Запрещенная фантастика—2. Социальная фантастика

© Андрей Мансуров, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие автора

Эта книга является продолжением первой, и причины, по которым произведения, включенные в нее, никогда не будут напечатаны «солидными» Издательствами, остались, собственно, теми же.

Но поскольку меня соображения дешевой или ложной политкорректности, или ханжеского замалчивания отдельных аспектов интимной жизни людей не сдерживают, я и публикую ее здесь. Потому что как гражданин не имею права оставаться в стороне, не объяснив, к чему могут, по моему мнению, в будущем привести факты или события, легшие в основу этих произведений.

Повесть, открывающая сборник, основана на допущении, что нанотехнологии недалекого будущего позволят состоятельным членам общества делать операции по омоложению, и предохранению от возрастных изменений некоторых органов и частей тела. В какой-то степени она может рассматриваться как приквел моей повести «Доступная женщина», позволившей мне стать Лауреатом премии «Полдня 21 века» за 2015 г.

Роман был написан после освещения в СМИ произвола персонала, царившего в одном из Детских домов.

Рассказ был написан после оглашения в СМИ некоторых фактов из детства Лидера Грузии, и в свете недавних событий, приведших к смене власти на Украине.

Расчётливая тварь

Повесть

Все имена, названия и события вымышлены. Любые совпадения являются случайными.

«Если бы я был такой как все,

Мне от тебя нужен был бы только

Секс!»

– НЕ-Е-ЕТ!!! НИКОГДА я не вернусь! – он хлопнул дверью так, что задрожали стёкла в чёртовых стеклопакетах.

Перекошенное от ярости побелевшее лицо его «партнёрши» по скандалу осталось там – за толстой стальной перегородкой. Вместе с нацеленными ему в лицо ногтями, кроваво-красными от лака – вовремя успел отдёрнуться! Иначе… Пришлось бы опять накладывать швы. Как неделю назад. Только уже – на лицо! Ещё не зажившие шрамы на рёбрах не давали о себе забыть – особенно, когда делал резкие движения, или бежал – вот как сейчас! Плюнув на вечно занятый лифт – бегом, прыгая через три ступеньки!

Однако унижение не окончилось: когда он, сжимая кулаки, выбежал из подъезда, рядом с ним на тротуаре словно взорвалось, смачно бумкнув, и оставив огромное мокрое пятно – банка с водой! Марина «прояснила» ситуацию, словно он недопонял:

– На, пей свою кипячёную воду!!! – то, что при желании она может визжать похлеще сирены скорой помощи, он узнал в первый же скандал…

Он даже не поднял глаза на окно четвёртого этажа элитного шестнадцатиэтажного дома – знал, что сейчас к окнам фасада прильнут, или просто повысунутся все соседи: с первого по самый верхний. (Потому что в колодце между домами визг и ругательства слышно отлично – куда там древне-римским грекам с их «акустикой амфитеатров»! ) Повысунутся, чтобы в очередной раз полюбоваться на унижение очередного хахаля признанной примадонны их дома.

Да, он специально (хотя устроил всё так, будто знакомство произошло случайно: попросил у мужика литровую баклашку бензина!) познакомился с почти ровесником – серьёзным на вид мужиком лет сорока, хозяином «Тойоты-пэрис» – чтоб примерно понимать, стоит ли продолжать знакомство, и что тут происходило до него. И как.

В смысле – как часто меняются такие, как он у…

Уж оно – происходило!.. И – менялись!

Баран! Надо было в первую же неделю, получив то, что хотел, и даже больше, сруливать к такой-то матери!

Так нет же! Не смог порвать с этой, этой… Проклятая собака совесть говорила, что это уж слишком по-потребительски: заплатил, поэксплуатировал, и – адьос, бамбина!..

Нет, не адьос. Запала, запала в душу, зар-раза сексапильная. Да и для тела…

Тогда ему казалось, что ощущения от секса – поистине незабываемые. Нереальные.

Но ведь и правда: так и было! Ах, Марина! То, что ты проделывала в постели – до сих пор кажется волшебным сном… А то, что вне постели – кошмаром!

Чертыхаясь, и стараясь бежать быстрей, он завернул за детскую площадку – теперь идиотские нагромождения кубиков-монстров Лабиринта кричаще-кислотных расцветок скроют его от глаз соседей, и дадут понять и этой сучке, что он – вне досягаемости. Даже её пронзительного голоса.

За детской площадкой стояли штанги для просушки белья с тросами. Словно кто-то из жильцов ещё сушил бельё! Нет, уже лет сорок, как какие-то выстиранные дедовским методом вещи развешивают только две-три бабуси, чудом дожившие до ста и больше. И свято следующие вековым традициям: посидеть, охраняя (Правда, непонятно – от кого! Кражей шмоток даже заезжие гастробайтеры не занимаются!), на лавочке с соседками-ровесницами… Да обсудить тех соседей, кто не присутствует, и никогда не будет, на импровизированном «об-судилище». Например, таких, как его «ласточка».

Миновав реликты прошлого века, Олег завернул за автомобили, стоящие на площадке для парковки жильцов: пусть-ка и они отделяют его от его зазнобы-идиотки.

Дыхание почти успокоилось, и он прекратил кусать губы, сжимать кулаки, и материться про себя и вслух. Нет, то, что послужило причиной скандала на этот раз – точно не стоит выеденного яйца! Так что его взрывная шлепанашка никак не сможет убедить его, что и на этот раз – он виноват.

Потому что нежелание надеть тапочки ну никак нельзя назвать достойным поводом для скандала.

Впрочем, как и просьба сделать звук от показа мод потише. Или – констатация того, что суп-полуфабрикат из пакета – пересолен. Или желание улечься на диван в рабочих брюках. Или…

Причин, по которым его пассия всю последнюю неделю выходила из себя – не счесть. И ведь не объяснишь их так, как объясняли себе мужчины прошлого века: э-э, всё понятно – ПМС…

Потому как не бывает сейчас у женщин с Консумом – этого самого ПМС.

Зазвонил мобильник-планшет.

Нет, он не возьмёт трубку!.. Хотя… Мало шансов, но – вдруг не она?

Он достал невесомую коробочку: а, точно: это Макс.

– Да, Макс, слушаю.

– Привет, Олег. Ты чё там пыхтишь, как после стометровки?.. А-а, ещё бежишь… Понятненько. Может, тебе интересно – твоя коза повыкидывала из окна все твои майки, рубашку, треники. И даже пакеты с чипсами и пельменями.

– Блин. И не лень же ей было.

– Да нет, ей – не лень. А что – ты разве сам не слышишь её воплей?

– К счастью, уже нет. – теперь, когда он завернул за пролёт арки, ведущей в проходной двор, и шёл вдоль другой шестнадцатиэтажки, крики, и правда, почти не было слышно, – Я уже за углом. А что? Там есть признаки полезной информации?

Они посмеялись. Затем Макс прояснил:

– Полезного – ничего. Пожелания тебе и твоим ближайшим родственникам, как и все ругательства из так называемого «словарного запаса» твоего солнышка, уже использованы. Сейчас она пошла по второму кругу. Поэтому наши уже закрывают окна – скучно.

– Понятно. Ну ладно – спасибо, что звякнул. Я поехал к себе.

– Не вернёшься?

– Сегодня – вряд ли. Поцапались как-то… Даже сильнее обычного. Я сказал, что вообще теперь не вернусь.

– Хе-хе… Ладно – как знаешь. Просто…

– Да?

– Если пару дней не появишься – уже не появляйся. Сам знаешь, что будет.

– Точно. Знаю. Ладно, посмотрим. Ну, чао!

– Чао!

Олег подумал, что и правда – знает. Что будет через два дня, если он действительно стиснет зубы, упрётся рогом и соберёт волю в железный кулак. Не станет брать трубку, и не приедет мириться. С очередным недешёвым подарком.

На третий день его зазноба отправится на «охоту» к какому-нибудь ближайшему Гипермаркету, и на стоянке, у роскошных джипов, или кабриолетов, «зацепит» себе очередного. Идиота. Сексуального раба. Удовлетворителя. Спонсора.

Богатого Трахателя – проще говоря!

А ещё бы ей – и не «зацепить»!

«Товарный вид» у Марины – обалдеть!

Роскошные натуральные волосы. Пышные, соломенно-жёлтые, с чуть медовым оттенком. Талия, всегда подчёркиваемая платьями соответствующего покроя, или юбками с корсетом или пояском – сорок семь сантиметров. (Вначале – не поверил, конечно, на слово. Измерил сантиметром!..) И это – при объёме бёдер в девяносто пять. Пропорция поистине убийственная для мужского воображения. Грудь…

Грудь – как раз своя. Без имплантов или подкачек. Второй номер. Но уж какой!..

О!..

И, скажем честно: на ощупь то, что виделось, даже превосходило то, что можно было ожидать, полапав вдоволь десяток «подкачанных» или имплантированных идиоток, с которыми имел дело до Марины.

Охранник в будке отсалютовал рукой. Олег сдержанно кивнул.

Достал брелок, ткнул кнопку. «Порш-кайен» лиловой расцветки, небрежно припаркованный на дороженном месте стоянки для элитных тачек, отозвался мелодичным пипиканьем, и моргнул фарами: типа – «привет, Хозяин!»

Хозяин, да. Уж здесь-то можно быть спокойным: знаешь, за что выложил свои кровные, и можешь рассчитывать, что любимец не выльет тебе на голову воду из-под сваренных собственноручно пельменей… Он уселся, откинулся в полулежачее положение:

– Привет, Порш.

– Здравствуйте, Хозяин!

– Будь добр, отвези меня домой.

– Слушаюсь, Хозяин! Вам – побыстрей, или – поэкономичней?

– Побыстрей. – сегодня он не был настроен разглядывать «красоты» достижений архитектурных изысков, и отлично реставрированных достопримечательностей Столицы. Уныло-функциональный чёрно-серый транспортный тоннель на глубине ста пятидесяти метров, с его бетонно-гудроновыми стенами, Олега вполне устраивал.

Автомат на выезде звенькнул, когда он всунул в щель кредитку, и набрал требуемую сумму. Толстый шлагбаум поднялся. Порш двинулся дальше, уже не останавливаясь до въезда в систему экспресс-проезда. Здесь пришлось повторить манипуляции с кредиткой. Лифт опустил его вниз буквально за секунды. Порш въехал в тоннель.

Чёрт! Поездки туда-сюда по лабиринту восьмого транспортного кольца уже начинали приедаться… Поэтому – …рен с ними – деньгами! Зато уж быстро!

Дома пришлось подниматься из подземной стоянки почти минуту – уж больно застроены верхние подземные Уровни под престижным Арбатом, чтоб выше ста семидесяти метров оставалось пустое пространство. Район в центре не слишком, конечно, удобен именно в качестве жилого, но… Престиж-с!..

Ничего – он потерпит и драконовские налоги на элитное жильё, и чудовищную квартплату за коммунальные услуги: его положение обязывает соответствовать Статусу.

На лестничной площадке встретил соседа по пролёту – дядю Петю.

– Здравствуйте, Пётр Савельевич.

– Здравствуйте, Олег Анатольевич. Что-то давно вас не видно. Закрутили, небось, очередной «Настоящий Роман»?

Они сдержано посмеялись, пожимая друг другу руки. Олег откинул чёлку со лба:

– Точно. Прямо как в воду глядите. Как догадались?

– Ха! Поживёте в этом доме с моё, станете тоже – заправским психологом-любителем. Тут – только состоятельнейшие «граждане». Соответственно – Статус надо поддерживать. А поскольку жены у вас, Олег Анатольевич, нет, и уже вряд ли будет, (Смолоду надо заниматься налаживанием «длительных матримониальных связей»! ) нетрудно предположить, что вы в одиночку коротать вечера дома не станете. Предпочтёте посещать ресторан, или аквапарк, или визиотеку – с партнёршей. Убойно выглядящей. И в меру «порядочной». Соответствующей вашему рангу и общественному положению.

Ну, то есть такой, которая перед тем, как раздвинуть ноги, немного всё же покобенится. Чтоб вам было поинтересней: крепости же нужно – брать…

С подарками и сложностями осады!

– Блин. Ваша правда, Пётр Савельевич. Особенно – насчёт частичной порядочности. И осады с подарками. Однако…

– Однако похоже, что горький осадок от очередной порции бурных страстей-разборок уже перевешивает позывы элементарной похоти! Впрочем, – явно заметив, что стрела попала в цель по опустившимся уголкам губ собеседника, мужчина поторопился поправиться, – это – как всегда, шутка. А ваши реальные взаимоотношения – не моё дело. Извините, если, так сказать, слишком грубо «вторгся в ваше личное пространство.»

Что касается прагматичности и здорового цинизма, то равных семидесятилетнему пенсионеру с хваткой и наблюдательностью бывалого шпиона, Олег практически не знал. С другой стороны, глупые или бедные здесь не селятся.

Олег иногда думал, что за те два года, что он здесь живёт, многие соседи без проблем могли составить о нём объективно недвусмысленное мнение. А верно: он не стеснялся роскошных с-сучек привозить иногда и домой. Правда, в последний год предпочитал делать то, что делал с ними – на ничейной территории. Благо, мотелей, гостиниц и частных квартир таким парочкам найти нетрудно.

На то и интернет-услуги через «Гузвито». А в случае проблем с партнёршей – очень даже просто заказать доступную и некапризную красотку прямо из того же «Дузеев и Забытов сервис». Почти официальный элитный бордель, организованный на базе небезызвестной телепередачи «Давайте выйдем замуж».

Замуж сейчас так, разумеется, не выйти… А вот подзаработать – запросто!

Потому что спрос-то – есть всегда…

С другой стороны, Олег не скрывал и перед коллегами по работе, что предпочитает действовать в соответствии с лозунгом: «Трахай всё, что можешь оплатить, пока стоит, и не позволяй сесть себе на шею». Вот только…

Теперь ему было неловко делать всё это дома. При Бое.

– Ничего, Пётр Савельевич. От кого же, как не от уважаемых соседей, про себя, развратника избалованного, можно правду-то услышать?

– Верно, верно. – они снова сдержано посмеялись, – Ну, бывай. Мне пора на прогулку. А то моя-то будет потом проверять по шагомеру – как я уходил. От инфаркта-то.

– До свиданья, Пётр Савельевич, будьте здоровы.

– А, спасибо-спасибо… И тебе – всех благ.

Олег подумал, что сосед в последнее время и правда – несколько сдал. Или…

Или он давно не встречал его? А ведь верно: мужчина может наблюдать в окно, как Олег выходит утром на улицу, чтоб поймать такси, или двинуть куда-нибудь пешком, а вот Олег соседа видит только поздно вечером, и очень редко: когда тот выходит на рекомендованную элитными медиками «ежедневную часовую прогулку».

Да, гулять по Москве сейчас приятно. Воздух – почти чистый, так как все автомобили переведены на водород и газ, промпредприятия отодвинуты за пределы двухсоткилометрового кольца, а ТЭЦ работает на плутонии. Да и не ездит ночью почти никто – пешеходных зон для таких, как его сосед, здесь, в Центре, больше, чем шоссе.

Так что проводив Петра Савельича взглядом и бодрым кивком, он повернулся к своей двери.

С замиранием сердца всунул ключ в скважину. Провернул два раза. Воткнул глаз в окошечко сканнера. Голубой луч прошёлся по зрачку.

Дверь, щёлкнув, открылась.

Он вошёл в прихожую, автоматически загорелся мягкий рассеянный свет.

Из дальнего угла квартиры донеслось радостное тявканье. Коготки заскребли по полу. Олег присел на корточки…

И вот уже ему в лицо тычется светящаяся неподдельным счастьем щенячья мордочка! Бой.

Единственное в мире существо, про которого он может смело сказать, что оно любит его самого. А не его деньги. Но…

Но теперь он так ругает себя, что сделал щенку общий Консум. Да ещё и зафиксировал навсегда.

Теперь Бой никогда не вырастет во взрослую ездовую собаку – аляскинского маламута, что ростом мог бы достигать ему до половины бедра, и в прыжке запросто мог бы сбивать с ног!.. Но с другой стороны…

Тогда пришлось бы искать ему суку – для случки. И потом тоже – регулярно…

Олег понимал, конечно, что не только сложности содержания взрослой собаки заставили его тогда сделать эту операцию щенку. А и банальная ревность.

Он только с болью в душе мог представить, что это чудо, этот ласковый и игривый пушистый хулиган – будет принадлежать ещё кому-то… Думать о ней.

Инстинкт размножения. Продления рода.

Ах, дедушка Фрейд. Ах, дедушка Дарвин…

Пройдя на кухню, он первым делом ополовинил стеклянную литровую банку с кипячёной водой. Вначале, когда это порекомендовал лечащий врач, Олег считал эту самую воду «комнатной температуры» полной чушью. Но через пару недель, убедившись, что давление действительно отпустило, и моча идёт нормальная, а не ярко-жёлтая, врубился, что действительно, – нужно пить больше жидкости. Без красителей и консервантов, которые современные производители нагло маскируют слоганом «натуральные соки»…

Отключив автораздатчик пищи и воды, Олег вскрыл упаковку с «Самой сбалансированной и натуральной пищей для собак».

Бой всё это время восторженно смотрел, задрав голову, и умильно повиливая щенячьим крохотным хвостиком с неплохой метёлкой на конце. От этого взгляда Олегу в первые месяцы даже становилось немного стыдно, и холодная рука сжимала сердце – ну вот никто ещё никогда так не любил его… Любил его ради него самого – друга, напарника, хозяина, а не ради той сладкой жизни, что могут предоставить его деньги…

Может, поэтому он ещё ни разу и не оформлял официального брака.

– … тогда какие могут быть претензии к нашей фирме?

– Извините, Олег Анатольевич. Претензии – не к нашей фирме. Претензии – к вам лично. Поскольку это вы посоветовали спрятать сэйвер где-нибудь повыше. Так что теперь их директор считает, что именно эта «подсказка» и побудила их разместить устройство на крыше, в вентиляционном люке. Где его спустя всего полтора часа обыска и нашла чёртова модифицированная ищейка.

– Хм-м… Ну, с этим тогда понятно. Пусть подают на меня в суд (Ха-ха!).

Олег не сомневался, что разозлённый заказчик так и сделал бы, если б имел неопровержимые доказательства: аудиозапись их разговора, или письменные документы, но…

Вот именно: пусть чёртовы глушилки в его кабинете и жутко вредны для здоровья со своим чёртовым интерференционно-нейтрализующим излучением, но он предпочитал включать их всегда – и на время приватно-доверительных разговоров с клиентами, и на время рабочих совещаний. Спасает. От возможной отсидки. И происков промшпионажа со стороны конкурентов… Поэтому он смело продолжил:

– И напомните им заодно, что в договоре, который мы подписали, чётко обозначено: за выбор и маскировку места размещения устройства отвечает Заказчик! Так что нечего валить на меня ответственность за то, что не потрудились как следует зацементировать. Небось, и в пакеты не затолкали?

– Нет, в пакеты затолкали. Даже, как вы порекомендовали, всыпали туда пачку кофе. Хорошего. В зёрнах. Однако, мне думается, ищейки как раз теперь и ищут именно кофе – поскольку все хорошо знают про его свойства. Перебивать даже запах наркоты.

– Чёрт возьми… Ладно, будем считать, что насчёт кофе – и правда, наша недоработка. Придётся изъять этот подпункт из методички. Василий Павлович, позаботьтесь.

Пятидесятилетний мужчина в строгом консервативном костюме неторопливо кивнул. А хороший у них эксперт по юридическому праву: даром, что состоит на работе ещё в трёх фирмах, и консультирует пять банков. Может, именно благодаря его опыту и грамотным рекомендациям – что давать в договоре, а что – в методическом руководстве по эксплуатации устройства, их фирма ещё и существует. А не обанкротилась из-за проигранных судебных дел…

– Борис Анисимович. Что там у нас ещё?

– Ещё претензии по программному обеспечению. От Ивановского филиала завода мебели «Экея». Пишут, что их бухгалтерия опять не может рассчитать вторую зарплату.

– Ах вот как… – он побарабанил пальцами по столешнице, – ладно. Ивановцы платят исправно. С другой стороны, компетентность их бухгалтеров – дело их руководства.

– Разумеется, Олег Анатольевич. Однако они просят…

– Да, я знаю, чего они просят. Небось, опять Сергея Дмитриевича хотят?

– Да, Олег Анатольевич.

– Ладно, не возражаю. Пусть едет. Уж больно он, похоже, благоприятное впечатление произвёл на Главбуха. Вернее – главбухшу… Пусть Тамара оформит ему командировочные. И если он снова двинет на своей «Киа», пусть выпишет ему на бензин. Всё?

– Да, Олег Анатольевич. На сегодня всё.

– Отлично. Благодарю. Все свободны. – он встал, и вежливо стоял, пока за последним из начальников подразделений не закрылась дверь кабинета.

После чего снова сел и выключил глушилки кнопочкой под столом. Достал платок. Протёр лицо и шею. Чёртова фирма «Каста Дива» в третий раз за этот месяц заставила его попотеть. Хотя производство и поставка таких устройств, как их сэйвер и являлась законной, и Государство даже не требовало оснащать его встроенным маячком для гарантированного определения местоположения, Олег-то отлично понимал: Государство не обманешь. Потому что оно дерёт налоги и с их завода, и налоги и штрафы – с тех придурков, кого поймали-таки на двойной бухгалтерии…

А как в теперешних условиях выжить без неё – двойной-то?!

Если платить местным, с пропиской, столько, сколько положено по закону об поддержке «отечественного» пролетариата, ни одна фирма дольше года не продержится. А если нанимать гастробайтеров, и платить столько, сколько оговорено в законе о взаиморасчётах с «гражданами других стран», только-только концы сведёшь.

Вот и получается: все, или почти все частные предприятия Москвы и области используют дешёвый труд наёмных рабочих из бывших союзных республик. Платя им сущие гроши, которые те чуть ли не со слезами благодарности готовы получать (у них дома и этого нет!!!). И вести двойную бухгалтерию: словно те получают так, как требует Закон.

Олег откинулся на спинку, и сцепил руки за шеей. Чёртова «Каста Дива» не шла из головы.

Ну не идиот ли их Босс?! Русским языком ему объяснили: собаки сейчас – сверхчувствительны! Благодаря всё тому же Консуму! Уж увеличить у штата служебных собак количество обонятельных рецепторов, которых и так вдесятеро больше, чем у самого чувствительного эксперта по запахам, судебная медицина не забыла! Так что – бетонировать надо было, а не известью, а затем дохленьким низкосортным цементом замазывать!

Небось, для этой работёнки нанял всё тех же гастробайтеров, и за процессом не проследил! Вот те и сделали абы как – только чтоб хапнуть деньги и слинять на следующую работу! Рынок неквалифицированного труда в Столице – на несколько сот тысяч вакансий!

Только вот не рвутся на эти «дешёвенькие» вакансии местные-то. Москвичи. Считающие ниже своего достоинства работать на месте, дающем меньше трёх тысяч в месяц.

Ладно, такие случаи в его практике тоже встречались: не смертельно. Директора «Касты» посадят, конечно. Вместе с кассиром и главбухом. Устройство придётся на суде опознать, как «продукцию, выпущенную его заводом».

И как всегда придётся заряжать, что он совершенно не в курсе, для каких целей использовался сэйвер за заводским номером… – он искоса бросил взгляд на докладную на столе, – двенадцать тысяч восемьсот тринадцать. «Что вы говорите?! Двойная бухгалтерия?! Не может быть! Наш завод производит только устройства внешней памяти для расширения производственных возможностей стационарных компьютеров – так и написано у них в Сертификате. А уж какие-такие функции потом предусматривает клиент для приобретённой продукции – его личное дело. И завода „Сэйверы Мошкова“ не касается»!..

Олег, прищурившись, покосился в сторону седовласого и жутко серьёзно глядящего с портрета на стене мужчины. Вот уж спасибо вам, Семён Абрамович! Особенно за то, что срок действия частного Патента продлили на пятьдесят лет. Ещё, стало быть, лет двадцать пять о хлебушке насущном беспокоиться не надо. Потому что устройства для мгновенного перекачивания памяти из главбуховского компа в запасной, находящийся вне территории ОАО, или частной Фирмы – бухгалтерии этого самого ОАО, или Фирмы, да даже – и Госпредприятий, нужны будут всегда. Так же как и стиратели, за доли секунды удаляющие после этого всю инфу с основных носителей улик в бухгалтерии: компа расчетчицы, кассира и, ес-сно, того самого главбуха…

Потому что всегда, даже когда самый расторопный ОМОН врывается в офис, есть возможность ткнуть пальцем в неприметную кнопочку под столом… И обезопасить себя от отсидки, сохранив в то же время, сведения о Деньгах!

Во внутреннюю дверь осторожно постучали.

– Да, Марья Михайловна, прошу вас.

– Добрый день ещё раз, Олег Анатольевич.

– Добрый день. Что там у нас намечено на… – он кинул взгляд на стоящие в углу, и грозящие проломить своей монументальной консервативностью пол (положение обязывает!) напольные часы «Мозеръ», производства фирмы, уже сто двадцать лет как благополучно почившей в бозе, всё из-за того же семнадцатого года, – четырнадцать тридцать?

– На четырнадцать тридцать у вас, Олег Анатольевич, кастинг. На должность новой секретарши-референта. – Олег знал, конечно, что пятидесятилетняя женщина не одобряет его… Хм-м… Специфических требований к кандидаткам, меняющимся чуть ли не каждые два-три месяца, но внешне та никак этого не проявляла. А если б и проявляла – Олег бы не возражал. За эти двенадцать лет, пока он из мальчика на побегушках и инженера в разъездах превратился в Генерального директора, более незаменимого специалиста, чем серьёзная и всегда подтянутая сухопарая женщина, не знал.