Глава 7
К началу занятий в академии, от меня как от чумной шарахался каждый студент академии. Причиной такого поведения, была Марфа, с которой, по мнению местного населения, водиться было категорически запрещено и вредно для здоровья. Меня это совершенно не трогало и общаться с девушкой, оказавшейся на редкость милой и приветливой, я не перестала, даже после того, как Кирилл и Тимофей в открытую заявили, что лучше держаться от соседки подальше.
– Можете держаться, – разрешила я им, подхватывая девушку под руку и утаскивая в сторону женского общежития. Парни вздохнули, поморщились, но общаться не перестали, продолжая везде таскаться с нами. И что спрашивается им надо?
Марфа же морщилась, порыкивала, но на всеобщее удивление парней терпела и даже периодически обращала на них взор своих зеленых очей, чем доводила и без того эмоционально Тимоху чуть ли не до истерики.
– Тимоша, ты не поможешь нам принести из библиотеки книги? – звонкой мелодией голос кикиморы разлетался по округе, заставляя случайных свидетелей оборачиваться, разглядывая нашу компанию.
– Да-да, должна же быть от вас какая-то польза, – вторила я подруге, поняв ее незамысловатое увлечение, попросту бесить парней, привлекая внимание. Третий курс, да с кикиморой, стыдоба.
– Принесу, – буркнул Тимофей, заливаясь краской.
– Кирюш, – Марфа перевела свой взор второго брата.
– Отвали, – грубо перебил ее Кирилл, не давая высказаться.
– Ты зачем так? – строго спросила я, насупившись.
– То что ты, выбираешь себе в подруги нечисть, не обязывает нас быть с ней милыми, – зло блеснув глазами, высказал парень. Весь внутренний двор академии вновь воззрился на нас. В глазах Марфы блеснула печаль, а прекрасное личико, на секунду, исказилось болью.
– Мы не нечисть, – прошептала она, опуская взгляд. Единственная слезинка прокатилась по щеке девушки и, резко развернувшись, не проронив больше ни слова, кинулась к общежитию.
– За что вы так с ней? – спросила я, глядя в спину подруги. Бежать за ней я не решилась, а вот устроить разбор полетов этой парочке, всегда, пожалуйста.
– Потому что они выродки, дети человека и вурдалака, союза, который запрещен законом, – с ядом прошипел Кирилл.
И тут меня прорвало. Я кричала, колотила его сумкой и изо всех сил старалась пнуть ногой:
– А причем тут они? Дети не несут ответственность за ошибки родителей! Почему она должна страдать из-за того, что случилось много лет назад? Посмотри на нее, ты ей сделал больно! Она просто хочет дружить!
Если до этого момента на нас еще кто-то не смотрел, то сейчас, студенты собирались вокруг нас плотным кольцом. В толпе я разглядела даже несколько мужчин и женщин в возрасте, видимо преподавателей. Неужели тема кикимор тут настолько болезненная. Апогеем стала ректор, неспешным шагом проходящая и, разумеется, обратившая внимание на мои вопли.
– Студенты, – низкий голос Ядвиги пронесся над академией, переключая на себя всеобщее внимание. Студенты расступились, освобождая ей путь.
– Студентка Михайлова, что тут у вас происходит? – спросила она строго оглядывая нашу компанию. Сколько же в ней выдержки, я бы уж точно не сдержала смешка от увиденной картины, собственно, как и половина студентов академии, хихикали прикрываясь ладошкой. А посмеяться было над чем. Я, с прической от шишиги, яростно поблескивая глазами, держа сумку наперевес, по не большому кругу, гоняю двух парней, периодически догоняя и отоваривая их по голове этой самой сумкой. Вся эта картина сопровождалась в довесок потоком ругани, возмущения и мольбы о мощи от моих несчастных жертв.
– Я, ну, это… – замямлила я, резко тормозя, практически у самых ног ректора.
– Бьет нас! – Видимо с надеждой на защиту, не успев затормозить, и обежав лишний круг, с размаху врезался мне в спину Тимоха.
– Это я вижу и без ваших пояснений, студент Ларцов, – заметила ректор, а у меня от ее тона к заиканию прибавились дрожащие коленки. Ядвига Анатольевна вернула свой пронзающий до кости взгляд на меня и выжидающе подняла одну бровь. Я нервно сглотнула.
– Я за правое дело, – храбрясь из последних сил, выпалила я, – что б кикимор не обежали.
– Ах, чтобы кикимор не обежали, – неожиданно весело повторила за мной ректор. Я-то думала, она тогда страшной была, а оказывается, веселящаяся еще страшнее, – заканчивайте тут свою экзекуцию, и я буду ожидать вас в своем кабинете.
Я нервно сглотнула и чуть не потеряла сознание. Спасибо Тимохе, так и продолжающему стоять, впечатавшись мне в спину, не дал рухнуть. Вот это я попала, так попала, надеюсь защищать кикимор у них не повод к отчислению, обидно будет, в первый учебный день вылететь.
– Крепись, подруга, – шепнул мне Тимоха, когда я уже нервно переминалась с ноги на ногу у лестницы, ведущей в кабинет ректора. Как будто у меня есть выбор, не бежать же, трусливо поджав хвост. Тогда меня точно выкинут из академии.
По ступеням, ведущим в башню, где обитала баба Яга и по совместительству ректор академии магии я забиралась держать за стеночку, каждые две ступени борясь с желанием пуститься наутек. Чем выше забиралась, тем сильнее становилось желание, а когда моя рука скользнула по ручке двери, сердце екнуло, а ноги попросту отказали, став ватными. Но, ни что и когда, став жертвой бабы Яги не вырвется из ее цепких лап.
– Заходите, студентка, – послышался строгий голос за дверь, не оставляя мне путей к отступлению. Я еще помялась, и еле шевеля ногами, вошла в кабинет. Дверь за моей спиной предательски скрипнула захлопываясь.
– Здравствуйте,– поздоровалась я, не решаясь отходить дальше от двери.
– Здравствуйте, Михайлова, – кивнула ректора, – садитесь.
Она указала на стоящее перед ее столом кресло. Так близко? А можно нет? Еще пару минут помявшись у двери, но, не дождавшись ни каких действий от женщины, я все же присела на самый краешек.
– Меня приятно удивила ваше стремление защитить слабых,– неожиданно, женщина начала меня хвалить, – кикимор стали принимать в академию, всего несколько лет назад, собственно, как и разрешили официально поселиться в городе, признав разумной расой. Народ еще не успел перестроиться.
Вот об этом мне ни кто не рассказывал, видимо сочтя не важным. Правильно, важнее ведь, ненавидеть и всеми силами показывать свое превосходство.
– Так это правда? Они дети союза с вурдалаком? – выдала я мучивший меня вопрос, парни то, могли и приукрасить.
– Да, этот союз удивил тогда многих, так как считалось, что нечисть не может иметь детей. Только вот, прошло уже больше тысячи лет, – подтвердила ректор, – но позвала я вас не для того, что бы читать лекцию о магических расах. Ваш магический потенциал и иное виденье нашего мира, сулят вам великое будущее, если, конечно, вы будете учиться и стараться.
Я затрясла головой, конечно буду, как можно не обещать учиться и стараться ректору академии, в которой учишься. Даже если бы я не хотела бы учиться, он ее внимания, моментально бы захотела!
– Вот и отлично, – еле заметно улыбнулась женщина, – с этого дня, я ваш личный наставник. Обычно, первокурсников распределяют между кураторами через месяц обучения, но с вами мне и так все предельно ясно.
Я сглотнула, подступивший к горлу ужас. Это как же меня не должна любить удача, что моим личным куратором стала баба Яга!
– Свободны, Михайлова, или вы хотите опоздать на занятия? – взмахом руки распахивая дверь, ректор не двусмысленно намекнула, что она сказала все, что хотела, а моего согласия или несогласия тут, в общем-то, и не требуется.
Глава 8
К моей личной свите, в лице Кирилла и Тимофея, я спустилась в пришибленном настроение. Наверное, именно так чувствуют себя недобитые мухобойкой насекомые. Парни, увидев меня встрепенулись, но я, не обращая на них ни какого внимания, побрела в сторону учебных классов. За минувшую неделю, так получилось, что я качественно изучила всю академию, слоняясь по ней от безделья.
– Так что она тебе сказала? – выпытывал из меня Тимоха, в припрыжку, бегущий рядом.
– Похвалила, – огрызнулась я на парней, – за то, что кикимор защищаю. И просила передать вам, что вы ослы.
Да, не просила, но они-то этого не знают. И должна ведь я показать, что ректор на моей стороне.
– Что, прямо так и сказала? – ни капли не смутился парень, вот же гаденыш какой, ни чем его не возьмешь.
– Конечно, – кивнула я, а немного подумав добавила, – и в ученицы взяла. Сказала, что сама хочет учить столь перспективную ученицу.
– Что сделала? – синхронно остановившись и, уронив челюсти на каменный пол замка, спросили братья.
– Взяла меня в свои личные ученицы.
Знала бы я, что у парней будет такая реакция, сказала б сразу же, как увидела. Это была лучшая месть, какую только можно было придумать!
– Ты невероятная, – наконец-то, отойдя от первого шока, провыл Тим. Именно провыл, потому что по другому звуки, вырывающиеся из его горла назвать было нельзя.
