Исключение

Отряхнув несуществующие пылинки с брюк, Лида вышла в фойе. Там уже метался Марков.

– Где тебя носит? Я тебя давно жду. В зал уже запускают.

– Это ты меня давно ждешь? Ты опоздал на полчаса! Я только отошла в туалет.

– Ты, я, – какая разница. Иди, занимай места. Я буду ждать встречи гостей.

Вася поправил на плече ремень от сумки с фотоаппаратурой, подтолкнул Лиду к дверям, а сам пошел к щиту с логотипами кинокомпаний, на фоне которого снимали актеров и прочих звездных личностей.

Поток людей медленно затекал в зал. Лида нашла два места в четвертом ряду и села, положив сумочку на соседнее кресло. Первый ряд был освобожден для гостей. На сцене у экрана стояли столы с табличками. Лида увидела, что Андерс Норберг должен сидеть совсем недалеко от нее, почти напротив. Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Пальцы дрожали, и она сцепила их замком на коленях.

Вскоре через боковую дверь стали заходить представители фильма. Андерс зашел, скользнул взглядом по залу и стал что-то говорить невысокому полному мужчине с бородой. Они прошли и сели на свои места в первом ряду. Пресс-конференция должна была начаться после премьерного показа. К Андерсу торопливо подбежала и села рядом девушка с бейджиком, судя по всему, переводчик. Лида посетовала про себя, что работает не по специальности.

Благодаря своему росту и удобному расположению кресел, Лида могла хорошо разглядеть Норберга со спины. На нем тоже была черная рубашка, как и на ней. Он немного нагнулся к соседу, и Лида увидела, как на крепкой спине между лопатками натянулась ткань. Лида занервничала еще больше, но акт ее любования прекрасным был прерван фотографом Васей.

– Подбери, пожалуйста, – он кивнул на ее сумочку.

– Да, сейчас, – Лида освободила кресло.

Марков плюхнулся рядом с ней и отдышался.

– Неплохо вышло. Хотя какой-то придурок постоянно толкал под руку.

И Вася выплюнул слово, которое лучше опустить.

– Марков, уймись.

– Есть, мэм.

– Норберга снял?

– Главным образом его и снял.

– Все снимки мне на почту.

– В очередь, Стрельникова, в очередь. Все наши бабы уже на него записались.

– Им не придется краснеть и заикаться перед ним. Мне нужно поощрение.

– Да любая бы убила, чтобы краснеть вместо тебя. И как вообще так вышло?

– Что?

– Что тебя на интервью послали. Ты же ведь вообще по туризму, у тебя было одно интервью, да и то не пойми с кем.

– С представителем сети Мариотт, если что.

– Ну не со звездой же. Как Казакову угораздило тебя отправить? Облажаешься, – и я попаду под раздачу вслед за тобой.

– С Олесей же не попал.

– С Олесей ездил Щуков.

– Один хрен, ему не было ничего.

– И все равно. Я не понимаю. Никогда новеньких не отправляли на импортных селебритис. Сначала обкатывают на наших, отечественных.

– Значит, я – исключение, – Лида пожала плечами. Свет стал гаснуть, и представитель прокатной компании объявил начало премьерного показа.

Фильм оказался довольно типичным блокбастером про нападение роботов-убийц со дна моря и героическое сопротивление со стороны американского флота. Норберг играл лейтенанта, который погибает незадолго до конца, жертвуя собой во имя родины. Лида не любила подобную киножвачку. Фильм вызывал скорее недоумение: такой начитанный, образованный Норберг, сыгравший в дюжине некоммерческих шведских фильмов, работавший с самими Ларсом фон Триером, да даже в «Мертвой крови», жесткой, но свежей и новаторской, вдруг появляется в явно второсортном экшне про роботов. В фильме Норберг выглядел как типичный американский солдат. Ни тени шведского акцента, ни доли европейского шарма.

Конечно, момент гибели Норберга-лейтенанта вызвал у Лиды некоторые эмоции, ей даже захотелось прослезиться, но фильм это не спасло.

– Класс, – выдохнул Вася, когда пошли титры.

– А?

– Зачет, говорю. Спецэффекты, роботы… Ништячок.

– Да уж.

Свет в зале зажегся, раздались аплодисменты, и гости вышли на сцену, чтобы занять места за длинным столом. Защелкали камеры, Вася тоже расчехлился и ушел в работу.

Лиде не было поручено задавать вопросы во время пресс-конференции. Выход нового фильма не интересовал «Богему», важнее было интервью с персоной. Поэтому Лида стала изучать Норберга, его настроение, манеру отвечать на вопросы, чтобы определиться с тактикой. Расположить его к себе потом на интервью. В его ответах про «Морскую атаку» было что-то натянутое. Заученное. Возможно, он и сам был не в восторге от фильма. Зачем тогда взялся? Стоит спрашивать или это только вызовет отторжение? Или он все равно не сможет сказать ничего плохого, чтобы не омрачать рекламную кампанию?

Мысли Лиды все время перескакивали с рабочих моментов в мечтательные сферы. Она с упоением слушала его голос, любовалась улыбкой и веселым прищуром. Пока режиссер отвечал на вопрос корреспондента, сидящего перед Лидой, Норберг случайно встретился с ней глазами, и взгляд его на долю секунды задержался. От неловкости и смятения она улыбнулась ему, и он улыбнулся в ответ. Но раздался новый вопрос из зала, Норберг посмотрел в другую сторону, а Лиде оставалось слушать гулкий стук собственного пульса.

– Давай, сейчас надо идти брать интервью, – Вася ткнул ее локтем, когда пресс-конференция закончилась.

– Разве не после фуршета?

– Сначала интервью. Я позвоню менеджеру принимающей стороны, спрошу, где нам выделили помещение. Скину тебе на телефон. Я пока протестирую освещение, а ты вылавливай его и веди.

– Как, одна?

– А с кем?

– Мы вместе. Я вообще думала, ему будет назначено, и он сам придет.

– Ничего, что он домой к тебе не приедет?

– Забей. Позвони хотя бы менеджеру при мне, а то я его выловлю, а куда вести – непонятно.

– Ладно.

Вася положил на кресло громоздкую сумку и достал мобильный.

– Добрый день, Марков из «Богемы». По поводу интервью с Норбергом. Да, договаривались, – Вася закивал. – Хорошо. Понял. Всего доброго.

– Интервью будет в том конце фойе, где гардероб. Там небольшой конференц-зал, двойные двери. Номер 2b. Запомнишь?

Лида кивнула.

– Все, жду тебя там. Вас обоих. И соберись, на тебя смотреть страшно.

Лида снова кивнула. Ей даже не приходило на ум, чем парировать этот сомнительный комплимент.

Вася подхватил сумку и ретировался к выходу, стремительно лавируя в толпе. Ему не привыкать. Лида разгладила ладонями брюки. Андерс Норберг стоял у самого спуска со сцены и разговаривал с двумя мужчинами в костюмах. Его рукава были закатаны по локоть и обнажали жилистые, покрытые загаром руки. Лида осознала, что оделась так же, как Норберг. Она недооценила силу шведского минимализма. Эта мысль показалась ей забавной.

Наконец, Норберг окончил беседу и, спустившись со сцены, заметил Лиду.

– Добрый день, мистер Норберг, меня зовут Лидия Стрельникова, я из журнала «Богема». Вы смогли бы ответить на пару вопросов?1

– Рад познакомиться, – Норберг улыбнулся и протянул ей руку. – Я с удовольствием отвечу на все вопросы, меня предупредили о Вас.

Лида коротко пожала его горячую ладонь.

– Нам выделили конференц-зал для интервью. Если это удобно, мы можем туда пойти прямо сейчас.

– Хорошо. Одну минутку.

Норберг перекинулся парой слов с режиссером и вернулся к Лиде.

– Пойдем?

Она кивнула и пошла к выходу из зала.

– Андерс! Андерс! Можно автограф?

К нему кинулось несколько девушек с фотографиями и ручками.

Норберг остановился и терпеливо расписался для каждой из них. В этом не было ни раздражительности, ни самолюбования. Скорее доброжелательность. И он совершенно не обращал внимания на кокетство и сексуальные намеки в свою сторону. Лида понимала, что несколько девушек в России – ничто по сравнению с толпами фанаток в Америке. Нелегко, пожалуй, справляться с постоянными приставаниями посторонних людей.

Наконец, Норберг освободился и подошел к Лиде.

– Извините.

– Я понимаю, – Лида улыбнулась и пошла через фойе к конференц-залу.

Вася уже поставил кресло для Норберга поближе к окну. Лида устроилась напротив, разложила диктофоны и блокнот.

– Для нас большая честь, что Вы согласились дать эксклюзивное интервью «Богеме», – Лида улыбнулась.

– Рад это слышать.

– Андерс, Вы приехали в Москву с фильмом «Морская атака». Что для Вас значит этот фильм?

– Мне было интересно попробовать себя в таком масштабном проекте. Он совсем не похож на все, что я делал раньше. Мне довелось стать частью команды Стива Макбрайда, это был очень ценный опыт. К тому же было здорово поработать с такими спецэффектами, когда съемки проводятся в полупустом помещении, и ты должен сам представлять себе, что происходит вокруг. Например, в сценах с нападением роботов или штормом.

– Вы год служили во флоте Швеции. Вам это помогло в работе над фильмом?

– Конечно. Честно говоря, отчасти поэтому я и захотел сняться в нем. Я люблю море, и защита родной страны для меня – не пустой звук, как бы пафосно это ни звучало. Я никогда не буду жалеть о своей службе. В этом есть что-то мужское и правильное.

– Но Вы вернулись к актерской работе?

– Мне ее не хватало. Я творческий человек. Пожалуй, мне стоило сделать перерыв, уйти из театра и кино, чтобы все обдумать и понять, чем я действительно хочу заниматься. В тринадцать лет популярность давалась мне тяжело, я не понимал, зачем все эти девчонки торчат около моего дома. На меня давило всеобщее внимание. Я хотел просто бегать и играть с друзьями в футбол.

– А как Вы справляетесь с популярностью сейчас?

– Не стану врать, мне льстит, что люди считают меня привлекательным или талантливым. Я им за это благодарен. Но мы, шведы, скромный народ. И я неловко чувствую себя, когда получаю недвусмысленные предложения от фанаток.

Через некоторое время, когда интервью подошло к концу, Вася еще пару раз щелкнул фотоаппаратом и поблагодарил Норберга.

– Лида, мне бежать надо, – обратился он к ней по-русски. – Я закончил.

– Давай, Марков. Но снимки мне на почту. – Лида снова перешла на английский. – Мой коллега спешит. В любом случае, мы очень благодарны Вам за интервью. Я бы попросила автограф, но наш шеф говорит, что это непрофессионально.

– Я никому не скажу. Это будет наш маленький секрет, – Норберг улыбнулся, и около его глаз появились задорные морщинки. – Я еще увижу Вас на банкете?

– Не знаю, – Лида кивнула Маркову, и тот исчез за дверью. – Если честно, я собиралась, но подобные мероприятия… В общем, я бы предпочла прогуляться на свежем воздухе.

– Вы первый журналист, который добровольно хочет пропустить фуршет.

– Можно доверить Вам еще один секрет? Я не совсем журналист. Я переводчик. Просто сейчас работаю в журнале.

– Так вот почему с Вами было так комфортно, – на лице у него было то ли облегчение, то ли понимание.

– Не любите журналистов?

– А это не для печати?

– Только для личного пользования.

– Не очень. Конечно, теперь общение с прессой – часть моей работы, но журналисты все время пытаются вытащить наружу мою личную жизнь. Папарацци в Лос-Анджелесе – настоящий ужас.

– Я думала, звезды любят попадать на первые страницы газет. Это что-то вроде эксгибиционизма, простите мою грубость. Разумеется, к Вам это не относится.

– Есть такие звезды. Но у меня нет мании величия, я все-таки швед. Я не из тех, кто любит демонстрировать свою жизнь публике. Не поверите, у меня даже нет твиттера и инстаграма.

– У меня тоже, – Лида кивнула. – Если я когда-нибудь начну делать селфи, то сильно разочарую сама себя.

Норберг расхохотался.

– Вы – первая девушка, которая не делает селфи.

– Может, я шведка, просто не знаю об этом?

– Ну, одеваетесь Вы, как я, так что может быть. Лидия, у меня есть к Вам просьба.

Вы хорошо знаете Москву?

– Да, я здесь выросла.

– Вы не могли бы взять меня на свою прогулку? Мне завтра улетать, а я никогда не был в Москве. С Вами я бы хоть немного увидел город.

Лида замерла. Происходящее казалось ей нереальным. Еще вчера Норберг был для нее недосягаемой знаменитостью. Роскошным мужчиной, которых просто не бывает на самом деле. Образом с экрана. А теперь он не только сидит напротив нее, живой, настоящий, такой волнующий, но и просит ее прогуляться. Это чудеса какие-то!

– Лидия! – вернул ее из задумчивости голос Норберга. – Вам это неудобно? Я бы пригласил Вас на ужин после прогулки. В знак благодарности.

– Я пыталась осознать тот факт, что Андерс Норберг… В любом случае, я согласна. И не ради ужина, – Лида улыбнулась.

– Отлично! – Норберг поднялся с кресла, и Лида тоже встала. – Тогда подождите меня в машине кинокомпании, она припаркована у входа. Номер 328. Просто скажите водителю, что Вы мой переводчик.

– Я понимаю. Конспирация.

– Я быстро, – Андерс коротко прикоснулся к ее руке и вышел.

Лида сжала руку, чтобы унять дрожь. Она знала, что с Норбергом ей ничего не светит. Он улетит завтра и вряд ли снова вернется в Россию. Но никогда раньше она не испытывала таких сильных чувств к мужчине: смеси восхищения, волнения и желания. Пусть всего один день, но она позволит его себе.

ГЛАВА 4

Норберг сел рядом с ней на заднее сиденье, когда она уже подумывала сбежать.

– Извините, что так долго.

– Все в порядке, – Лида бодро распрямила плечи. – Итак, что бы Вы хотели посмотреть в Москве? Красную площадь? Кремль?

– Лидия, расслабьтесь. Вы очень волнуетесь. Мне не нужна обычная экскурсия. Я даже не буду спрашивать, в каком году построен тот или иной дом. Давайте просто погуляем по Вашим любимым местам. Сегодня Вы командуете.

– Хорошо. Как долго Вы планировали гулять?

– У меня нет планов. А ходить я могу очень долго, если Вы об этом.

Лидия на мгновение задумалась.

– Отвезите нас на Лубянку, пожалуйста, – сказала она водителю. И снова повернулась к Норбергу. – Если устанете, просите пощады. Я в любой момент доставлю Вас в отель в целости и сохранности.

– Мы еще посмотрим, кто устанет первым, – Андерс улыбнулся ей, и внутри у нее сладко заныло.

Он был слишком близко, их бедра соприкасались, и ее ноздри против воли расширились, втягивая свежий, едва уловимый запах его парфюма. Ей хотелось уткнуться носом в его ключицу и вдыхать, вдыхать, что есть мочи. Хотелось всеми пальцами вцепиться в его плечи, чтобы не упасть. Падать было некуда, но ее не покидало ощущение, что она вот-вот рухнет. Ноги были ватными. Лидия изобразила ответную улыбку и повернулась к окну, чтобы взять себя в руки.

Она провела его по Кузнецкому мосту, по Камергерскому переулку, Тверской улице и бульвару, показала свой любимый особнячок Горького у Никитских ворот. От ходьбы и апрельского воздуха Лида почти забыла о своем волнении. Андерс оказался очень простым в общении, веселым и дружелюбным. В своей джинсовой куртке и бейсболке, надетой для конспирации, Андерс совершенно не походил на кинозвезду. Он попросил ее научить его паре фраз на русском языке. Выяснилось, что он владеет французским, итальянским и немецким языками, и даже знает несколько слов на японском. Лида взамен просила научить ее шведскому и рассказать о Стокгольме.

– Старый город очень красивый, – мечтательно рассказывал Андерс. В рыжем свете фонарей сложно было разглядеть выражение его лица. – Там есть старые ратуши XII-XIII века, узкие уютные улицы. Но я больше всего люблю остров Сёдермальм. Я там вырос. Знаешь, у многих шведов есть лодки. Там вода повсюду.

Лида слушала и тоже мечтала. В Скандинавии ей бывать не доводилось, но она уже представляла себе, как попросит шефа отправить ее туда. И тогда она обязательно посмотрит все-все места, о которых говорил Андерс.

– В детстве я обожала Астрид Линдгрен, – сказала она. – И сейчас обожаю. Хотя это глупо звучит. Очень хочется иногда перечитать Карлсона, Эмиля, Пеппи… – Лида запнулась, пытаясь сообразить, как будет «длинный чулок».

– Pippi Långstrump? – спросил Андерс. – Она Pippi, не Peppi.

– Я где-то читала об этом. Так ее перевели на русский. Чтобы не звучало смешно.

– Она и должна быть смешной. А я любил Калле Блумквиста.

– И Мио!

– И Расмус!

Лида рассмеялась.

– Я их всех так люблю, что даже не знаю, кого больше. А ты что читал в детстве?

– Я тебе расскажу все, – Андерс остановился. – Но уже за ужином.

– Значит, ты первый сдаешься?

– Сдаюсь. У тебя ноги сильнее, – губы Андерса растянулись в улыбке, а глаза скрывала тень от бейсболки. – Так что насчет ужина? Куда пойдем?

– Слушай, это необязательно, – они стояли друг напротив друга на пустынном бульваре, и волнение снова охватило Лиду.

– Это обязательно. Я с утра ничего не ел.

– Просто я не знаю здесь ресторанов твоего уровня.

– По-твоему, я питаюсь только устрицами?

– Не знаю. Может, иногда еще этими… – Лида забыла слово и показала в воздухе завиток.

– Улитками?

– Точно! Улитками. Для разнообразия.

Андерс засмеялся.

– Ты все время меня смешишь. Ладно, пошли куда-нибудь, я сам решу, – он взял ее за руку и потащил к переходу от бульвара к зданиям. Тут же у перехода была витрина маленькой французской пекарни с оранжевой вывеской. Кто-то вышел, и изнутри пахнуло кофе и корицей.

– Как думаешь, это кафе моего уровня? – спросил Андерс с серьезным видом.

– Надо узнать, есть ли у них улитки, – деловито ответила Лида.

Они рассмеялись, и Андерс потянул ее за собой. Внутри почти никого не было, только лысеющий мужчина у стены читал газету. Они выбрали столик в углу.

– Что тебе заказать? – спросила Лида у Андерса, потому что все названия в меню были на русском.

– Я буду большой багет с сыром, мясом и всем, что у них есть. И кофе. С сахаром. И вот это пирожное.

Лида потянула его за рукав и шепнула на ухо:

– А что будет с твоим вампиром после такого ужина? Я думала, звезды едят только салат.

– Укушу – узнаешь, – пошутил Андерс.

Они встретились глазами, и смех замер у нее на губах. Она вдруг поняла, что ее шепот мог показаться ему флиртом. И в голове живо пронеслись картинки, как он ее кусает, благо после просмотра сериала в сексуальных образах Андерса Норберга у нее недостатка не было. Лида осознала, что все еще держит его за рукав, и отдернула руку. Андерс тоже казался смущенным.

– Ладно, я буду то же самое, – бодро сказала она и подозвала официантку.

Багет оказался горячим и хрустящим, на нем таяли ломтики эмменталя, дополненные карбонадом, тонкими кружочками помидоров и маринованных огурцов. Андерс с явным наслаждением вгрызался в багет. Лида наблюдала за ним.

– Сегодня обойдусь без устриц, – сказал Андерс, вытирая рот салфеткой и откидываясь на спинку стула.

– В каком отеле ты остановился? – спросила Лида.

– В Lotte Plaza. Вот, у меня визитка. Это далеко?

– Арбат? Пешком около получаса. Я могу вызвать тебе такси из отеля, у них есть телефон.

– Ты спешишь? – спросил Андерс и дотронулся до ее руки.

– Нет, – просто ответила Лида.

– Может, пойдем пешком? Я должен быть в хорошей форме после багета, – он положил ладонь себе на живот.

– Я смотрела твои фильмы, – вздохнула Лида. – Ты в идеальной форме.

– Тебе нравится? – спросил Андерс и лукаво подмигнул.

– Я думаю, тебе самому нравится, – засмеялась Лида.

– Это правда. Попроси счет, пожалуйста. Они принимают карты?

Лида переадресовала вопрос официантке.

– Обычно принимаем, – виновато пожала плечами та. – Но аппарат сегодня сломался, поэтому только наличные.

Лида перевела Андерсу. Он растерялся, объясняя, что даже не менял денег в России.

– Я заплачу, – сказала Лида и достала бумажник.

– Слушай, я чувствую себя глупо, – сказал Андерс, когда они вышли из кафе. – Ты теперь будешь думать, что шведы жадные.

– Именно это я и буду всем говорить. И еще я буду всем рассказывать, что угостила ужином самого Андерса Норберга. И в жизни он не такой высокий и красивый.

– Эй! Это обидно!

– Не волнуйся, мне все равно никто не поверит. Я ужинала с Андерсом Норбергом! – Лида покачала головой. – Видишь? Я сама не верю.

– Потому что это был не ужин, а фастфуд. Запомни, я должен тебе настоящий ужин. С улитками и устрицами. В ресторане твоего уровня.

– Брось, мы оба знаем, что больше не увидимся.

– Наверное. Но я бы хотел снова тебя увидеть. Ты красивая.

– Спасибо.

Некоторое время они шли молча.

– У тебя есть парень? – вдруг спросил Андерс.

– Уже нет. А у тебя?

– У меня нет парня, – улыбнулся Андерс.

– Я спрашиваю про девушку.

– Нет. Но ты бы знала, если бы у меня была девушка. Все бы знали.

Они снова замолчали. Между ними появилась какая-то неловкость или недосказанность. Он сводил ее с ума. Лида готова была взорваться от каждого его случайного касания, но не хотела выглядеть глупо. Она не знала, что чувствует он, флиртует он, или это его манера общения. К тому же она не хотела, чтобы он считал ее фанаткой на одну ночь. У него таких вагон. Они остановились перед сияющим стеклом и металлом отелем.

– Я не из тех, кто заводит любовницу в каждом городе, – он как будто прочитал ее мысли.

– Рада слышать.

– И я никогда не спал с фанатками.

– Хорошо.

– Слушай, я не хочу, чтобы ты плохо обо мне думала. Но так неудобно вышло с ужином, я бы хотел пригласить тебя на вино и фрукты. В свой номер.

– Кто-то счел бы это неприличным предложением.

– А ты?

– Я бы, возможно, тоже сочла. Если бы речь шла о другом мужчине.

– Думаешь, я не стану к тебе приставать?

– Я не думаю, что меня это расстроит.

– Тогда пойдем.

Как это по-западному! Она только что фактически согласилась на секс с мужчиной, и никакой романтики. В фильмах герои сливаются в поцелуе, нетерпеливо заходят в спальню и сбрасывают друг с друга одежду. А они просто поговорили, и вот на онемевших от долгой прогулки и волнения ногах она идет за ним к лифту через роскошное фойе дорогой гостиницы. Недаром русских девушек считают проститутками.

Лида знала, что завтра будет себя корить. Но с того момента, как она увидела его лицо на мониторе, после первой ночи, наполненной эротическими видениями, Лида понимала, что ни за что не смогла бы ему отказать. Даже если бы не успела расстаться с Виталиком. Есть в жизни вещи, от которых мы не в силах отказаться.

Хромированные двери лифта бесшумно сошлись, и легкий толчок возвестил о начале движения. Они стояли наедине в зеркальном пространстве.

– Это совсем не в моих правилах, – сказал Андерс.

– И не в моих, – сказала Лида.

Двери раздвинулись, и он повел ее к своему номеру. Она зашла первой. Из просторной гостиной с диваном и столиком вели двери в ванную и в спальню. Лида взялась за пояс своего плаща.

– Я помогу, – Андерс подошел к ней сзади и стал развязывать ее пояс, так что она оказалась в кольце его рук.

Она чувствовала прикосновения к своему животу, и даже легкие касания через одежду вызывали в ней истому. Андерс перешел к пуговицам на плаще, и она откинулась на его грудь. Он взял ее за плечи и развернул лицом к себе. Она посмотрела в его лицо и с удовлетворением отметила расширенные зрачки и румянец, проступивший под загаром. Тогда она потянулась и легко коснулась его губ своими. Он отреагировал мгновенно. Андерс взял ее лицо в свои ладони и поцеловал с такой силой и жадностью, что Лида на секунду замерла от неожиданности. Его мягкие и горячие губы еще пахли кофе, а язык скользнул по ее нижней губе, ожидая ответа. И она ответила, возвращая его ласку. Впервые в жизни она испытывала такое удовольствие от поцелуя. Андерс гортанно застонал, не отрываясь от нее. Ей хотелось обмякнуть в его руках, и она вцепилась пальцами в его плечи, пытаясь удержаться. Под джинсовой тканью бугрились твердые округлые мускулы, и в ее голове снова всплыли сцены с обнаженным Андерсом. На сей раз застонала она.

Он прервал поцелуй и судорожно вздохнул. Потом пробормотал что-то по-шведски.

– А? – спросила она, открывая затуманенные глаза.

– Я говорю: что ты со мной делаешь?! – он опять перешел на английский.

Лида отступила на шаг и скинула плащ. Он последовал ее примеру и снял куртку.

– Я ведь честно хотел заказать вино и фрукты.

– Интересно, все шведские мужчины такие обманщики? – Лида улыбнулась и подняла руки, чтобы распустить волосы.

– Интересно, все русские женщины такие сексуальные? – взгляд Андерса остановился на ее груди, которая приподнялась от движения рук.

– Интересно, все шведские мужчины такие медлительные? – прошептала Лида и встряхнула головой, чтобы волосы рассыпались по плечам.

– Я не знаю, как другие, – Андерс подошел к ней, заворожено провел рукой по ее волосам, плечам, накрыл ладонью и сжал ее грудь через блузку. – Но на меня пока никто не жаловался.

Он опустил руки на ее ягодицы и с силой прижал к себе, так что она убедилась: с реакцией у него все в порядке.