S-T-I-K-S. Тарч

От подкатившей дурноты Максима пошатнуло. Он поймал рукой стену коридора и попытался выйти из квартиры, но споткнулся о порог и упал, с размаху врезавшись лбом в металлический короб электрощита. Сознание не потерял, опёрся на руки, измазавшись вывалившимся на пол из штанин Дмитрия экскрементами, встал и вернулся в свою квартиру. Руки пришлось вытирать кухонными полотенцами, выбрасывая их в подъезд, а потом тратить запас драгоценной воды, пытаясь дочиста отмыться. Рассечённый лоб он старательно перевязал, благо рана была небольшая, и кровь быстро остановилась.

Придя в себя, Максим решил прекратить эксперименты с обыском квартир. Он ещё раз проверил рюкзак, снаряжение и одежду. Бросил прощальный взгляд на успевшую за три года стать родной, но сейчас такую неприветливую квартиру, и вышел в подъезд, надеясь не возвращаться назад в ближайшие дни – но по привычке при этом проверив, в кармане ли ключи.

Первые шаги из подъезда оказались настоящим испытанием. Максим стоял в паре метров от приоткрытой двери, оглядывал окрестности и не мог переступить порог. За спиной – относительная надёжность и безопасность. Впереди – неизвестность и смерть. Несмотря на проблемы с вонью, водой, канализацией и пищей – прятаться в квартире можно было неделями. И чтобы покинуть этот островок безопасности, требовались веские причины.

Эти причины были. В первую очередь – необходимость найти семью. Каков бы ни был мужчина, семья – это центр его вселенной. Отказаться в сложной ситуации защищать семью даже ценой собственной жизни – а именно такой выбор сейчас и стоял перед Максимом – означало лишиться смысла существования и в прошлом, и в настоящем, и в будущем. Мужчина может предать родину, друзей, коллег, богов и даже самого себя, но не жену и детей.

Вторая по важности причина – стремительно ухудшающееся самочувствие. Жажда уже не утолялась водой. Попытки поесть стабильно выворачивали желудок наружу. Головная боль и вялость стали за ночь привычными спутниками, и иногда Максим их даже не замечал. У подобного состояния наверняка были причины – те же самые, что превращали людей в зомби. Но выяснить их можно было только у других выживших, врачей или людей, которые нашли способ бороться с недомоганием.

Двор за пределами подъезда был щедро залит солнечным светом – совершенно не осенним – заставляя забыть о ненастье последних дней. Асфальт за ночь просох, и даже увядающие деревья воспряли, и словно бы заново начали наливаться зеленью. Лёгкий ветерок приносил тёплый воздух и не холодил тело. Надо было решаться. Сделать первый шаг и пройти по отмостке до соседнего подъезда, осмотреться и перебежать к следующему дому.

Во дворе Максим заметил только парочку зомби – издалека совсем похожих на людей – которые, перекатываясь с пятки на носок, смотрели в противоположную от него сторону, не оглядывались, и тихий звук шагов Максима не услышали. Поначалу всё шло хорошо. Перебегая от подъезда к подъезду, беглец преодолел уже два дома, и только в третьем его ждала серьёзная неприятность.

Двое зомби стояли между вторым и третьим этажами, и при звуке шагов Максима начали спускаться вниз. Убегать не было смысла: преследовать добычу по звуку или запаху они наверняка умеют, и будут делать это, пока не потеряют след. Даже если удастся скрыться – шум и призывное урчание могут привлечь внимание более крупных и опасных противников.

Максим планировал использовать простую проверенную тактику – разрубить клинком голову первому зомби и надеяться, что второй запутается в упавшем собрате, подставившись для удара. План был неплох, но выполнить его в точности не получилось.

По лестнице на Максима спускались две девушки. Они были зомби – с пошедшей пигментными пятнами кожей, пустыми глазами, неловкими движениями, издававшие привычное урчание. Но они были ещё пока и девушками лет двадцати, сохранившими причёску, гармоничную стройность фигуры и даже остатки макияжа. От них немилосердно воняло, но полуобнажённые формы притягивали взгляд, сбивая с боевого настроя.

Первая из девушек-зомби прямо с площадки первого этажа сделала резкий рывок и тут же оказалась рядом с жертвой. Вместо сильного прицельного удара у отвлёкшегося Максима получилось только махнуть клинком в её сторону, задев остриём стену, и лишь слегка повредить противнице ключицу, ничуть не смутив рвавшуюся к добыче хищницу. Зубы девушки впились в кисть Максима, а руки попытались обхватить жертву, чтобы не отпускать до полной победы. Мужчина сделал несколько рывков и почти освободился, благо зубы у зомби были вполне человеческие и толстую кожу перчатки прокусить сходу не могли – но в это время вторая девушка вцепилась ему в другую руку и зубами, и руками, окончательно связав движения.

Боевой настрой Максима резко превратился в панический. Он дёрнулся, но это привело лишь к тому, что зубы зомби проскользнули и вцепились в голую кожу запястья. От испуга выброс адреналина оказался таким мощным, что Максим перестал чувствовать боль и дёрнул руки вниз, одновременно опуская плечи и отступая на шаг назад, в проём подъездного тамбура. Рывок, в которой был вложен весь вес тела, достиг успеха, но из-за него зубы второй девушки оставили на запястье жертвы глубокую ссадину. Всё ещё не чувствуя боли, Максим отошёл к краю тамбура и, воспользовавшись тем, что в проём смогла протиснуться только одна хищница, нанёс ей в голову несколько коротких, но сильных ударов, держа клинок в обеих руках. Со второй расправиться оказалось ещё проще – она не сразу сумела разобраться с упавшей под ноги напарницей и даже не защищалась.

Несмотря на ещё не отступивший страх, Максим моментально сообразил, что изрядно нашумел, и сзади прямо сейчас может кто-то напасть. Не оглядываясь, он перепрыгнул через поверженных красавиц и взбежал на площадку между вторым и третьим этажом. Судя по отсутствию шума внизу, его не преследовали. Но взглянув на двор, Максим увидел, что посреди него стоит группа зомби, в поисках исчезнувшего звука борьбы крутящая головами из стороны в сторону.

Боясь дышать – а воздух норовил с громким хрипом вырываться из горла – Максим опёрся на подоконник и медленно осел по стене. Стараясь успокоить так выручивший его, но сейчас мешавший спокойно размышлять гормональный взрыв, Максим попытался привести мысли в порядок. С одной стороны, если бы не первый промах, с двумя зомби он бы справился без проблем. С другой – чуть не погиб, так как продлись бой ещё секунд десять – и нападение со спины стало бы неизбежным. Что делать дальше? Нужно выбираться из подъезда. Но руки и ноги дрожали, слабость накатила с новой силой, голова разрывалась от боли, а в глазах от пережитого напряжения потемнело.

Максим опёрся рукой о батарею, попытался встать, но тут же рухнул назад, не сдержав стон. Укушенная рука отдалась резкой болью, раскалённой иглой прошедшей от запястья до плеча. Посмотрев на ладонь, Максим убедился, что связки и мышцы не повреждены, но пальцы онемели и не хотели слушаться.

– Похоже, я приехал, – услышал он собственный голос и удивился, насколько он тихий и хриплый, – Интересно, когда и как начнётся превращение?

Сколько ему осталось? Час или два? Может быть, шесть? Есть ли вообще противоядие, и сможет ли он его найти достаточно быстро? Просидеть тут, в подъезде, постепенно сходя с ума от головной боли, точно проще, чем пытаться бежать, сражаться с зомби, убегать от монстров. Но бороться надо просто потому, что сдаваться не хочется. Идти вперёд – и будь что будет.

Максим опёрся на батарею здоровой рукой, аккуратно встал и выглянул в окно. Обстановка изменилась. В центре двора стояла и активно вращала головами группа зомби, прибежавших на шум, но потерявших его источник. А из-за дома, как раз в том направлении, куда планировал продвигаться Максим, появился здоровенный монстр.

Опирался зверь на мощные обвитые мышцами ноги, на передние лапы не припадал и легко удерживал вертикальное положение. Он был отдалённо похож на человека, но выше раза в полтора, и без признаков одежды. Лысая горизонтально вытянутая голова. Широкие, по сравнению с человеческими, плечи и таз. Слегка приоткрытая пасть обнажала ряды совсем нечеловеческих зубов, огромных, острых, способных разгрызть небольшое брёвнышко, а возможно, и лист толстой жести смять и разорвать. Морда – в отличие от застывших физиономий зомби, не безжизненная – выражала вполне осознанные эмоции: не эмоции человека, скорее, зверя. Сопровождали монстра пятеро мертвяков. Плелись сразу за ним, синхронно останавливаясь и начиная движение, управляемые рычанием альфа-самца.

Зверь, не торопясь, приближался к стоящим в центре двора зомбакам. Они заметили, занервничали, повернулись в его сторону и слегка подсели, чего-то ожидая. Монстр остановился, подождал, пока его отряд подковыляет ближе и, слегка наклонив голову, издал то ли крик, то ли рёв, отдавая команду напасть.

Свита зверя не выглядела боеспособной, но подобралась и выдвинулась вперёд. Кто – еле двигая ногами и шатаясь, а кто и короткими рывками. Осознав, наконец, опасность, жертвы нападения попытались сбежать. Один из них рванулся с места, упал, вскочил, не сумев справиться с непослушным телом, снова рухнул на землю, и, быстро работая ногами и руками, пополз. Другие не стали рисковать. Они поковыляли быстрым спотыкающимся шагом, постепенно обгоняя старательно ползущего собрата.

Монстр быстро потерял интерес к происходящему и стал обшаривать двор, оглядывая окна квартир и подъездов, разбивая лобовые стёкла машин и поминутно принюхиваясь. Максим испуганно отпрянул от окна и некоторое время старался не дышать.

Снова выглянул он только тогда, когда звуки передвижения зверя стихли за углом дома. Во дворе было тихо. Монстр со свитой ушёл, успевшие уковылять зомби не возвращались, а упавший и попытавшийся уползти теперь лежал метрах в пятидесяти, растерзанный, видимо, отрядом зверя.

– Всё-таки жрёте друг друга, – вслух рассудил Максим. – Неохотно, но жрёте. С голодухи, наверное. Кто вы вообще такие? Зомби – это понятно. В них превратились люди. Но откуда монстры? Они звери? Или как Чужой – разумные охотники за людьми? Выглядят совсем не по-земному. Вид совершенно фантастический. Обвешаны бронёй, то ли костяной, то ли хитиновой, не хуже танков. Мышцы такие, каких ни у одного хищника на планете нет. Зубы с ладонь. Нет, это точно не земные существа. Но откуда они тогда?

Максим болтал с самим собой, стараясь отвлечься от боли в руке и общего недомогания.

– Биологические разработки американцев? А что? На кого ещё думать? Вот только вряд ли американцам удалась бы такая операция: за одну ночь не только заразить вирусом весь город, но и наполнить его огромными злобными жаждущими жертв хищниками. Не на самолётах же их сюда привезли? Могли, конечно, и наши накосячить. Выпустить из-под контроля какой-нибудь сверхсекретный эксперимент. Можно даже допустить, что подобная сверхсекретная лаборатория работала в городе много лет, и об этом никто не знал. Но тоже вряд ли – слишком быстро распространился вирус. Это хорошо спланированная акция, направленная сразу на весь город. Атака по двум направлениям: подверженные заразе люди уничтожаются вирусом, а выживших добивают специально привезённые монстры. Вывод напрашивается только один – инопланетяне.

Максим никогда не был сторонником уфологов. В летающие тарелки и зелёных человечков не верил, ролики в интернете на эту тему не смотрел, статьи не читал. Но других объяснений не было. Не в сказку же он попал? Да и для сказки здесь как-то мрачновато.

Как бы то ни было, следовало продвигаться вперёд. До угла дома осталось три подъезда. Потом ещё двор, и дальше – перекрёсток двух широких улиц и торговый центр. Максим выскользнул из подъезда, обогнул шедшую вдоль стены клумбу и осторожно, стараясь не шуметь, побежал. На этот раз он решил рискнуть и преодолеть сразу два пролёта, миновав очередной подъезд, и вбежать в следующий, первый по счёту и последний по ходу его движения.

Максим преодолел половину дистанции, когда из-за угла выскочил очередной монстр. Выглядел он не так страшно, как виденные ранее, но всё же был большим и мощным. По внешнему виду он намного больше походил на человека, чем остальные. Руки и ноги в два раза толще, чем у самого заядлого качка, полусогнутые, как у всегда готового к рывку зверя, с огромными когтями на пальцах. Нижняя часть лица была слегка вытянута, как морда хищника, а открытые в оскале зубы больше напоминали акульи, чем человеческие.

Монстр застыл на мгновенье, оценивая обстановку, и бросился на добычу. Максим сразу понял, что никакой меч его не спасёт, хотя и поднял его зачем-то, замахнулся из-за плеча и даже прикинул, в какую сторону стоит отпрыгнуть, чтобы избежать таранного удара. На размышления времени не было. Судя по скорости, монстру понадобится секунды три, чтобы оказаться в непосредственной близости.

Зверь приблизился, но не врезался в человека сходу, а припал на все четыре конечности для решающего прыжка. Он на мгновение застыл и вдруг дёрнулся, как от сильного удара, начал заваливаться в бок, упал, беспорядочно взмахивая конечностями, и застыл в неловкой позе… Максиму понадобилось время, чтобы осознать, что одновременно с этим рядом, буквально в десяти метрах, прогрохотал выстрел.

– Эй, парень!

Оглушённый громким звуком и неожиданной смертью зверя, Максим не сразу понял, что крик обращён к нему. И раздавался голос из тени последнего подъезда.

– Чего застыл, иди сюда.

Голос был мужской.

– Да не торчи там. Иди сюда, говорю.

В глубине подъезда стоял человек на вид лет сорока, в камуфляжной куртке и штанах, в берцах, с загорелым, обветренным от постоянного пребывания на свежем воздухе морщинистым лицом. Длинные волосы убраны под тёмную бандану. На подбородке и щеках – недельная небритость. За спиной небольшой рюкзак и привязанный к нему туристический коврик. У бедра закреплён остро заточенный клевец, а на груди – винтовка, похожая больше на противотанковое ружьё с внушительным оптическим прицелом. В оружии Максим не разбирался, но полученных в армии знаний хватало, чтобы понять: из такой можно пробить навылет не только БТР, но и слабозащищённую часть танка.

– Ну что, парень, живой? Не обделался? – с грубоватым, но добродушным смешком спросил незнакомец, – Да не суетись ты, слышишь – там, в квартале грохочет?

Максим прислушался и понял, что ставшие за последние часов привычными звуки выстрелов где-то ближе к центру города действительно активизировались. Грохотало так, как будто стреляли из небольшой пушки.

– Они все сейчас туда рванули, мой выстрел и не заметят. Ты кто такой? Недавно тут?

– Где тут? Я тут живу… ну, или жил, – недоумённо ответил Максим, слегка кивнув в сторону своего дома.

– Свежак, значит, – утвердительно сказал незнакомец и достал из кармана штанов небольшую прозрачную пластиковую бутылку. – На, хлебни.

Жидкость в бутылке стойко отдавала навозом и крепким спиртом. На вид была такой же – мутноватой и не вызывающей доверия.

– Пей. Легче станет. Голова болит? Тошнит? Да и колбасить не по-детски тебя должно. Вторые сутки уже идут с перезагрузки. Как ты, парень, вообще не загнулся? Пей, говорю! – уже настойчиво повторил он, видя, что Максим колеблется. – Вот, другое дело. Ещё пару глотков. Всё, хватит. Минут через пятнадцать ещё хлебнёшь – сам попросишь.

Вкус жидкости не ощущался. Заполнившая все подъезды вонь въедалась не только в одежду, но и проникала в каждый вкусовой рецептор, отчего воздух казался неприятным не только на запах, но и на вкус. Незнакомец выжидательно застыл. Максим стоял молча, понимая, что дали ему что-то вроде лекарства, вполне по-лекарственному противное.

Эффект не заставил себя ждать. В голове постепенно прояснялось, слабость начала проходить, а в тело возвращались бодрость и сила. Даже настроение повысилось, хотя – с чего бы?

Удовлетворившись результатом, незнакомец скользнул по собеседнику взглядом, остановил его на оружии в руках Максима и снова по-доброму ухмыльнулся:

– Это у тебя что?

– Меч.

– Я вижу, что меч. Настоящий? Или так, сувенирка? Умеешь пользоваться?

– Настоящий вроде. Не умею. Друзья подарили, вот меч и щит.

– А не умеешь – чего схватил?

– А что было хватать? Двух-то зомби я завалил, там, в подъезде.

– Видел. Прям крестоносец! Только они не зомби. Забудь это слово, – незнакомец, оглядывая Максима, о чём-то задумался. – Надо тебя как-то окрестить, чтобы беду не накликать. Тебя как друзья звали?

– Макс.

– А не по имени?

– Да никак. Так по имени и звали.

– Плохо, парень. Ладно, сейчас сам придумаю. Это что за плечом у тебя?

– Щит, я же говорю.

– А что он такой странный?

– Такой вот. Тарч называется. На руку вешается.

– Тоже друзья рассказали, или разбираешься?

– Да нет, сам в интернете нашёл. Интересно было.

– Тарч, говоришь? Ну, «Крестоносец» для тебя будет слишком круто. Будешь, значит, Тарчем. А я Цыган, – словно подводя итог разговору, сказал незнакомец и добавил: – Пошли, поднимемся, расскажу, во что ты вляпался.