Руки оторву!

Глава 4

Бункер – от бомб, но не от врагов

Я пробудился в своем пенале, полный решимости и непреклонности: никаких экивоков и эвфемизмов – сегодня я атакую словесные редуты Беппе и разобью врага на его территории.

Я умылся и позавтракал, а потом отправился на поиски Беппе.

В лучах восходящего солнца грохотала сапогами многоножка охраны. Парни звали меня с собой приглашающими жестами. Я хотел было отказаться, но допрос доктора может и подождать полчаса. Увидев пополнение, рота разразилась приветственными криками. Невольно улыбаясь, я ответил:

– Ола!

Снова тропа-каньон как следует выжала воду из организма, измученного излишествами. Но сегодня было намного легче: хорошая злость заставляла меня как следует напрячься, наполняя энергией – держись, доктор!

На вершине горы мы снова танцевали вокруг флага, слева и справа от меня отплясывали близнецы. Забавно видеть одинаковые лица, я – как будто зеркало: с одной стороны реальный мир, с другой – зазеркалье.

Когда мы спустились вниз, завыла сирена, тревожно, с нотками истерики – тревога! Возле моей комнаты ожидал офицер-нарочный, сообщил, что следует незамедлительно следовать за ним на командный пункт.

Я показал ему на мокрую футболку – помыться, мол, надо и переодеться, но посланник отрицательно мотнул головой: немедленно, то есть сию секунду. Скрипнув зубами, я отправился за ним. Идти пришлось недолго: в конце коридора распахнулся скрытый лифт. Когда мы вошли внутрь, офицер вставил в пульт управления ключ, двери захлопнулись и лифт плавно двинулся вниз. Спуск занял минут десять, и когда лифт наконец остановился, из раскрывшихся створок повеяло неожиданной свежестью.

Круглая комната, куда мы прибыли, была от пола до потолка заставлена аппаратурой. Мигали индикаторы, пищали локаторы, басовито гудели батареи питания. Деловитые операторы не обратили на нас никакого внимания. Как только створки лифта захлопнулись, прогремел взрыв. Беппе отделился от группы офицеров и поспешил меня успокоить:

– Лифт самоуничтожился, теперь командный пункт недоступен. Нас обнаружили и атакуют с моря и воздуха. Идемте, я покажу вам кое-что заслуживающее внимания.

Посреди каменной круглой комнаты стоял большой стеклянный стол. На его поверхности светились зеленые, синие, красные, черные линии, вспыхивали разноцветные точки и пунктиры. Двое офицеров постоянно что-то отмечали на гладкой поверхности маркерами, при этом громко выкрикивая какие-то цифры на испанском.

– Это оперативный центр, черные линии – границы острова, рифы, любые неподвижные объекты, красным обозначены корабли и самолеты противника, маршруты их движения. Зеленый – цвет наших боевых единиц и их пути, синий – некомботанты[24], – объяснял Беппе, проводя экскурсию, – а этот монитор транслирует изображения с камер, установленных на наших беспилотных летательных аппаратах. – Доктор показал на экран, разделенный на четыре части. На двух верхних квадратах застыли синева и облака, на нижних море и волны. – Наши непрошеные гости неплохо осведомлены об обороне острова, поэтому привлекли немалые силы для нападения: малый авианосец типа «Кавур», эсминец-вертолетоносец типа «Хьюго», два ракетных крейсера «Тикондерога», два эсминца «Спрюенс», четыре ракетных катера «Свордфиш». Поскольку эта группа кораблей в основном устаревших типов и идут они без государственных флагов, не имеют бортовых идентификационных номеров – перед нами наемники, без сомнения. Над островом два раза пролетел разведчик – видимо, предлагали нам первыми открыть огонь. Мы вежливо отказались, только направленным электромагнитным импульсом малой мощности вывели из строя навигационные приборы нарушителя, предложили посадку для починки, гости отмолчались. Сейчас они заняли позиции и, похоже, ожидают приказа. Мы решили отвести людей и корабли – нам не победить в этой битве: силы слишком неравны. Но просто позволить им высадиться на остров – значит проявить слабость. Поэтому как только они проявят однозначную боевую активность – остров ответит, у нас есть для них пара сюрпризов. А пока имеется отличная возможность ознакомиться с оборонными системами и современными методами ведения войны. Помощь уже в пути. Шестой флот Соединенных Штатов выдвинулся от побережья Аргентины, с Кубы идет сводный отряд Балтийского флота России и военно-морских сил Венесуэлы. Они будут здесь, в пределах восьми-одиннадцати часов. На оперативной карте – это зеленые объекты, сплошная линия обозначает пройденный путь, пунктирная – предполагаемый курс. Кстати, вы можете осмотреть окрестности с высоты птичьего полета глазами одного из наших беспилотных разведчиков.

Доктор протянул мне закрытый шлем, подключенный к ящику цвета хаки. Я слегка поежился – на командном пункте было прохладно, тем более в мокрой футболке.

– Простите мне невнимательность… коллега, – виновато сказал Беппе, – Энрике, Владимиру необходимо переодеться!

Один из пяти офицеров, находящихся в штабе, приветливо улыбнулся и сделал мне приглашающий жест. За пультами обнаружилась неприметная дверь, которая вела в просторную комнату с «дезактиватором» и широкими полками на стенах от пола до потолка, на которых были разложены коробки с галетами и консервами, расставлены большие емкости с водой, бутылки с виски и вином, стопки разной одежды. В углу аккуратным рядком в специальных пазах стояли карабины, цинки с патронами, ящик гранат.

Я воспользовался душевой кабиной, подобрал себе форму, вышел из кладовки довольный: вид запасов вселял оптимизм и чистый комбинезон оливкового цвета приятно согревал конечности.

Офицеры в комнате продолжали свою работу: докладывали о чем-то на испанском, щелкали тумблерами, делали отметки специальными маркерами на оперативной карте-столе. Беппе царил над этой суетой – отдавал приказы.

Я почувствовал себя лишним и, включаясь в общий труд, поинтересовался:

– Что нового?

– Они медленно приближаются, похоже, команды атаковать у них по-прежнему нет, но все боевые и оборонительные системы кораблей задействованы по максимуму. Задержка нам на руку, эвакуированные успеют отойти достаточно далеко, и, когда начнется заварушка, они будут вне опасности. Что решили со шлемом? – Доктор снова кивнул на диковинный головной убор с видом папашки, предлагающего сынуле прокатиться на американских горках.

«Ну, что ж, давай попробуем», – подумал я, молча протягивая руки, но Беппе ловко увернулся и надел мне на голову шлем, закрепил ремни и провода, какие-то датчики присоединили на руки, ноги, живот, прямо поверх одежды.

Сначала, я ничего не понял, какое-то нагромождение цветных пятен. Но постепенно картинка прояснилась, и проявилось то же изображение, что и на экране мониторов, только здесь было два экрана, а не четыре. На верхнем величаво плыли облака, внизу беспокойные барашки волн разбивали свои курчавые головы о берег вечнозеленого острова, создавая белый пенный фронт прибоя. Небольшое окошко справа вверху воспроизводило оперативную карту с мерцающей разноцветной канителью. В самом низу бежала строка внешней связи: «Говорит Беппе, просто ответьте, что слышите меня».

– Я слышу вас, доктор! – сказал я, но, видимо, слишком громко, голос раздался внутри шлема, карикатурно напоминая раскаты грома.

Строка отозвалась: «Шлем сейчас настроится, и вы сможете им управлять. Электроника реагирует на мимику и следует желаниям, отраженным мускулатурой. Но следует быть осторожнее: не приближайтесь слишком близко к кораблям и скалам, получите повреждение, а это достаточно болезненно. Если есть желание, можно нырнуть, погружение возможно до десяти метров, но выбирайте для этого глубокие, чистые места. Захотите вернуться, дайте знать, мы примем управление на себя».

На секунду показалось, что мне свернули шею. Я увидел небо над головой и воду внизу одновременно, мои руки распахнулись крыльями, в лицо ударил ветер высоты. Обзор в триста шестьдесят градусов, нет, больше! Я мог смотреть назад, вверх и вниз. Пора испробовать управление полетом: я полетел быстрее, потом медленнее, сделал пике к самым волнам, замедлил падение и некоторое время летел над самой водой, не решаясь на погружение. Но любопытство побеждает страх, вон хоть Пандору[25] спросите. Первый нырок я сделал по-дельфиньи: вошел, вышел. Второй раз решился погрузиться поглубже, сработали рефлексы: задержал дыхание и стал загребать руками и ногами.

Тут же заработала строка:

– ХА-ХА-ХА, извините, не удержался! Можно дышать и не двигаться, ведь у вас, как это по-русски: «Вместо сердца пламенный мотор!»

Я игнорировал едкое замечание, но задышал и дергаться перестал. Снизил скорость и с удовольствием разглядывал стайки разноцветных рыб-попугаев, занятых поеданием коралловых рифов, колебания дивных цветов актиний и вечной суетой рыбной мелочи, снующей между известковых ветвей, серебрясь в лучах солнца, пока не подстережет неосторожных подводных мотыльков пестрая лента мурены или огромная пасть лохматого ротана.

От созерцания великолепия владений Посейдона меня оторвал доктор:

– Напоминаю, что вы – разведчик, а не Жак-Ив Кусто, вернитесь на высоту шестьсот метров над уровнем моря, займите позицию над западной оконечностью острова, наблюдайте за южным направлением. С палубы авианосца зафиксирован взлет, сейчас прибудут самолеты противника. Они прикрывают три ракетных катера типа «Свордфиш». Эсминцы и крейсера выходят на огневой рубеж, наш противник решился на атаку!

Я хотел спросить, как мне определить, куда лететь, но в этом не было нужды: на небе горела красная точка. Когда я занял указанную позицию, то увидел приближающиеся катера и два истребителя «F-35 В» палубного типа. Информация о модификациях кораблей и самолетов поступала из строки.

На оперативной карте истребителей подсветили красным с указанием названия, скорости и т. д. Они очень быстро приближались, и я бросился камнем вниз, следуя советам командной строки и зеленым стрелкам на обзорном экране. Возле поверхности воды я выровнял полет и опустил хвост в воду.

Вокруг меня образовался радужный шар из водяных брызг. Затем я взял резко вправо, и по длинной дуге вылетел сзади моих противников. Самолеты тут же разделились и ушли от меня на бреющем полете, выпуская снопы противоракетных тепловых ловушек. Но я и мой незримый советник не собирались запускать единственную ракету, которую я ощущал приятной тяжестью на животе. Мы стали палить из автоматических пушек, закрепленных на руках (ну то есть крыльях). Обыкновенные крупнокалиберные пули неумолимы, и их нельзя обмануть, я устремился за самолетом, уходящим влево, и огненные трассеры отрезали его хвостовое оперение. Враг закувыркался в воздухе в лихорадочных попытках остаться в небе, но дымный след уверенно указывал на скалы острова. Любоваться результатами скоротечного сражения не было времени, второй самолет зашел мне в хвост и уже поймал меня в прицел, о чем равнодушно сообщила бегущая строка. Но и его ожидал сюрприз – моя ракета вылетела вперед, но тут же развернулась и, запустив самостоятельный двигатель, помчалась прямо в лоб моего противника. Системы наведения истребителя, уже готовые поразить меня, лихорадочно переключились на моего грозного помощника. А пилот направил самолет к волнам. Но ракета последовала за ним, а я, напротив, взмыл вверх для смертельного пике; как только набрал нужную высоту, в животе приятно заныло и мой аппарат понесся вниз много быстрее обычного падения, хлеща огнем из автоматических пушек по самолету противника. Корпус «F-35 В» уже начал разрушаться от выпущенных очередей, когда его настигла потрепанная ответным огнем ракета. Яркая вспышка подвела итог нашей воздушной дуэли.

«Отлично, – отозвалась на мои успехи строка, – отходи к острову, мы зафиксировали четыре взлета с «Ковура», катера наводят на тебя свои зенитные комплексы».

Я сделал кульбит и полетел к острову, повинуясь командам компьютера – влево, вправо, замедлить ход. Вокруг меня свистели пули и снаряды. Сбитые с толку радиозащитой, самонаводящиеся ракеты неслись к воде или скалам, оставляя белый след, чтобы вспыхнуть диковинными хризантемами или огненными тюльпанами внизу, как будто сопровождая мой полет победным салютом.

Пробежало новое сообщение: звук уменьшен, обзорные экраны перешли в режим светозащиты. Как будто я надел очень темные очки.

И тут заработали батареи острова. Подо мной бушевал огненный шторм, выпуская на волю ракеты и снаряды. Мои преследователи лихорадочно маневрировали, но рой жалящих пламенных стрел неумолимо набросился на серебристые тела стальных хищников неба. Оставляя за собой белые купола парашютов и черные хлопья догорающего топлива, пылающие остовы самолетов рухнули с шипением в океан, оставив после себя небольшие облачка пара. Неосторожно приблизившиеся ракетные катера, объятые липким пламенем, по инерции медленно двигались к острову, постепенно уходя под воду.

Но ответ не заставил себя долго ждать. Остров покрылся разрывами от залпов кораблей вражеской эскадры. В воздух поднялись тучи земли и каменных осколков, целые пальмы и их обломки летели во все стороны. Черный параллелепипед держался, но и его стены покрылись щербинами, из которых торчала покореженная арматура, крыша провалилась внутрь. Великолепный остров в одну секунду превратился в черное пятно, покрытое сажей и серой пеленой из дыма, пыли и гари. Океан вокруг потемнел и загустел от грязи и обломков, некрасиво вспенился отвратительным серым крошевом, среди которого виднелись бледные животы оглушенной рыбы, и стал похож на дешевое варево для бедных.

«Внимание, – возвестила строка, – смотри на океан перед островом».

Под водой сверкнула яркая, даже через светофильтры вспышка, и вода вспучилась, будто гигантская медуза всплыла на поверхность, и провалилась вниз. Мощная воронка устремилась вглубь и потянула за собой корабли противника, и они один за другим исчезли в глубине. Только крейсер, который находился дальше других, улепетывал от водоворота и гигантской волны, которая преследовала его по пятам. Атака в прямом смысле захлебнулась.

Воронка все вращалась, пожирая десятки тонн воды, порождая гигантские волны, убегающие за горизонт.

«Закрой глаза, мы тебя выводим», – просигналила строка.

Стоило мне последовать приказу Беппе, как я тут же ощутил свои затекшие ноги. Шлем с меня снял Энрике. Двое офицеров принялись растирать мое задеревеневшее тело руками в специальных перчатках. Злобные мурашки причиняли нестерпимую боль; чтобы не застонать, я прикусил губу. Офицеры подняли меня на ноги и слегка пихнули в спину: походи, мол. Я сделал несколько кругов по командному пункту, хлопая ладонями по ногам изо всех сил.

На оперативной карте добавилось красного цвета. Увидев, куда я смотрю, Беппе подтвердил мои опасения:

– Да, дела идут не блестяще: к острову движутся линкоры класса «Айова». Они накроют нас из-за горизонта. Американцы ближе к нам, чем русские, они поддержат нас огнем, но на таком расстоянии эффективны только крылатые ракеты, а корабли противника снабжены активной броней и противовоздушной обороной. «Томагавк» же чем дольше летит до цели, тем больше вероятность уничтожения. Нашему бункеру ничего не угрожает, ведь его местоположение противнику неизвестно.

– Кстати, а что это за водоворот, так вовремя возникший перед островом? – поинтересовался я.

– О, это наша гордость, – с довольным видом пояснил Беппе, – этот остров как база был выбран еще и потому, что вокруг него есть несколько карстовых[26] пещер. На сводах этих естественных резервуаров установлены заряды, которые приводятся в действие с пульта командного пульта. А как это работает, вы видели. Кстати, перед тем как проделать дыру, мы включаем волновой передатчик, который отпугивает рыб и морских животных. Идея Энрике, кстати, он у нас любитель всего живого. Правда, это спасло, как вы видели, не всех, но, к примеру, дельфины акваторию острова покинули загодя.

Услышав свое имя, офицер рассеянно улыбнулся в нашу сторону и вернулся к экранам мониторов, его ловкие пальцы щелкали какими-то тумблерами, неуловимо меняя тональность попискивания аппаратуры.

– Тu madre puta![27]– внезапно заорал один из офицеров. – Se transmite el mensaje[28]!

На долю секунды все уставились на Энрике, изобразив на секунду сцену из детской игры «море волнуется раз». Потом все пришло в движение: офицеры разом кинулись на своего бывшего товарища, Беппе рывком поставил на бок небольшой железный стол и затащил меня под защиту этого импровизированного щита. И вовремя: от стальной крышки тут же отскочила пуля. Захлопали выстрелы. Комната на полминуты, наполнилась истошными криками, пороховым дымом, звоном катящихся по бетону гильз. Мне так заложило уши, что я не сразу понял, когда стрельба стихла. Только кто-то потихоньку стонал на одной тоскливой и жалобной ноте, как котенок, попавший в мусоропровод.

Беппе очень быстро, как сурикат из норки, выглянул из-за стола, потом так же резко – с другой стороны, снова спрятался. И уже на секунду подольше высунулся и осмотрел комнату. Потом поднялся и шагнул вперед, скрылся из виду. Я выждал мгновенье и распрямился. Комната могла бы послужить хорошей декорацией для низкобюджетного фильма про войну. Среди битого стекла, гильз и пятен крови зелеными безвольными ворохами застыли тела офицеров. Энрике сидел, опершись на шкаф с аппаратурой, держа в руке дымящийся «стечкин». Его форма пропиталась потом и кровью, так что было непонятно, куда и сколько раз он ранен. Только в его плече, несомненно, торчал длинный нож. Глаза у сидящего были закрыты, и он, выдыхая, издавал слабый звук. Беппе отбросил «стечкин» ногой и приподнял раненому веко.

– Отвоевался, амиго, – расстроенно сказал доктор и добавил с восхищением: – Каков мерзавец, столько за нос водил умников из безопасности.

Интересоваться здоровьем остальных не имело смысла – от их голов мало что осталось.

Эскулап времени зря не терял, достал из кладовки раскладную каталку, медикаменты, бинты и уже колдовал над Энрике; помогая себе ножницами, шприцами и зажимами, крикнул через плечо:

– Две минуты, и уходим! Скоро бункеру конец: сейчас объемником[29] шарахнут, и мы – пятна на полу и стенах. Помоги мне.

Я подхватил Энрике под ноги, мы общими усилиями положили его на каталку. Мастерство доктора впечатляло: офицер напоминал мумию, из бинтов торчали только зажимы и трубки капельниц, пухлые пакеты которых висели на специальном штативе.

Беппе забежал в кладовку, расшвырял коробки на полках, нашел какой-то пульт и быстро застучал по кнопкам. Стена отошла в сторону, открыв скрытый лифт. Как только мы вошли, кабина понеслась куда-то в сторону, да так резко, что мне, чтобы устоять на ногах, пришлось ухватиться за каталку, которая тут же отъехала, и, если бы не Беппе, я растянулся бы во весь рост. Внезапно лифт резко ушел вниз и снова в сторону, потом вверх, но я уже сориентировался и был начеку: крепко держался за стены лифта, используя руки, как распорки. Наконец кабина замедлила ход и остановилась, открыв двери в естественную пещеру.

Среди огромных сталагмитов вилась неширокая дорожка, осыпанная осколками этих известняковых столбов. Сверху нависали их братья-антиподы – сталактиты. Над проходом была натянута стальная предохранительная сетка. Освещалось это подземное царство неярким светом, который шел откуда-то сверху, но было понятно, что эти лампы – просто щели, которые выходят на поверхность, даже слышно было равномерное буханье волн о берег.

Извилистая тропа привела к небольшому причалу, возле которого стояла небольшая подводная лодка, на борт которой мы благополучно загрузились, крепко приложив о трап раненого Энрике. Он даже не застонал, видимо, находясь под действием наркотиков. Я не испытывал к предателю жалости и вообще не понимал, зачем мы с ним нянчимся, но решил оставить выяснение неприятных нюансов до лучших времен.

Беппе задраил люк, утащил Энрике в медицинский отсек, проводил меня в пассажирскую каюту и убежал. Вот откуда у старичеллы столько энергии? Я с удовольствием осмотрел бы наше подводное судно, но усталость взяла свое. Рухнув на узкую стальную кровать, я тут же заснул.