Измена. Горячий лед

Глава 14

Я всё ещё в офисе, работаю над обнаруженной уязвимостью в системе. За безопасность денег и ценных бумаг наших клиентов мы отвечаем годами выстраиваемой репутацией. И ответственностью, указанной в уголовном кодексе. Не сразу я понимаю, что мой телефон разрывается от звонка.

– Маша, ты срочно должна приехать к Боре, у него истерика!

Исполняя своё обещание, Андрей сам встретил сына из школы, а перед этим забрал у меня из багажника баул с формой, чтобы отвезти мальчика на тренировку к восьми утра завтра. Не очень-то хотелось отпускать ребенка к Жене, но после развода нам с Андреем всё равно придётся делить опеку пополам. Правда, я даже представить себе не могла, что мелтдаун у Бори случится в первый же вечер с отцом и его любовницей.

Когда я заскакиваю в пока еще нашу с Андреем квартиру, то вижу моего мальчика, ничком лежащего на полу. Он обессиленно всхлипывает, измотанный нахлынувшими чувствами. Бегу к нему, пытаюсь обнять, но сын сбрасывает мои руки.

– Давно он так? – спрашиваю у взмокшего Андрея. Из кухни выглядывает Женя и прислоняется к дверному проёму.

– Часа полтора с небольшими перерывами.

– Что случилось? – Я потихоньку беру Борину ладошку и напеваю ему любимую колыбельную из «Смешариков». Сын вырывается и всё ещё тихонько плачет, но движения уже менее дерганые, он позволяет мне придвинуться ближе.

– Женя поцеловала меня, и Боря это увидел.

Резко поворачиваюсь к нашей бывшей няне, та поднимает руки в защите:

– Я думала, что он в своей комнате.

Боря, наконец, прижимается ко мне всем телом. Я обхватываю его со спины и разворачиваю в сидячее положение. Сын так измотан, что почти не протестует против моих прикосновений. Господи, почему я могу обнять своего ребёнка только вот в таком состоянии?!

– Останешься с папой и Женей или поедешь со мной в Мишину квартиру?

– К Мише. – Сын отстраняется от меня и трёт глаза кулачками.

Боря всё ещё в школьной одежде, значит, он даже не успел поесть.

– Поедим пиццу?

Сын кивает и идёт к выходу. При всей его пищевой избирательности всегда можно подкупить Борю пиццей или жареной картошкой. Выбор не самый здоровый, а потому и редко применяемый. Но сегодня нам это нужно обоим.

– Сын, я бы хотел с тобой, как раньше ходить на хоккей, можно? – Андрей наклоняется к мальчику и аккуратно кладёт ему руку на плечо.

– Я с мамой, – отрезает ребенок.

– Форма? – уточняю у Андрея, и тот тоже начинает обуваться.

– Неужели всегда будет так? – спрашивает он, прислонившись к стене в лифте и прикрывая глаза.

– Я каждый день задаюсь таким вопросом, Андрей.

Когда на следующее утро я наблюдаю за Борей с трибуны, рядом со мной снова появляется Лисовский. Сегодня парень накинул толстовку, но всё так же в шортах и сланцах на босу ногу. Кажется, что вот-вот от него пойдёт пар.

– Ты от меня прячешься, принцесса Бубльгум?

Я почти не спала этой ночью, и мигрень снова маячит где-то на периферии сознания.

– Не хочу ни с кем разговаривать.

– Он у тебя крутой, – Лис кивает на Борю, который сейчас играет на своей любимой позиции защиты.

Мы молчим, прислушиваясь к скрипу лезвий коньков по льду и перекрикиваниям ребятишек.

– Почему здесь ты, а не муж? – снова подаёт голос Лисовский. Он внимательно следит за моим сыном, а я, воспользовавшись возможностью, разглядываю его профиль. Под ярким светом софитов видно небольшой шрам на лбу, несколько бледных швов на подбородке и то, что слева верхняя губа была грубо рассечена, да так и срослась с небольшим пунктиром в идеальной линии.

– Боря не хочет.

– Не хочет, чтобы его водил отец?

– Не хочет отца.

– Хм… У вас всё не очень хорошо, да?

Я тру лоб.

– Всё как-то по-дурацки, знаешь… Вот скажи… Что заставило бы тебя заплакать?

Лис поворачивается ко мне и хмурит брови.

– Просто не могу поплакать, а мне так нужно, – пожимаю плечами я.

– Когда был пацаном, я всегда плакал над фильмом «Белый Бим, чёрное ухо». Едва по телевизору начинались первые титры, я бросался в рёв. Раньше были такие журналы с программой, помнишь? «ТВ-гид», да? Бабушка подчёркивала передачи, которые хотела посмотреть и если там был «Белый Бим», то она замазывала его пастой, чтобы я не увидел. Даже название меня разматывало на целый день. И знаешь что? Я понял её хитрость и начинал орать уже при виде замазанного ручкой названия! Эй, я реветь начинал, а ты ржёшь! – Никита дурашливо подпихивает меня своим задом, но не рассчитывает силы, и я едва не валюсь со своего сиденья.

– Да ты чего мелкая-то такая! – возмущается Лис, успевая спасти меня от падения.

Он действительно горячий, как печка. От руки пышет таким жаром, что температура моего тела мгновенно поднимается на несколько градусов. Я на секунду прикрываю глаза, наслаждаясь этим уютным теплом. И – отстраняюсь несмотря на всё внутреннее сопротивление.

– Включу сегодня вечером, вдруг поможет? – улыбаюсь, глядя на здоровяка. Он подозрительно шмыгает и отводит глаза. – Эй, ты что же, готов разрыдаться даже от воспоминания о фильме?

Через мгновение Лис поворачивается. Глаза действительно поблёскивают.

– Обычно это я баб смеяться заставляю, а не они меня – рыдать. – Он кривит рот, и с небольшим шрамом на губе это выглядит дьявольски привлекательно. – Ну что поделать, когда-то со мной должен был случиться грандиозный облом.

Глава 15

«Ну что, получилось?» – сообщение приходит ночью, когда я лежу в постели.

Я смотрю на пару хоккейных коньков на аватарке, и заношу номер в записную книжку телефона. «Горячий здоровяк». Ну и пусть выглядит двусмысленно, – мне уже тридцать два, а я никогда не переписывалась с мужчиной не по деловым вопросам.

«Посмотрела до половины, получила разрыв сердца, но заплакать не смогла».

«Это очень странно. Ты какая-то Царевна Нерыдана».

Я тихонько хрюкаю в подушку.

«Спокойной ночи, здоровяк))»

«Подожди! Что сейчас делаешь?»

«Лежу в постели»

«Голая?»

Долго пишу и стираю, не зная, злиться мне или смеяться.

«Я сейчас Андрею покажу это сообщение»

«Сорока на хвосте принесла, что вы в процессе развода»

«Не знала, что хоккеисты такие сплетники»

Теперь у Лиса то появляются, то исчезают точки в строке сообщения. Он так долго пишет, что я уже не в силах сопротивляться сну.

«Спокойной ночи» – набираю я и закрываю глаза.

– Слушай, я у парней собрал списочек того, что их заставляет плакать. Некоторые крутили пальцами у виска, – Никита плюхается на сиденье справа от меня и протягивает кофе. Потом извлекает из кармана бумажный пакет. – Взял тебе капучино, все бабы его любят. И шоколадный кекс. – Лисовский принимается прихлёбывать из своего стаканчика, глядя на то, как тренер гоняет нашу группу на льду.

– А у тебя какой кофе? – спрашиваю я, откусывая от рассыпчатой выпечки.

– Капучино.

– Так что в списке?

– Фигня разная: мем с грустным Киану Ривзом, смерть кота, забыл бабушку поздравить с днём рождения. Но есть и полезные вещи. Так, давай попробуем одну.

Девушка поёт очень нежно и чувственно и, вслушавшись, я понимаю, что она исполняет песню от лица мужчины. Мелодия развивается, нарастает крещендо, звуки ударных бьются в груди. Вкрадчивый перестук клавишных и раскаты грома заставляют сжиматься моё сердце всё сильнее. Ласковый голос рассказывает, как герой в последний раз глядит в глаза своей возлюбленной, превращается в солнце и остаётся в них навсегда. Постепенно песня идёт на спад и затихает в пианиссимо.Лис аккуратно отставляет стаканчик, вытаскивает из кармана беспроводные наушники и суёт один мне, а второй вставляет себе в ухо. Открыв музыкальное приложение на телефоне, забивает в поиск название.

Ищу в себе это состояние накатывающего вала, когда в ушах начинает звенеть, в глазах становится горячо и слёзы проливаются очищающим потоком, но – ничего. Я готова разреветься от невозможности разреветься, вот такой парадокс!

После того как песня заканчивается, Никита добавляет её к себе в «Избранное» и поворачивается ко мне, пряча телефон в безразмерный карман шорт.

– Да ты тот еще рёва-корова! – я несильно пихаю его локтем и протягиваю наушник.

– А ты… – Он моргает несколько раз и закатывает глаза. – Что ты за человек такой непробиваемый?!

– Робот?

– Не… Ты просто замёрзшая, я понял. Внутри-то ты мягонькая. Тебе надо отогреться! Что сделали с Несмеяной, чтобы она рассмеялась? Сначала её заставили заплакать! Значит, с тобой надо действовать наоборот!

– Да забей, – я отхлёбываю из стаканчика.

– Сегодня мать с братом прилетают, – посерьёзнев, сообщает Лис. – Завтра сможем съездить к тому человеку, про которого ты говорила? Вместе с Борей? А вечером у меня игра.

Утром Лис уже поджидает нас в условленном месте. Рядом с ним в холле развивающего центра сидят взволнованная женщина лет сорока и хрупкий малыш, очень похожий на Никиту.

Нам навстречу выходит Света, вторая моя лучшая подруга и сын бросается к ней с объятиями. Я немного ревную оттого, что её он готов обнимать всегда, наплевав на свои тактильные ощущения.

Света уже познакомилась с гостями и теперь представляет им нас с Борей.

– Елена и Егор. Мария, её сын Борис.

Мы вместе проходим в кабинет к Свете. Это просторное помещение с большой сенсорной зоной, где можно лазать в трубе-лабиринте, кататься как на качели в огромной мягкой сумке-яйце, валяться в гамаке и нырять в бассейн с мячиками.

– Боренька, покажи Егору, какие тут есть интересные игры, – просит Света моего сына, и мальчики уходят к шведской стенке. Боря, как и было велено, принимается перечислять названия инвентаря, рассказывая, какие задачи выполняет каждый тренажёр. Егор влезает в «яйцо совы» и со смехом скрывается в нём.

Елена смотрит на моего сына и в её глазах стоят слёзы.

Света берёт женщину за руку.

– Прежде всего, я хочу сказать вам, что вы ни в чём не виноваты. Забудьте всё, что вам наговорили. Дело не в плохой генетике; не в перенесённых во время беременности ОРВИ; не в том, что вы не приступили к его развитию сразу же после рождения. Вы делаете достаточно. Вы великолепная, уникальная и прекрасная мама и вы должны перестать поедать себя, чтобы не скатиться в отчаяние. Договорились?

Елена быстро кивает и вытирает слёзы.

– Боря и Егор могут остаться, а вы, пожалуйста, выйдите, – просит нас с Никитой Светка.

– Как ты её нашла? – спрашивает Лисовский, медленно шагая по коридору, украшенному картинами юных художников.

– Она раньше занималась с Борей. Когда он еще был совсем другой. Я иногда приходила и с порога начинала рыдать, представляешь? Пока Света не сказала мне того же, что и твоей маме сейчас.

– Место отличное, – Лис кивает на цветные шкафчики для одежды. На каждом наклеена табличка, и детской рукой подписано имя хозяина.

– Оно наше со Светкой, на самом деле.

Однажды я спросила её, не хотела бы она открыть собственный центр и работать там так, как считает нужным? На тот момент мы с Андреем уже запустили наше приложение для торговли ценными бумагами и криптовалютой, и у меня ещё был свеж запал. Я как раз отсмотрела сотню помещений под офис и была готова свернуть горы ради того, чтобы Боря занимался в таком месте, где всё бы помогало ему ощущать себя в комфорте.

Я вложила в обустройство помещения сбережения за несколько лет и еще деньги от продажи своего «Лексуса». Света взяла кредит в банке под залог квартиры. Центр работает вот уже четыре года и, кажется, наконец-то готов выйти в плюс. Конечно, если бы мы ставили цены на занятия подороже и не брали заниматься бесплатно детей из нуждающихся семей, на окупаемость мы вышли бы гораздо раньше. Но доступность услуг была важным условием для работы.

– Можно было бы привлечь спонсоров, – предлагает Лисовский.

– Эх, Никита, никому не нужны особые детки кроме как их собственным родителям, – вздыхаю я. Мы рассматриваем копию «Звёздной ночи» работы Бориной ровесницы. У неё потрясающее чутьё на сочетание цветов.

– Смотри, какая красота! Когда я впервые увидела эту картину в музее современного искусства в Нью-йорке, я расплакалась, – улыбаясь, поворачиваюсь к Никите, и совсем не ожидаю того, что он вдруг наклоняется и целует меня в губы…

Глава 16

Решено, что Елена с Егором сядут ко мне в машину и мы будем общаться, пока я отвожу Борю в школу и еду на работу. Я бы очень хотела уделить ей больше времени, посидеть где-то в кофейне, например, но я и так всё меньше часов провожу в офисе и меня беспокоят все чаще появляющиеся уязвимости в системе безопасности.

Почему я совсем не удивлена тому, что ярко-жёлтый «Камаро» принадлежит именно Лисовскому? Машина едет за нами, периодически взрёвывая на низких оборотах. Уверена, парень сходит сейчас с ума, двигаясь по городу только на разрешённой скорости.

– Никитку я ещё в школе родила, в шестнадцать, по залёту от одноклассника, – сообщает мне Елена, косясь на Борю на заднем сидении. – Мои родители его воспитывали, пока я специальность в училище получала. Папаша его был ещё дурнее меня, так что никак он в жизни сына участия не принимал. Потом и вовсе пропал! Поехал на заработки и исчез. А вот Егорушку мы с мужем так долго ждали! Отчаялись, всех врачей обегали! Я думала, может, он такой из-за нашего возраста?!

Поворачиваюсь к ней:

– Мне было двадцать четыре, когда родился Боря. Вполне в пределах нормы.

Елена обеими руками трёт лоб.

– Спасибо вам, Маша! Когда сын сказал мне прилететь в Москву, я и представить не могла, что мне станет настолько легче. Он ведь с нами почти месяц летом провёл, пока с плечом возился. Так нервничал, что травма играть больше не даст, а тут ещё я со своими переживаниями.

– Ваши чувства очень ценны и важны. Мне кажется, Никита тоже это понимает.

Елена качает головой.

– Не думала, когда рожала, что он у меня такой отличный парень вырастет! Это всё папино воспитание. Просто замечательный дед! Я вообще считаю, что, если у ребёнка есть бабушка с дедушкой, он настоящий счастливчик! Правда ведь?

– Да, всё верно. Боре тоже в этом плане повезло.

– Ваши-то уж точно во внуке души не чают, – улыбается женщина.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.