду. Одно время мама тактично намекала, что мне не стоит рубить сплеча и отказываться как от финансовых претензий к экс-супругу, так и от гражданства Евросоюза, но я изначально была настроена категорично, и наш развод обошелся Эберту исключительно моральным ущербом. В общем, я вынуждена была сидеть на шее у родителей, пока у меня не появились подработки, худо-бедно позволявшие мне хотя бы не просить денег у мамы на каждую мелочь. Я непрерывно ощущала вину перед родителями, третий год подряд вкалывающими без отпуска, и к летнему сезону мне удалось накопить достаточную сумму, чтобы купить им путевку в экзотический Таиланд. Я не сомневалась, что, в частности, мама, с грустью ностальгирует по европейским вояжам с обязательным посещением знаменитых швейцарских курортов, но, к сожалению, мой сегодняшний уровень дохода еще не вышел на столь недосягаемые высоты, и я надеялась, что некоторое разнообразие будет родителям только полезно, а в будущем я заработаю деньги на более солидный тур.

Если бы не целый месяц, прожитый мной в Хорнебурге, я навряд ли бы так легко смирилась c мучительными поездками на метро, с толпами в переходах, с давкой, толкучкой и взаимными оскорблениями на эскалаторах, но проведенный в лачуге Йенса период меня основательно закалил, и от былой изнеженности в итоге не осталось и следа. Одно время я всерьез подумывала взять кредит еще и на покупку машины, но потом все-таки переборола возникший соблазн: инвестировать нужно было в развитие бизнеса, а уже потом в комфортное существование начальства. В конце концов, на визитке у меня может быть вытиснено хоть директор, хоть президент, хоть папа римский, а по сути своей я – каноническая канцелярская крыса, проводящая львиную долю рабочего дня за написанием рекламных статей и бесконечными телефонными переговорами с представителями столичных и региональных СМИ. Притом, недавно мы заключили контракт на стратегическое обслуживание довольно крупной фирмы, что для нашего микробизнеса выглядело абсолютно фантастическим успехом, и на ближайший год агентство было по уши загружено работой, включающей не только размещение публикаций в профильных изданиях, но и проведение корпоративных презентаций для зарубежных партнеров. Фортуна повернулась к нам лицом совершенно случайно: формально у маленького агентства с не слишком объемным портфолио не имелось даже призрачных шансов заполучить в качестве заказчика такую акулу бизнеса как «Аэлита», и наше коммерческое предложение скорее всего отправилось бы в мусорную корзину, но я проявила настойчивость и правдами-неправдами пробилась на личную встречу с руководителем. «Аэлита» искала европейских инвесторов для реализации амбициозного строительного проекта, а я пять лет была женой непосредственно связанного с данной областью человека. Хотя Эберт и считал, что место женщины на кухне, я посетила вместе с ним немало бизнес-встреч и прекрасно представляла, как всё организовано в Германии, а природная наблюдательность заставила отложиться в памяти массу интересных деталей. В общем, я произвела на главу «Аэлиты» крайне благоприятное впечатление, а выгодная шкала расценок на услуги агентства заставили задуматься. Дабы заглотившая наживку рыба не сорвалась с крючка, мы всем командой две ночи просидели в офисе и предоставили на рассмотрение подробный план мероприятий и следующие несколько дней провели в томительном ожидании вердикта. Нам повезло, и через неделю я уже ставила подпись на договоре, в который наш новый партнер внес свои дополнения вроде ответственности агентства за такие непрофильные для пиарщиков вещи как встреча зарубежных партнеров в аэропорту и организация их расселения и досуга. Решив, что качать права нам пока рановато, я согласилась на коррективы, и вскоре на наш счет поступили первые деньги. Сроки, как всегда, были сжаты, возможности ограничены, а требования завышены, но я сразу дала коллективу понять, что «Аэлита» – наш счастливый билет в мир больших перспектив, и мы должны хоть в лепешку расшибиться, но провести эту презентацию по высшему разряду, а затем еще и заставить всю столицу обсуждать прошедшее мероприятие. Принимая во внимание, что большинство организационных моментов «Аэлита» отдала нам на аутсорсинг, сделать предстояло очень много чего, в эти выходные я практически не вылезала с работы к вящему неудовольствию своего бойфренда, вынужденного коротать уикенд в одиночестве.

В отличие от моего ненормированного, а порой и вовсе сумасшедшего графика, Родион находился на работе в течение строго регламентированного времени и при этом регулярно жаловался на низкую зарплату и утомительный рутинный труд. Лично я считала, что сидеть в банковском офисе и проверять кредитные истории заемщиков, стабильно получая при этом те же деньги, за которые мне приходилось не спать ночами – это замечательно, а два полноценных выходных, когда тебя никто не выдергивает среди ночи из постели, потому что утром статья должна появиться на сайте, а тебе только что сообщили тему – огромное преимущество. Однако, мой бойфренд демонстрировал неудовлетворенность работой, но упорно не предпринимал ни малейших усилий что-то изменить. Думаю, на самом деле всё обстояло не так уж и плохо, и Родиону всего лишь нравилось строить из себя непризнанного гения, достойного места в президиуме банка, но вынужденного прозябать в кредитном отделе, где никто не в силах оценить его выдающихся талантов. В довершение ко всему, Родион верил, что однажды мы с ним возьмем ипотеку в родном банке на льготных условиях для семей сотрудников, и продолжал держаться за свою должность в надежде, что я вот-вот созрею съехать из отчего дома. Естественно, я никуда не спешила, так как отлично сознавала, что в родительской квартире у меня хотя бы есть какое-никакое личное пространство, а совместная жизнь с Родионом окончательно лишит меня уединения. Особенно приводила меня в ужас перспектива, что по выходным мой тогда уже скорее всего муж будет валяться на диване и пялиться в телевизор, а я убирать за ним грязную посуду. Я уже все это проходила, и желания повторить на бис у меня больше не возникало, поэтому на данный момент меня полностью устраивало, что Родион делит жилье с матерью и сестрой –подростком. Честно говоря, первые конфликты у нас уже случались, и я подозревала, что неровен час и наши отношения ощутимо затрещат по швам. Все-таки мы оба уже не студенты, возраст под тридцатку, пора бы остепениться, отделиться, пожениться… Момента истины я ждала почти как апокалипсиса и всячески оттягивала неминуемое наступление «ссудного дня», но после подписания контракта с «Аэлитой» Родион, похоже, начал понемногу прозревать, понимая, что работа у меня на первом месте, а если дело выгорит и мне посыплются столь же значительные заказы, я при желании затяну пояс и куплю себе скромную квартиру на вторичном рынке без всякой там ипотечной кабалы. Тревожные звоночки звенели буквально один за другим, и в это воскресенье к ситуации подключился отец, остановивший меня в аккурат в прихожей.

–Беата, ты себя неправильно ведешь, – безапелляционно заявил он, – ни один уважающий себя мужчина не потерпит, чтобы женщина зарабатывала больше него. Хочешь убиваться на работе, убивайся, но тогда лучше найди себя альфонса и содержи его на здоровье. Какая у вас может быть семья, если уже третьи выходные ты проводишь в офисе.

–Пап, у меня в понедельник голландцы прилетают, а половина слайдов еще сырые, – воззвала к элементарной логике я, обувая туфли, – у меня столько нерешенных вопросов в воздухе висит, а ты мне про семейные ценности.

–Тебя швыряет из крайности в крайность, вот что я тебе скажу, – покачал головой отец, – послушай, дочка, ты уже всем доказала, что можешь прекрасно прожить без Эберта и его денег, хватит уже! Не надо превращать работу в самоцель, твой фанатизм ни к чему хорошему не приведет.

– Какой фанатизм, пап…, – передернула плечами я, – обычный дедлайн. Времени в обрез, а работы по горло, что в этом такого? Это бизнес, если я буду спать до обеда, конкуренты меня сожрут.

–Беата, ты забываешь о главном, – вздохнул отец,– работа не должна значить для тебя больше, чем семья. Ты потеряешь Родиона из-за такого подхода, рано или поздно он устанет все время играть второстепенную роль, захочет домашнего уюта, горячего ужина, сына или дочку…

–Значит, пусть ищет себе жену, которая его всем устраивает, – на ходу огрызнулась я, – могу даже познакомить его с Эбертом, пусть обменяются неудачным опытом. Пока, пап, я и так уже опаздываю.

– Беата, я бы твоем месте прислушалась к отцу, – крикнула мне вдогонку мама, и чтобы избежать продолжения разговора, я не стала дожидаться лифта, а галопом побежала вниз по ступенькам. Черт знает что… Родителей, конечно, можно понять, но если так дальше пойдет, мне хоть вообще дома не появляйся. Нет, как только «Аэлита» перечислит нам гонорар за презентацию, сразу же куплю первую попавшуюся горящую путевку и принудительно отправлю маму с отцом в отпуск.

По многим причинам мне нравилось работать по выходным: ни тебе толкотни в душных вагонах, ни пробок на улицах, ни назойливого, проникающего во все щели шума большого города… За пять лет в Ор-Эркеншвике я слишком привыкла к тишине, чтобы быстро и безболезненно адаптироваться к беспрестанному гудению столичного улья, и высоко ценила те дни, когда мне удавалось отрешиться от суеты и с головой погрузиться в решение поставленной задачи. Одно время, еще до открытия агентства, я рассматривала вариант фриланса на дому, и, возможно, в итоге к нему бы и склонилась, если бы мои амбиции не простирались дальше копирайта, но специфика пиар-деятельности требовала соответствующего антуража, да и без сотрудников подобный бизнес был нежизнеспособен. Впоследствии я ни разу не пожалела о том, что отказались от идеи надомной работы: пусть аренда офиса и съедала ежемесячно немалую сумму, но зато у меня было место, куда я могла уйти из дома. В Ор-Эркеншвике я сбегала от Эберта в Хорнебург, а здесь убежищем выступал мой рабочий кабинет. Вся эта нездоровая тенденция напоминала заведомо бессмысленное бегство от самой себя, но я пока не видела иного выхода. После таких вот нотаций от отца у меня неизменно появлялось чувство, что ко мне подбирается очередной кризис, причем, кризис далеко не финансового свойства, и близок момент, когда я встану в позу и съеду на съемную квартиру, предварительно сообщив Родиону о расставании.

К счастью, сейчас все мои мысли целиком занимала грядущая презентация, и у меня не было времени размениваться на душевные метания. В девять часов я переступила порог офиса, где меня уже ждала безукоризненно пунктуальная Яна – вчерашняя студентка-очница, с которой мы познакомились еще в университете. Открывая бизнес, я первым делом вспомнила про Яну –бойкую, яркую, пробивную, активную. У Яны в переизбытке имелись столь недостающие мне качества, но при этом она была начисто лишена журналистского дарования, благодаря чему ее попытки трудоустроиться по специальности постоянно терпели крах. Яна пробовала себя и на телевидении, и в печатной прессе, но везде у нее упорно не срасталось. Проблема заключалась в том, что Яна искала себя не в той сфере, у нее не было ни усидчивости, ни вдумчивости, ни развитой аналитики, зато она соображала на лету, с легкостью ориентировалась в меняющейся конъюнктуре рынка и мгновенно сражала наповал лиц мужского пола. Именно такого менеджера я и подыскивала, а Яна как раз сидела без работы, и мы стали друг-для друга настоящей находкой. Второго моего сотрудника звали редким именем Назар, от фонтанирующей энергией Яны вечно угрюмый и необщительный дизайнер отличался как небо от земли, но зато творил потрясающие рекламные шедевры и выдерживал даже самые безумные сроки. Несмотря на полную несовместимость характеров, сработались эти двое достаточно эффективно, у меня были все основания рассчитывать, что и на этот раз моя маленькая команда выложится по максимуму.

ГЛАВА XVII

–Так, со слайдами вроде бы всё, – я устало откинулась на спинку кресла и на несколько секунд закрыла глаза, последовательно прогоняя в памяти каждый этап коллективно проделанной нами работы, -Яна, отправляй слайды в «Аэлиту» и, если часов до трех оттуда никто не отзвонится, звони им сама. Не хватало еще, чтобы «поутру они проснулись» и за полчаса до мероприятия вдруг осознали, что видят концепцию презентации совершенно в ином ключе. Сюрпризы нам не нужны, поэтому хоть домой к Ракитину езжай, но добейся от него окончательного утверждения сценария, и пусть обязательно распишется, чтобы потом к нам не было претензий.

–Хорошо, -с энтузиазмом кивнула Яна, эффектная платиновая блондинка с внешностью падшего ангела и потенциалом реактивного двигателя – ты же меня знаешь, я, если надо, через окно к нему залезу, но своего добьюсь.

–Разрешаю действовать по собственному усмотрению, – многозначительно ухмыльнулась я, будучи прекрасно осведомлена, что Яна способна и не на такое. Порой она переставала чувствовать разницу между похвальной инициативой и обычной наглостью, и в подобных случаях в ситуацию приходилось оперативно вмешиваться мне самой, однако, сейчас даже моя безбашенная сотрудница отлично понимала, что малейший промах будет означать фактический конец всему.

–Назар, ты тоже будь на связи, – переключилась я на непрерывно зевающего дизайнера, явно не смыкавшего этой ночью красных, воспаленных глаз, – если Ракитин найдет недочеты, тебе придется на ходу внести изменения в макет и быстренько отослать исправленный вариант в «Аэлиту».

–Не вопрос, – парень волевым усилием подавил очередной зевок и снова прильнул к монитору, – скорее бы уже отстреляться… Пятый раз, блин, макет возвращают, хотя кто вообще на эти слайды смотрит? Поставили бы докладчиком телку с большими сиськами, и считай, контракт у них уже в кармане.

–Кто о чем, а вшивый про баню! – насмешливо резюмировала Яна, регулярно подтрунивающая над Назаром по поводу хронического отсутствия у того девушки. Справедливости ради нужно было отметить, что у самой Яны личная жизнь тоже не складывалась, но, судя по числу ее скоротечных романов, моя сотрудница придерживалась мнения о неизбежном переходе количества в качество и не теряла надежды однажды встретить того самого единственного и неповторимого.

–Ой, кто бы говорил, – не остался в долгу Назар,– ты-то, небось, спишь и видишь, как бы в Голландию свалить.

–Тебя спросить забыла, – беззлобно огрызнулась Яна, – чего я там не видела, травы если только покурить… Ну а тебе, конечно, самая дорога в Амстердам, только работу сначала найди, а то девочки с Красный фонарей тебя за красивые глаза любить не будут. Беата, ты, наверное, точно знаешь… Насколько дорогое удовольствие?

– Раньше вроде было пятьдесят евро за пятнадцать минут, – неопределенно пожала плечами я, собралась было выразить свое отношение к продажной любви и ее легализации в Нидерландах, потом поняла, что имидж старомодной ханжи мне, в принципе, ни к чему, и решительно перевела тему в другое русло, – хватит лирических отступлений, давайте лучше пробежимся по оргмоментам. Яна, с отелем проблем не будет? Всех заселят, как положено?

–Естественно, – заверила меня девушка, налила полную чашку ароматного, дымящегося кофе и с удовольствием сделала пару мелких, обжигающих глотков, -с транспортом тоже все абажуре, конференц-зал готов, оборудование с утра еще Назар проверит, насчет завтрака и кофе-брейков я вчера договорилась.

–Табличку сделали, с которой я буду делегацию в аэропорту встречать? – поинтересовалась я, вслед за Яной оккупировав кофемашину, – или мне по старинке журнал «Огонек» в руках держать?

–Вот черт, забыла! –спохватилась Яна, однако, мгновенно сориентировалась, на кого можно переложить ответственность, – Назар, это разве не твоя работа?

–Моя, – спокойно подтвердил дизайнер, – вот только кто бы мне техзадание выдал?

–Все самой, все самой! – с театральным пафосом вздохнула я, – в общем Назар, напечатай на стандартном формате название компании, только внимательно проверь, чтоб без ошибок, окей? Яна, ты же голландцам брони оформляла, покажи копии их паспортов на всяких пожарный, чтобы я их могла в лицо узнать.

–Минутку, у меня а компе сканы есть, – девушка щелкнула мышкой и жестом подозвала меня к ноутбуку, – смотри, вот это Маркус ден Брабер, исполнительный директор, эта суровая дама – Катарина Далдер, начальник финансового департамента, а этого красавчика зовут Алвар Хаст.

–А помимо «красавчика» у него есть какие-то должностные обязанности в «Bouwen»? – иронически поинтересовалась я, вынужденная всецело согласиться с Яной касательно исключительной привлекательности молодого нидерландца.

–Он –сын главного акционера, – выразительно хмыкнула Яна, – так сказать, будущий владелец «Bouwen». Это всё, что мне удалось о нем выяснить у Ракитина. Похоже, папочка включил сынка в состав делегации просто для того, чтобы он поднатаскался в управлении семейным бизнесом. Слушай, Беата, не в службу, а в дружбу, можно тебя попросить?

–Ты о чем? – пока я задумчиво вглядывалась в паспортное фото Алвара Хаста, Яна наклонилась к самому моему уху и заговорщическим тоном прошептала, – Беата, пожалуйста, узнай, женат он или нет, ладно? Если он свободен, возьми у него визитку…

–Попробую, – фыркнула я, и интуитивно догадавшийся о содержании нашей тайной беседы Назар, не смог сдержать саркастичного покашливания.

–Сидел бы уже тихо, – абсолютно верно истолковала реакцию дизайнера нисколько не смущенная разоблачением своих недвусмысленных намерений Яна, – но я не злопамятная, пришлю тебе потом открытку из Амстердама с видами улицы Красных Фонарей – хоть помечтаешь, раз в реале тебе даже Катарину Далдер охмурить не светит!

–Какая-то физиономия у этого Маркуса ден Брабера знакомая, что ли, или мне кажется, – я жестом пресекла попытку Назара сделать ответный выпад, и одним кликом свернула изображение предмета Яниного вожделения во избежание продолжительных дискуссий на вольную тематику, крайне неуместных в период рабочего цейтнота. Исполнительный директор «Bouwen» невольно вызывал у меня смутные ассоциации, словно в прошлом я уже видела этого представительного пятидесятилетнего мужчину с пышными бакенбардами и аристократической бородкой. Что касается Катарины Далдер, то ее узкое лицо с глубокими носогубными складками и острым подбородком, обрамленное радикально короткими волосами, никаких воспоминаний во мне не порождало. Заочно покоривший любвеобильно-меркантильное сердце Яны Алвар Хаст и вовсе не произвел на меня особого впечатления: типичный европейский облик, ничего экстраординарного, а если принять во внимание, занимаемое его отцом положение, так от зеленоглазого «красавчика» впору было ожидать хамского поведения и потребительского отношения к жизни, так что на месте Яны я бы сильно не обольщалась.

–В общем так, – я оставила безуспешные попытки откопать в памяти обстоятельства своего возможного знакомства с ден Брабером и громко хлопнула в ладоши, призывая своих сотрудников к серьезному настрою, – я надеюсь, что вы оба отдаете себе отчет, сколько всего зависит от завтрашнего дня? Если «Bouwen» не подпишет контракт с Ракитиным, провал переговоров «Аэлита» свалит на нас, благополучно не учитывая то обстоятельство, что бизнес-план для инвесторов составляла совсем другая команда. Мы с вами не в силах повлиять на финальное решение голландцев, но перед нами стоит три задачи– создать идеальные условия для обеих сторон, представить «Аэлиту» надежным партнером и осветить итоги встречи в прессе. Детали мы уже по сто раз обсуждали, но на третьем пункте я бы хотела остановиться отдельно: если нам не повезет, и «Bouwen» откажется вкладывать деньги в проект, нам придется резко переобуться и вывернуть все наизнанку. В утрированной форме мое видение здесь примерно следующее: так как реальный сектор экономики является приоритетным для страны, руководство столичной компании «Аэлита» рассчитывает на государственную поддержку своего масштабного проекта, предусматривающего создание нескольких сотен новых рабочих мест и приток налоговых поступлений в казну. Невзирая на то, что заинтересованность в проекте активно проявляют иностранцы, директор компании настроен патриотично и потому предпочитает продолжить поиски инвесторов на внутреннем рынке. Одним словом, будем делать упор на политическую конъюнктуру, и постарается представить провал переговоров с голландцами как элемент финансового давления на отечественный бизнес. Но это, как говорится, план, Б, чтобы не было паники…. А пока придерживаемся базовой линии и смотрим в будущее с оптимизмом…Извините, я отвечу на звонок… Алло!

–Доброе утро, Беата! – поприветствовал меня, похоже, только что проснувшийся Родион, – ты где?

–И тебя с добрым утром. Я на работе, – отозвалась я, – наводим последние штрихи…

–Долго ты там еще будешь торчать? – в голосе моего бойфренда отчетливо читалось недовольство, и, в сущности, я не имела права обвинить его в необъективности.

– Где-то с час, – прикинула я,– но в течение дня запросто могут вылезти различные форс-мажоры…

– Да у тебя эти форс-мажоры каждый божий день, – невесело хохотнул Родион, – я так понимаю, завтра я тебя вообще не увижу?

– Правильно понимаешь, – не стала лукавить я, – в восемь рейс из Амстердама, в одиннадцать начинается сама презентация, а там уже как пойдет. Притом, за ночь нужно будет еще релиз по результатам написать…

–А обратно эти твои голландцы, когда отчаливают? –спросил Родион, – надеюсь, завтра и выпроводишь?

–Рейс во вторник утром, – вынуждена была разочаровать своего бойфренда я.

–Ясно, – заметно расстроился Родион, – ну тогда давай сегодня встретимся. Как освободишься, сразу приезжай, я тебя жду.

– Родион, ты только не обижайся, но мне действительно некогда. Прости, – я на миг представила, сколько времени потрачу вхолостую, мотаясь через всю столицу ради сомнительного удовольствия провести остаток дня в компании своего бойфренда, и решила не мучить нервную систему перед важным событием.

– Тебе всегда не до меня, – раздраженно буркнул Родион, – я думал, мы вместе сходим посмотрим квартиру, но тебе, как обычно, ничего не нужно…