Предание Темных

На долю секунды опередив Аслана, Лале выскакивает вперед, встав аккурат между Владом и Мехмедом:

– Прекратите!

Кузин, уже занесший кулак и увидевший ее перед собой, вопит:

– Уйди! Уйди сейчас же!

Повинуясь какому-то слепому инстинкту или чутью, Лале резко наклоняется прямо к самому уху Мехмеда и с жаром шепчет, стараясь делать это настолько тихо, чтобы никто кроме него этого не услышал:

– Дядя будет в бешенстве!

И по сути – она не лжет и не кривит душой. Ведь если Мехмед все-таки начнет драку с ним, то дяде Мураду придется Влада казнить. А учитывая, как важно ему было, чтобы Лале наладила с этим юношей контакт – он и правда придет в бешенство.

Видимо, прочтя подлинность ее заверений в лице Лале, и к тому же слегка сбитый с толку ее неожиданным напором, Мехмед отступает на шаг и нервно передергивает плечами. Вновь кривит губы и одарив Влада еще одним злобным взглядом, цедит:

–Ничего, придет еще твое время.

Лале видит, что он хочет добавить что-то еще, но его останавливает грохот открывшейся двери. В класс входит Ходжам Мустафа и Мехмед, сверкнув глазами, молча возвращается на место.

* * *

Весь оставшийся урок Лале прокручивает картину случившегося перед глазами, и с каждым новым «повтором», понимает, как необходимо будет ей по окончанию занятия поговорить с Асланом. Однако, словно в насмешку судьбы, едва Ходжам Мустафа завершает урок, как направляется именно к ней с явным намерением по какой-то причине задержать:

– Вот, Лале-хатун – он кладет перед ней внушительную кипу свертков – это вам, для дополнительной подготовки к научному конкурсу.

Конкурсу? О каком кон..

Но тут Лале вспоминает, как приличное время назад пообещала учителю выступить на научном конкурсе, который должен был предопределить, будет ли позволено остальных девушкам обучаться в школе, или же система обучения ходжама Мустафы оказалась провалена.

Она совсем об этом забыла!

Теперь же Лале с ужасом оглядывает свитки, после чего осторожно уточняет:

– А когда конкурс?

– По традиции, в день новолуния.

Лале понимает, что у нее почти не осталось времени. Это если не брать в расчет, что ей еще надо успеть нарисовать портрет Сафие-хатун до отъезда Дамета!

Учитель, очевидно, не замечает растерянности Лале, так как, счев их разговор оконченным, хлопает в ладоши, привлекая внимания остальных:

– Итак, все юноши за мной, мы идем на урок боя. Девушки остаются в классе, у них будет урок вышивки с женщинами из гарема.

Мехмед похабно скалится:

– Тогда я предпочел бы остаться здесь.

– Вы собираетесь покорить Византию приемами вышивки, шехзаде? – невинно уточняет учитель, а ученики прыскают, закрывая рты ладонями.

Сама невольно улыбнувшись, Лале теперь понимает, за что Мехмед так

(..этот клоун мустафа..)

взъелся на учителя. Впрочем, глядя на кузина, у Лале возникали большие сомнения, что он в принципе способен к кому-то (кроме собственного отражения в зеркале) испытывать добрые чувства.

Высокомерно скривившись, Мехмед в итоге уходит вслед за юношами, а Лале с Нурай остаются вдвоем в опустевшей зале в ожидании остальных. Неожиданно для нее, Лале замечает, как Нурай достает стопку листков бумаги, скрепленных сбоку переплетом из нитей.

– Нурай, это книга? – изумляется она.

Девушка смеется и сообщает каким-то хитро-заговорщицким тоном:

– Это очень особенная книга. Редкая, из Европы. «Декамерон» называется.

Лале воодушевляется:

– Ты прямо удивляешь! Может быть тогда выступишь вместо меня на конкурсе? А то я пообещала, но теперь не..

– Тут собраны пикантные рассказы об юношах и девушках – перебивает ее Нурай – о том, что они делают, когда..

– О, не продолжай! Я поняла.

Спасая ее от неловкой ситуации, как раз в этот момент отворяется дверь. Лале ожидает увидеть наставницу с девушками гарема, но входит всего лишь одна неброская девушка с сундуком в руках, и кланяется:

– Доброго дня, благородные госпожи. Меня зовут Зара. Шахи-хатун прислала меня подготовить все к уроку.

Она открывает сундучок и начинает раскладывать все необходимое для вышивки. Покончив со своей работой до прихода Шахи-хатун, Зара принимается ходить по зале, с интересом поглядывая на свитки, оставленные учениками на столе.

Нурай этого не замечает, слишком поглощенная своей пакостной книгой, зато от взора Лале неожиданный интерес Зары не укрывается:

– Вы умеете читать?

– Да, госпожа.

На ее лице проступает какая-та печальная улыбка. С такой улыбкой обычно ностальгируют о прекрасных временах прошлого, на повторение которых уже точно не следует уповать в будущем:

– Мой отец был ученым. А я готовилась стать учителем у себя на родине, до того.. как попала сюда – не удержавшись, она заявляет – вы такие счастливые, что можете учиться настоящей науке! Мы в гареме учим лишь как служить падишаху.

Зара, заметив свертки, оставленные Лале учителем, подходит к ним с все той же печальной улыбкой:

– М-м.. это я изучала. И это – она чуть наклоняется к ним – Сократ? Как же я скучаю по его сочинениям!

– Так может вам поступить к нам в школу? Учитель будет рад такой образованной ученице.

Не успевает Зара ответить, как Нурай, которая казалось все это время была поглощена лишь своей книгой, шлепает Лале по руке:

– Ты с ума сошла? Она же из гарема! Кто ей разрешит?

Ответить Лале не успевает, так как, как раз в комнату заходит Шахи-хатун с девушками гарема. И начинается.. урок тянется для Лале мучительно долго. Она терпеть не может вышивку, но еще больше ее злит, что она должна сейчас просиживать здесь время, которого у нее и так очень мало!

Нужно столько всего успеть, а она слушает про то, какое это благородное дело – вышивка – для девушки, независимо от ее положения.

Наконец, утомительное занятие кончается и Шахи-хатун уводит девушек обратно. Лишь Зара остается еще в комнате, поскольку складывает все принадлежности обратно в сундучок, с которым сюда и пришла раньше остальных. Лишь убедившись, что Нурай тоже уже покинула комнату, Лале оборачивается к Заре и протягивает ей

(..сократ? как же я скучаю по его сочинениям!..)

свиток сочинений Сократа:

– Вот, возьмите.

Девушка расцветает в счастливой улыбке и, дважды поклонившись от перевозбуждения, прячет свиток и выходит из комнаты со своим сундучком.

Лале выходит самой последней, намереваясь уже пойти в конюшню. Еще вчера она пообещала заглянуть туда Аслану, с которым они хотели встретиться там после занятий. А теперь же это оказалось совсем кстати – ей надо было о стольком с ним поговорить, столько объяснить!

Погрузившись в свои мысли, она не сразу слышит, что ее окликают по выходу из дворца. Но когда ее имя произносят второй раз и уже ближе, она резко оборачивается, будто вынырнув из воды, и едва не налетает на Влада.

– О, простите – бормочет она растерянно – ваш урок боя уже закончился?

– Да, на сегодня все. Лале-хатун, я почему вас звал.. говорят, здесь есть искусственные озера. Очень любопытно взглянуть.

-9-

Лале молчит, в растерянности все еще не до конца понимая, что ему от нее надо. Тогда Влад снисходительно кивает, и спрашивает прямо:

– Может, вы мне покажете?

– Кого?

– Озера, Лале-хатун.

Просьба настолько неожиданная, что Лале несколько опешивает.

Еще меньше пары часов назад этот юноша огрызался на нее, почти что откровенно грубил без всякой на то причины, а теперь просит ее показать ему озера? Может, он оказался не лучшим учеником на уроке боя, и ему пару раз чересчур крепко приложились по голове?

Но выражение лица Влада заставляет Лале понять истинную причину перемен. Лицо его, всегда угрюмое и мрачное, теперь какое-то другое. Будто бы тучи, застилавшие небо, чуть расхмарились. Нет, не разошлись совсем и облака не стали ясными, но немного распогодилось.

И Лале подозревает, чему она обязана этой внезапной «погожестью».

Очевидно, Влад принял вмешательство Лале в их с Мехмедом конфликт на свой счет, что, видимо, несколько расположило его к ней. Конечно, даже настолько дерзкий грубиян, если он хоть немного сообразителен, будет испытывать благодарность за это, ведь должен понимать, что стычка с наследником престола не закончилась бы для него иначе, как эшафотом.

Однако, справедливо будет признать и то, что благодарить ему Лале не за что, потому что ведь вмешалась она в это отнюдь не из-за него и неправильно будет рассчитывать на его благодарность в этом случае..

Но в конце концов, все взвесив, Лале решает, что не так уж и важно, по какой именно причине и из-за кого она вмешалась в эту склоку. Суть ведь остается неизменной – вместе с Асланом, она, как бы то ни было, спасла от эшафота и Влада, с этим нельзя поспорить. Так и зачем тогда оглашать никому не нужную истину?

Учитывая тяжелый нрав валашского юноши, его заблуждение может оказаться единственной представившейся Лале возможностью исполнить волю дяди, так разве имеет она право ее упускать?

Однако, перемнувшись с ноги на ногу, имитируя крайнюю задумчивость (чтобы хоть как-то объяснить, почему она так тянет с ответом), Лале так же понимает, что из-за этого ей придется пожертвовать тем, чем она действительно предпочла бы заняться в это время.

Портрет Сафие, подготовка к конкурсу.. и если бы даже не осталось дел, она бы больше захотела встретиться с лучшим другом, который теперь наверняка обидится нарушенному ею обещанию.. но всегда существуют обязанности, потому она в итоге кивает:

– Хорошо, я покажу вам озёра. Только возьмем с собой Момпен.

– Кого?

Конечно, после тюрбы Влад так больше с ней и не заговаривал, и потому не имел никакой возможности узнать о кличке спасенного животного.

– Я так назвала собаку. Надо зайти за ней в летний домик.

– Летний домик? Разве вы не должны были поговорить с вашей..

– Долгая история – отмахивается Лале – но теперь Момпен живет там. Впрочем, ей вроде нравится. Она..

Но Лале быстро прикусывает язык, едва не договорив «она там получает много внимания». Тогда бы ей пришлось рассказать, от кого именно, и что именно те «кто именно» там делают. Мало-помалу, он бы догадался и о картинах и это было бы ужасно.

Благо, Влад оказывается недокучлив в обе стороны: настолько же, насколько не склонен откровенничать о себе, настолько же он не склонен выпытывать откровения у других.

Лале подозревает, что, скорее всего, от него не укрылась ее запоздалая реакция, но он сделал вид, что ничего не заметил и не стал задавать ненужные вопросы.

* * *

Проходит не так много времени, когда, наконец, Лале выводит их троих к озерам. Первой, конечно же, выбегает Момпен – но, добежав до воды, резко останавливается, после чего начинает прыгать и вилять хвостом. Лале подозревает, что, скорее всего, без разрешения Хасан не дозволял ей забегать в воду. В принципе, если так, то это было разумное решение шехзаде – если бы она без спросу заваливалась в любую грязную лужу, наследному принцу пришлось бы с ней нелегко.

Из-за мыслей о Хасане, Лале вновь становится грустно, и чтобы как-то отвлечься, она махает гончей в сторону воды. Со стороны, наверное, это выглядит, будто она отмахивается от мух:

– Можно, беги туда! Вперед!

Довольная разрешением, собака тут же с разбегу влетает в воду и начинает там плескаться. Сосредоточенно понаблюдав за ней немного, Влад заключает:

– Она умная собака. Но слишком взбалмошная. Ее нужно учить командам.

– Не думаю, что взрослая собака станет чему-то учиться – сомневается Лале.

– Нужно начать с простого – приносить палку.

Не дожидаясь ответа, Влад хлопает в ладоши, привлекая внимание животного, и кричит:

– Момпен, поди-ка сюда!

Гончая, с тем же возбуждением и прытью, с какой занеслась туда, выпрыгивает из воды. И тут же принимается трястись всем телом, стряхивая воду прямо на них.

Взвизгнув, Лале со смехом тут же заскакивает за спину Влада и чуть касается его спины, стараясь удержать равновесие аккурат за его спиной, а не вывалиться с другой стороны навстречу брызгам.

Однако, едва она это делает, как он резко выпрямляется. Лале ощущает, как напряглось все это тело, и поспешно убирает ладонь. Она так же бы отреагировала на брызги и с Асланом, но видя настороженное непонимание во всей позе Влада, говорит:

– Извините, просто не хотелось мокнуть.

Скептично оглядев себя, Влад стряхивает капли воды со своей одежды:

– Мне, в общем-то, тоже не хотелось, но..

– Но у меня-то получилось!

Мгновение подумав (видимо, расценивая, смеется Лале над ним или с ним), юноша все-таки чуть дергает правым уголком рта.

Теперь, когда Момпен уже отряхнулась и больше не угрожает платью Лале, она склоняется и гладит ее:

– Так что вы говорили о палке?

– Лучше не говорить, а показать.

Самоуверенность в голосе Влада заставляет пошатнуться даже неверие Лале – в какой-то момент ей кажется, что собака и правда по первому приказу побежит за палкой, исполняя команду, которую раньше никогда не знала.

Но вот Влад поднимает из травы какую-то ветку, дает понюхать собаке и запускает далеко в лес. Оборачивается и выжидательно глядит на гончую.

Она с непониманием переводит взгляд с него на лес.

Прождав, на всякий случай, приличия ради какое-то время, Лале начинает хохотать. До того комичный вид у этой ситуации.

– Ничего – терпеливо отзывается Влад и поднимает новую ветку – попробуем еще раз.

Минует больше десятка настойчивых бесплотных попыток прежде, чем гончая все-таки, наконец, понимает, чего от нее хотят. Осознав это, она принимается с радостью приносить ветку Владу за порцию похвалы и поглаживаний.

Видя, как хорошо собака начинает выполнять команду, Лале с нетерпением ерзает на месте, ожидая, пока Влад и ей, как джентльмен, предложит испробовать. Но прождав кучу времени и так не получив приглашения, она все же встает и сама заявляет, что ей тоже хочется бросить ветку собаке.

– Конечно, это ведь ваш питомец – невозмутимо соглашается Влад и передает ей ветку, которую уже собирался запустить сам.

Первый бросок у Лале выходит ужасный – она кидает слишком поздно, и палка падает в каких-то паре футов от ее собственных ног.

Теперь уже смеется Влад, а хмурится она.

Однако, она находит такую смену ролей довольно забавной. Через какое-то время, Влад все же показывает ей, как надо бросать палку, и Лале вдоволь наигрывается с собакой, пока та уже, устав, не падает на землю, высунув язык и требуя отдыха.

– Она устала. Давайте и мы пока отдохнем – предлагает Влад.

Он садится у самой воды и, немного подумав, Лале усаживается там же, втайне думая, что об этом скажет Шахи-хатун, увидав ее платье. Наверное, решит, что она им вытирала все полы и дорожки во дворце.

– Расскажите мне про Валахию – просит Лале – какие там люди?

Она думала, что эта тема заденет Влада за живое и он, едва услышав о доме, пустится в просторные и долгие рассказы, позволяя Лале не задумываться о том, какую же тему поднять следующей. Однако, он лишь как-то апатично жмет плечами, не сводя взгляда с воды:

– Как и везде – разные. Но в целом очень хорошие. Они много трудятся, однако бесконечные войны сводят их труд на нет.

– Почему там не прекращаются войны? – удивляется Лале.

Она не хочет показаться невеждой, но не так уж много она знает о военном деле. Но наверняка знает, что всякие войны – даже самые затяжные – рано или поздно кончаются. Как же так вышло, что в Валахии они идут постоянно?

– Потому что Валахия – маленькое государство, зажатое между несколькими сильными империями, которые без конца терзают и делят ее. Если я когда-нибудь стану правителем, я положу свою жизнь на то, чтобы добиться независимости.

Он замолкает, какое-то время смотрит, не мигая, в одну точку, после чего кратко трясет головой, будто желая прогнать грустные мысли.

– Почему же этого не пытается добиться ваш отец?

– Вам все это совсем не нужно знать – сухо обрывает он ее – вас ждет совершенно другая жизнь.

Лале досадует на очередную смену его настроения. Пытался ли он таким образом вновь ей нагрубить, или просто озвучил очевидные факты, не желая намеренно задевать?

Вспомнив, по какой причине она в принципе оказалась тут с ним, беседуя о Валахии и играя с собакой, Лале говорит:

– Мне очень стыдно за поведение Мехмеда сегодня. Это недостойно любого человека, и уж тем более наследника.

– Забавно. Я ведь именно такими и представлял себе всех османов – признается Влад – но Мехмед оказался скорее исключением. Большинство людей здесь неплохие.

Лале находит тему «качеств османов» довольно привлекательной и уже решает задать очередной вопрос, чтобы ее развить, как в кустах раздается шорох.

Девушка изумленно наблюдает за тем, как на поляну у озера выходит Аслан, ведя под уздцы лошадь Гедже, которую они с Лале и договорились навестить в конюшне.

Лале, не осознавая этого, даже задерживает дыхание.

Знал ли Аслан каким-то образом заранее, что найдет ее здесь, или судьба свела их совершенно случайно, наскучившись наблюдать за рутинной жизнью и решив устроить трагикомедию?

Она напряженно наблюдает за передвижениями лучшего друга, ожидая худшего. Ох, что сейчас будет..

Ну конечно! Вначале она игнорирует его и впервые в жизни садится не с ним, а с мрачным пленным без каких-либо объяснений (которые она хотела дать ему на конюшне после уроков). И вот опять, обещая явиться в ту самую конюшню, он в итоге находит лучшую подругу, мило болтающую с этим же парнем у озера.

Тут даже Лале разъярилась бы, будь на ее месте Аслан с какой-нибудь девчонкой. Ух и задала бы она ему перца!

Эта вымышленная ситуация так гневит ее, что она с трудом возвращается в реальность, отдавая себе отчет, что все-таки в роли повинной все еще она, а Аслан сейчас, вероятнее всего, «задаст всем перца».

Что ж, ладно. За эту драку хотя бы никого не казнят.

Аслан, никак не выдавая своего изумления или недовольства, или хоть чего-либо, ведет лошадь прямо к ним. С каждым его приближающимся шагом, Лале начинает все более неспокойно перебирать подол платья.

Но, дойдя до нее, юноша медленно проходит мимо и останавливается только прямо перед Владом.

-10-

Каждый удар ее сердца начинает в этой могильной тишине отдаваться стуком в голове Лале.

А когда Аслан вскидывает руку, она уже готова вклиниться меж ними, как на уроке между Владом и Мехмедом, постаравшись не допустить их драки.

И как же она изумляется, когда оказывается, что Аслан вскидывал руку не для удара, а для того, чтобы протянуть ее:

– Сегодня в классе с Мехмедом. Это было очень смело. Мое уважение.

Брови Лале еще никогда так быстро не оказывались у границы роста волос. Но еще выше они забираются, когда Влад так же невозмутимо протягивает свою руку и отвечает на рукопожатие:

– У меня не было выбора. У тебя он был, но я видел, что ты хотел мне помочь. Это было еще смелее. Мое взаимное уважение.

Несмотря на смешавшиеся в ней изумление и растерянность, Лале не может не задаться тем же вопросом, которым уже задалась тогда в классе.

(..у меня не было выбора. у тебя он был, но я видел, что ты хотел мне помочь..)

Зачем Аслан полез помогать Владу, рискуя собственной жизнью? Они ни разу не разговаривали, не болтали, а после того как Лале предпочла сесть с Владом, его помощь кажется совсем уж притянутой.

Словно прочтя в ее мыслях этот вопрос, а быть может, найдя его в речи Влада, Аслан поясняет:

– Теперь, когда здесь появился этот Мехмед, не-османам станет намного тяжелее, чем прежде, и потому следует держаться вместе, стоять друг за друга. Он так просто не отстанет – от каждого из нас. Просто когда изведет одного, перейдет на следующего.

Влад чуть хмурится, будто бы всерьез раздумывая над словами Аслана.

Но, судя по выражению друга, Лале кажется, что Аслан и говорит вполне серьезно. Неужели он так самоотверженно ринулся заступаться за Влада лишь потому, что они оба пленники и рано или поздно им всем бы досталось от Мехмеда? А оттягивая участь одного, ты тем самым оттягиваешь и свою собственную?

Иначе говоря: помогая другому – помогаешь себе.

Лале видит, как Влад уже открывает рот, чтобы озвучить то, что сейчас обдумал, как слышится звук гонга. На мгновение девушке даже кажется, что этот звук исходит изо рта Влада, но вот юноша хмурится и закрывает рот, а удары все повторяются.

Итого – три длинных и один короткий.

Лале, как и Аслан, знает, что это значит:

– Султан Мурад собирает всех у себя.

* * *

Покои султана битком набиты людьми к тому моменту, как они втроем туда поспевают, и так спеша как только могут. Однако, от озера к дворцу путь неблизкий, потому неудивительно, что собрались уже почти все.

Рядом с падишахом стоят самые близкие члены семьи – туда же, оставив юношей, украдкой проскальзывает и Лале. Дальше стоят визири, потом высшие чины янычар.. чем дальше от султана, тем ниже звание. Не удивительно, что в отличии от своей спутницы, Аслану и Владу не надо проталкиваться через толпу.

Они остаются там же – у самых дверей.

Спустя какое-то время небольшой шум перекрывает голос бостанджи:

– Внимание, тишина.

Ударяет гонг. Султан Мурад шагает в центр залы:

– Мои дорогие подданные. Вы знаете, что подобные собрания бывают лишь по самым исключительным поводам. И сегодня именно такой случай. Я решил исполнить свое давнее намерение.

«О нет!» – только и успевает пронестись в голове у Лале прежде, чем султан заканчивает:

– Я отрекаюсь от власти. Новым султаном будет мой младший сын Мехмед II.

На губах кузена, что стоит совсем рядом с ней, промелькивает гаденькая улыбочка. На мгновение Лале даже кажется, что она адресована

(..ничего, придет еще твое время…)

лично ей. Что же теперь станет, когда дядя передал свой пост ему?

Ведь нет никого и ничего выше султана и его приказов.

По залу пробегает удивленный ропот. Ужас, который сейчас испытывает Лале, им доведется испытать нескольким позже. Когда они узнают Мехмеда во всей красе так же хорошо, как она успела узнать его в школе. Когда поймут, что именно только что произошло.

Главный визирь подходит к дяде Мураду и что-то говорит ему на ухо. Но тот лишь хмурится и раздраженно перебивает его:

– Это окончательное решение!..

-11-

Румыния, наше время.

Замок Влада.

Я распахиваю глаза.

Мгновение даже не понимаю, где именно нахожусь. Но лиловое кресло, на котором я сижу, заставляет всплыть в голове и соответствующее название залы: Лиловая. А оттуда, один за другим, будто моток ниток, быстро выскальзывает и все остальное.

Замок. Да уж..

Обычно, очнувшись, я замечала, насколько непривычно легко и радужно мое время и моя жизнь, по сравнению с судьбами тех людей шестивековой давности. Но теперь ощущаю некоторый сюрреализм – будто бы я все еще и не вернулась в свое время, а застряла где-то посередине, на полпути обратно. Быть может, году эдак в 1900, как раз в том замом чертовом замке, что описывала Ширли Джексон. В замке на холме..

Чертыхаюсь и отгоняю от себя глупые мысли. Толку от них не будет. Однако, даже не утрируя, не могу не заметить, что с наступлением вечера, света, логично, внутри становится еще меньше. И теперь, в этих тусклых остатках, зала, как и примыкающий к ней коридор, выглядят еще более зловеще.

А гробовая тишина вокруг, подмечающая громким эхом каждое мое движение и шорох, окончательно завершает картину.

– Меньше ужастиков ты бы смотрела – бурчу сама на себя, скручивая полотно и засовывая его в тубу – и жизнь стала бы намного про..

Не успеваю я договорить мысль сама себе, как наверху, с потолка, вдруг слышатся гулкие торопливые шаги. Будто кто-то этажом выше перебегает прямо у меня над головой. Но судя по топоту и отсутствию синхронности – перебегает не один, и даже не двое.. а человека три, не меньше.

Но как такое возможно, если нас в замке, по словам Антона, всего три? И один из них сейчас сидит в кресле, слышит все это. Второй слишком в возрасте, чтобы так бегать. А третий..

Черт, да какая разница на этих двух, если Я здесь! А перебегающих наверху уже трое! Кто еще есть в замке сейчас?

Влад сказал по малейшим просьбам обращаться к Антону, но где мне его сейчас искать? Мне даже колокольчик не дали, чтобы я его, как в фильмах, вызывала. Хотя теперь это и не кажется таким уж смешным – тут такая тишина и эхо, что режущий ухо звон колокольчика будет слышно в любом уголке этого огромного строения.

Шаги затихают так же резко, как и появились.

То ли эти «некто» перебежали, куда хотели. То ли.. им что-то помешало это сделать. Однако, наступившая вновь тишина совсем не успокаивает. Это как паук – вот он появился на стене, и ты испугался. Но когда он вдруг пропадает из вида, ты не выдыхаешь с мыслью «фух, теперь его нет», а напрягаешься еще сильнее. Потому что он уже точно есть – просто теперь еще и не ясно, где именно.