Мрак. Мир, построенный на лжи

Никита и Злата ушли вместе. Кажется, оба недоумевали, почему Марк отказался от завтрака. Надо позвонить Злате, поблагодарить за супчик. Объяснить, если получится. Кстати, желудок совершенно не болит, и это хорошая новость.

Марк открыл глаза. Взял с тумбочки телефон, чтобы проверить время. Семь двадцать четыре. Смска от Златы: «Доброе утро, как ты себя чувствуешь?». Смска отправлена двадцать минут назад. Так, сегодня воскресенье. Злата, стало быть, жаворонок. Это плюс. Марк набрал её номер. Злата ответила после первого звонка.

– Привет, нормально себя чувствуешь? Я вчера нашла терапевта. Он желудками занимается. Можно в понедельник к нему попасть на приём.

– Привет, Злата. Всё нормально, желудок совершенно не беспокоит.

– Ты в туалет ходил сегодня?

– Злата!

– Я серьёзно. Как ты можешь знать, беспокоит живот или нет, если ты не был в туалете. Сходи и перезвони мне.

– Злата! Ты чего?!

– Я беспокоюсь о тебе, потому что ты не думаешь о своём здоровье. А ты нужен этому миру. Иди в туалет!

– Прекрати. Не могу понять: ты шутишь, что ли? Или на диктофон разговор записываешь?

– Никаких шуток. Зачем ты вчера выгнал меня? К этому времени съел бы овсянку на воде и рассказал, каким был стул.

– Злата, прекрати говорить про мой стул!

– Ну хорошо. Пообещай, что пришлёшь мне цифру от 1 до 5, где 1 – что-то сильно не так, 5 – очень обычный стул.

– Прекрати, сил моих нет с тобой спорить.

– Знаешь, как варить овсянку на воде?

– Дай подумать. Надо в кастрюльку насыпать овсянку, налить туда воду и варить?

– Да. На порцию – три столовых ложки крупы и большой бокал воды.

– Молоко, сливки, сахар?

– Ни в коем случае! Это для тебя чистый яд. Пока не восстановится работа желудка – овсянка на воде без масла, без молока, без сахара.

– Но ведь овсянка без сахара, молока и масла – это мокрый картон. А если не успела остыть, то тёплый мокрый картон.

– Для тебя овсянка – лекарство. Принимать по рецепту.

– Хорошо. Какие планы на выходной? – спросил Марк, желая сменить тему.

– Можно погулять где-нибудь. А вечером – готовлюсь к урокам.

– Предлагай место и время.

Через три часа Марк, нарядный и гладко выбритый, вошёл в вагон метро. Марк пожалел, что побрился. Теперь две симметричные красные точки на его лице сильнее бросались в глаза. Он внимательно изучил эти пятна. Безболезненные – кожа не изменилась – просто покраснения почти идеально круглой формы размером с маленькую монетку. Возможно, чуть ярче, чем вчера. Надо понаблюдать. Желудок совершенно не беспокоил. Овсянка на воде в качестве завтрака – наверное, это не только мерзко, но и правда полезно. Настроение было замечательным. Что не говори, а он едет на свидание.

В вагоне метро Марк стоял возле двери; у него за спиной стояли двое. Мужчина и девушка. Марк заметил их, когда заходил в вагон. Почему-то подумал: «Не отец и не дочь». Поезд остановился на станции. В вагоне стало тихо, и Марк услышал очередную фразу их разговора.

– Я же сказал, что разберусь с этим вопросом до конца месяца. Ты не веришь, что ли? – с жаром сказал мужчина.

Желудок сжался от боли.

«Что такое опять?» – подумал Марк. – «Придётся идти к доктору».

– Верю, – сказала девушка.

«Она не верит ему», – почему-то подумал Марк. Потом подумал: «Какое мне дело! У меня серьёзные проблемы с желудком. Идти в районную поликлинику или к платному специалисту?»

Желудок отпустило. Следующая станция – «Невский проспект». «Моя», – подумал Марк. Наверху Марк осмотрелся и неторопливым шагом направился в сквер перед Казанским собором. В сквере и вокруг него было немноголюдно. Некоторые люди были в медицинских масках. Марк осмотрелся. Да, многие в масках. Были и такие же, как Марк, ожидающие. Рядом с Марком сидела компания молодёжи. Что-то бурно обсуждала. После очередного взрыва хохота Марк невольно прислушался.

– Я тебе точно говорю. Не веришь, спроси у неё сам. Давай прям сейчас наберу.

Марк посмотрел на говорящего: молодой парень лет шестнадцати что-то доказывает друзьям, а ему не верят. От этого он ещё больше распаляется, и его слова ещё меньше производят впечатление на слушателей.

«Надо правильно мне подготовиться к разговору с Артуром и акционерами», – подумал Марк. – Если я начну что-то с жаром доказывать, он не станет слушать, как эти пацаны. Нужно прийти и чётко по пунктам разложить. Только факты и никаких эмоций.

– Это мне? – послышалось рядом, и Марк обернулся на голос.

В паре метров – молодой человек и девушка в защитной маске. Парень протягивает девушке букетик цветов.

«Цветы, – подумал Марк. – Надо же купить цветы. Или не надо? Если куплю цветы, то это значит – у нас свидание. А если не куплю – встреча. А у нас свидание или встреча? Надо купить цветы: Злата вчера была такой заботливой. Цветы – это благодарность за вчерашнее, а так у нас – встреча.» Марк посмотрел на часы на экране телефона. До назначенного времени ещё десять минут. «Успею.» Поискал глазами цветочный киоск. Обернулся к парочке.

– Молодой человек, – заговорил Марк с незнакомым парнем. – Девушка, извините, я понял, что забыл купить цветы. Молодой человек, вы где букетик купили?

– Там, возле метро цветы. Вам надо поспешить, могут разобрать все, – с улыбкой сказал парень.

Желудок Марка снова сжался. Чёрт, что такое?! Резкая беспричинная боль. Внезапно возникает и проходит без следа. Не связана ни с приёмом пищи, ни с движениями. Во сне совершенно не болело.

– Спасибо, – сказал Марк, стараясь не морщится от боли.

За пару минут Марк вернулся к станции метро, увидел киоск «Цветы».

– Какие свежие? – спросил Марк, показывая на все цветы в целом.

– Все свежие, – предсказуемо ответила продавец.

И желудок свело снова.

– Эти, – Марк показал на тюльпаны.

– Сколько? – уточнила продавец.

– Пять, – сказал Марк. Внезапно Марку пришла в голову идея. – Это голландские тюльпаны?

– Голландские, – спокойно ответила продавец.

Желудок свело, но не так сильно; может быть, потому, что Марк ожидал такой реакции. Марк расплатился за цветы, вернулся к месту встречи. Злата уже ждала его.

– Привет, замечательно выглядишь, – сказал Марк и протянул цветы. Злата действительно выглядела замечательно. На работе она практически не использовала косметику и была красива без этих ухищрений. А когда она наносила макияж, то, пожалуй, была неотразима.

– Как ты себя чувствуешь? Пятна не беспокоят? – спросила Злата, взяла цветы и коснулась красного пятнышка на левой щеке.

– Нет, совсем не беспокоят, и чувствую себя замечательно. Слушай, сейчас интересный разговор у меня цветочницей произошёл. Она говорит, что тюльпаны из Голландии, а я думаю, что из теплицы под Питером. Как ты считаешь, кто прав?

Желудок Марка давал о себе знать. Не резко и не больно, но сжимался. Чуть-чуть.

Злата посмотрела на букет.

– Думаю, ты прав, из теплицы, но для меня это не важно. Что будем делать?

– Давай вот здесь, на лавочке посидим, свежим воздухом подышим.

– Хорошо, – спокойно согласилась Злата.

Марк и Злата сели на пустую скамейку, и вскоре рядом с ними присели ещё две девушки.

– Злата, мы на работе общались по-другому. Я понял, что совсем не знал ни тебя, ни Никиту. То есть знал, но как специалистов, а по-человечески совсем не знал. Вы вчера так оба раскрылись… Расскажи о себе.

– Тебе интересно? – спросила Злата.

– Да, конечно, интересно.

Девушки, сидящие рядом, внезапно стали ругаться. Одна обвиняла подругу, что та «мутит с её парнем». Подруга стала клясться, что не встречалась с парнем подруги наедине. Подруги ссорились так громко, что не обратить внимания было невозможно. Желудок Марка отреагировал. Марк рассмеялся.

– Злата, не удивляйся, пожалуйста. У меня странная просьба. Можешь считать, это научный эксперимент.

– Так, узнаю научного руководителя, – сказала Злата, улыбаясь и устраиваясь на скамейке поудобнее.

– Расскажи что-то о себе, а я попробую угадать, правда это или нет. А ты потом честно скажешь, угадал ли я.

– Это игра какая-то?

– Да. Расскажи, например, как ты решила приехать в Питер? Из… из… сейчас вспомню.

– Я приехала из Урюпинска, – сказала Злата.

Желудок сжался.

– Нет, не правда, – ликующе заявил Марк.

– Господи, чему ты так радуешься?! – удивилась Злата.

– Я сейчас кое-что понял, – сказал Марк и постарался скрыть волнение, охватившее его. Если догадка верна, то у Марка появляется сильных козырь в борьбе за справедливость. – Возможно, скоро мы все вместе будем работать в нашей лаборатории.

– Расскажи! Я очень хочу вернуться в нашу лабораторию! – искренне сказала Злата.

– Злата, я знаю, что это невежливо и даже мерзко, но поверь, гипотеза, осенившая меня прямо сейчас, в твоём присутствии, требует тщательной проверки. Мне надо ехать… Это ужасно, я понимаю…

– Все гении такие? – Злата словно ожидала подобного поворота и была готова к нему.

– Не знаю, но если гипотеза подтвердится – мы оставим свой след в истории, можешь мне поверить.

– И правильно я понимаю, что сейчас со мной гипотезой ты не поделишься?

Марк задумался.

– Ну и ладно, – Злата встряхнула рыжими волосами. По её лицу нельзя было понять, насколько она огорчена тем, что свидание закончилось так быстро. В конце концов, она знала, что Марк не простой человек и даже не простой химик. И если она хочет быть с ним рядом, то ей придётся делить его с наукой и учиться терпеть его в те моменты, когда наука будет побеждать. Может быть, химия всегда будет на первом месте в гениальной голове Марка. Надо научиться жить с этим.

– Ты не сердишься? – спросил Марк извиняющимся тоном.

– Хочешь знать правду? – спокойно и без упрёка спросила Злата. – Сержусь, но понимаю, что ничего не могу с этим поделать.

Злата попросила не провожать её, так как она хотела ещё погулять по городу, хоть и одна, но с цветами из парника. Марк поехал домой. Ему было о чём подумать.

Судя по всему, что-то спровоцировало перестройку его организма, и когда Марк слышал ложь, то его желудок сжимался! Словно Марк проглотил гадость и желудок хочет от гадости избавиться. Мрак! Связана ли эта новая способность и красные пятна на щеках? Следствием чего стало появление этой способности? Это действие последнего состава мыла? Он переборщил с гормонами? Как долго продлится эффект? Это ведь не навсегда? Ужасно замечать каждую ложь! Ведь есть ложь во благо, есть такая ложь, что лучше её не знать.

Но сейчас способность знать, когда собеседник говорит правду – сильный козырь. Теперь Марк может позвонить Артуру и предложить ему новую сделку. Или Артур восстанавливает Марка и его ребят, или руководство Корпорации узнаёт правду. Надо тщательно продумать свою позицию. И надо спешить; неизвестно, сколько еще сохранится эффект.

Мечта всей жизни свершилась так просто и так неожиданно. Марк всегда хотел сделать что-то такое, чтобы его имя запомнили и современники, и потомки. Узнав в детстве про химию, Марк позавидовал Менделееву. Его все знают. Но таблица уже открыта. Какая жалость. Как можно прославиться, когда всё открыто? Спасибо деду, тот рассказал о мире и о загадках, ждущих своего Менделеева. Марк думал, что свою часть известности он обретёт как автор лекарственного средства. Хорошо, если это будет лекарство от псориаза. Отца уже нет, но многие люди будут благодарны за открытие такого лекарства. Марк шёл путём, казавшимся ему самым коротким, хоть и не прямым. Сначала высшее фармацевтическое образование. Сделано. Потом практика в крупной корпорации для большего углубления в профессию. Сделано. Потом работа в научном заведении над конкретной задачей. Однако у Судьбы оказались иные планы на Марка.

Случайное. Случайное? Внешне случайное открытие средства, позволяющее замечать ложь. Что произойдёт с миром, если это средство станет общедоступным? У Марка по спине пробежал холодок – да так, что Марк вздрогнул.

Публикация формулы – это потом. Если Марк решит, что публикация принесёт пользу миру. Он мечтал войти в историю и обрести бессмертие, но не в качестве злого гения, погубившего цивилизацию. Возможно, будут ограничения: кому давать способность видеть правду, а кому нет. Это потом.

Первоочередная задача – понять, что привело к способности замечать ложь. С какого момента Марк стал реагировать на ложь спазмом желудка? Когда началось? Вчера, в субботу утром. Звонок Никиты. Он что-то спросил или сказал, и желудок отреагировал. Надо вспомнить, что конкретно он сказал. Часто ли желудок реагировал на слова Златы? Марк не помнил.

«Так. Накануне я проводил очередной эксперимент. Химический состав мыла в точности такой, каким он был в Лаборатории.» Технология соблюдалась в точности, это Марк мог гарантировать. Если эффект «Антиложь» связан с небрежностью или, ещё хуже, со случайностью, то повторить его будет непросто. На поиск агента, способного из обычных ингредиентов создать «Антиложь», уйдут годы. Хотя невероятно ценным является сам факт: какое-то химическое соединение делает возможным различение правды и лжи. Конечно, надо зафиксировать способность научными методами. Если она завтра исчезнет, то доказать подобную способность практически невозможно.

Первое, что спросят люди: «Ну и как ты разбогател на этом?» Если я скажу, что для меня это не главное, они скажут: «Мы так и знали, что ты заливаешь. Любой, способный замечать ложь, пойдёт и сделает на этом деньги. А если срок действия неизвестен, то не станет откладывать получение богатства на потом».

В одном Марк был прав и честен с собой. Вопрос денег его не интересовал. Хвалиться достатком? Радоваться, что ты на первом месте списка Форбса, а после смерти тебя забыли через неделю? Какая неописуемая глупость. Деньги должны обслуживать главную задачу человека. Если для этого нужно много денег, то пусть их будет много. Если для этого нужно мало денег, то пусть их будет мало. Если у человека денег становится больше, чем необходимо для обслуживания его главной задачи, то человек сбивается с пути. Деньги становятся целью. Не приведи Господи.

За размышлениями Марк не заметил, как добрался до дома. Зайти в магазин, послушать людей? Или в кафе? В кафе интереснее. Марк подошёл к знакомому кафе. Официант в чёрной маске на лице сказал, что они обслуживают гостей только на веранде. «Как странно», – подумал Марк, но официант говорил правду.

На веранде было немноголюдно. В дальнем углу за столиком сидели двое мужчин и говорили, склонившись друг к другу. «Ничего не услышишь», – подумал Марк. За другим столиком сидела большая компания – похоже на детский праздник. Пять или шесть подростков, их мамы и папы. Компания была не менее пятнадцати человек. Марк подумал, что здесь он сможет сполна протестировать свою новую способность. Главное, чтобы желудок не оторвался.

– Выбрали место? – спросил проходящий мимо официант.

– Можно вот здесь?

– Вам не помешают наши гости? – официант показал на компанию. – Тут может быть шумно.

– Ничего, они мне не помешают.

Официант положил на выбранный Марком стол меню. За соседним столом стоял такой гвалт, что Марку потребовалось время, чтобы научиться различать отдельные голоса.

– А мне родители на день рождения подарили велик, – сказал парень лет тринадцати.

«Ложь», – понял Марк. «Или не на день рождения, или… не родители, или не велосипед. Интересно, можно научиться точнее понимать, что именно в словах человека неправда?» Всё внутри Марка трепетало от предвкушения признания. Такое открытие! Состав, позволяющий замечать ложь. Без сомнения, Состав будет назван в его честь. Хотя есть шансы, что на планете Земля начнутся самый мрачные времена, каких не знала история. И тогда Состав будет назван – Мрак.

«А что будет, если я прочитаю текст, содержащий ложь? Я замечу ложь в тексте? Что если человек говорит неправду, но сам в неё верит? Даёт ли моя способность различать окончательную правду или то, во что верит человек?» – думал Марк. Количество вопросов, требовавших немедленного ответа, росло как снежный ком. Марк понял, что если не контролировать поток вопросов, то его погребёт эта лавина и никто не узнает имени первооткрывателя. Никто не узнает, что есть способ различать правду и ложь.

Предстояло поставить сотни, возможно, тысячи экспериментов. Изучить всё и досконально. А потом? Опубликовать открытие? Надо быть готовым, что многие будут огорчены. Может быть, даже злы. Политики будут в ярости. Сноудена отпустят на все четыре стороны, потому что всё, что он сказал и сделал, уже не будет иметь никакого значения. Рухнет всё. Может быть, не стоит публиковать формулу?

За соседним столом послышались детские рыдания и… неуместный смех кого-то из взрослых. Марк прислушался. Выходило так, что кто-то из детей только что узнал, что Энакин Скайуокер не настоящий. Ну в том смысле, что кино – это вымысел, Энакин Скайуокер – это роль, и маленького Энакина играет человек по имени Джейк Ллойд.

«Сейчас, когда малыш немного успокоится, они скажут, что исполнитель роли Энакина находится в психиатрической лечебнице и снова поржут», – подумал Марк.

Но нет, не сказали. Наверное, просто не знали об этом. Марк наблюдал за ребёнком и видел: магия кино рассеивается и перестаёт существовать. Грустный момент. На мальчика было больно смотреть – столь велико было его разочарование миром. Если Энакин не настоящий, если Супермен не настоящий, то зачем и жить тогда?! Взрослым это разочарование было знакомым, и, смеясь над растерянностью мальчика, они избавлялись от своего разочарования миром.

Марк попытался вспомнить, когда и как он узнал, что кино – это великая иллюзия. Марк был уверен, что переживал что-то подобное, но не мог вспомнить, когда это было, с каким фильмом, с каким героем. А мальчик прямо сейчас, в этот момент, узнал, что верил в иллюзию, в ложь, и он разочаровался в кино, в себе, в родителях, смеющихся над его беспомощностью. В один из таких моментов Марк понял, что никому верить нельзя. Как забавно устроен мир. Именно Марку выпала честь изобрести Состав.

Вспомнил. Марк вспомнил. Это был военный фильм про разведчиков или нечто подобное. Разведчик попал в плен и его убили. Марк не помнил деталей. Разведчика убили, и Марк очень расстроился смерти героя. Может быть, даже заплакал: так было Марку жалко разведчика. Родители, наверное, желая успокоить, со смехом – тоже со смехом, как и эти сейчас – сказали, что кино ненастоящее, что разведчик жив и здоров и после того, как режиссёр сказал «Стоп», разведчик встал, отряхнулся и пошёл пить кофе. Или чай. Или даже какао.

– С пенкой? – всхлипывая после плача, спросил Марк.

– С пенкой, – ответили родители, думая, что проблем решена.

Но нет.

Когда ребёнок во что-то свято верит и делает предмет веры частью своего мира, а потом эта штука оказывается ненастоящей или не такой настоящей, как думал ребёнок, то в мире ребёнка исчезает часть фундамента. Конечно, ребёнок не думает в понятиях «фундамент», «опора», но теперь он не уверен, можно ли доверять остальному фундаменту. Можно ли после этого верить родителям? Можно ли верить другим людям? Родители и другие люди знали про опасность и ненадёжность фундамента, но оказались способными придерживать знание при себе до поры до времени. А потом возвысились над ребёнком, посмеялись над его наивностью. Как им всем теперь верить? Разве можно на них рассчитывать?

Марк пытался вспомнить, когда в последний раз он погружался в кино или книгу, словно в реальность, и не мог вспомнить. Зато снова вспомнил, как над ним смеялись взрослые. Это было на даче у друзей отца. По телевизору показывали фильм «Чапаев». Само собой, все, кроме Марка, фильм видели раньше. Кто-то видел это кино десять раз, а кто-то двадцать. Все кроме Марка знали, что Чапай не доплывёт до спасительного берега. Не знал один Марк. Поэтому Марк беспокоился о судьбе героя, а все остальные помирали со смеху, наблюдая переживания Марка.

Ребёнок за соседним столом успокоился.

«Сейчас они ему скажут, что Дед Мороз ненастоящий, и у взрослых появится ещё один повод избавиться от внутреннего напряжения, посмеявшись над наивностью ребёнка», – подумал Марк. Следующей мыслью Марка была: «Смогу ли я теперь ходить в кино? Ведь актёр врёт, когда играет роль? Надо попробовать. В научных целях».

– Понравилась книга? Не читала ещё? – спросил высокий темноволосый мужчина в спортивной рубашке «Зенит» у девочки, сидевшей рядом.

– Не читала, надеюсь, понравится, – ответила девочка.

«Хм, и правда не читала и надеется, что понравится», – подумал Марк.

– Выбрали? – это официант.

– Скажите, а почему вы в маске? – спросил Марк.

– Так пандемия, – объяснил официант.

Желудок Марка дрогнул.

– А, понятно, – протянул Марк, хотя ему было не понятно, и желудок снова дёрнулся. «Вот оно что, – подумал Марк. – То есть я теперь даже сам себе не могу врать… Интересно. Требуется годовая программа исследований».

Официант ждал.

– Кофе, – сказал Марк. Подумал и добавил, – у вас собственная обжарка?

– Да. Вам какой: эспрессо, капучино?

– Эспрессо, – сказал Марк, а про себя подумал: «А обжарка-то у них не собственная…»

За соседний столик слева от Марка сели трое: девушка и два парня. Но по тому, как они сели, было понятно, что между одним из парней и девушкой есть отношения. А как только они заговорили, стало понятно, какие отношения. Это жених и невеста, и они решили обсудить программу будущей свадьбы с организатором. Второй парень – это и есть организатор их будущей свадьбы.

Марк искоса смотрел на молодёжь, обсуждающую, каким будет этот особенный день в их жизни, и замечал, что жених и невеста всё время честны. А вот их будущий организатор… С ним было что-то не так. Он обманывал каждый раз, когда речь заходила о том, что он сделает. Организатор говорил: «У меня есть партнёр – он организует отличный звук. Мы с ним работаем на особых условиях, он с вас денег вообще не возьмёт. Я ему из свой части заплачу, а у вас звук будет, как на концерте у Бейонсе». История про шеф-повара тоже была ложью. Молодожёны интересуются: «А как же карантин и пандемия?» А организатор им: «Я вас умоляю, у меня клиенты из Смольного в очередь стоят».

Марк предположил: организатор – мошенник и собирается обмануть молодожёнов. Марку стало жалко этих молодых, таких милых, таких доверчивых жениха и невесту. Этот мошенник не только обманет их, не только лишит денег, но и, может быть, расстроит их семейную жизнь. А они так трогательно смотрят друг на друга и касаются друг друга. Марк решил помочь молодожёнам. Но как? Просто подойти и уличить организатора во лжи? Но это недоказуемо. Организатор опровергнет все обвинения Марка. Оставить всё как есть, и пусть этот обман научит жениха и невесту лучше разбираться в людях? Марк сидел, пил кофе и пытался проанализировать ситуацию со всех сторон, найти лучшее решение. Однако за соседним столиком разговор дошёл до цифр и сумм.

– Предоплата – двести тысяч, и я начинаю собирать команду. И вперёд, вот пункты нашей дорожной карты. Каждое утро обсуждаем план на день, каждый вечер – отчёт о проделанной работе.

Желудок Марка даже не разжимался.

Жених и невеста переглянулись. Невеста согласно кивнула. Марку, если он хотел помочь ребятам, надо было спешить. Марк жестом пригласил официанта.

– Есть листок бумаги и ручка?

– Вот.

Марк взял листок, что-то написал на нём и передал официанту.

– Отдайте эту записку вот тому парню без бороды. Не говорите от кого. Прямо сейчас, – Марк подмигнул, как заговорщик.

Официант удивился, но взял книжку для чеков, положил туда записку, не разворачивая и не читая её. Подошёл к жениху и отдал ему книжку. Жених выглядел недоумевающим. Он не просил принести чек. Открыл книжку, увидел записку. Взял, прочитал её. Удивлённо посмотрел на официанта. Официант пожал плечами и посмотрел на Марка. Марк смутился: он не хотел, чтобы автора записки знал кто-то, кроме официанта.

Невеста взяла записку из рук жениха, прочитала и стала собираться на выход. Организатор свадьбы спросил, показывая на записку: «Что там?» Невеста передала записку организатору. Это вообще не входило в планы Марка! Зачем он во всё это ввязался? В это время жених спешно расплатился наличными, помог невесте надеть куртку и они, не оборачиваясь, пошли с веранды.

Организатор, молодой мужчина с аккуратно постриженной бородой, встал и подошёл к столику Марка.

– Ты написал? – мужчина положил записку на стол перед Марком.

На записке была фраза: «Ваш организатор – мошенник». Отпираться было бесполезно. Официант подтвердит, что записку ему дал Марк.

– Мы знакомы? Ты кто такой? – продолжал задавать свои вопросы «организатор свадьбы».

Марк встал, положил на стол двести рублей за кофе. Организатор подошёл вплотную к Марку. За развивающими событиями с интересом наблюдали и официант, и высокий мужчина в рубашке «Зенит» за столом, где отмечали день рождения.