Книга Запрещенная фантастика—2. Социальная фантастика - читать онлайн бесплатно, автор Андрей Арсланович Мансуров. Cтраница 2
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Запрещенная фантастика—2. Социальная фантастика
Запрещенная фантастика—2. Социальная фантастика
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Запрещенная фантастика—2. Социальная фантастика

И настоящая секретарь-референт – именно она. Поэтому так и прикалывает: «секретарша-референт». Да, ему нужна именно – секретарша. То есть – особа ярко выраженного женского пола. И не столько для работы, сколько…

Для снятия стресса от этой самой работы.

– Наши требования… Вы объяснили?

– Да, Олег Анатольевич.

– И…. Сколько кандидаток ушло?

– Три, Олег Анатольевич.

– Чёрт, – он снова побарабанил подушечками пальцев по полированной столешнице из настоящего дуба, – Включите мне изображение. Из обеих углов.

– Уже сделано, Олег Анатольевич. Просто выдвиньте монитор.

На мониторах, возникших над поверхностью стола, появилась приёмная с двух точек. Девять женщин. Напряжённо хмурящихся, и прикрыто (а иногда – и не прикрыто) злобно поглядывающих друг на друга. Всё верно: конкурентки!

А вон та, в углу, пожалуй… Ничего.

– Мария Михайловна. Начнём, пожалуй вон с той. А если что – то продолжит пусть вот эта. – он не стеснялся тыкнуть пальцем прямо в проекционный экран дисплея, – И, пожалуй, вот эта. Вам ясно?

Да, Олег Анатольевич. Остальных… распустить?

– Нет. Пусть пока ещё… подождут.

Он хотел было сказать «помаринуются», но передумал. Мария Михайловна – тоже, всё-таки, женщина. И ему не хотелось, чтоб она думала, что он совсем уж лютый женоненавистник. Презирающий представительниц «слабого пола» до самых глубин души. И использующий любую возможность, чтоб поунижать, или заставить нервничать, страдать…

Ну, или что он в очередной раз поцапался со своей очередной пассией, и вымещает свою злость на остальных представительницах… Пола.

Стук в дверь. Осторожный, вежливо-вопросительный.

– Войдите!

Она вошла:

– З-здравствуйте, Олег Анатольевич.

Олег увидел, что её голубое, пожалуй, местами даже излишне сильно облегающее, платье, еле-еле прикрывающее трусики, весьма живописно смотрится на фоне кирпично-коричневой обивки первой двери тамбура. Но вот она прикрыла и вторую дверь. Изнутри. Хм-м. Рассмотрим-ка её получше – может, не стоит и пробовать дальше.

– Здравствуйте. Проходите, присаживайтесь. – он сдержанно указал ладонью.

Разглядывая слегка помятое лицо не первой свежести, он подумал, что ежедневно лицезреть такое – как-то не очень… Да и представить, что оно будет трудиться над его…

Не-ет, она ему точно не нравится. Значит, чао, солнышко. Увядшее солнышко.

– Вам объяснили специфику вашей будущей должности?

– Э-э… Да.

– И вы согласны на такие условия?

– Да. – чуть слышное, и от него не укрылась блеснувшая в уголке глаза искорка слезы, и чуть прикушенная изнутри губа.

Понятно. «Моральные устои». Вдолблённые или родителями (которых теперь, скорее всего, уже нет в живых, вот и приходится – искать любую работу!), или в школе, или… самостоятельно – из чёртовых «морализаторствующих» книг, или ретро-фильмов прошлого века. Типа «Война и мир», или «Джен Эйр», где пропагандируются «чистота нравов» и «тургеневские» девушки.

Жаль. Не то ты смотрела или читала, ласточка с идеалами о «чистом и светлом». Даже в «Москва слезам не верит» есть начатки того, что сейчас в ходу, и стало практически нормой: «Для Женщины в процессе поиска – все средства хороши». В смысле, поиска – хорошего спонсора. И кобеля. И хорошо бы, чтоб эти два качества были объединены в одном, как говорится, «флаконе».

– Очень хорошо, – сказал он вслух, хмуря брови, – Я рад, что у нас нет недопонимания. Оставьте резюме у секретаря, и ожидайте нашего звонка. Благодарю.

– С-спасибо. – сколько уже таких дежурных ответов она выслушивала?

Наверняка – много. Потому что уже знает, что они означают. Вон: как задёргались худенькие плечики, явно не от диеты, а от банальной голодухи – такие… Нищета. Поэтому наверняка и нет денег на то, чтоб хотя бы элементарно привести себя в порядок: то, что он сперва ошибочно принял за стройность, на самом деле – костлявость.

Поэтому – ещё раз: нет. Но…

– Обратитесь в бухгалтерию. Она – на втором этаже. Скажите, я распорядился выдать вам в качестве компенсации за потраченное время – однодневную зарплату.

Ну что, Олег? Теперь тебе спокойней? Утихомирил хоть частично эту поганую собаку – совесть?..

– Здравствуйте, Олег Анатольевич. – голос… Медоточивый. Многообещающий.

Следующая кандидатка и глядела совсем по-другому: с хитрецой, и чуть ли не – пошло. Он выудил из листков на столе её резюме: точно. Она уже работала «референтом» и «курьером». Ну, насчёт последнего-то – всё ясно. Просто надо же кем-то числиться…

– Здравствуйте. – присесть он ей не предложил. Вместо этого отъехал от стола на своём кресле, и развернулся чуть боком, – Вы в курсе… Специфики работы?

– Да.

– Вы согласны на испытательный срок?

– Да. Приступать? – заломленная бровь и небрежное откидывание пряди длинных ухоженных волос медово-рыжего цвета со лба. (Чёрт! Заранее она, что ли, где-то раскопала инфу о том, что он любит именно пышноволосых, и – именно – с рыжиной?!)

– Да.

Она неторопливо – видно, что знает себе цену! – прошла вокруг стола. Неторопливо же опустилась на колени: так, чтобы материя тоненького полупрозрачного платьица облегала… То, что нужно облегать.

Да, неплохо, чёрт его задери. Возбуждает, даже ещё не приступив… Особенно цепляет именно взгляд – кажется, что в нём сконцентрирована вся Похоть мира!..

Он чуть откинулся на кресле, предоставив её наманикюренным пальчикам с коротко остриженными ноготками поработать над его поясом и ширинкой. Руки положил на подлокотники.

Но когда она отработанными, но от этого не менее возбуждающими движениями начала «работу», не удержался: запустил напрягшиеся пальцы в копну пышных мягких волос. Стал чуть массировать ей кожу затылка…

Женщина замычала: и пусть он знает, что она просто подыгрывает ему – всё равно приятно!

Ещё до того, как он достиг пика, ему стало ясно: вакансия закрыта!

Не меняя позы, он ткнул в кнопку под столом. Мария Михайловна женщина умная и опытная: сама подберёт подходящие слова. Нечего им толпиться у него в приёмной…


Ближе к четырём, когда он уже выпил кофе, и справился с послеобеденной корреспонденцией, Марина позвонила снова.

Прикусив губы изнутри, он не ответил. И в полшестого, когда у него заканчивалась работа – не ответил. Пусть-ка эта с-сучка посидит сегодня одна. И ему спешить некуда (свою норму на сегодня получил!), и ей не повредит поголодать. В плане секса.

Дома Олег снова порадовался на Боя: надо же, такой маленький – почти умещается на двух ладонях! – а сколько неподдельного энтузиазма! Буквально – щенячий восторг!

Олег не слишком-то прислушивался к воплям протестующих придурков из всяких Комитетов, Обществ по защите прав животных, Гринписовцев и прочих идиотов, шагающих в маршах протеста через центральные улицы почти в каждые выходные. Пусть их себе выкрикивают, как бедным животным плохо, да какие на самом деле садисты и сволочи те, кто искусственно затормозил их организм в детском возрасте, не позволяя обрести черты взрослого, и даже выполнить «основную жизненную задачу» любого живого существа – передать потомкам свои гены. Он всегда мысленно добавлял: «и Чебурашки».

Не-ет, изобретатели Консума, конечно, сделали одиночкам вроде него – колоссальный подарок. Когда абсолютно точно знаешь, что ни на Семью, с извечной проблемой воспитания детей, ни на отдых, времени и сил физически нет, отдушиной для тоскующей по именно – настоящей любви и преданности, может стать только собака.

Да и как может быть по-другому?!

Ведь ни одно другое приручённое существо не может настолько прочувствовать настроение, и выразить сочувствие и любовь – пусть без слов, но всем телом, когда ластится, или заигрывает. Или – одним лишь взглядом…

Впрочем – он готов поспорить! – любой хозяин собаки, пусть даже и не обработанной Консумом, склонен к антропоморфизму: то есть, считает, что его любимец похож на человека куда больше, чем в действительности. Приписывает питомцу даже такие действия, которых нет в собачьем «арсенале» поведения: иронию, юмор, увлечённость каким-нибудь «хобби»…

Вон: у Боя хобби – бегать по квартире, вызывая автоматическое включение везде люстр и светильников. А через пять минут, когда реле автомата-терморезистора выключает свет, убедившись, что излучающего тепло тела человека в комнате нет – снова бегать: вызывая включение, разумеется, не теплом крошечного тела, а – движением… Хулиган маленький.

Из недр необъятного холодильника Олег снова извлёк пачку с самым лучшим и натуральным кормом, насыпал в миску с надписью «Бой». Себе достал пельмени.

Пельмени он брал на рынке, у натурализованных азиатов. Те и правда изготовляли столь трудоёмкий продукт вручную, по старинным проверенным рецептам. И качество старались поддерживать на должном уровне: понимали, что возьми клиент хоть раз продукт с недоложенным мясом, или жилами вместо оного, во второй раз к ним – не придёт.

Пока пельмени варились, Олег смотрел в кухонный телевизор.

Правда, пощёлкать программами пришлось: он пролистал небрежно биржевые новости, прогноз погоды, дорожно-транспортную обстановку с Столице, тупые игры-викторины-конкурсы… Приготовление не дому эксклюзивной еды. (Ха-ха! Неужели кто-то ещё заморачивается?!) Не заинтересовала и программа о животных: сегодня показывали, как выводить глистов, клещей и блох. Ему всё это не актуально: у Боя ничего такого нет с гарантией, поскольку тот не выходит на улицу и не «общается» с другими животными, а смотреть на страсти-мордасти, с разными щетинистыми пастями и с «хелицеровым ротовым аппаратом», и ножками с коготками – не совсем «к столу».

Так что он оставил себе программу про путешествия – показывали как раз весьма живописные виды Норвегии. Сурово, конечно, но… Впечатляет. Монументальностью. Съездить, что ли в отпуск?..

Шутка, Олег. Никакого отпуска у тебя, любимого, не может быть в ближайшие лет пять: не на кого пока оставить производство.

С другой стороны, как только найдётся «на кого»: пиши – пропало!

Потому что более молодой и ретивый «зам.» всё сделает, чтобы сковырнуть босса с тёпленького места, и занять его своим мускулистым амбициозным тощим задом. А поскольку плодить своих «подсиживателей» Олег пока не планировал, приходилось тянуть лямку. И тянуть от души.


После планёрки, в десять, пришли начальник исследовательского отдела и начальник отдела перспективных разработок. Олег нажал кнопку глушилок, и щёлкнул рычажком старинного (чтоб не подслушали уж точно!) коммутатора:

– Мария Михайловна! Проследите, чтоб в ближайшие полчаса…

– Поняла, Олег Анатольевич.

Олег Анатольевич откинулся на кресле, и поощряющее улыбнулся – уже видел, что глаза его «Главного научного светила» пышут лихорадочным огнём: не иначе, придумали что-то из ряда вон:

– Прошу вас, Леонид Моисеевич. Вижу, времени даром ваши архаровцы не теряли.

– Совершенно верно, Олег Анатольевич, совершенно верно, – кругленький ухоженный мужичок неопределённого возраста даже поёрзал на стуле от энтузиазма, – Не теряли! Вот: не угодно ли взглянуть?

Перед взором Олега развернули немаленьких размеров лист ватмана. Ну правильно: пока проект не утверждён, его нельзя переводить в цифровую форму. И не потому, что тогда через всякие пиратские программы можно будет скачать его через блютус или вайфай, или фармер (от этого-то у Олега и на всей территории предприятия стояли глушилки!), а просто – незачем тратить время, силы и материалы на изготовление образца, который ещё не «доведён до ума».

В чертежах Олег Анатольевич – он не стеснялся хотя бы себе в этом честно признаться! – разбирался не слишком хорошо. Так – на уровне школьной геометрии. Зато ему всегда помогали надписи, которые не забывал (а попробовал бы он!) подписывать старший чертёжник Василий Фомич Мельников – «блок питания», «антенна», «дублирующая матрица», «основная материнская плата», «резервная флэш-память»…

– Рассказывайте. – он с чертежом в руках встал, прошёл к пустому стулу рядом с учёным, положил ватман так, чтоб и ему и Леониду Моисеевичу было удобно. Сел, придвинул стул.

– С нашим большим удовольствием! – доктор технических наук, обладатель пяти патентов и восемнадцати авторских свидетельств потёр пухленькие чуть подрагивающие от возбуждения ручки с короткими, но настолько, как знал Олег, аккуратно работающими пальчиками, что и любой нейрохирург позавидовал бы.

– Вот, смотрите. Наш новый дистанционный стиратель. А вот – новый сэйвер. Без стирателя. (Ну, идея-то разъединить их – ваша. И вот – наконец!..) В-принципе, все основные части конструкции остались теми же, но подверглись серьёзной модификации. Мозги, пардон – процессор! – стоят теперь от Пентиума-карбона. Аккумулятор – от планшета Нокии. Проводка – медь, серебро. Контакты – золото. (Ну, так-то оно понадёжней! Хоть и подороже, ессно…) Антенна – с улучшенной конфигурацией и чувствительностью. Само принимающее устройство – жрёт (простите – кушает) в полтора раза меньше энергии, а пропускная способность основного канала увеличена вдвое. То есть – теперь тот же объём можно закачать вдвое же быстрей.

Флэш-память – пять терабайт. Как раз достаточно для нашего программного обеспечения – ну, того, которое мы и продаём как приспособленное для ведения двойной… – Леонид Моисеевич не договорил, а Олег не переспросил – рекламировать частникам (а иногда – и госструктурам) преимущества двойной бухгалтерии не нужно: сами кумекают. Да ещё и лучше их! Так что он просто кивнул.

– Ну а это – так сказать, основное. То, ради чего, собственно, мы затевали весь сыр-бор. Стирающий блок. Практически такой же мощности, как те, что мы сейчас встраиваем в стационарные компы клиентов.

Хм-м… Интересно. Олег облизал губы:

– И какого он размера?

– Вот такого. – Леонид Моисеевич вынул из кармана добротного пиджака коробочку размером с пачку сигарет, – Это – уже действующая модель. Конечно, её все ещё легко обнаружить. Если она будет стоять в самом компе. Но…

– Ну, договаривайте уж. Вижу: придумали.

– Точно. – светило разулыбалось, словно получило на День Рождения новенькую «Ламборджини-галлардо», – Придумали. Стирающее устройство теперь беспроводное. С автономным блоком питания. Мощный передатчик позволяет разместить его теперь хоть в пяти метрах от нужного компа. Например, за гипсокартонной перегородкой соседней комнаты. Нужна только хорошая антенна – на приёмном устройстве этого самого компа.

Олег Откинулся на спинку.

О, да!.. Этого они и добивались. Недоказуемости.

Следы! Потому что блок-стиратель, вмонтированный в стационарный, сам никуда не уйдёт. А то, что его начинка самоуничтожится, не изменит факт его присутствия…

Потому что представителям судебно-криминалистического отдела Прокуратуры доказать на суде, что информация из основного флэшнакопителя компа клиента стёрта именно этим стирающим устройством – проблемы до сих пор не представляло. Потому как встраивали спецы фирмы Олега Анатольевича эти «стиратели» непосредственно в компы заказчика. Подключали – проводами. И начинка – пусть и западная, но – адаптирована к такой «противоправной деятельности», без сомнений – здесь. В России.

Хорошо хоть, этими переделками занимается не только их завод. А ещё три. Так что доказать, где именно выпущен стиратель, можно, конечно. Однако!

Доказать, что фирма Олега именно для этого стиратели плюс сэйвер и устанавливала, не удавалось ещё ни разу.

Правда, в первые годы Правоохранительные органы злобствовали: три раза насылали на них аудиторскую проверку. Четыре раза – ОМОН. И все помещения опломбировали, и экспертов присылали, и персонал допрашивали. Ага, щас! Не такой Олег идиот, что вести ту самую двойную бухгалтерию! И персонал у него – проинструктирован! Профессиональным адвокатом. И знает, что получит, если не разгласит. И что будет – если разгласит…

Пару раз заводу всё же приходилось закрываться, и открываться под новым названием (дорого!), или подавать в тот же суд. (хлопотно!)

И вот – пожалуйста. Беспроводной способ. Да, собственно, он-то и не сомневался, что со временем они смогут это сделать… И вот оно.

– В действии его, разумеется?..

– Разумеется!

– И… Как?

– Гарантию могу пока дать только на девяносто восемь процентов. Один раз из пятидесяти проб всё-таки отказало – мимо проходил человек, и перекрыл телом канал связи.

– Но в остальном?..

– В остальном устройство доведено, технологично, и хоть завтра может быть передано для поточного производства. Переналадка главной линии займёт не более трёх дней.

– Ага. Понятно. Три дня простоя – не проблема. Да и место будущего… Расположения. Хм-м. Можно ведь устанавливать в вентиляционных люках. – он глядел то на учёного, то на главного маркетолога, – Или – у потолка. Или – под полом. Э-э, неважно!

Важно то, что это – прорыв. Поздравляю вас лично, Леонид Моисеевич, и всё ваше подразделение. С получением премии в размере трёх окладов, и отпуском на неделю. Оплачиваемым предприятием. Значит, передавайте всю техническую документацию Владимиру Николаевичу, и можете считать проект законченным. Благодарю ещё раз. – он встал, пожал тёплую ладонь, и улыбнулся – так, как умел: широко, открыто. (сколько раз на это попадались и клиенты, и судебные исполнители, и следователи…), – И не задерживаю.

Когда учёный вышел, Олег вернулся на своё место. Главный маркетолог его фирмы, во время научной части не произнёсший ни слова, плотоядно ухмыльнулся – в ответ на такую же ухмылочку Олега. Громко выдохнув, Глава предприятия сказал:

– Наконец-то. Теперь не при… бутся!

– Точно, Олег. – никто, кроме однокашника, выросшего с Олегом в одном дворе, и окончившим школу на год раньше, не позволял себе говорить с ним на «ты». Да и сам однокашник не позволял – при посторонних. Только они знали – что, где, и как происходит на самом деле в их фирме. Особенно – с её финансами… – Теперь – не при… бутся. И – ничего не докажут.

– Ну, это – если нас никто не сдаст. Из клиентов.

– Да даже – если и сдаст. Одно дело – доказать, что стиратель всобачили наши ребята… Особенно, когда он остался на месте, в компе. Пусть даже с расплавленной в хлам начинкой…

И совсем другое – найти то, что сделали, скажем, строители. При ремонте здания.

– Верно. Продумал пути и способы?..

– А то!..

– Докладывай.


На сегодняшний звонок Марины пришлось ответить.

Секретарша, конечно, секретаршей, (Как её кстати, зовут?! Вот уж не удосужился… А-а, ладно: вон же в ящике стола ещё валяется её резюме.) но… Хочется, конечно, эксклюзива. Экстрима. Особенно, если этот «экстрим» такой заводной и артистический…

Нет, мозгами-то Олег отлично понимал, что актриса из его зазнобы – отличная. Потому что поверить, что она испытала «неземное блаженство», и что «таких множественных оргазмов ей ещё никто не дарил!», весьма и весьма трудно. Особенно учитывая количество перебывавших в уютной квартирке-будуаре до него «амантов». Хотя…

Конечно, с деньгами её папочки – вполне возможно что она в дополнение к обычной операции оплатила ещё одну. Специфическую. По вживлению ей в соответствующие «зоны» дополнительных рецепторов – благо, вырастить методами генной инженерии и вживить эти самые рецепторы даже в вагину – нетрудно.

Тогда неудивительно, что сексапильная зар-раза и правда – переживает «неземное блаженство». И не имитирует судороги экстаза, а испытывает их… (Для любого мужчины, не обделённого самолюбием, почти невозможно признаться самому себе – да, недоработал! Девушка – не удовлетворена…)

Напрягает только то, что точно такие же она наверняка испытывала до него.

И когда он наконец наберётся мужества послать её… Лесом… Будет испытывать. От любого другого.

Кобеля.

– Милый! Олежек! – боже, какой у неё юный, чистый и медоточивый голос. Прямо сирена! Где уж тут нам, Одиссеям, устоять… – Ты сегодня заедешь? А то мне так скучно, так скучно! Я уж и все журналы пересмотрела, и ящик разбила, а ты всё трубку не берёшь!.. Занят, что ли, сильно?

То, что его коза всегда во время скандалов в первую очередь разбивает именно гигантский экран (а ещё бы! Он же висит так удобно! И – всегда под рукой!) Олега не напрягало.

Купить, раскатать и прикрепить зажимами ковроподобный экран – не проблема. Стоит такой – буквально гроши. Не то, что натуральные продукты… Но сейчас, услышав голос, от которого почему-то дрожь пробежала аж до кончиков пальцев ног, он решил, что всё-таки… Ещё не созрел для окончательного разрыва.

Да оно и правильно: дают – бери!

– Да, ласточка моя. Работы навалили – выше головы! Новые разработки – сама понимаешь: если будем стоять на месте – конкуренты слопают. Так что извини, что телефон не брал.

Они словно по молчаливо заключённому негласному соглашению, никогда не напоминали друг другу о произошедших накануне зубодробительных разборках. Олег не удивлялся: зачем его «зае» вспоминать старые обиды, когда она тут же выдумает новые?!

– Но сегодня-то ты приедешь?

– Обязательно, сердце моё. Часам к семи.

– О! Как здорово! Я сделаю новую причёску. Тебе понравится!


Причёска и в самом деле производила обалденное впечатление.

Рассматривая пышные волны и без имплантов густых волос, Олег невольно крепче стискивал зубы и сдерживал рвущиеся наружу, натягивая ткань штанов, страсти. (А в первые дни знакомства – и не сдерживал!) Тогда ему иногда достаточно было провести по этой копне ладонью, как он уже тащил зазнобу в микрокосм спальни – место, явно считаемое его «кисой» чем-то вроде святого алтаря для…

Его Величества Необузданного Секса!

Но сейчас он предпочёл ограничиться кивками, полными энтузиазма, и экзальтированными восторгами вслух:

– О! Ух ты! А повернись-ка спиной… Обалдеть! Супер! Вау!

– Ну, видишь?! Значит, не зря сидела под чёртовым колпаком два часа! Смотри теперь, поаккуратней – не помни!

То, что они без сомнения помнут и в хлам растреплют столь чудесно выглядящую причёску буквально через минуту после того, как упадут на роскошную трехспальную кровать, Олег не сомневался, но поспешил с преувеличенной серьёзностью покивать:

– Конечно-конечно! Я буду очень аккуратен!

Что это сверкнуло в огромных, и формой и размером действительно напоминающих оленьи, глаза? Недовольство? Тем, что он настолько привык к ней, что и правда – уже не полностью теряет голову в её объятьях? И сможет и правда – подумать о сохранности её причёски?!

Или – сомнение в том, что он по достоинству оценил масштабы её подготовки к встрече? Он поспешил поправить ситуацию:

– Божественно! Нет, правда: восторг! Это где тебе сделали?

– На Никитских. – она снова обернулась кругом, чтоб он снова «насладился» со всех сторон, – Тебе правда нравится?

– Да! Без всяких сомнений: это – лучшее, что тебе сооружали до сих пор на твоей прелестной головке! – он заметил, что она реагирует не на сами слова, (он бы мог поспорить, что она даже не всегда и слушает то, что он говорит! Впрочем, этим качеством отличалась не только Марина…) а на интонацию: достаточно ли в ней подлинного восхищения. И уж тут фальшь его прелестница чуяла за две версты!

Так что он уж расстарался, чтоб голос звучал так, чтоб «поверили»… Шутки в сторону: даже скачал с интернета книгу Станиславского об актёрском мастерстве! И серьёзно проработал: некоторые места – и по два раза!

Но вот эффект похоже, достигнут: он заметил призывный изгиб стройного тела, и чуть наклонённую головку: язык жестов, движений, и мимика куда выразительней того, что его зазноба выражает с помощью слов. Или фраз. Иногда Олегу казалось, что только благодаря папе она и смогла окончить школу. А все её «отличные» оценки – сплошная липа!

На эту мысль наводило и то, что словарный запас Марины лишь чуть-чуть превосходил то, что имелось у небезызвестной Эллочки-людоедки. А круг интересующих тем – и того уже. Вот только…

Вот только не было у Эллочки таких глубоких, чувственных и влажно блестящих фиолетовых глазищ на поллица!

Да, если где и поработал чёртов Консум, так это здесь: на лице.

Никакие средства ревитализации, ботулинотерапии, или препараты объемной пластики не сравнятся по эффективности и длительности действия с проклятым Консумом.

И никогда ни один пластический хирург не смог бы, конечно, придать этому правильному овалу все черты, присущие только девчушке, девушке-подростку, богине, нимфе – тому, что так глубоко разит зрелого мужчину в самое сердце: ЮНОСТИ!!!

Очаровательного наива, неподдельного оптимизма, восторга, радости от предвкушения, и собственно – секса… Да и просто: детской непосредственности!

И пусть всё то, что вот прямо сейчас думает и испытывает эта «пастушка», выражается на лице так, словно она – не Женщина, хитрейшее и опытнейшее существо, научившееся безошибочно управлять более сильным, но и более ранимым существом для добывания денег – мужчиной… А – девочка лет семи.