Рубеж апокалипсиса. Часть 2. Жатва
Фелипе первым заметил, что из воды торчит плавник хвостового «оперения» лайнера вместе с частью оторванного фюзеляжа. Растеряв в этот момент все связанные в единые слова буквы, мужчина просто заорал что-то нечленораздельное, размахивая обеими руками в ту сторону. Серхио немного снизил скорость и до предела напряг зрение, прямо под поверхностью могли скрываться другие части самолета, которые при определенных обстоятельствах разрезали бы их лодку надвое. Последние метры до цели мужчина преодолевал, уже полностью заглушив двигатель, для движения лодке вполне хватало и течения. Повинуясь команде друга, Фелипе успел ухватиться за рваный металлический край обшивки, лодку тут же развернуло на сто восемьдесят градусов. Фелипе, будучи всю свою жизнь рыбаком, добычу не выпустил, и словно опасаясь, что та будет вырываться в попытках обрести законную свободу, лишь крепче сжимал пальцы, не обращая внимания на боль от впивающихся в кожу острых кромок искореженного корпуса огромного лайнера.
Задняя часть фюзеляжа стояла почти вертикально и практически полностью находилась под водой, напоминая наполненную рюмку. Поток воды и небольшие толчки землетрясения слегка раскачивали ее, однако перевернуть или опрокинуть были не в силах: обломок корпуса был плотно зажат стволами деревьев, находящихся под водой, которые крепко держали металл и, как Фелипе, не собирались расставаться со своей добычей. Внутрь можно было заглянуть, лишь встав в лодке в полный рост. Фелипе на такой подвиг был однозначно не способен, в данный момент он и на твердой земле держался бы с трудом. Привязав лодку к куску торчащей обшивки, Серхио выполнил эту миссию за него, заставив друга крепче держать судно рядом с обломком. Перед тем, как заглянуть внутрь, мужчина перекрестился и посмотрел по сторонам: в паре сотен метров от них на краю просеки виднелись какие-то застрявшие в густых кронах деревьев осколки металла, в которых с очень большой натяжкой можно было опознать куски крыльев. Других частей фюзеляжа не было видно, но судя по тому, что просека из сбритых деревьев уходила дальше, можно было предположить, что лайнер продолжал разваливаться еще не одну сотню метров, отметив это место лишь первым из множества своих искореженных фрагментов.
– Ну, че там? – придерживая одной рукой лодку, Фелипе подергал друга за штанину, который стоял вытянувшись в полный рост и молча рассматривал внутренности разбившегося самолета.
– Рэмбо, я лучше туда залезу, так понятнее будет, что к чему, – не став дожидаться ответа друга, Серхио подтянулся на руках и перевалился через край фюзеляжа. Острые края металла оцарапали кожу на животе и ногах, уже плюхаясь в воду, мужчина несколько раз выругался и тут же, словно в наказание за сквернословие, больно ударился обо что-то затылком. Это был большой пластмассовый чемодан красного цвета с единственным сохранившимся колесиком на днище. Несколько его разноцветных «братьев» бултыхались рядом, не в силах перескочить через край корпуса. Часть из них была открыта, а в мутной воде полоскалась целая куча вещей, большая часть из которых явно была женской. Серхио сообразил, что в данный момент находится в нижнем багажном отсеке, и у них с другом есть возможность заполучить несколько трофеев в виде чьих-то чемоданов и сумок, которые их владельцам уже точно не понадобятся. В общем-то, это и было целью их плаванья. Как и большинство бразильских рыбаков жили они небогато и рады были любой выпадающей возможности чем-нибудь поживиться, особенно если это «что-то» само падало с неба. Морально-этическая сторона вопроса никогда особо не волновала ни Серхио, ни его вечно пьяного друга, ни множество других компаньонов и товарищей, промышляющих подобным «уловом». Негласно считалось, что весь остальной мир их и их страну незаслуженно обкрадывает, и если появляется возможность, хоть как-то это компенсировать – этим нужно немедленно пользоваться. Так было, когда неподалеку разбился транспортный самолет с грузом запасных частей для автомобилей: рыбаки успели присвоить себе часть уцелевших ящиков и выгодно перепродали их городским дельцам. Выручки хватило, чтобы вся деревня беспробудно веселилась почти две недели. Так было, когда в двадцати километрах выше по течению на мель села баржа с ширпотребом и продуктами. И в этот раз быстрые рыбаки нашли чем поживиться. До прихода плавучего крана и бригады спасателей с баржи успели исчезнуть в неизвестном направлении несколько десятков коробок, зато после вся деревня долго ходила в одинаковых футболках и сланцах, а ассортимент местного бара расширился настолько, что сюда стали заплывать гости из соседних поселков. Конечно, случалась добыча и помельче, однако это происходило не часто, и эффект был не таким значимым и продолжительным.
– Рэмбо, ты там? Принимай «подарки», только аккуратно, лодку не утопи, – с этими словами в руки мужчины упал большой красный чемодан. Не успел Фелипе пристроить груз под свое сиденье, как на его спину рухнул еще один, только теперь уже клетчатый.
– Полегче там… Убьешь, нахрен! – опасаясь неожиданного и болезненного «подарка», мужчина уложил второй чемодан рядом с первым и сразу получил в руки третий, только этот, судя по расцветке, был явно женским, к тому же по размерам – больше предыдущих.
– Серхио, такими темпами нам лодки не хватит, – Фелипе разместил еще одно багажное место и попытался на глазок определить, сколько их лодка способна вместить подобного груза, – вскрывай сразу там, вдруг в них ничего интересного нет, чего мы всякий хлам домой потащим.
– Рэмбо, как ты себе это представляешь. Они все заперты либо на ключ, либо на цифровой замок, а у меня, кроме ножа, ничего с собой нет. А во-вторых, о каком доме ты говоришь? Нет у нас теперь дома, он где-то глубоко под водой, так что возвращаться особо некуда. Сейчас еще «отоваримся» и решим, куда дальше двигаться.
– Тогда выбирай чемоданы побогаче.
– Ага, тут прямо супермаркет. Не болтай ерунды, будем брать все. Тут, кстати, не так много – это самый конец багажного отделения, основной отсек находится в другой части самолета.
– Ну да, там сейчас Мигель со своими корешами хозяйничает, – Фелипе расположил очередной чемодан и едва не вывалился из лодки, споткнувшись об него, – да и черт с ним, нам и этого хватит.
– Это точно, со шмотками проблем не будет. Может, что-нибудь и более ценное найдем, на что можно будет выменять еду и топливо, – из-за стенки фюзеляжа раздалось кряхтение и громкий всплеск, вслед за которым до ушей Фелипе донеслись многочисленные ругательства.
– Серхио, ты там жив? Что случилось? – Фелипе попытался заглянуть внутрь фюзеляжа, но раскачивающаяся лодка не позволяла выпрямиться в полный рост, а ноги предательски подкашивались и отказывались полноценно подчиняться своему хозяину.
– Я в пассажирский отсек перелез, там же тоже вещи есть. Самое ценное люди обычно с собой в салон берут.
– Ты-то откуда знаешь? Ты же ни разу в самолете не летал.
– Не летал, зато по телевизору видел.
– Ну и что там?
– А ты сам как думаешь? – голос друга зазвучал как-то совершенно по-другому. – Куча жмуриков – вот что здесь. Практически все под водой. Морды белые или даже какие-то зеленые. Сидят в своих креслах, ремнями пристегнутые, – после небольшой паузы Фелипе услышал еще более странные интонации в голосе Серхио, – полезу-ка я отсюда обратно, что-то мне не по себе. У некоторых глаза раскрыты, они будто рассматривают меня. Твою ж мать, просто жуть какая-то!
– Они что, все под водой?
– Да, только один ряд снаружи, но там, судя по всему, тоже все покойнички. Хотя…
– Что? Что там?
– Слушай, а вот этот еще не до конца «зажмурился».
– Живой, что ли, кто?
– Вроде дышит. Молодой, совсем пацан, белый, не больше двадцати. Соседу его не повезло – куском обшивки почти пополам разрезало, а этот еще за что-то цепляется. Голова и ноги в крови, футболка тоже, однако дышит и стонет тихонько.
– И что, Серхио, делать будем? Вытаскивать его? У нас лодка барахлом всяким забита, боюсь, что для третьего места не будет. И к тому же мы не врачи, а ему помощь требуется. Деревня затоплена, куда его везти? Да и негоже ему нашу добычу видеть.
– В чем-то, Фелипе, ты прав, но я вот смотрю на него и чувствую, что если не попытаюсь помочь ему, то мне это всю оставшуюся жизнь кровавой чертой перечеркнет. И тебе, кстати, тоже! Еще и сниться его лицо будет до конца дней.
– Тогда тащи его сюда, а я пока кое-что из вещей снаружи лодки привяжу, – спотыкаясь о багаж, Фелипе выбрал два самых больших чемодана и принялся разматывать веревку, которой в каждой рыбацкой лодке обычно было с избытком, – куда плыть только?
– Я знаю куда, – из-за разодранного борта самолета показалась взъерошенная и мокрая голова Серхио, – принимай нашего пациента, я знаю, куда мы сейчас двинемся!
– О, лопни мои глаза, это же Мигель! – Фелипе громко хлопнул себя по коленям и хрипло рассмеялся. – Похоже, у них «улов» не особенно жирный. Я-то думал, что они над нами ржать будут, а тут – наоборот.
– Хм, интересно, они опоздали или там просто поживиться нечем было? – сидящий у мотора Серхио пытался рассмотреть лавирующую между деревьями желто-коричневую лодку, на борту которой угадывались три знакомых силуэта. – Рэмбо, ты только не злорадствуй над ними, знаешь ведь, какой Мигель обидчивый.
– Ладно, попробую. Разве только самую малость, – Фелипе подмигнул сам себе и, сделав большой глоток, допил бутылку, которую выманил у друга и охранял до последнего, периодически прикладываясь к горлышку.
– Стой, стой, не выбрасывай! – Серхио криком остановил занесенную руку друга, который уже собрался выкинуть опустошенный сосуд.
– А зачем она нужна? Она же пустая? – Фелипе недоуменно посмотрел на друга, но руку все же опустил и закрутил пробку на место.
– Пригодится, дружище, поверь мне. Будет во что простую воду набрать, если что.
– Воду? Зачем воду, когда есть кашаса! – мужчина кивнул в сторону двух целехоньких бутылок, которые лежали под сиденьем Серхио.
– Рэмбо, я знаю, что ты можешь обходиться совсем без воды, сидя только на роме, но не все же такие, – Серхио махнул рукой в сторону приближающейся лодки, – готовься лучше гостей встречать, думаю, разговоров сейчас много будет.
Передвигаться по затопленным джунглям в перегруженной лодке было неудобно: судно сильно потеряло в скорости и слабо слушалось руля. Фелипе помогал другу в маневрировании, периодически отталкиваясь веслом от торчащих из воды стволов, а один раз даже изо все сил треснул по спине крокодила, неожиданно всплывшего совсем рядом с ними. Рептилия вяло отреагировала на удар: мотнув головой и разок щелкнув челюстями, двухметровая туша равнодушно отплыла в сторону, чтобы через несколько мгновений вновь затеряться в глубине мутных вод. Привязанные к бортам громоздкие чемоданы тоже не способствовали движению, Фелипе попытался ножом вскрыть один из них, но быстро отказался от этой идеи, едва не отхватив себе пару пальцев. Он все же умудрился распотрошить одну из сумок, благо, что та была полностью из ткани, поэтому вскрыть ее ножом не представлялось никакого труда. Друзья стали обладателями пары пляжных шорт, полудюжины футболок, дизайнерски разодранных джинсов, которые маловероятно налезли бы хоть на кого-то из них и двух пар пестрых кроссовок сорок шестого размера, которые Серхио вполне заслуженно окрестил «тазиками для купания младенцев». Еще в сумке лежала пара книг, судя по всему, на немецком языке, несколько телефонных зарядников, большая переносная акустическая колонка со встроенным радио и восемь пачек коричневых сигарет с нарисованными крупными кофейными зернами. Фелипе, не раздумывая ни секунды, моментально раскурил две сигареты, и вот уже за лавирующей между деревьями лодкой заструился сизоватый шлейф из ароматного дыма, приправленного бензиновым выхлопом работающего на пределе мотора.
– Мигель, ты ли это? – несколько заплетающимся языком Фелипе поприветствовал подплывшую лодку, подкрепив свои слова взмахами зажатой в руке книги, – Зубастый, здорово! Передай от меня привет и Гному, он же плохо слышит своими маленькими ушками.
– Здорово, мужики! – сидящий на носу лодки остроносый высокий мужчина с длинными черными волосами протянул руку Фелипе и скрепил приветствие громким рукопожатием, – Серхио, привет! Ты как допустил, что у Рэмбо в руках книга оказалась? Если там нет голых баб – ему категорически нельзя ее открывать: взорвется голова и всех забрызгает чем-нибудь спиртосодержащим.
– Мигель, ну зачем ты так о Рэмбо говоришь, вдруг все не так уж и плохо, – расположившийся у двигателя очень невысокий мужчина, вполне заслуженно носящий прозвище Гном, поправил на голове бейсболку неопределенного цвета и заглушил мотор, – может, человек просто захотел в туалет, а тут как раз бумага подходящая.
– Все равно ему нельзя к книгам даже притрагиваться, видишь, к каким катаклизмам это привело, – третий пассажир лодки шмыгнул носом и широко улыбнулся, обнажив огромные клыки, наградившие его соответствующей кличкой. Помимо больших зубов, у мужчины были еще и оттопырены уши, а на голове почти полностью отсутствовала растительность, делая ее обладателя чем-то похожим на подвергшегося очень сильной мутации голливудского актера Брюса Уиллиса.
– Пусть побалуется, главное, что ей не поранишься, хотя… – Серхио также заглушил мотор, при этом сильно наморщив лоб, словно пытался что-то извлечь из далеких уголков памяти, – Фелипе, положи книгу, ну его нахрен! – убедившись, что друг безропотно повиновался, мужчина привстал и оглядел лодку гостей.
– Я смотрю, что-то у вас совсем не густо, – Серхио смог рассмотреть лишь большой черный чемодан, кожаную коричневую сумку и кучу каких-то мокрых вещей, поверх которых лежала джинсовая куртка, сплошь усыпанная разноцветными стразами. Мужчина с огромным трудом подавил в себе желание пошутить по поводу этой находки. Серхио прекрасно знал вспыльчивость Мигеля, и даже ближайшие друзья частенько страдали от его кулаков и короткого ножа, который тот всегда носил в кармане рубашки.
– Зато у вас густо! – Мигель закурил сигарету и оценил содержимое лодки двух друзей, – Нам ловить было нечего, не повезло, так скажем. Вы все это в хвосте насобирали? Мы тоже его видели, но тут Зубастый заладил: «Поплыли дальше, поплыли дальше, в хвосте ничего нет, найдем основной корпус, там много всего будет!»
– Нашли?
– Нашли, конечно. В паре километров от хвоста. Только лучше от этого не стало. Как крылья отломились, так самолет и заскользил дальше как торпеда. В итоге прямо так под воду и ушел. Там и лежит теперь одним куском. Глубина – метров восемь или даже больше. Всплыло только это, – Мигель показал на свои трофеи, – и еще с пару десятков покойничков. Но им недолго там плавать: течение сильное, и пираньи с крокодилами помогут. Гном очень порывался нырнуть, но я насильно остановил, а то из него вообще бы лилипута рыбки сделали, – мужчина у мотора показал всем, включая Мигеля, вытянутые средние пальцы рук и отвернулся.
– А это у вас кто такой? – Зубастый показал на юношу, лежащего на дне лодки. – Выживший?
– Да, точно! Видишь ли, Зубастый, это внучок Ротшильда. Вот спасем парнишку, и его дедуля отвалит нам по миллиарду. Каждому! – Фелипе сделал характерное движение руками, словно он пересчитывал купюры.
– Точно, Рэмбо, так и будет, – Гном сменил гнев на милость и присоединился к разговору, – вот только, дружище, внуки Ротшильда такими самолетами не летают, а от него самого, максимум, чего ты дождешься, так это пары драных носков, да и то заплатить за них придется.
– Черт, не мог же я его там оставить, живой же все-таки. Мы же не звери какие-нибудь, в джунглях и без нас ужасов хватает, – Серхио опустил руку в воду и положил мокрую ладонь на лоб юноше. Тот едва заметно вздрогнул и застонал, хотя и не очнулся.
– Да поняли мы, Серхио, поняли, – Мигель прикурил от окурка новую сигарету, – не хочешь, часом, трофеями поделиться, ты же мне должен, помнишь. И Рэмбо, кстати, тоже. Ну и вам полегче плыть будет, особенно учитывая какого «драгоценного» пассажира везете.
– Да без вопросов, Мигель. Забирай половину, и мы в расчете. Но только договоримся сразу: чемоданы берешь здесь, не копаясь во «внутренностях». Они все заперты, мы с Рэмбо планировали открыть их в спокойной обстановке и аккуратно. Не мы, не ты не знаем, что в них лежит. Лотерея с сюрпризом – в конце. Если с содержимым не повезет – без обид. По рукам?
– По рукам! – Мигель оглянулся на своих спутников, от них никаких возражений не поступило, – перекинь мне, Рэмбо, вон тот желтый, потом вот этот черный, с серой полосой. Какие еще возьмем, а?
– Клетчатую сумку с карманами, – глаза Зубастого алчно бегали по соседней лодке.
– Вон те два темных одинаковых чемодана с маленькими белыми крестиками в красных квадратах, – Гном вытянул указательный палец, показывая на багаж, который его напарникам не был виден с их мест.
– Думаешь, Гном, если на них флаг Швейцарии – они деньгами набиты? – Серхио улыбнулся и принялся доставать указанные мужчиной вещи. – А если там шоколад? И ничего другого, кроме шоколада. Вот смеху будет.
– Швейцария – это еще и часы, Серхио, – Гном жестами показывал, чтобы мужчина двигался побыстрее. – Я в журнале видел, что некоторые из них тысячи стоят.
– На самом деле, Гном, некоторые из них даже миллионы могут стоить. Только, боюсь, что этот значок означает всего лишь фирму производителя чемодана из этой страны. И даже это далеко не факт: все может быть сделано в Китае или где-нибудь в Индонезии.
– А вот это мы и посмотрим. Давай их сюда.
– Бери, конечно, только не забудь позвать, когда вскрывать будешь, мне до ужаса самому интересно, что внутри окажется.
– Договорились, только и ты нас позови, чтобы никому потом обидно не было…
– Ну все, обмен закончили, куда двигать думаешь, Серхио? Наша деревенька, того… Тю-тю! Под водой она. И соседние тоже. И река вообще непонятно где, – Мигель пристально смотрел на собеседника, нервно открывая и закрывая крышку своей любимой зажигалки, – было бы неплохо забраться куда-нибудь повыше, а то, если честно, не нравится мне это цунами, совсем не нравится. Первый раз такое вижу, и раз мы здесь, так далеко от океана и по самые кишки в воде, значит, всю страну смывает. Или уже смыло. Течение сильное и не утихает, землетрясение не прекращается… Что-то серьезное и нехорошее происходит, и нам какое-то спокойное и высокое место найти бы…
– Если честно, Мигель, мне тоже все это не нравится. Что происходит, я не знаю, как и не представляю, куда от этого бежать. На ум приходит только одно – монастырь!
– Слушай, Серхио, а ведь и правда, это может быть выходом, – Мигель посмотрел на своих напарников – те тоже поняли, о чем идет речь, и одобрительно закивали. Гном даже снял кепку и принялся поправлять редкие волосы, пытаясь придать прическе более-менее упорядоченный и приличный вид.
«Монастырем» собеседники называли небольшую католическую церквушку, что располагалась примерно в десяти километрах от того места, где они сейчас находились. Сама церковь представляла собой довольно старое каменное здание, дату постройки которого никто уже и не помнил. Рядом с ней располагались несколько небольших строений, в которых ютились сам настоятель, его помощник и несколько прихожан-отшельников. Это была своего рода затерянная в джунглях самодостаточная община с ярко выраженным религиозным уклоном, живущая пожертвованиями и натуральным хозяйством. Те, кто наведывался туда, никогда не приходили с пустыми руками и в качестве благодарности всегда могли получить духовный совет от умудренного опытом священника. Этот же настоятель периодически осуществлял миссионерские вылазки в окрестные деревни и близлежащие индейские племена, которые еще не успели сбежать от надвигающейся цивилизации вглубь сельвы.
Один из прихожан в прошлом был неплохим врачом и организовал в одном из помещений какое-то подобие фельдшерского пункта, где любой желающий мог получить более-менее сносную медицинскую помощь. Главным же достоинством этого места, по мнению Серхио, было его расположение. Комплекс стоял на вершине довольно высокого холма, возвышаясь над джунглями на пару десятков метров. По идее, волна океанского цунами не должна была затронуть его. При желании там можно было переждать любую стихию. Обитатели весьма доброжелательны и готовы поделиться с нуждающимся человеком последней рубашкой.
Обе лодки осторожно двигались между деревьями, Мигель взял на себя роль ведущего, ему казалось, что он лучше других сможет проложить путь до конечной точки, учитывая, что наведывался в монастырь всего каких-то пару месяцев назад. Причину своего посещения мужчина предпочел не озвучивать. Серхио так и не доверил вести лодку Фелипе и теперь двигался в фарватере судна Мигеля, периодически поглядывая, как его друг дрожащими руками старается убрать кровь с тела и головы остающегося без сознания юноши и разглядеть характер полученных травм, хотя ровным счетом ничего в этом не понимает.
Первая ночь после случившегося, прошла довольно тревожно. Марина периодически проваливалась в сон, но даже эти мгновения проходили беспокойно. Росинка и Каспер раз за разом пристраивались рядом с хозяйкой, но и им не удавалось нормально уснуть из-за постоянно ворочающейся женщины. Помимо этого, дом изредка потряхивало, что заставляло котов подскакивать и издавать тревожное мяуканье. В такие моменты Юрьева порывалась выскочить из дома, но усталость брала свое, и в следующее мгновение женщина уже подчинялась призыву тяжелеющих век и отключалась до следующего толчка. Лежащие на полу кухни осколки разбитой посуды раздражающе позвякивали, но Марина запланировала заняться разбором завалов утром. Перед тем, как лечь в кровать, женщина в очередной раз проверила все имеющиеся у нее средства связи – результат был тем же: рация молчала, а сотовая связь отсутствовала. Ураган мыслей и идей крутился в голове Марины, но она твердо решила все обдумывать и принимать решения не раньше утра. Предпринимать что-либо ночью было глупо и крайне опасно.
Так нормально и не выспавшись, женщина встала с первыми лучами солнца. Электричество и вода отсутствовали, что было вполне ожидаемо. На этот случай у Юрьевых имелся внушительный запас воды, фонарей и всего, что потребуется для длительного выживания в непростых условиях. Приняв очень экономный душ из походного приспособления, Марина достала сумку с газовой плиткой и запасными баллонами. Коты навязчиво крутились под ногами, выпрашивая утренний завтрак, Каспер даже демонстративно попытался полизать один из лежащих на полу пельменей, периодически бросая на хозяйку полные немой мольбы взгляды. Откупившись от животных внушительной порцией сухого корма, женщина поставила кипятиться чайник и принялась сметать в мусорные пакеты все, что валялось на кухонном полу. Увидев большой веник, Каспер заметался, но голод пересилил страх, и кот продолжил утреннюю трапезу, время от времени кося одним глазом на хозяйку. Кот никогда в жизни не был наказан веником или чем-то подобным, но, в отличие от спокойной в этом отношении Росинки, у него присутствовал какой-то необъяснимый страх перед этим предметом.
Вся уборка на кухне и в ванной заняла не больше полутора часов, после чего в коридоре выстроилось несколько полных мусорных пакетов. Женщина по привычке забросила одежду в стиральную машину, но тут же вспомнила, что в обозримом будущем грязное белье придется стирать совершенно другим способом. Знакомый, но в тоже время довольно редкий для их города звук, заставил женщину отложить все дела и подбежать к окну – над районом медленно барражировал большой вертолет с темно-зеленой окраской, словно сверху велся анализ разрушений. Такой же вертолет летел примерно на этой же высоте, но в несколько ином направлении. Присутствие в воздухе винтокрылых машин внушало некоторую надежду, что хоть какие-то государственные структуры уцелели и рано или поздно займутся спасением людей и восстановлением наиболее значимых очагов цивилизации в искалеченном стихией мегаполисе.
Воспользовавшись моментом, Роська запрыгнула на колени к сидящей в раздумьях Марине и моментально свернулась клубочком. Шедший следом Каспер, увидев, что место занято, просто упал на полу, положив вытянутую лапу хозяйке на лодыжку. Машинально почесывая серую кошачью шейку, женщина обдумывала план дальнейших действий. Сейчас ей нужно было, во что бы это не стало, найти Андрея или получить хоть какую-нибудь информацию о его местоположении. Телефон был абсолютно бесполезен, а рация по-прежнему молчала. У Марины была слабая надежда, что муж мог заночевать у своих родителей, хотя, зная его характер, он бы не решился подвергнуть ее таким переживаниям. Просто сидеть и ждать, что проблема разрешится сама собой, Марина, в силу своей натуры, физически не смогла бы, а беспокойное женское сердце подсказывало, что с Андреем что-то случилось. Женщина решила заглянуть к родителям. Пешком это обычно занимало около тридцати – сорока минут. Сборы не были долгими, сложив в небольшой рюкзачок неизменную рацию и бутылку воды, женщина оставила на столе записку и вышла из дома.