Список врагов: Бог

© Илан Норен, 2021

ISBN 978-5-0055-2092-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Мисстаг

Мисста́г. Славное своими видами место. Это небольшой остров, на котором проживает около шестисот тысяч человек. А своими славными видами этот остров в первую очередь обязан своим недрам. Живительным источником этого острова является мало кем изученная сущность. Местные жители называют её Неили́на. Все природные процессы на этом острове происходят благодаря Неилине. Она делает небо светлым днём, питает растения, является источником воды и тепла под почвой. Ночью, когда небо перестаёт питаться Неилиной и темнеет, эта энергия становится видна невооружённым глазом. Под землёй и в каждом растении видно синее свечение. Как будто бы на каждом шагу под землёй ненавязчиво светят маленькие синие фонари. Для здешних жителей это не кажется чем-то необычным, ведь другой жизни они и не знали. Более того, большинство людей в Мисстаге молятся Неилине о плодородности урожая, хорошей погоде, достатке, счастье в личной жизни и обо всём остальном, о чём обычно молятся люди. Многие могут поклясться, что получили от неё ответ. Иногда жители могут заметить большую синюю вспышку, проносящуюся по городу. Поверья гласят, что эта вспышка летит к просящим, чтобы дать им желаемое и к нарушившим закон, чтобы воздать им по справедливости.

Как обстоит жизнь за пределами Мисстага, местные жители не знают. Большинство и вовсе полагает, что за его пределами ничего нет. Каждый, кто пытался отплывать максимально далеко от берега, упирался в неразрушимую прозрачную стену голубого оттенка. Ни сверху, ни снизу преодолеть её никому не удавалось. Кто-то считает эту стену краем света, кто-то думает, что Неилина охраняет Мисстаг от того, что за этой стеной, а большинство и вовсе не задумывается об этом.

Мисстаг поделён на три большие территории. Три области. На каждой из них располагается по нескольку городов. Чем западнее местность, тем роскошнее и больше возведённые там города. Западная территория называется Унелиа́н. На самом западе Унелиана, почти у берега моря, находится город, где располагается королевский дворец. Центральные земли называются Да́йман. А самая большая по площади, населённая и небогатая земля – это У́ри. Именно на этой земле, в северо-западном городе под названием Веланиум, одним жарким и светлым днём, на песчаной дороге, ведущей от местного рынка к жилому кварталу, можно было увидеть мирно и счастливо идущую миссис Ли́днарт, держащую в одной руке мешочек с овощами, а в другой – руку своего семилетнего сына.

– Я не хочу быть никаким проповедником! – послышался эмоциональный и ворчливый голос симпатичного мальчика с тёмно-русыми волосами и ярко-зелёными глазами – я буду учёным!

– Милый, ну ты же знаешь, все учёные рано или поздно сходят с ума, – заботливо и нежно ответила миссис Лиднарт.

– А проповедники сумасшедшие изначально. И чем же это лучше?

– Моути, ты что?! – мама заботливо и испуганно остановилась, повернулась к сыну и присела на один уровень с ним – благодаря Неилине мы с тобой ходим по этой земле и дышим этим воздухом, а проповедники занимаются благороднейшим делом: прославляют её и молятся за нас. Никогда не говори о них плохо, ладно?

– Ладно, – послушно, но всё ещё с ноткой возмущения пробормотал Мо́ут.

Миссис Лиднарт, облегчённо вздохнув, встала и продолжила идти с Моутом по направлению к дому.

– Кроме того, – продолжала она, – проповедники всегда прилично зарабатывают. Многим из них даже выделяют дом в Унелиане, рядом с королём.

– Мне не нужен дом рядом с королём! – мальчик вернулся к прежнему возмущённому тону. Несмотря на его возмущение, в его голосе слышалось довольство, судя по всему, ему нравился этот разговор и донесение своих мыслей. – Я хочу изучать мир. Хочу становиться умнее. Хочу изучать все науки, а не только те, что дают нам в школе.

– А чем тебе не нравятся школьные науки?

– Не знаю. Просто… Не нравятся. В Неилинопоклонении одни только запреты. Ведение хозяйства – это вообще не наука. А Астрология – скучная и бедная. Кси́а вчера принесла в школу книгу своего отца. Она тоже про звёзды, но немного по-другому называется. Астрономия. Мне так понравилось, что она у меня эту книгу еле вырвала под конец дня. Почему в школе этому не учат?

Мама снова начала волноваться за своего маленького бунтаря.

– Моути… Наш король Диктос – мудрейший и единственный правитель Мисстага. Он правит уже почти 300 лет, с самого начала времён. Именно он направил нас к истинной вере в Неилину и открыл нам её могущество. Помнишь, я рассказывала тебе про трагедию, произошедшую шесть лет назад?

– Да, ты упоминала о ней… раз пять или шесть – продолжал упорствовать Моут.

– Тогда расскажи мне.

– Ну ма-а-ам!

– Расскажи.

Моут начал рассказывать скучающим голосом, как бы говорящим: «Я снова повторяю этот текст, который уже каждая собака на этом острове знает наизусть»:

– «Еретик, преступник и обманщик Лектем Логос выступил против короля и организовал бунт перед королевским дворцом. С помощью дьявольского обаяния, полученного от тёмных сил, ему удалось настроить против короля десять тысяч человек. Он прикрывал свои мерзкие деяния стремлением к знаниям, но на деле лишь стремился завоевать трон. Неилина, увидев столь кощунственное нарушение Её законов, покарала отступников. Перед ними со скоростью тысячи лошадей пронёсся синий дух и воздал каждому по заслугам. Большинство из них сошли с ума, некоторые бесследно исчезли, а многие упали замертво. И только преступнику Логосу удалось сбежать при помощи тёмных сил, обратив кару Неилины на тех, кого только что называл братьями. Этот случай раз и навсегда подтвердил, что король Диктос Синракс послан нам самой Неилиной и несёт в себе её волю».

– Именно. Если наш король счёл правильным обучать в школах только этим наукам – значит так и должно быть. Я прошу тебя, не читай книг, кроме тех, что дают тебе в школе. И постарайся поменьше общаться с этой Ксиа. Ладно?

– Ладно, – теперь уже отрывисто, отводя глаза, сказал мальчик. Этот разговор перестал ему нравиться.

– Учёные не меняют мир, Моути, – продолжила объяснять мама. – Разве человек способен на то, чтобы сотворить такое чудо, как, например, часы или секстант? Мы ведь даже не понимаем, как они работают. Потому что их устройство открыла нам Неилина через своих помазанников. Поэтому самые мудрые люди – это те, кто приближён к Ней. А учёные только и делают, что пытаются присвоить себе Божественные чудеса.

Моут ничего не ответил. Он продолжал идти, слегка надув щёки. Миссис Лиднарт, после недолгого молчания, перешла на более мягкий родительский тон.

– Когда ты подрастёшь, ты начнёшь думать о более насущном, – сказала она, наставляя Моута и утешая себя.

– Например, о том, как пересказывать выдуманные истории про богиню, которую никто не видел? – с вызовом начал Моут.

– Видели… Много кто видел, – с чувством мудрого превосходства протянула миссис Лиднарт. – Обещаю тебе, Моути: когда ты подрастёшь и посмотришь на это более зрелым взглядом, все твои научные глупости останутся позади. В детстве.

Глава 2. Оставленное в детстве

С разговора матери и сына около рынка прошло 10 лет.

Миссис Лиднарт накрывала на стол. Это была женщина 34-х лет, одетая в старое платье, зелёное сверху и коричневое снизу. Поверх платья был повязан белый фартук. В её чёрных волосах местами уже проглядывалась седина. А карие глаза были большие, наивные и счастливые.

– Ми́лгей! Моут! Идите к столу! – крикнула она мужу и сыну.

Моут её, скорее всего, не услышал. Или не захотел услышать. Он был поглощён книгой, которую притащил от Ксиа в свою секретную комнату, оборудованную втайне от родителей. Они не одобряли его пытливости. В Мисстаге это было очень плохой приметой. К подросткам, занимающимся наукой, относились так же, как и к остальным странным детям с пугающими замашками, вроде издевательств над животными, или воровства на рынке ради удовольствия.

На чердак, под крышу, родители редко заходили, так что Моут пару лет назад там похозяйничал. Единственный вход на чердак вёл прямо к его середине, а по бокам Моут построил стены из досок так, чтобы они ограждали несколько метров чердака. В течение нескольких месяцев он наблюдал, заметят ли родители, что чердак стал меньше, или пропустят и подумают, что так и должно быть. Удостоверившись, что родители не обращают внимания, он пробрался за одну из двух построенных им стен, которая находилась прямо над его комнатой. Убрав чердачное покрытие, он выпилил проход в свою комнату и оборудовал этот проход дверью, через которую он пролезал из своей комнаты наверх. Он даже смог установить окно в крыше, чтобы в его штабе был свет. Снаружи окна не было видно; особенно если накрывать его тряпкой, покидая штаб, как, в принципе, Моут и делал.

Его прямые тёмно-русые волосы росли в две стороны, открывая лоб и закрывая уши. Он сидел на полу, вытягивая ноги вперёд, так как в его тайном штабе скатная крыша была прямо над головой. Да и сам он не был коротким. В свои 17 лет он уже был выше матери и немного выше отца. Ярко-зелёные глаза, ещё секунду назад смотревшие в книгу, осмотрели комнату. В дальнем углу стояла небольшая тумба, на краю которой лежало три книги, а посредине весьма странный беспорядок: длинная прозрачная палочка, какая-то тряпка и клочки порванной бумаги. Посреди комнаты стоял деревянный столбик высотой около полуметра, похожий на очень большой подсвечник. Рядом с ним лежала небольшая горка из каких-то железных деталей. «Что ж… попробуем» – тихо пробормотал Моут. Он отложил книгу, взял в руку что-то, напоминающее щипцы и стал с помощью них класть внутрь этого столбика ровные и круглые куски железа, соединяя их проволокой. Когда работа была закончена, он встал почти в полный рост (посередине его штаба это было возможно) и стал осторожно подносить руку к проволоке, соединяющей железные пласты. Как только он дотронулся до неё, показалась маленькая вспышка, а Моут мгновенно отдёрнул руку. «Ауч» – прошептал он, с восхищением смотря на свой эксперимент. «Получилось!» – произнёс юный экспериментатор, не пытаясь сдержать счастливой улыбки.

– Моут! – донёсся из кухни повторный зов миссис Лиднарт.

Моут быстро открыл дверь в полу, ловко просунул вниз верхнюю часть туловища, повиснув на руках (это нужно было для того, чтобы его голос не доносился с чердака) и крикнул:

– Уже иду, мама!

Он подтянулся обратно в тайную комнату, засунул книгу под рубашку, быстро разобрал свой столбик, занавесил окно в крыше и спрыгнул вниз. Запер дверь, ведущую наверх, отряхнулся и счастливой, бодрой походкой пошёл к столу.

– Доброе утро, папа – сказал Моут, придя на кухню.

– Доброе утро, Моути.

Милгей Лиднарт, отец Моута, был мужчиной 42-х лет. Он носил очки, его немногочисленные волосы были полностью седыми. Макушка была полностью лысая. Этим утром он надел светлую рубашку и льняные брюки. Характером они с Аминой (так звали миссис Лиднарт) очень похожи. Они были спокойными, неконфликтными. Никогда не решали вопросы силой. Ругались крайне редко, а даже если такое и случалось – это было бы правильнее назвать не руганью, а минуткой обиженного молчания. Свободного времени у них было немного. Семья Лиднарт была небогата по меркам Веланиума, и чтобы денег и еды хватало на троих, надо было много работать. Если всё же у семьи образовывалось свободное время, они могли сходить в церковь Неилины, поговорить друг с другом о бытовых делах, или провести Моуту очередную лекцию о том, как важно чтить Неилину и короля, а также о том, что пора обзаводиться своей семьёй.

Моут сел за стол вместе с родителями и стал завтракать. Они ели хлеб и овсяную кашу.

– Чем ты там занимался? – спросила миссис Лиднарт у Моута.

– Учёбой, – честно, хоть и не без доли лукавства сказал Моут.

– Я вижу, ты сегодня в прекрасном настроении, – заметила мама. – Отчего же? Хорошо подготовился к экзамену?

– Да там и готовится-то нечего. И, честно говоря, не сильно меня этот экзамен волнует.

– Зря ты так, Моути, – вклинился в разговор Милгей, параллельно пережёвывая кусок хлеба. – Неилинопоклонение – это самый важный экзамен. Помнишь мистера Коди? Он гостил у нас года два назад.

– Который в Даймане работает?

– Да, точно. Хотя, вернее сказать, работал. Он был торговцем в Ковели, но до смотрителей рынка дошёл слух, что он в школьные годы не отдал Неилине должных почестей. Теперь он снова живёт в Ури и работает в полях. Я знаю, что ты не хочешь связывать свою жизнь с церковью, но знание законов Неилины и почитание её необходимы в любом случае, куда бы ты не пошёл. В таком мире живём, – с улыбкой подытожил мистер Лиднарт.

Моут промолчал, хотя и не был согласен с такой позицией. Для Милгея Лиднарта было вполне естественно – на любое положение дел сказать: «Что ж, значит, так и надо». У Моута же это всегда вызывало вопросы. Почему всё устроено именно так? Почему бы это не изменить? Почему бы не разрешить людям думать так, как им хочется? Не сказать, что он не хотел бы возразить. Уж к чему-к чему, а к дебатам Моут относился с большой любовью. Но сегодня ему было не до этого. Его голову заполняли воспоминания об удавшемся эксперименте в тайном штабе. Он прокручивал воспоминания о добытой им вспышке снова и снова. И это воспоминание с каждым разом заставляло его испытывать счастье, не меньшее, чем во все предыдущие прокручивания.

– И всё же, почему ты такой счастливый? – вновь полюбопытствовала миссис Лиднарт. – Неужели это связано с твоей Ксиа?

Миссис Лиднарт, на самом деле, была не в восторге от дружбы Моута и Ксиа. Она считала, что Ксиа дурно на него влияет. Ещё с самых ранних классов эта девчонка втягивала Моута в науки, которые не велят изучать в школе. Её, как заботливую мать, это, конечно, очень беспокоило. Но разве ж можно заставить или переубедить этого упрямца? Все её попытки пресечь их общение заканчивались тем, что они только ещё больше сближались. Так что Амина Лиднарт уже давно оставила попытки их разлучить. Теперь она просто надеялась на то, что однажды они влюбятся друг в друга, заведут семью, а в любви и, уж тем более, в быту, им точно будет не до всей этой научной ерунды. И если раньше имя Ксиа в доме Лиднартов употреблялось только в негативном контексте, то за последние пару лет Моут уже привык к тому, что, если прозвучало её имя, значит, сейчас речь пойдёт о любви и свадьбе.

– Она не моя, – с небольшим вызовом произнёс Моут. – Наши отношения исключительно интеллектуальные.

– Диктос пресвятой! Где ты таких слов-то понабрался? – хоть Амина и произнесла это в шутку, в глубине души слова Моута и правда ей не понравились. Очередное напоминание о том, что её сын занимается неодобряемыми делами.

Моут улыбнулся. Восклицание матери показалось ему забавным. Да и тот факт, что он может пользоваться такими словами, которые кажутся слишком сложными обычным людям, тоже был для него весьма приятен. Он пожал плечами и произнёс:

– В таком мире живём, – тут уж его радости совсем не было предела. Сначала эксперимент, потом хвастовство словарным запасом, а теперь ему ещё и удалось ехидно вернуть фразу отца, сказанную пару секунд назад. Можно сказать, победил в дебатах, даже не вступая в них. Восхитительно!

– Есть какие-то новости от её отца? – спросила Амина.

– Нет. Он пропал две недели назад и с тех пор о нём никто ничего не слышал.

– Он ведь был учёным?

– Вроде того.

– Тебе не кажется странным, что такое опять произошло именно с учёным?

– Ксиа говорит, что «После» – не значит «Вследствие».

– В каком смысле?

– Если какое-то событие произошло вслед за другим, это не значит, что эти события как-то связаны. К примеру, если ты чихнула, и после этого пошёл дождь, это ведь не значит, что дождь пошёл именно из-за твоего чихания.

– Как же не значит? Значит. Вы же должны были проходить это на Приметоведении.

– Приметоведение – это чушь от начала до конца.

– Это, я так понял, тоже «Ксиа говорит»? – строгим голосом вступил в разговор мистер Лиднарт.

– Да. И я с ней согласен, – ответил Моут. Он часто пытался убедить остальных, да и себя самого, в том, что соглашается с Ксиа, потому что сам поразмышлял и пришёл к такому же выводу, а не просто потому что «Так сказала Ксиа».

– Моути, десятки мудрецов Мисстага и сам король Диктос выбрали этот предмет для обучения в школе. А ты вместо этого слушаешь какую-то малолетнюю девицу?! Кто она, чтобы оспаривать мнение мудрейших? – ответил отец.

Миссис Лиднарт заметила изменения в лице Моута после последней реплики. Он уже начал вдыхать воздух, чтобы разразиться очередной протестной речью. Так что Амина решила действовать на опережение:

– Ладно, хватит вам. Моути, расскажи лучше вот что: Ксиа не сильно переживает из-за отца?

Моут понял, что после маминого вопроса продолжать спор с отцом будет неуместно, так что пришлось подавить желание высказаться и ответить маме:

– Она думает, что это не просто так. Ищет в записях отца какие-то подсказки и верит, что его удастся вернуть.

– Ну что ж, да поможет ей Неилина.

– Ага, – коротко промычал Моут.

– И ты её подбадривай. Утешай.

– А я уж думал: «Когда ты начнёшь?» – с улыбкой заметил Моут.

– А я всё думаю: «Когда ты меня послушаешь?». Рано или поздно над этим нужно задуматься. Я в твои годы уже родила тебя. Создание семьи – это самое необходимое дело в жизни.

– Почему ты так думаешь?

– Это ведь все знают. Все люди мечтают об этом. Многие даже не представляют счастливой жизни без любви. Ты ведь так любишь книги. Открой любую историю, и ты увидишь, к чему больше всего стремятся герои, чего больше всего хотят и ради чего готовы на всё. Человек не может жить без этого.

– Может быть, – задумчиво ответил Моут.

Для Амины это было неожиданностью. Моути почти никогда не соглашался с ней в вопросах любви. «Может, он просто устал спорить, или не нашёл, что сказать?»

И правда, немногое могло заставить Моута прекратить спор. Одной из этого списка, например, была интересная мысль, которую он сейчас прокручивает в голове. В этот раз был именно такой случай.

«А ведь мама права… Любовь на первом месте почти во всех книгах, и люди без неё не могут… И вот интересный вопрос: люди пишут книги о любви, потому что не могут без неё, или люди не могут жить без любви, потому что так написано в книгах?»

В этих молчаливых рассуждениях Моут провёл остаток завтрака. Когда он доел последнюю ложку каши, то встал из-за стола и сказал, что ему пора в школу.

– Беги, сынок. Посуду оставь, я помою, – заботливо сказала миссис Лиднарт.

– Хорошо. Спасибо.

– Удачи на экзамене, Моути, – громко сказал вслед надевающему куртку Моуту мистер Лиднарт.

– Спасибо, папа.

Моут поцеловал родителей и вышел из дома. Мысли о разногласиях с ними тут же улетучились из его головы. Во-первых, потому что Моут любил своих родителей, несмотря на то, что ему нравилось с ними спорить. А во-вторых, в его голову снова вернулась сладкая мысль о получении вспышки. С этой мыслью он пошёл в школу, где его будут учить тому, что свободные мысли, не посвящённые Неилине – это грех.

Придя в школу, Моут первым делом нашёл Ксиа. Это была довольно привлекательная девушка с большими карими глазами и светлыми волосами, заплетёнными сзади в хвост. Она была одета в чёрный сюртук с белой рубашкой под ним. Моут подбежал к ней и радостно крикнул:

– Ксиа, у меня получилось!

– Щ-щ-щ! Моут, давай сдадим экзамен и потом об этом поговорим.

– Ну да, конечно, – Моут и без того был на взводе, а когда увидел Ксиа – совсем разошёлся и забыл о том, что их дела не стоит афишировать. И уж тем более обсуждать эксперименты посреди школы.

Сегодняшний школьный день обещал быть недолгим. Уроков в этот день уже не планировалось, так что каждому ученику нужно было подождать своей очереди, пройти в учебную комнату, побеседовать с учителем по одной из тем Неилинопоклонения и пойти домой, праздновать успешно сданный экзамен и высокие перспективы или грустить оттого, что, скорее всего, проведёшь всю жизнь в Ури, работая в полях.

Моут и Ксиа ждали своей очереди молча. У них, как выяснилось, не так уж много тем, на которые они могут поговорить прилюдно. Через некоторое время из учебной комнаты вышла миссис Ханди и сказала:

– Ксиа Баум, заходите.

Ксиа зашла в класс, а Моут продолжал стоять один. Если с Ксиа у него было мало тем для прилюдного общения, то с большинством остальных ребят у него было в принципе мало общих тем. А когда рядом находилась Ксиа, у Моута вовсе пропадало желание общаться с кем-то ещё. Так что в этот день он стоял особняком от всех. Примерно через 10 минут Ксиа вышла. Её тут же облепили желающие расспросить: «Сколько баллов? Что спрашивали? Было сложно? Задавали вопросы из других тем?».

Ксиа была не против ответить на все вопросы:

– 100 баллов. Спрашивают по трём темам: а) Жизнь Церкви Неилины б) История Неилопоклонения в) 7 Законов Великой Неилины. У меня спрашивали про методы воздаяния почестей Неилине, про откровения Неилины помазаннику Корину и про 7-ой Закон. Дополнительные вопросы задают, если претендуешь на более высокий балл. У меня спросили про восстание Логоса и моё отношение к свободе.

– Вау! 100 баллов! Это же самая высокая оценка! – восхищались взволнованные ученики. – Что на это сказала миссис Ханди?

– Сказала, что, скорее всего, попаду в Унелиан.

– Потрясающе! – полные восхищения и белой зависти восклицали однокурсники.

Когда шум вокруг отличницы спал, и ребята узнали всё, что хотели, Ксиа подошла к стоящему в стороне и ждущему её Моуту. Подойдя к нему, она произнесла шёпотом, перекривливая миссис Ханди и высовывая язык:

– …воздаяние почестей Неилине… Какая глупость!

Моут усмехнулся, глядя на состроенную рожицу Ксиа.

– Смотри, только не завали, – уже перешла на нормальный разговор Ксиа. – Не поеду же я в Унелиан одна.

– Не завалю, – улыбаясь, ответил Моут.

Через некоторое время, очередной, выходящий из класса ученик сказал:

– Моут, ты следующий.

Моут вошёл в кабинет. В углу за столом сидела миссис Ханди – женщина 36-ти лет с тёмно-русыми, вьющимися волосами и в прямоугольных очках. Она была одета в светлую рубашку и штаны такого же цвета. Перед ней в небольшом беспорядке лежало несколько раскрытых книг и рядом ещё небольшая стопочка.

– Присаживайтесь, мистер Лиднарт, – мягко пригласила миссис Ханди.

Моут сел за стол прямо перед ней.

– Хотите сами рассказать Вашу любимую тему или пойдём по вопросам?

– Давайте по вопросам.

– Что ж, хорошо, – сказала миссис Ханди, заглядывая в книгу.

Следующие несколько минут Моут отвечал на вопросы по стандартам построения церквей и про известные Откровения Неилины в период с 280 по 285 год. Третьим вопросом был 3-й Закон Великой Неилины.

– «Помни о святости и неприкасаемости Неилины. Дерзнувших нарушить её покой, Неилина карает немедленно». Этот закон говорит нам о том, что мы можем лишь пользоваться теми дарами, которые даёт нам Неилина. Нельзя пытаться преумножить Её дары. Можно лишь просить её об этом. Этот закон считается особенным среди Великой семёрки, так как именно нарушение этого закона влечёт немедленные последствия. Истории известно немало случаев, когда нарушающих покой Неилины в тот же час настигал синий дух, несущийся со скоростью тысячи лошадей и забирающий души грешников.

– Назови, какие помнишь известные случаи кары за нарушение третьего закона.

– Тео Мейаран был похищен синим духом на глазах его семьи, а его младший сын заболел умом.

– Хорошо, – подытожила миссис Ханди. – Моути, я скажу тебе вот что: ты очень хорошо отвечаешь на вопросы и знаешь теорию. Но я не вижу у тебя интереса в глазах. Не вижу рвения и любви к нашей Церкви и нашей Богине. Может, ты просто стесняешься или не до конца ощутил Её присутствие в твоей жизни… Скажи, вы с Ксиа ведь часто общаетесь, да?

– Да, – ответил Моут.

– Поговори с ней на эту тему. Может она поможет тебе. Хорошо?

– Хорошо.

– За экзамен Вы набрали 92 балла, мистер Лиднарт. Желаю Вам дальнейших успехов, – перейдя на торжественный тон, сказала миссис Ханди.