Когда сбываются мечты

Доверие – смертный грех.

Феникс всегда восстает из пепла.

Глава 1. Беззаботное детство

– Настя, собирайся! Ты едешь к бабушке! – вечером сказала мама.

– Ура!!! – обрадовалась Настя.

Это была чудесная новость.

Она обожала ездить к бабушке, и каждое лето проводила в маленьком городке Ярославской области под названием Шуйск. Вернее, даже не в городке, а за городом. Каникулы проходили в живописном доме отдыха, полном жизнерадостных веселых отдыхающих отпускников со своими детьми.

Друзья-сверстники съезжались в дом отдыха на летние каникулы со всех концов Советского Союза, здесь они оздоравливались и снова были готовы к школьным подвигам, на радость родителям.

Но тут же на смену радостному воодушевлению пришло удивление – до лета было еще далеко, а вторая четверть в школе заканчивалась через неделю.

Новый год на носу, куда и зачем сейчас ехать?

В большом городе Павлодаре, где они сейчас жили, у Насти не было и свободной минуты, дни ее были заполнены до предела веселыми играми. Верные друзья и подружки и самая закадычная подруга Оля ждали ее на улице после уроков. Оля Булатова была казашкой и они с Настей учились в разных школах, но каждый день гуляли вместе.

Настя еле высиживала школьные занятия, и, лишь только заслышав радостную трель звонка, оповещающую об окончании последнего урока, первая выскакивала из классной комнаты и вприпрыжку бежала на улицу.

У Насти была родная сестра, но ее в их дворовую компанию не брали, мала еще, ей только девять лет исполнилось.

Они с родителями переехали в Павлодар из Сибири два года назад, и Насте на первых порах в школе пришлось очень тяжело.

Новеньких нигде не любят, и, пожалуй, это правильно, свое место под солнцем нужно завоевывать с боем.

Класс, как и везде в школах бывшего Советского Союза, делился на две части, два враждебных лагеря. Без войны миров скучно жить на свете, и в их школе также были русские и казахи, мальчики и девочки, «наши» и «не наши». «Хорошие» и «плохие», «свои» и «чужие», отличники и двоечники, активисты и тихушники.

Настя быстро научилась сохранять баланс в отношениях с девочками и мальчиками, дружить со всеми. И сейчас уже успела отвоевать почетное место лидера коллектива.

У девочек еще осенью началась война с мальчиками, впрочем, эта война никогда не заканчивалась, затихая лишь на время каникул. После школы они обычно дрались «стенка на стенку», и дрались очень жестоко, до первой крови.

Побеждали по большей части мальчики, они ведь сильнее. Особенно доставалось сильным и независимым девочкам, слабых и тихих никто не трогал.

Настя всегда думала, что быть слабым и тихим – это отвратительно, хуже этого ничего на свете быть не может. Она предпочитала дружить с сильными и закалять свой характер.

Война ей нравилась, ведь независимо от исхода сражения всегда побеждали ее друзья и соратники.

Настя считала свою жизнь вполне счастливой и безоблачной.

Сегодня по плану после школы были соревнования с дворовыми мальчишками на крыше их бесконечно длинного и огромного пятиэтажного дома. Дом одиноко и горделиво возвышался столбом-гаргарой в районе маленьких, похожих на землянки, казахских домиков-мазанок.

Такой длинный дом в их рабочем районе был только один.

Все другие домики были беленькими и маленькими, а их дом серым, с серыми же подъездами и бетонными лестницами. Крыша дома была угольно черной, покрытой битумом, плоской и бесконечной.

Эта чудесная крыша была любимым местом сборищ их придомовой ватаги, а в солнечные летние дни там можно было даже загорать.

Сегодня Настя тихонько проскочила в свой подъезд и бросила портфель на пятом этаже возле ведущей на крышу металлической лестницы. Домой она заходить не стала.

Вместо этого она проворно взобралась по узким лестничным прутьям и вышла на открытое пространство крыши.

На дворе стояла суровая казахстанская зима с сорокаградусными морозами и снежными метелями. Самыми любимыми у школьников были дни, когда они неделями не ходили на занятия, пережидая, когда немножко потеплеет и трескучий мороз снизит свой градус.

Крыша сегодня выглядела белоснежной от нанесенного ветрами снега, но совсем не было холодно.

Внизу стройными рядами белели казахские маленькие домишки, Настя мельком глянула вниз и увидела казавшегося крошечным с высоты пятого этажа старичка с чайником, идущего по нужде в стоявший рядом деревянный туалет. Ее затошнило, вечно они с металлическими чайниками в туалет ходят, и зимой, и летом.

Но тошнило ее недолго – она тут же увидела, как с другого конца крыши к ней стремительно приближается Вовчик, один из бесчисленных Настиных ухажеров.

Настя хорошо знала, что в ее внешности особенно привлекает внимание мальчиков – огромные голубые глаза с длинными пушистыми ресницами и тоненькая точеная фигурка. Она умела пользоваться своим природным богатством и родилась с умением флиртовать и вызывать симпатию.

Болоньевая хлипенькая курточка на Вовчике была расстегнута, он, как и Настя, холода не боялся.

– Настя, привет! Пошли туда, наши уже все ждут! – радостно воскликнул Вовчик.

– Давай, если догонишь меня – дам себя поцеловать! – скороговоркой выпалила Настя и стремглав кинулась бежать на другой конец крыши.

Бежать было весело, снег приятно скрипел под ногами.

Вовчик оказался чрезвычайно прытким – он догнал ее через несколько коротких мгновений.

– Ну, все, не уйдешь! – обрадованно воскликнул он, по-мальчишески неуклюже сжав ее в своих объятиях.

– Ой, умираю от счастья, – прошептала Настя, подставив губы для поцелуя.

Она обмякла и расслабилась, а Вовчик чуть было не замурлыкал от неожиданного везения.

Но уже через мгновение Настя отпихнула простофилю, не ожидавшего подвоха, и стремглав бросилась от него на другой конец крыши.

Там уже ждали друзья-товарищи.

На середине крыши что-то заставило Настю остановиться – она на мгновение затормозилась и посмотрела вниз.

Вдруг у нее закружилась голова, и Настя поскользнулась, больно упала на задницу, и скатилась на самый край. Она изо всех сил вцепилась побелевшими пальцами в край крыши, пытаясь удержаться и не скатиться по скользкому снегу еще дальше, в черную бездну.

А внизу на пустыре, отделявшем их дом от казахских домиков, стояла мама в длинной лисьей шубе и грозила ей кулаком.

Мама с высоты казалась крошечной, как и старик, но Настя в одно мгновение съежилась и сникла, от ее прежней веселости не осталось и следа. Она тихонько и осторожно отползла от края, поднялась и отошла на безопасное расстояние.

Подбежавший Вовчик тут же понял, что их засекли.

Желая ее утешить, он сказал:

– Ну, все, Настька, дома тебя ждет разбор полетов. Может, больше и на крышу не пустят.

– Да, влетит мне, пожалуй, по первое число. Ремень у нас всегда наготове. Мамка злая последнее время, не знаю, от чего. Пойду я, давайте без меня сегодня. Уроки заставят делать.

Настя, сгорбив плечи, медленно, как на казнь, побрела обратно к открытому окошку чердака.

Мама уже успела подняться на пятый этаж, снять шубу и открыть дверь квартиры. В руках она держала широкий ремень с солдатской пряжкой.

Но порка, к счастью, не состоялась.

Вместо порки мама и произнесла эти слова, долгие годы потом отдававшиеся болью в Настиной душе:

– Настя, собирайся! Ты едешь к бабушке!

– Ура!!! – обрадовалась Настя, довольная тем, что удалось избежать сурового наказания.

Но тут же, поняв, что время сейчас далеко не летнее, удивленно переспросила:

– А когда?

– Завтра утром едем в аэропорт, оттуда самолетом до Москвы.

– Утром??? Так быстро? – изумилась Настя.

– Да, так быстро, мы уже купили билеты, – твердо сказала мама.

– Так еще же неделю учиться, куда так спешить?

Настя никак не могла взять в толк, чем вызван такой внезапный и неожиданный отъезд.

Глава 2. Вопрос уже решен

По маминому твердому взгляду Настя поняла, что вопрос уже решен и обсуждению не подлежит.

– Новый год на носу, – жалобно заныла она, пытаясь напомнить о приближающемся любимом празднике с чудесными подарками и длинными выходными.

– Дочка, это ненадолго, недели две-три всего, – отчего-то виновато сказала мама.

Настя насторожилась. Что это с ней?

Мама оставила свой обычный приказной командирский тон, и даже про ремень забыла.

Конечно, летом Настя собиралась в маленький городок Ярославской области, даже хвасталась одноклассникам, что скоро уедет из ветреного лета казахских степей в тепло маленького уютного зеленого городка. Обычно они жили там с бабушкой все лето.

Но зимой?! И почему не подождать одну неделю до Нового года, зачем такой скорый незапланированный отъезд?

Обиженная Настя ушла в свою комнату – собирать чемодан.

А что там собирать? Настя бросила во внутренность громадного кожаного чемодана пару своих зачитанных до дыр книжек, любимый пушистый свитер, школьную форму и пару комплектов нижнего белья.

А может быть, форму она зря положила? Она ведь уезжает ненадолго, всего на две-три недели. Совсем скоро вернется обратно, к любимым друзьям-товарищам.

– Мама, можно я к Оле сбегаю, попрощаться? – жалобно попросила Настя.

– Чего прощаться, наверняка виделись сегодня, вы же ненадолго расстаетесь, – попыталась возразить мама.

Но вдруг тем же виноватым тоном сказала:

– Ладно, беги, может, долго не увидитесь.

– Какой долго, каникулы две недели всего, – уже в дверях, выбегая из квартиры, крикнула Настя.

Подружка Оля радостно встретила Настю в дверях своего маленького домика.

Оля была полной противоположностью белокожей и светловолосой Насте – брюнеткой со смуглой кожей и с черными, как смоль, волосами. Она всегда носила одну и ту же прическу – аккуратную стрижку каре и ровно подстриженную челку.

В черных шоколадных глазах у Оли застыл немой вопрос.

Настя не знала, как объявить подруге новость, она нерешительно встала на пороге, не заходя вовнутрь.

– Оля, я должна уехать, – вымученная фраза прозвучала как-то жалобно.

– Куда? Зачем? Как уехать?! Почему ты не заходишь?

– Сама не знаю, почему, и зачем уезжать так неожиданно, – еще жалобнее проговорила Настя.

Она, наконец, вошла.

Оля жила в домике, состоявшем из двух крошечных комнаток и такой же крошечной кухни, вдвоем с бабушкой. Настя никогда не спрашивала, почему она живет с бабушкой, хотя ее мама с мужем и двумя Олиными сестрами живут в соседнем доме.

Наверное, потому, что кто-то должен присматривать за старенькой бабушкой.

У казахов принято жить большими семьями и растить восемь или даже больше детей.

Оля провела ее в кухоньку и налила чай в колоритную пиалу, украшенную разноцветными розочками. По казахскому обычаю они уселись на циновки возле низкого квадратного столика. Чай здесь пили только из пиал, чашек не признавали, а плов вообще ели руками.

Услышав неожиданное известие, подруга никак не могла поверить, что вскоре им предстоит расстаться.

Обнявшись, они долго сидели на диване и просто молчали.

Ближе к ночи из соседней комнаты раздался шум.

Звала Олина бабушка, голосок у нее сейчас был совсем слабеньким и тоненьким.

– Бабушка, тебе плохо? – озабоченно спросила Оля, заглянув в комнатенку.

Бабушка часто и давно болела, у нее случались приступы, то ли инфаркта, то ли инсульта, Настя точно не знала.

Она тут же вызвалась:

– Оля, я сбегаю за твоей мамой, позову ее.

Оля кивнула в знак согласия.

Стремглав Настя выскочила на улицу, как была, без теплой одежды и в домашних тапочках.

Олина мама ничуть не удивилась, она поблагодарила Настю и по телефону вызвала «скорую помощь». Они вместе вышли, Олина мама накинула Насте на плечи свое пальто.

Войдя с мороза обратно в теплый дом, Настя внезапно почувствовала, как сильно першит в горле.

– Оля, я тогда пойду, – сказала она, – я маме обещала, что долго не буду. А вам тут не до меня сейчас, нужно «скорую помощь» дожидаться.

– Да не волнуйся, с бабушкой моей все будет хорошо, не в первый раз, – успокоила ее Оля. – Давай присядем и обнимемся на дорожку.

Подруги обнялись, как в последний раз.

– Пиши мне, ладно? – попросила Оля. – Пообещай!

– Обещаю! – заверила ее Настя.

Вернулась домой она уже поздно ночью, но мама ее дожидалась.

– Я собрала твой чемодан, – сказала мама.

– Да я сама уже все собрала, что там собирать на пару недель? – недоуменно поинтересовалась Настя.

– Думаю, да, я добавила совсем немного вещей, – согласилась мама.

Настя не узнавала свою маму, которой быть бы не мамой, а дрессировщиком в цирке, учить слушаться злобных зубастых тигров. В ее руках любой тигр быстро стал бы котенком.

Такой спокойной и покладистой она маму никогда не видела. Мама как будто бы уже забыла о настоящем преступлении, Настиной сегодняшней беготне по крыше, и даже не произнесла привычного нравоучения:

– Когда ты только повзрослеешь и будешь девочкой, а не сорванцом? Когда вы меня перед соседями позорить перестанете?

– Мама, у меня горло болит, – жалобно сказала Настя. – Может, отменим отъезд?

Мама взяла столовую ложку и обратным концом прижала Настин язык, заглядывая в горло.

Похоже, картина, которую она увидела, ей совсем не понравилась.

– Ну, и что прикажешь? – спросила она, – отложить отъезд? Это невозможно. Билеты уже куплены.

Внезапно в Настину голову стрельнула догадка – это все из-за этого военного, капитана.

Глава 3. Догадки

Совсем недавно в жизни Настиной мамы все изменилось – папа куда-то исчез, а вместо него появился новый мужчина – мамин ухажер.

Конечно, жизнь родителей нельзя было назвать безоблачной, скорее, ее можно было назвать непрекращающимся кошмаром и адом. Ссорились мама с папой постоянно, часто дело доходило до драки.

Папа работал мастером на заводе, и на работе его очень ценили. Но вот с мамой у них была совершенная несовместимость характеров. Они скандалили так, что во всем подъезде дрожали стены, а девочки при малейших звуках начинающейся ссоры забивались под стол.

В конце концов, мама пошла на завод к начальству, нажаловалась, и папу отправили на принудительное лечение, а семья осталась без папиной зарплаты.

Мама всегда работала в торговле, и ее зарплаты продавца хватало только на оплату коммунальных услуг в трехкомнатной квартире. Девчонки постоянно ходили голодные.

Когда мама привела нового кавалера к девочкам знакомиться, он им совсем не понравился, они подумали, что он казах. Конечно, браки с казахами у русских случались, но все же это были два совершенно разных мира.

Да и какой брак – девочки любили своего папу, вылечится и вернется, здоровенький и веселый.

Кавалер показался им совсем молоденьким, моложе папы. Так и оказалось – ему не было и тридцати, а познакомился он с мамой, когда она устроилась работать в буфет военного гарнизона.

Там полно военных, почему она выбрала такого молодого и нерусского, оставалось для них с сестрой загадкой.

Капитан стал приходить к ним каждый день и готовить разные среднеазиатские вкусности – настоящий узбекский плов, манты, корейскую морковку, и даже рыбу со странным названием «хе». А его жареные пирожки с картошкой просто таяли во рту, никогда в своей жизни потом Настя не ела таких вкусных пирожков. Он готовил их не на подсолнечном масле, как мама, а на настоящем сливочном высшего качества.

Собственно, у мамы пирожки никогда и не получались, с плитой она не дружила, в отличие от кавалера.

Тогда они с сестрой Тамаркой начали называть его «Капитан Кук». По справедливости, надо было бы Кок, но Кук им понравился больше.

Капитан умел все – и рисовать, и шить, и на гитаре играть, ремонтировать любую вещь, чинить электронику. Наверное, не было ничего такого, что бы он не умел.

Они поняли, что маму он полюбил с первого взгляда и на всю жизнь.

Девчонки и представить не могли, живя среди вечных драк и скандалов родителей, что можно жить в мире и согласии и никогда не ссориться.

И тогда девочки постепенно стали его уважать, а потом полюбили всей душой.

А совсем недавно они заметили, что у мамы растет живот. Конечно, они не могли сделать вывод о том, что там кто-то живет.

Но они заметили, что мама опять стала нервная, раздраженная и злая, а ремень навечно поселился в прихожей. Когда Капитан уходил на службу, она вообще раздражалась и злилась из-за малейшего пустяка.

Утром Настя быстренько забежала в школу – попросить классную Валентину Матвеевну выставить ей оценки за четверть. Она быстро метнулась за журналом в соседний кабинет и классная перенесла все Настины оценки в ее дневник.

– Настя, ты же сказала, что едешь на две недели, можно ведь просто отпроситься, может быть, необязательно оценки выставлять? – поинтересовалась классная. – Я думаю, ты быстро догонишь все, что пропустишь в школьной программе, когда вернешься. С твоими-то способностями!

Настя пожала плечами:

– Так мама велела.

Она всегда училась на одни пятерки, в этом не было совершенно ничего сложного. Ее всегда ставили в пример по учебе, несмотря на то, что ругали за мальчишеское поведение и вечные драки.

Учительница объявила классу, что Настя уезжает, и тут же посыпались вопросы:

– Куда? Зачем? Когда обратно?

У них был очень дружный класс, и одноклассники совершенно не понимали, куда надо ехать накануне нового года.

Она помахала рукой друзьям и сказала:

– До свидания, ребята. Думаю, что я ненадолго. Скоро увидимся!

Домой она побежала бегом, боясь опоздать.

Перед подъездом стояла желтая машина такси, Настя сразу поняла, что это к ним.

Мама с Капитаном и младшая сестренка уже ждали ее наготове, в дверях квартиры.

Все были полностью одеты. Мама в своей длинной лисьей шубе, сестренка в пуховике, а Капитан в гражданской одежде и зимней норковой шапке.

Без формы он смотрелся непривычно, совсем как обычный казах.

Они быстро загрузили вещи, два чемодана, один семейный, а второй почти пустой Настин, и сели в машину.

Аэропорт оказался на самой окраине города. Мама с Капитаном отдали документы на стойку регистрации и зарегистрировались на московский рейс.

На заснеженном летном поле стоял «Ил-40», пассажиров загрузили в автобус и тут же высадили у трапа самолета.

Все расселись по своим сиденьям и по просьбе стюардессы пристегнули ремни.

Но затем прошло пять минут, десять, полчаса, а самолет все не взлетал.

Так без всякого движения прошел целый час, и в салоне начало нарастать нетерпеливое возмущение.

Они заняли четыре сиденья, Настя села через проход от остальных. Рядом с ней оказался толстый мужчина. Он положил свои толстые руки на подлокотник, ворчал на сидевшую рядом жену, и все никак не мог разместиться на узком сидении, ерзал и кряхтел, не давая Насте покоя.

Через несколько минут он начал громко скандалить, обращаясь к стоявшей в проходе стюардессе:

– Когда полетим, дамочка? У нас поезд из Москвы, билеты уже куплены. Что прикажете нам делать, если мы опоздаем?

– Какой противный, – подумала Настя. – Все спокойно ждут, а ему надо непременно права качать.

Стюардесса ей понравилась – такая красавица, с белокурыми волосами, выбивающимися из-под узкой пилотки, и с голубыми глазами с накрашенными длинными ресницами.

– Когда вырасту, выучусь на стюардессу, – решила про себя Настя.

И тут неожиданно в динамиках раздалось: «Вылет самолета откладывается по техническим причинам до 22 часов. Просим пассажиров пройти в здание аэровокзала».

Мужчина опять возмутился:

– Ну, что за бардак?! Страна Советов, блин, бардак везде. Кого-нибудь волнует, что мы на поезд опоздаем?

– Ну, не шумите, – попросила его красивая стюардесса. – Вы же не один здесь, другие тоже опаздывают.

Всех пассажиров вывели из самолета и посадили в тот же автобус, как будто бы несколько метров нельзя пройти пешком.

Они снова вышли из автобуса, вошли в зал ожидания, и чинно сели на скамейки.

Настя была уже чуть живая, сильно болело горло, давали о себе знать вчерашние побегушки по морозу.

Вылет самолета отложили еще на час, затем еще на час, а потом объявили, что по техническим причинам вылет откладывается на утро.

У Насти к этому времени руки и ноги стали ватными, она совсем разучилась разговаривать, только мычала. Казалось, что в горле все распухло, и она никогда больше не сможет говорить.

Тамаре все было нипочем, она воспринимала неожиданное приключение как игру, приставала к Насте с глупостями и болтала без умолку.

Настя представляла, как у нее совсем распухнет горло, она навечно останется глухонемой, и будет общаться с сестрой жестами. Нужно было учить язык глухонемых, почему она вовремя этого не сделала? Ей очень хотелось сказать об этом Тамарке, но любое движение губами или языком причиняло неимоверную боль.

Но тут Капитан приказал:

– Собирайтесь. Поедем к Ларионовым ночевать.

Они оставили чемоданы в камере хранения, и вышли на стоянку такси.

Ларионовы были сослуживцами Капитана, они ничуть не удивились, когда в полночь увидели все семейство в дверях своей квартиры. У них там, у гарнизонных военных, всегда все общее.

У Ларионовых Настю напоили молоком с медом, тепло укутали и уложили в мягкую постель.

Утром, когда ее разбудили, она почувствовала себя почти здоровой.

На этот раз обошлось без эксцессов, пассажиры опять загрузились в самолет, сели в нетерпеливом ожидании по своим сиденьям и пристегнулись ремнями безопасности. Они уже ничего не хотели, кроме как поскорее подняться в воздух.

Толстый мужчина уже не кричал, только сетовал, что безнадежно опоздал на похороны родителей. На сей раз Капитан пересадил Настю поближе к маме, а сам сел рядом с мужчиной. Тот без остановки болтал с Капитаном и рассказал, что вылетал по телеграмме, знал бы, что так все обернется, не брал бы с собой жену, которая только намучилась зря. А теперь еще сутки в Москве придется ждать следующего поезда.

Капитан внимательно его выслушивал и понимающе кивал. Он всех внимательно выслушивал и относился к породе людей, которые больше слушают, чем говорят.

– Когда вырасту, буду держаться подальше от скандальных толстяков, – про себя подумала Настя.

Но «Ил-40» наконец взлетел, довольные пассажиры приникли к окошкам иллюминаторов. Под крылом проплывали бескрайние казахские степи. Настя тогда даже предположить не могла, что больше она никогда сюда не вернется.

Глава 4. Дорога

Полет прошел без происшествий, если не считать, что в самолете Настю несколько раз стошнило.

Наконец, через несколько часов они приземлились в Москве, в столичном аэропорту «Домодедово».

Ватными ногами Настя передвигалась вслед за остальными по огромным залам аэровокзала. Мама подвела их с сестрой к скамейке и сказала дожидаться здесь, пока родители получат багаж.

Девчонки разглядывали огромные люстры на потолке зала ожидания и разномастных пассажиров. Все как один волокли огромные чемоданы, и что они только в этих чемоданах возят?

– Как думаешь, может, у них книги там? Может, они читают много? – спросила Настя сестру, толкнув ее локтем.

– Ага, читают, может, они и читать-то не умеют, – не согласилась Тамарка.

– Что ты городишь?! Вот меня папа в четыре года читать научил, а этим по сто лет уже, что, они читать не могут? – начала спорить с ней Настя.

Девочки частенько дрались, еще бы немного, и Тамарке несдобровать. Пусть скажет спасибо, что Настя чувствует себя все еще совсем скверно.

Но тут появились родители. Капитан Кук взял в каждую руку по чемодану, доверив маме нести только дамскую сумочку. Оберегает ее все время.

Он подошел к первому же стоявшему на стоянке автомобилю такси и договорился о поездке до самого Ярославля. Настя слышала, как он сказал таксисту:

– Шеф, чтобы не мучить девочку, нужно домчаться как можно быстрее.

Мама наклонилась к нему и раздраженно сказала, так тихо, чтобы не услышал водитель:

– Ты ведь даже торговаться не стал. Столько деньжищ отвалить, ум есть у тебя?

Здесь, в Москве, было гораздо теплее, чем в Павлодаре, но тоже везде лежал снег, только какой-то грязный, не такой белоснежный, как в Казахстане.

К Ярославлю все сильно проголодались, но Настю стало тошнить гораздо меньше. Кажется, она выздоравливает, и это очень хорошо!

Капитан Кук предложил первым делом перекусить, как только подъедут к автовокзалу, а потом уже решать вопросы с билетами. И все радостно согласились.

Таксист остановился аккурат у детского кафе перед серым и скучным зданием автовокзала.