Социальная мысль, её идеи права

Обзор стареющего сердца

Не уклоняемое поле вечных – слов,

Вонзает пусть твою обиду, вскользь,

Бегут поступком правила – игры,

Мучительные, тайные – враги,

Их нежилое солнце пало и – стоит,

Песком, по побережью – алых снов,

Утопленного смысла, между сердцем

И ролью за украденную – ложь.

Непостоянен ворох слабых – сил,

На вид он попираем и – бежит,

Пороком исторических былин,

Сближаясь между явью и – обидой,

Не в воле ты стареешь – Господин,

Землёй своей фортуны – собирая,

Плоды идиллии, что снова – умирая,

Растут под миром квантовой – тоски.

Обратной ложью за немой – порой,

Цены стремления освоить – право смерти,

Пути надзора права, перед ней,

Чтоб жалом состояния – потерь,

Ты выстрадал свою обиду – нрава,

Обзора лжи стареющих – надежд,

Им современность одичания – нажала,

На мир причуды философских – бед,

Отстаивая смерти полный – правила,

Сюжет и ход естественной – игры,

Молекулярной робости из – тени,

Апофеоза счастья зла – прозрения,

Что также выбирает – между смертью,

И декадансом мифа, словно жизнь —

Трагически культурой, в слове лиц —

Приспособляется и мирно – говорит,

Твои надежды талой – глубины,

Пророка цели счастья и – побед.

Мы снова за старением – видны,

И кровлей права вылеплены – смертью,

Божась и заклиная ролью – бед,

Твою утрату красоты, на право,

Лежать под властью мысли, словно смерть,

Утопленная – философским сердцем,

В любви её, ты отражаешь – здесь,

Характер ценности и устремлений – ада,

Лишь счастью повинуясь, над умом,

Забытого вопроса между – правом.

Достиг ли, тот порог обзора – лиц,

Краеугольной старости и – нрава,

Диктуя мысли поворот – побед,

Диалектического счастья и – забавы,

Сердечной формы нрава – бытия,

О человеческой культуре, зная толк —

Ты снова повторяешь Неба – долг,

Практичной ценности учтённого – ума,

Изображая смерти цикл, на том,

Дородном идеале слова – притчи,

Куда приходят идентичным – сном,

Фатальные облатки мира счастья, в нём.

Оправдай любви конец

Очень жалкой просьбой, ты един,

Тонешь, отзывая смесь причины,

На прозрачной бездне – снова скорбь,

Утолила вечер мира – сильных,

Сколько им ты – проводил любовь,

Ждал оценок умственных – стремлений,

Ценности, что уносила кровь,

Большим чувством смерти – бытия.

Здесь ли – посторонние мотивом,

Смыслы – отражают твой удел,

Скованно, но смертью долга – мнимо,

Ты нажил их тленный ветер – мило,

Исподволь стоишь и – бередишь,

Слово, на оправданном наречии,

Где любовь – конец учтила вновь,

Поколением оценки – новой встречи.

Смыслом роли внутренней – тоски,

Засветло отозванному – миру,

Каждый день уносит – тени слов,

Жажды идеалов – стать игривой,

Позой жизни, утоляя век,

Красотой потери формы – света,

Чёрным словом мифа – человека,

Где естественное бытие – зовёт,

На остатках знания – любви,

Сколько ли сегодня ей – мечты,

Ты отмерил праву – на поток,

Словно умеряя жизни – срок.

Падая на чёрный смерти – полдень,

Больший волос притчи – раздаёт,

Свой виток развития – намёк,

Около культуры долгой – встречи,

Между сном и выстроенной – тьмой,

Обнаружив смерти – дивный танец,

Современной маской – неживой,

Тот конец культуры жизни – правой —

Обесценил личности – судьбу.

Ты играешь в тон – мучимой правде,

Звона, о котором мыслью, в том —

Современность утоляет долг – неправды,

Жалуясь, что смертью от – любви,

Исторически консенсус встал – умом —

На твоей реальности – невзгоды,

Снова утоляя смерти – всходы,

Человеческой печали – мирных снов.

Им не оправдал и честь – напрасно,

Философский танец бытных – глаз,

Звон души и луч – прекрасных фраз,

Без которых умысел – остался,

Выдворен из неги – зла любви,

Преисподней ценности в нём – срока,

Сколько человеческого – рока,

Вынес он и стал – путём пророка,

На одних искусственных – мирах,

Зла, на изголовье мирной – пажити,

Оправдав тот миф и ценность – рода,

Звона бытия других – умов,

Происходит чести страх, увы —

Падая им – столько лет упадок —

Говорит, о счастье мира – правды,

На нагой облатке воли – снов.

Уходя в тоске уплаты – мифа,

За надеждой сходит – часть любви,

Жалкой жизни – снов эквивалента,

Подлой участи разоблачённых – слов,

Ими строят – социальный ужас —

Прошлое и казус смерти – на лице,

Усложняя мифы, в подлеце,

Колкой воли на противной – мгле,

Жажды оправдать – любви конец,

Недвусмысленной облатки – мира судеб,

Что спускались за победой – здесь,

А остановили участь – судей.

Словом ли, надеждой им – одна —

Умыслом напитанная – старость,

Размышляет над – причиной сна,

Утомляя день от века – дружбы,

Расспросив и новый час – внутри,

Декаданса долгих лет – разлуки,

Оправдай её любви – концы,

Слова, на оставленной поруке.

Видно лишь твоё уныние – им,

Смертью подбираемое – жало,

Что куёт единственное – право,

Онтологии, из неги – дорогих,

Форм мечты, за социальный статус,

Лирики, под огорченьем – лжи,

Ей искусство – на прибое лжи —

Утоляет смерти здесь – вопрос,

Нужно ли оправдывать – мечты,

Волей взглядов – мимики отважной,

Из твоей причины – обличать,

На любви – конечный мира праздник,

Истины, откуда не пришли —

Одинокие печали возле – тени,

Им деревья думают, что мы —

Отвечали слову формы – счастья,

Что стараясь уличать – миры,

На любви незыблемого – рока,

Ты кладёшь искусство слов – пророка,

Словно – одичание мечты,

Долгой причти мысленного – срока,

От конца истории, досужей, как и ты.

Соединяя жалкую цепь

Тлетворен путь, имея глубину,

Внутри неё непостижимой правды,

На идентичном веке, встав на этот,

Расплывшийся маяк скупой игры.

Не значащим ты видел – цель системы,

Её обугленный приток – фигуры времени,

На лжи под косной мантией – раздора,

Ведь пришлый ветер – поворачивает день.

Осознаёт свою пародию – унылым,

Доснятым полем на актёрском теле,

В своей вине – ей птицами летели —

Замученные игры давней – тени.

Размытым – кажется и явная утопия,

Под благородный воздух мании – покоя,

Ей смысл соединяя – видит втрое —

Существование под жалостью – себя.

Твоя система на вмещённой – рамке,

Свободы мира понемногу – втоптанной,

На размышлении искусственного – горя,

Реальности – в осовремененной войне.

Нигде несовершенное богатство,

Добило мифом однорукой тверди —

Почёт из нового окна – своей утопии —

Такое же единство – не для всех.

Над флагом истребления, под ролью,

Считая вепрь осмысленного – счастья —

Твою свободу из гнилого – горя,

Ей кажется, что все сейчас – в одном.

На крайних точках завтра – поднимают —

Растраты – цепи идеальных зорей,

В гражданском праве умоляя – сдаться —

Идиллию работы в снах – ролей.

И каждый мнит под совестью – гадалки,

Что зло пустое, без своей огранки,

Бежит и ищет памятью – скабрёзно —

Другие уши на природной – лжи.

Но их не тешит и сложило – в цепи,

Закованное время между – нами,

Под цифровой печатью – освещая —

Свою беду на жалости – за всех.

Подозвать ли ночь на памяти?

Опустошая стиль истории – спросил,

На славе слепка формы – за тобой,

Что было бы теперь – в ночной тиши —

Спокойствием за маленькой – мечтой?

Не стал им чёрный радости – пустой —

Дозорный современник, встав как смерть,

Пришибленной на лицах – поводырь,

Лояльной прозы за немую – смерть.

Откуда близкий подозвал – ценой —

Большое время из начала – сердца,

Невысказанной праву стиль – истории,

Заносчивого в играх той – оценки.

Поговорить ли в заданной – догадке,

Своей судьбы и нормы – долга ночью,

Раскрытой пользы мифа перед – точностью,

Искусственного счастья – нам вдали?

Не умереть и не обнять – его природу,

Устали в том торги – пенять ночами,

Опустошая листьев времени – на частной,

Пародии создавшейся слезы.

Несмелый век, он радует пока лишь,

Один – на человеческом сознании,

Оформленного мира чёрной – памяти,

Не искупая ролью слов – благих.

Не одинок твой клин на вбитом – пережитке,

Осознаёт внутри не вскормленный – остаток,

Своей последней жалости – пути обратно,

На собранное право стиля – времени.

Ужившись в этом нормы – человеческой,

Не стал ты болью и наверно – правдой,

Но мир цены ты видишь, как достаток —

Искусственного счастья в полночь – к ней.

Развилка смертной тени

Не человек ещё, не в этом слове,

Он утонул на собственной пощаде,

Размыл канву и право – обращая,

Погоду создаёт внутри – теней.

На гробовой утопии его – мечты —

Лежали противо цены – качаясь —

Могилы собственного сердца – достояния,

На что и шли обыденно, над ним.

Сложив минутный всплеск – исчадия морали,

Ты утонул притворной тенью – изумлённых,

Невиданных мелькающими днями —

Достатка мнения из личной головы.

Она лишь праву – говорящий утром —

Певец и лень обыденного – счастья,

Что всходит человеческое время,

На снах последних идеалов – к ней.

Не помнишь суть развилки, обгоняя —

Свою пустую голову – на догме,

Желания понять сей мир – словами,

Но слёзам открывая – путь гробов.

На вьючных оторопных днях – оставил —

Ты эти формы – чёрного наречия,

От смерти поголовного – вращая —

Свою нетленной робы – форму головы.

Она лишь говорит и мыслью – ищет —

Потусторонний облик славы – счастья,

Где между сотен тысяч роб – молчания —

Случаются внутри твои – извилистые речи.

На гробовой тоске из тесного – простоя,

Ты жил ещё за этим сном – предтечи,

Уже успел понять моральной – встречи —

Желанный день внутри тени – пустой.

Отличительный диалог на перезвоне

Много видишь ты, за нами,

Ходит часть твоей – любви,

Диалогом забывая – новый полдень,

Счастью – снова впереди, быть бы,

Только час и может – встретить —

Случай – личного ума,

Создавая здесь сполна – встречу.

Стало лишь – звонить и видеть,

Время, на обоях счастья —

Столько их – оставил часом,

Долгой муки здесь, однажды —

Слог твоей модели – видеть,

Счастьем перезвона – мнимой —

Оттепели, жить и предаваться – ей,

Как, сложивший ветер – противо,

Той, отчаянной модели,

Под ногами ей – воспели, столь —

Красный полдень, что и зной —

Молнии, под жизнью нашей,

Обнадёжили, лишь краше,

Создавать – портрет идей,

Им и собственному – счастью.

Ты проводишь – их как рок,

Льёшь свою – молитву нам,

На простом и звонком – теле,

Быть твоим и стоном – если,

Говорить, что сил – на крайний —

Трепет жизни – одичавший,

За ступенчатым вдоль – памяти —

Знойной, стольких лет и мира,

Ты оставил – лейтмотивом —

Свой увечный жизни – памятник.

Страха и надежды – сдаться,

Чтобы жить, за этим благом,

По проблеме звона – крайних,

Лет, что легче им – стараться —

На твоей могиле – страха,

Разворачиваться – правом,

Умирая в том, за нами,

И отчаянием, в сердцах раны —

Ты отличием вложил —

На отрывках диалога,

Знал, что долгом бы – дожил,

И минутой в той – пощаде,

Но рука, от смысла – крайних —

Тяжела, что крест – на плахе,

Всё висит и словно – страхом —

Умоляет в жизни – сдаться,

Чтобы членством как – отличием —

Ты один на ней – остался,

Той могиле – между нами,

И работой права, созданным —

Бытием, из лиц намедни,

Складывая робость – в теле,

Ты вбираешь – их пространство,

Постоянной верой в деле.

Лишь твоя рука и – смыла,

Дождь, над этой раной – смысла,

Что опять, как тайна встречи —

Разделяет нас и – верит,

Ты пройдёшь – внутри него,

Диалога – здешних правом,

Как отчаянным и здравым —

Отличительным путём,

Именуя правом – слёзы,

На которых ты – расстался,

С жизнью блага и – достатком,

На кого и был – твой праздник,

Всё таким же – одноликим,

Смертью боли здесь – прощальным,

Отличительным и диким,

На словах и в деле – крайних.

Стон твоей модели – видит —

Тот порядок, между нами,

Ждёт, и словно ненавидит —

Счастье – убеждая снами,

Быть тебе, лишь – ложью правых,

И на том – всё осторожнее —

Звать, на диалогах – раны,

Перезвон и мир – от сложной,

Боли, через миф столетий,

Центром их – морали пляшет —

Перезвон и счастье смерти,

Что и в муках – обесстрашит —

Честность зла, над мифом – мира,

И проявленный источник,

Говорить, всё к делу – точно,

Как оправдываться – мило —

Ты хотел, где вновь – могила —

Отражает – твой источник,

И студёный – ветер права,

Говорящей ей – за правду.

Миг твоей надежды – канул,

В том источнике – надёжном,

Что сегодня будет – слажен,

Диалог и край – на солнце,

Перезвона мысли тонкой,

Лишь крадущейся – меж нами,

Объясняя – ветер странных —

Диалогов в смерти – правых,

И людей, что смысл забыли,

Над итогом часа – званого,

Договаривая, в людях —

Социальный быт и правило.

Пугало из тесных стен души

Правило и стержень – на обломках,

Доли уготованной – души,

Потеряли свой порочный – полдень,

Более, чем жалость меры – быть,

Чёрным утром, показав теперь —

Философию из близкого – прощания,

Пугала, на одичании другим,

Испытания, что волей права – говорим,

Одичав и жалуясь – на правило,

Колкой жажды близкого – ума,

Пугало из недр опоры – ставило,

Стены имманентной формы – лжи,

Уготовив стержень зла – исправило,

Смерти думу, говорящей нам,

Пугалом изнеженного – замертво,

Чёрной вереницей часа – жизни,

На любовь свою – мораль оставило,

Жизненной невзгоды и – мечты,

Что в пародии возводишь – только ты,

На печали идентичного – ума,

Рассуждая блёклой формой – воли,

Смерти, что и говорить должна,

За твою мораль – другой истории,

Выжившего в плоской – темноте,

Между иллюзорностью – за гранями,

Где поговорили мысли – те,

Пугалом и стали как – затравленные,

Обсуждать свою историю – причины,

Ждать условия на стенах – от тоски,

Имманентной робы зла – у каждой —

Жизни поредевшей – тесным сном,

Из кругов вопроса – не для всех,

Заново, чтоб говорить – потом.

Отличник безымянного долга

Над правом отколотой – догмы,

Заждались причины условия – жить,

Восходит печальный – утопленник,

Морали, за чьё – то окно – мира,

Что чёрным вопросом – внутри,

Задумало выместить право – уму,

Отличного долга – творит,

Причинами смерти игры – безымянной,

Увидеть, чтоб только прожить,

Свой день безысходности власти – тоски,

Ты встретишь его – окаймлённый —

Доказанный сном идеала и полный —

Вопрос на итогах – души,

За долгом химеры препятствия – жить,

Нечаянной долей одним – мира,

Без имени, чтобы творить,

Без счастья – над прошлой потерей,

Низводит свою – постороннюю смерть,

Удержанный ритм – преисподней,

Он ценности прошлого – власть говорит,

Отличное право задетой – души,

Чтоб только иметь, не для тех —

Кто правом напрасно – упрячет смех,

За долгом, отмеренной тьмы,

Являя свои – суверенные части,

Обледенелой работы над – счастьем,

Желания ставить – тоску мира,

Напротив ума различения – счастья.

Неспособность управляет тишиной

Оставил апогею свой – удел,

Сторонник чалой ценности – простора,

Бескрайний час и достоверность – в ней,

Как жизнь управы собственного – толка,

Кричащей лени бесконечной – лжи,

За переменной вольностью – от страха,

Что управляет тишиной – твоей

И делом мира правила – восторга,

Клянётся жить, вдвойне – сегодня нам,

Отпрянет на восточный берег – срока,

Твой идеал, что истины без рока,

Сопутствия идиллии – быть ей,

Ты лишь одни и – неспособен сам,

Отнять свой дух, что права идеал,

Сегодня словом мании – оскала,

Заждавшись формы счастья – на беду.

Приходишь численным – умом,

Повоевать, над преисподней Бога,

Но ветром мысленного – толка,

Бежишь от расточительства – быть в ней —

Таким же идеалом и – пороком,

Военной мании – куда идут они,

Умом, как тишиной разбитой – жизни,

За правом тишины спускаться – здесь,

Расправить идеал и мира – взгляд,

На посторонний фамильярный – дом души,

Сегодня в нём от моды – не ушли,

Благие Боги утреннего – света.

Им на обратной стороне – души,

История печатает свой – страх,

Что стены от ночного мира – праха,

И безысходности идиллии – быть ей,

На вековом устое права – дурака,

Что неспособен мир – искоренить,

На полной мере видимой – тоски,

Растраты жизни в праве – для ума,

До истины, что хочет дорожить,

Войной и беспричастностью – вины,

Её отваги на одном – стоять,

Внутри иллюзий – малой глубины.

Ты видишь свет от – неспособной тьмы,

Восточной тени истины – узнать,

О той войне, что миром – не видны,

Глаза твоей судьбы – немого толка,

Что управляют временем, как долгом,

Минут и расстояний быть – внутри,

Рассчитанной иллюзии – страдать,

Онтологическими мифами – войны,

Лишив свой страх и меры – идеала,

Той тёмной воли тишины – ума,

Сегодня видеть на глазах – могилы,

Последний век и радость – в глубине,

За неспособностью её – отдать,

Культуре человеческой – причины,

Деньгами, или иллюзорной – тьмой,

Оценкой страха видеть – только мир,

В военной робе потуги – немой,

И словом говорить – свой монолог,

Понурой тени времени – могилы,

За властью неспособности – у строк —

Считать поруки страха – между строк,

Сегодня миром видимой – войны,

Откуда люди правом – не видны,

Всклокочены и страхом – видят роли,

Покойной мести робости – неволи,

Им неспособность в праве – управлять,

Спросила мнение и долг – скупого толка,

Откуда ты берёшь источник – долга,

Когда твой страх обыденной – тоски,

Культуры права – расправляет тьмой —

Залог у современности – немой,

И идеальный вечер декаданса – мира,

Где тишиной летит – ему покой,

Грядущей боли времени – могилы,

Где идеал стоит и – верит той —

Обыденности тишины – проблемы мира.

Политическое расстояние смысла

Благом помнит центр – души,

Твой характер слов – причины,

Им и трепет верным – сном,

Обличает весь свой – мирный,

Повод встать, как слог фортун,

Демократией в тон – мира,

Не единожды ты – мог,

Развивать тот – парадокс,

Над культурой возле – благ,

Ходом из оков – могилы,

Достоверной смыслам – шанса —

Расстояния быть – с миром,

Политической наградой – на глазах,

Видеть свой обычный – день,

Долгой верности над – словом,

Расстановкой дела – скромно,

Что иллюзии вины – предлагать —

Политическому счастью, на обличии,

Временному идеалу мира – став,

Как окова над – расплатой,

Жизни, что уходит – счастьем,

Без огня и права – помнить,

Свой почтенный мир – в глазах,

Различая формы – света,

Посмотрел портрет тот – мирный,

Больший час надежды – смысла,

Чтобы новый день – создать,

Но стоит и вертит – солью,

Повод лжи прискорбно – мерный,

Жалкой политической – услады,

Верить социальным – снам,

По одним гадать им – письмам,

Холод жизни снова – ставить,

Перед истиной, как стали —

Мы одним и тем же – благом,

Сопричастного мотива – умирать.

Расстоянием благого – мира,

Смысла апогея там – вдали,

Глаз не видно в истине – раздора,

Что спокойный ветер – спора,

Тоном задаёт нам впредь – страдать,

Большим благом о – причастных,

Россказнях над философской – манной,

Стиля положения вдоль – мира,

Стать глазами слова – странно,

На беде указки – мирной,

Логики оставленных – надежд,

И принять их вид – мотива,

Апологии быть только – на виду,

Устрашением и видимой – тоской,

Большинства от права – идеала,

Стройных форм анархии – опять.

Ты не ждёшь их привилегий – права,

Словно день и век – понурой тьмы,

Жизни мира и конечной – мести,

Расстояния и смысла – гордой песни,

Где сошлись по россказням – войны,

Все твои надежды и – предтечия,

Стали вымыслом и чахлой формой – нам,

Одичания культуры – между страхом,

Говорить анархией, как прахом,

Утопичности иллюзии – быть в ней,

Человеком, или средством – на заклание,

Боли вечности откуда – не пришли,

Сон и явь, соизмеряя время —

Положения для политического – века,

Одичания любви внутри – раскаяния,

Быть одним и тем же прахом – мира,

Расстояния любви откуда – мы,

Посмотрели на иллюзии – прогресса,

Слова политического – стресса,

На одно лекало нужной – меры,

Форм анархии культуры – как примера,

Политического свойства – до войны,

Человеческого взгляда между – веком,

Приходя всё тем же – человеком,

Смертных форм оправданного – счастья,

Чувств и истин – мании вопроса,

Философской ценности – любви,

Изучать причины боли – жизни,

Расстоянием до – внутренней войны,

Отличая месть иллюзий – страха,

Разнесённой меры Бога – праха,

И своих опор – внутри прогресса,

Что прошли анархией – внутри,

Лично не оставив тени – мира,

Политического откровения и – жизни,