Меня разбудил шорох. Когда открыл глаза, увидел тебя сидящей на мне. Твоя рука шарила по моей шее, взгляд был сосредоточен, и даже тени улыбки не было на лице, а потом в руке блеснул кинжал, я еле успел увернуться, и лезвие задело плечо, а я схватил тебя за руки, повалил на кровать и прижал, но ты начала как-то меняться в лице, появился оскал, – никогда не забуду этого зрелища, потом рот перекосило, он стал расширяться, превращаясь в чёрную дыру, поглощая лицо, я просто застыл на месте, не зная, что происходит, а ты стала дымом и исчезла, я не понял, наверное, вылетела сквозь стену.
После этого я отключился, вся постель была в крови, когда Баарион нашёл меня, и Эрину пришлось долго возиться, чтобы привести правителя в чувства. Я и сейчас прямо из постели. Странное известие, что Баарион тебя схватил и привёл в подземелье, заставило меня подняться.
Он усмехнулся, подошёл и погладил меня по плечам.
– Подумать только, я принял чудовище за тебя.
От этого слова по моему телу пробежали мурашки.
– Не ты один, не переживай. Есть подозрения, что это могло быть?
– Тень, призрак.
– То есть?
– Бывшие воины Тени. После смерти дракона они ещё сохраняли какое-то время прежнее обличье, но потом с ними стали происходить странные вещи. Некоторых из них схватили тогда в замке и сослали на остров. Так вот, с острова поступили известия, что воины Тени падали замертво, но при этом из тел поднимался чёрный дым, обретал форму, у него появлялась голова, руки, и покидал остров, перелетая через стену.
Как выяснилось, воины Тени хоть и стали бестелесными, не утратили своей силы, те, кто сталкивался с ними, рассказывали, что они бьют, не прикасаясь, будто невидимая сила вылетает из их рук, могут задушить и обездвижить, но вот, что они умеют принимать чужой образ, это я увидел впервые и сразу отправил свитки во все земли, а также в Совет.
– Думаю, они не умеют, – сказала я, – эту способность им даёт тот, кто хочет их использовать, например чтобы убить правителя Зеелонда.
– Чиинана?
– Конечно. В то утро, когда на тебя напал призрак, я лежала в подземелье под действием сонного порошка. Значит, чтобы принять мой облик, им потребовалось моё тело и спящее сознание. Похоже, ты и был целью моего похищения. Превратить в меня призрака и отправить его в Зеелонд, чтобы убить тебя, а потом постараться, чтобы я об этом узнала. Это месть Чиинаны, понимаешь? Она видела меня с мечом возле мёртвого Эза. Она винит в его смерти меня и платит той же монетой. Кровь за кровь.
От этой мысли меня замутило, и я сделала глубокий вдох. Узнав, что план сорвался, колдунья придумает новый. Дариен никогда и нигде не будет в безопасности, пока Чиинана жива и свободна. И никому не под силу с ней справиться. Да никто и не должен. Это моё дело. Это должна сделать я. Мысль мелькнула в голове, отдала в спину, и сильное жжение заставило меня подняться со скамьи.
– Что с тобой? – спросил Дариен, снова садясь напротив и с тревогой глядя на меня.
– Я хочу остаться в Альвое и быть рядом с тобой.
– Конечно, я тоже этого хочу, – он улыбнулся именно так, как мне нравилось больше всего, – но что тебя встревожило?
– Чиинана собирается захватить всю Альвою, никто не сможет ей помешать. А главное, она собирается убить тебя. Я видела сон, Дариен. Она убивала тебя, а на мне были ледяные цепи, которые смогло растопить только пламя. Я должна обратиться к драконам, найти способ призвать их, иначе мы бессильны против магии. У меня есть то, чего нет у Чиинаны. Я общаюсь с драконами, во мне есть капля их крови, и никто, кроме меня, не сможет противостоять ей.
Дариен молча слушал меня, осмысливал мои слова, возможно, обдумывал возражения, а его взгляд метался из стороны в сторону.
– С чего ты взяла всё это насчёт Чиинаны, Мира? Это всего лишь сон.
– Во-первых, ты знаешь, мои сны не просто сны, во-вторых, она уже предприняла одну попытку, а в-третьих, об этом рассказал эльф, который сторожил меня в подземелье.
– Кстати, может, расскажешь, как тебе удалось сбежать? – спросил Дариен с искренним интересом во взгляде.
Мда, интересно, с какого момента мне стоило начать свой рассказ? С того, как я дразнила сторожа, спустив с плеча рубашку? Я усмехнулась той своей промашке.
– Сыграла на похотливости эльфов, – ответила я, пожав плечами.
– Что? – Дариен, казалось, не поверил своему острому слуху, потому что глаза его округлились, но в них заиграли весёлые лучики. – Так, ну-ка иди сюда, маленький человечек, сейчас расскажешь мне, что ты знаешь о похотливости эльфов.
Он медленно пошёл вокруг стола, не отрывая от меня хитрого взгляда, от которого у меня напряглось в животе. Я встала с лавки и двинулась вдоль неё к противоположной стороне стола.
Дариен мягко ступал, как кот перед прыжком, и пусть нас разделял стол, я боялась, что он перемахнёт через него и обрушит на меня всю свою силу и обаяние. От этой мысли у меня перехватило дух, и я остановилась, опираясь на стол.
Он тут же подскочил, встав ко мне вплотную, и я почувствовала запах его тела, чуть сладковатый, с примесью аромата свежего дерева. Воспоминания о нашей единственной ночи на корабле возникли на фоне горящих глаз, совсем не таких, с какими он встретил меня с утра.
– Когда речь идёт о тебе, я – самый похотливый эльф во всей Альвое, – сказал он непривычно низким голосом, склонившись к моему уху, потом развернул меня спиной к себе, крепко обвил руками, и я поймала себя на мысли, что вот так готова была бы стоять вечно, будто новая версия памятника «Рабочий и колхозница».
Дариен убрал мои волосы, открывая шею, и поцеловал её медленно и тепло, чем вызвал в моём животе ещё один мягкий спазм и полчища мурашек по всему телу.
– Наконец-то я увижу тебя при свете, – прошептал он, и я затаила дыхание, когда его руки ослабили шнуровку на платье, позволив ему сползать с плеч, а потом ниже и ниже, пока оно не осело у моих ног вместе с белоснежным хлопковым бельём.
Он развернул меня снова, отступил на шаг, неторопливо прошёлся взглядом по моему телу сверху вниз, глубоко вздохнул и прижался ко мне, накрывая мои губы своими мятными на вкус губами.
Вышли из комнаты мы уже только утром, когда вся она порозовела в лучах Птухайла.
Земля Предков. Замок Темноликого
Через три дня открыли Мерцающие врата в Землю Предков, и мы с Дариеном прибыли в замок моего брата.
– Папа! – воскликнула я и бросилась к нему на шею.
Я думала, он постарел, изменился как-то за время пребывания в эльфийских землях, но папа был всё тот же, каким я запомнила его, подтянутый, немного обросший, весёлый.
– Дочка, – он не хотел выпускать меня из объятий, но Аадрион топтался рядом, и наконец правитель Темноликий обнял меня.
– У тебя волосы стали длиннее, – сказала я брату, внимательно осматривая его.
– У тебя тоже, – ответил он, потрепав меня по макушке и предложив пройти вперёд в сторону библиотеки, где Аадрион чувствовал себя, видимо, наиболее защищённым. Стоило нам войти, как в раскрытое окно влетел Мудрейший.
– Рад приветствовать вас, правитель, Мира.
– Здравствуй, Мудрейший, – ответила я.
Мы уселись за стол.
Я вспомнила, как вошла сюда, когда мне открыли тайну моих способностей, когда предложили связаться с драконами и попросить их о помощи. Тогда я впервые узнала о пространстве и времени, увидела, что представляет собой Альвоя, познакомилась с говорящим вороном.
С тех пор здесь ничего не изменилось. Всё так же под высокий потолок тянулись стеллажи с книгами, всё так же в окно заглядывал Птухайл, а вдалеке колыхалось изумрудное море деревьев.
– Дочка, не томи, – не выдержал папа, – как?
– Долгая история, – ответила я и пересказала кратко свой вариант, упуская некоторые лишние детали о побеге от Чиинаны, о колдуне на чёрном корабле, о драке, подробностей которой брату с отцом слышать было не обязательно, о радостной в кавычках встрече с Баарионом.
– Это лишь одна сторона монеты, – сказал и Дариен дополнил мою историю рассказом о нападении призрака в моём обличье, а потом добавил: – Считай это официальным визитом, правитель Темноликий, я ставлю тебя в известность, что фоморы добрались до наших морей и представляют угрозу землям Альвои.
– Пройдёмся, дочка, пусть мальчики обсудят политические вопросы, – сказал папа, вставая из-за стола и протягивая мне руку.
Я поднялась и вышла с ним в коридор, мы прошли вверх по лестнице и вышли на просторную веранду, ограждённую невысокими каменными перилами, выкрашенными в белый цвет. С неё открывался вид на море, спокойно-лазурное в белом свете Птухайла.
